Полторы недели назад в Свердловскую область приезжал корреспондент английской газеты «The Independent» Шон Уокер, которому было интересно посмотреть, как развивается кризис в регионах и, особенно, в моногородах. Вернувшись в Москву, Шон написал большой текст для своей газеты, а «URA.Ru» перевело его на русский язык. О том, что увидел английский журналист в Свердловской области, какое значение это имеет для Путина и Медведева и почему региональные элиты долго не смогут терпеть федеральное правительство, – в материале английского журналиста. Когда тяжелые реалии современной экономики ударили по удаленным российским индустриальным «моногородам», Владимир Путин столкнулся с первым серьезным вызовом своей власти. Неужели анархия вот-вот начнется? Шон Уокер сообщает с Урала. Тяжелые времена настали для города Асбеста, находящегося в глубине России, на индустриальном поясе Урала. Больше века здесь добывают асбест. И в последние годы, несмотря на запрет Евросоюза использовать этот материал, 19 здешних фабрик работали в полную силу, подстегнутые российским строительным бумом. Это крупнейшее место добычи асбеста в мире. Андрей, 37-летний местный житель, работал в асбестовой промышленности 13 лет, как и еще 76 тысяч других жителей города. В 70% семей здесь кто-нибудь да работает на производстве асбеста. Без этой индустрии города бы просто не существовало. По всему Уралу (да и не только) много мест, похожих на Асбест. Таких моногородов, пережитков советской плановой экономики, в России более 500. В них один завод наполняет большую часть городского бюджета, на нем работает большая часть горожан. До Андрея на фабрике работал его отец, и, как Андрей думал еще недавно, когда-нибудь там будет работать и его сын. Но вот ударил финансовый кризис. В этом месяце завод остановился почти полностью, производственные линии работают два дня в неделю, и тысячи людей, включая Андрея, оказались в вынужденных отпусках, получая 2\3 от своей заработной платы. Другой работы не найти. Даже до вынужденного отпуска доход Андрея был меньше 250 фунтов. Существовал проект постройки в городе магниевого завода, который дал бы Асбесту вторую жизнь и решил проблему с зависимостью города от производства асбеста. Но после того как европейские инвесторы отказались от проекта, реализацию пришлось отложить. «Никаких проблем у нас нет», - рассказывает мэр города Валерий Белошейкин. Сидя на фоне городского флага, где изображены проходящие через огонь и остающиеся невредимыми нити асбеста, он выглядит вызывающе. Главная проблема, говорит он, не финансовый кризис, а то, что в Европе запретили использование асбеста. В этом ему видится тайный заговор компаний, выпускающих более дорогие химически аналоги асбеста. «Что бы ни случилось, мы найдем новых инвесторов, построим магниевый завод, и все будет хорошо», - говорит он. Но не все разделяют его оптимизм. «Жизнь пошла сложная, и все напуганы тем, что может быть дальше, - говорит Андрей, сидя в кафе за пивом в рабочее время. – И раньше было непросто обеспечивать своей семье хорошую жизнь, а если я потеряю работу – вообще не знаю, что буду делать». В дюжинах российских моногородов – схожая история. Автомобильная и металлургическая промышленность оказались сильнее всего подвержены кризису, и это сделало моногорода такими уязвимыми. Когда завод закрывается или испытывает трудности, будущее всего населения оказывается под вопросом. В прошлом месяце разношерстная группа коммунистов, радикалов и демократов по всей России протестовала против московского правительства и призывала сменить власть. Во Владивостоке более 2000 человек вышли на улицы. Некоторые полагают, что когда дела станут совсем плохи, недовольство жителей моногородов может стать катализатором настоящих бунтов. Это перетечет в анархию, которая будет гибельной для авторитарного правительства Путина-Медведева. Лидеры небольшой и расколотой российской оппозиции считают, что это просто вопрос времени, когда рассерженные люди восстанут против режима. «У людей была стабильная жизнь, и они думали, что ситуация всегда будет улучшаться, - говорит бывший чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров, превратившийся в оппозиционного политика. – Думаю, первые серьезные волны протестов начнутся в марте или апреле». Хотя кризис может вывести на улицы еще несколько тысяч участников митингов протеста, немногие эксперты серьезно воспринимают угрозу массовых протестов – даже если дела станут совсем плохи. По мнению московского аналитика Леонида Радзиховского, российское общество не готово к протестам и низы не смогут бросить вызов российскому правительству. «Двадцать лет назад, когда рушился Советский Союз, были люди, предлагавшие альтернативные идеологии, - говорит Радзиховский. – Сейчас нет ни альтернатив, ни структур, которые могли бы организовать людей». «Может, если дела будут идти хуже, через год или два таковые появятся, но сейчас нет никаких оснований полагать, что массовые выступления смогут сбросить правительство». Другие говорят об укоренившейся в россиянах политической апатии и их готовности переживать трудности. «Как бы ни были дела плохи, простые люди не станут лезть в политику, - говорит редактор газеты из Екатеринбурга (ближайшего к Асбесту крупного города). – Женщины станут выращивать картофель, мужчины пить больше водки, вот и все». Говоря с Андреем, понимаешь, почему перспектива крупномасштабных протестов выглядит такой далекой. Он озабочен, разозлен, но ему смешна сама идея того, что он может принять участие в протестах против российского правительства и его антикризисных мер. «Мы просто надеемся, что кризис пройдет и все будет нормально. Какой смысл протестовать? Протесты ни к чему хорошему все равно не приведут». Если ситуация на рынке труда не улучшится, может вырасти социальное беспокойство, допускает Андрей Хозляков, глава асбестовского торгового союза. Но только в том случае, если период экономической депрессии будет затяжным. «Рабочие все еще живут надеждой. Следующей стадией станет недоверие, когда вы осознаете, что положение дел не улучшается. Потом придет нигилизм, и вот тогда мы можем увидеть настоящие протесты. Но до этого еще далеко». «Но, как говорят у нас в России, – «До Бога – высоко, до царя – далеко», - добавляет Хозляков. – Люди скорее будут винить во всем региональных лидеров. Кремль слишком далеко». «На самом деле, люди не ждут ничего от правительства, и они понимают, что протесты будут бесплодными, - согласен Эдуард Абелинскас, политолог из Екатеринбурга. – Скорее мы увидим протесты против региональных руководителей. А марш протестующих на Москву – это что-то из области фантазий». Все это не значит, что та структура власти, которую Путин выстраивал с 2000 года, находится в безопасности. Кремленологи замечают все больше знаков раскола между «крутым парнем» Путиным и выбранным им преемником, более тактичным и либеральным Дмитрием Медведевым. И позиция обоих лидеров может оказаться под угрозой со стороны рассерженных региональных элит и политических кланов. «Властная вертикаль, выстроенная Путиным, подразумевает, что мнение людей не принимается в расчет. Такая ситуация больше не устраивает региональных лидеров», - говорит Абелинскас. «Властная вертикаль» - это термин, который часто используется для описания выстроенной Путиным жесткой командной цепи, в которой дискуссия ограничена, а инакомыслие не допускается. В последние годы всех региональных лидеров запихали в прокремлевскую партию «Единая Россия», так что дискутировать о чем-то и при этом не прослыть противником правительства очень сложно. В более благополучные времена элита шла на эту уступку, получая взамен возможность финансового благополучия. Теперь сделке может прийти конец. «Если и есть опасность для Путина, не ищите ее в народе, посмотрите на Медведева, - продолжает политолог. – А если есть опасность и для Путина, и для Медведева, то ее надо искать внутри элит, в людях, чьих имен мы, возможно, еще и не слышали». Даже Каспаров согласен с тем, что толчок к изменениям придет не из народного восстания, а от разочарованных элит. «Это очень хрупкая система, и Путин может стать козлом отпущения для многих представителей элиты, - говорит гроссмейстер. – Хочет он того или нет, мы увидим, как Медведев превращается в какое-то подобие перестроечного лидера». В воскресенье Медведев выступил с обращением в виде пространного телевизионного интервью. В конце целой череды заявлений, которые могут расцениваться как критика премьер-министра Путина, он предложил людям поговорить «открыто» и «честно» и принизил то, чем Путин козырял как основными козырями за годы своего пребывания на посту главы государства. «Легко работать, когда большие поступления, прежде всего от поставок на экспорт нефти и газа, - заявил Медведев. - Ты вроде сам ничего не делаешь, а доходы капают и капают – и хорошо. А в этой ситуации нужно, во-первых, научиться рационально тратить деньги, бюджетные деньги; во-вторых, проявить себя как грамотный управленец». Вчера, в качестве очевидного продолжения к своему интервью, Медведев объявил о замене четырех региональных лидеров. Российские СМИ связали изменение с высоким уровнем безработицы в этих регионах и предположили, что это был сигнал региональным элитам: Кремль все еще силен. Это также может быть свидетельством того, что Медведев расставляет собственных людей на региональных постах. <…> Есть и другие свидетельства расхождения позиций [Путина и Медведева]. В конце января Медведев встречался с Дмитрием Муратовым, редактором оппозиционной «Новой газеты», и выразил свои соболезнования по поводу гибели одного из репортеров издания. Позже Муратов рассказал, что президент говорил ему, как он ценит «Новую газету» и как искренне он благодарен тем немногим оппозиционным медиа, что есть в стране. По словам редактора, слова президента звучали искренне. Невозможно представить Путина, делающего такое заявление, – его неприязнь к расследовательской журналистике хорошо известна. Кроме того, Медведев приказал, чтобы законопроект ужесточающий определение измены Родине и поддержанный Путиным, был отклонен. «Это был ключевой момент путинского законодательства, - говорит Гарри Каспаров. – Его принятие значило бы, что людей вроде меня легко можно было бы арестовать за измену Родине. Очень важно, что Медведев и его союзники заблокировали его принятие». Важные внешнеполитические вызовы, вроде газового кризиса на Украине, продемонстрировали, что Путин все еще самая важная фигура в стране. Но образ Медведева, который еще недавно казался марионеткой, готовой отойти в сторону и позволить своему хозяину вернуться, выглядит уже иначе. Для людей вроде Андрея из Асбеста разницы нет. «Путин – хороший лидер. Он снова сделал Россию сильной, - говорит рабочий. – И Медведев – тоже хороший». Мечтают ли бизнес- и политические элиты спрятать голову в песок, когда деньги иссякают, или же нет – в любом случае, они способны изменить систему, не погибнув вместе с ней. Все больше признаков того, что властная вертикаль, такая прочная при высоких ценах на нефть, начинает испытывать сильное давление. «Это дом, который рушится, - говорит Эдуард Абелинскас. – Трещины были всегда, но раньше их можно было замазать нефтью. Сейчас, когда нефти на всех не хватит, трещины станут видны повсюду».