В Екатеринбурге прошла своя акция протеста автомобилистов. Корреспондент и фотограф «URA.Ru» провели пару часов с митингующими и попытались понять, что движет возмущенными автовладельцами, и возможны ли на Урале столкновения с ОМОНом, подобные тем, что случились на Дальнем Востоке. Выяснилось, что революция Уралу пока не угрожает, хотя поводы для беспокойства имеются. Все подробности – в нашем репортаже. Центр Екатеринбурга, морозное воскресенье, час дня. Переулок Химиков – тихое место в самом сердце уральской столицы, на берегу замерзшего городского пруда, под окнами того самого дома, в котором когда-то жил Борис Ельцин. Именно здесь договорились встретиться участники акции против повышения пошлин на ввоз подержанных иностранных автомобилей. Акция готовилась открыто: обсуждалась в СМИ и на форумах в интернет. Сотрудники милиции о ней тоже прекрасно осведомлены: на въезде в переулок в глазах рябит от салатовых жилетов и бело-синих машин ДПС. События во Владивостоке заставляют власть осторожничать. Одна за другой в переулок ныряют праворукие «хонды», «тойоты», «субару» и «ниссаны». Сотрудники ГИБДД останавливают подъезжающих, фиксируют номера и предупреждают о необходимости соблюдать правила дорожного движения. В переулке – тридцать-сорок автомобилей, многие из них обклеены самодельными плакатами: «Повышение пошлин – смерть Приморья», «Нет повышению пошлин! Владивосток, мы с тобой!», «Нихрена себе подешевело! Нефть на $80, а бензин на 2 рубля». Или, вот, потрет: Путин и Медведев смеются, а снизу подпись: «Налоги на иномарки. Нам так смешно, когда вы сердитесь». Или: «Едро в ведро, Путина – в отставку». Дородная женщина в милицейской форме ходит и аккуратно переписывает номера автомобилей. Это, скорее, психологическая атака: быть «списанным» никому не хочется, хотя никто не может сказать толком, куда пойдут эти списки, и зачем они вообще нужны. «Вам не холодно?» - зубоскалят автолюбители над сотрудницей милиции. «Что же вас начальство так не любит? У вас даже перчаток нет!». «А вот во Владивостоке милиция заявила, что присягала на верность народу, а не власти. А вы давали присягу?». Женщине не хочется отвечать: она улыбается и продолжает писать номера. Автолюбители (их 60-70 человек) разворачивают революционные транспаранты: «Денег и так нет!», «Хочу иномарку», «Нет пошлинам». Сотрудники милиции хмурятся, но никаких действий пока не предпринимают. Полковник в каракулевой шапке периодически выводит из толпы самых активных протестующих и ведет с ними профилактические беседы. Протестующие смеются, шутят и вежливо улыбаются полковнику. Тот хмурит брови. Знакомимся со Степаном: он приехал на акцию на старенькой «Тойоте Марино» 1994 года выпуска. Вся машина обклеена листовками, сзади прикреплено пластмассовое ведерко («ведрами» и «тазиками» здесь называют отечественные автомобили), диски обмотаны траурными лентами. У Степана красноярские номера: он приехал из Сибири. Хотелось бы написать, что приехал специально на акцию, но это не так: - Да нет, приехал по делам и в гости к друзьям. Но сразу решил присоединиться к акции. У нас в Красноярске 60-70% машин – праворукие «японки». Вот там народ возмущен! На последней акции было 500 машин, весь город перекрыли. У вас в Екатеринбурге такого, наверное, не будет. Но возмущаться тоже будут здорово. Мы садимся к Степану в машину; колонна протестующих начинает постепенно выезжать из переулка. Сотрудники ГИБДД выпускают автомобили по одному: вроде как, обеспечивают безопасность движения, но на самом деле, кажется, разбивают колонну, чтобы она не смотрелась единой. Это не особо помогает: за поворотом «японцы» встают с «аварийкой» и дожидаются друг друга, чтобы продолжить движение вместе. - Все русские машины – дерьмо, - говорит Степан. – У меня были русские машины, и я их считал нормальными. И думал, что правый руль – это неудобно. А потом купил «японку» и понял, что никогда в русский автомобиль больше не сяду. Я на этой машине к вам спокойно доехал из Красноярска. А она 94-го года! На русской машине никогда не знаешь, на каком километре она сломается. А на этой можно еще лет десять ездить. Колонна едет нарочито медленно. Это не запрещено ПДД, но вызывает пробку на дороге. Фактически, речь идет о намеренном перекрытии улицы – но при этом почти законном. Придраться сложно. Автомобилисты сигналят, над улицей Ленина стоит рев клаксонов. Сотрудник ГИБДД у обочины машет жезлом. Степан останавливается, гаишник неразборчиво представляется. - Представьтесь еще раз, пожалуйста, - улыбается ему Степан. Гаишник повторяет фамилию. - Какие основания для остановки? – продолжает улыбаться водитель. - Подавали сигнал в городе. По правилам это запрещено. Пройдете в машину, когда инспектор освободится. Степан достает диктофон, включает его и кладет в карман: «С гаишниками только так и надо общаться». Он проводит пять минут в машине с инспектором, они смеются чему-то, разговаривают. Степан объясняет ему свою политическую позицию, инспектор просит не хулиганить на дороге и отпускает – без штрафа. - Они ведь, милиционеры, тоже все понимают, - мы со Степаном едем дальше. – Во Владивостоке все милиционеры ездят на праворуких машинах. - Смотрите, в тех же Штатах они не защищают своих производителей, - продолжает молодой человек. – А наши власти поддерживают «ВАЗ». - Может, в кризис и надо поддержать своего производителя? – интересуюсь. - Я патриот и согласен, что надо помогать нашей промышленности. Но если бы «ВАЗ» вкладывал прибыли в качество и безопасность – это одно. А кормить бандитов и воров из топ-менеджмента «ВАЗа» мне не хочется. Поэтому я хочу покупать японские автомобили. Предложенные меры по отмене железнодорожных тарифов для перевозки «Жигулей» во Владивосток Степану кажутся забавными. «Теперь продавцы японских машин будут перегонять дешевые «Калины» на Запад», - смеется он. «Тазики не покупают не потому что они дорогие, - говорит Степан. – А потому что они плохие. И точка». Возле УПИ колонна, наконец, вновь соединяется. Несколько десятков машин едут с «аварийкой», сигналят и кричат в окна. Среди них есть и европейские автомобили, и даже ВАЗовские «десятки». «Люди на «десятках» тоже протестуют. Потому что они хотели купить себе японские машины, а теперь сделать этого не смогут», - говорит наш водитель. Он подсчитывает: если раньше хорошую «японку» можно было купить за 300 тысяч, то теперь – за 450. Это уже неподъемная сумма для многих. - Ты думаешь, пошлины отменят? - Знаешь, если честно, нет. Для Путина это как признать свое поражение. Хотя, может, их отсрочат на год. Но протестовать нужно. Чтобы эти, в Думе и в Кремле, в следующий раз думали, когда что-то там будут принимать. Чтобы думали: «А не вызовет ли это протеста? А не сожгут ли граждане и не сломают ли чего?». И чтобы люди видели: надо не носки вязать на кухне, а выходить на улицу. Протестующие паркуются у здания УПИ имени Бориса Ельцина. Здесь уже полно машин ГАИ и милиции. Работают журналисты. Митингующие, конечно, рады моим коллегам. Без журналистов акцию можно считать провальной. - Вон камеры, разворачивайте плакаты, - кричит один из них. Вскоре алые знамена раскрываются у памятника Кирову. Милиционеры начинают нервничать – это уже не закрытый переулок Химиков, а центральная улица города, у всех на виду. Один из милиционеров грубо отталкивает фотографа: - Я не разрешал себя фотографировать! Человек в штатском подходит к митингующим и объясняет: на митинг нужно разрешение, эта акция не санкционирована, и ее нужно запретить. - Но это не организованная акция, - пожимает плечами один из автомобилистов. – Просто каждый пришел и высказал свое мнение. Здесь каждый – сам по себе. - Этого нельзя, - мотает головой сотрудник в штатском, но толком не может объяснить, почему именно нельзя. Он начинает придираться: «А почему эти двое, если они каждый за себя, вдвоем держат транспарант?». Милиции не хочется разгонять митингующих – те ведут себя мирно, никого не провоцируют, среди них нет пьяных или буйных. Более того, это не маргиналы-лимоновцы, а тот самый средний класс, который просил защищать Владислав Сурков. Ну что их, бить дубинками? Готовы ли подставляться под дубинки сами автомобилисты? Пожалуй, пока что нет. В отличие от жителей Дальнего Востока, у них есть возможность покупать и относительно недорогие зарубежные автомобили в салонах, и перекупать подержанные. А самое главное, тут не так много людей, бизнес которых связан с продажей японских машин. Так что уральцы, наверное, дождутся какого-нибудь другого повода подраться с ОМОНом. А пока вместо дубинок всех разгоняет мороз.