Система исполнения наказаний Тюменской области ужесточает режим содержания заключенных. Такое мнение высказывают сами зеки, освободившиеся из мест заключения. В редакцию нашего агентства пришло сразу несколько писем, в которых бывшие осужденные жалуются, как они выражаются, на «беспредел» в крупных колониях со стороны администраций ИК. Официальные представители ФСИН либо отрицают эти данные, либо хранят молчание. Между тем, проведенные прокурорские проверки подтверждают факты нарушений содержания заключенных. Сами зеки считают, что, реформируя колонии из общего режима в строгий, государство ошибочно надеется сэкономить на пенитенциарной системе в условиях кризиса и при этом забывает о последствиях ухудшения местной криминогенной обстановки. О том, как отчаявшийся зек чуть не поджег себя на вокзале, откуда приезжий ОМОН увозит сумками личные вещи осужденных, как администрация колонии загубила хозяйство, дающее ей в год миллионы рублей, – читайте на «URA.Ru». Участившиеся беспорядки в исправительных колониях страны навели наблюдателей на подозрения о том, что система исполнения наказаний переживает серьезный проблемный период. Со стороны ситуация выглядит, как палка о двух концах, – чиновники утверждают, что ужесточение режима в зонах происходит из-за беспорядков в них, заключенные – что волнения в колониях происходят от ужесточения режима. Уральский федеральный округ, как и другие регионы, не остался в стороне от этой проблемы. В числе последних сообщений о происшествиях – происшествия в Копейской колонии Челябинской области, предотвращение бунта в одной из колоний Ямала, скандал с применениями пыток в Сургутской ИК-11. На днях стало известно о недовольстве зеков политикой администрации Нижневартовской колонии №15. Отметим, что ИК-11 и ИК-15 являются, пожалуй, самыми крупными в Югре из пяти существующих учреждений ФСИН. Всего в Ханты-Мансийском автономном округе, по информации официального сайта управления югорского ФСИН, расположено пять учреждений: ИР-99/11 в Сургуте, ИР-99/14 в посёлке Локосово Сургутского района (колония строгого режима с лимитом наполнения 1,4 тыс. человек), ИР-99/15 в Нижневартовске (с лимитом наполнения 1,4 тыс. человек), ЛИУ-17 в Сургуте (колония строгого режима содержания с лимитом наполнения 500 осужденных) и ИЗ-86/1 в Нижневартовске (изолятор на 670 мест). Проблемы в двух крупнейших колониях региона вызывают у наблюдателей опасения возникновения тенденции. Интересно, что и в ИК-11, и в ИК-15 ухудшение содержания заключенные начали испытывать осенью прошлого года. В обеих колониях в тот же период ушли прежние руководители, и в Сургут, и в Нижневартовск начали вводить группы ОМОНа из других городов: Омска, Хакасии, Новосибирска. Все это время управление ФСИН по ХМАО категорически опровергало информацию о нарушении прав заключенных в колониях округа. Однако в январе в ИК-11 в ходе прокурорских проверок некоторые факты нарушений подтвердились, о чем в свое время заявлял прокурор Югры Александр Кондратьев. Наглядным подтверждением происходящего в зоне являются письма сразу нескольких заключенных, пришедшие недавно в редакцию «URA.Ru». Освободившиеся недавно из Нижневартовской ИК-15, или «пятнашки», как они между собой называют исправительное учреждение, в подробностях описывают нынешнюю политику администрации ИК. Как сообщает автор одного из писем, «все, что там происходит, можно назвать бардаком, беспределом и разрухой». По его словам, все началось в октябре 2008 года, когда группа заключенных нанесла ранение сотруднику колонии. «Эти заключенные относятся к самой низшей и ничтожной категории зеков – «кресты». Они объявлены самими зеками вне закона. После совершения нападения на сотрудника колонии в ИК был введен режим усиления. В конце октября из Новосибирска прибыла первая группа сотрудников УФСИН. Мы их назвали – передовой отряд анархистов имени батьки Махно. Почему так? В короткие сроки заключенные лишились своих личных вещей – трусы, носки, майки, свитера, постельные принадлежности и так далее. Старые вещи уничтожались, а новые забирались себе. Хотя изъятые вещи обязаны были по описи сдавать на склад, где они находились до освобождения заключенного. Тех, кто возмущался, отправляли в штрафной изолятор, – пишет бывший зек. – Уезжала одна группа, приезжала другая, из другого региона. Каждый сотрудник увозил с собой по две-три сумки награбленного. После инцидента с участием «крестов» начальник ИК-15 Валерий Бойко ушел формально в отпуск, из которого, судя по всему, он уйдет в отставку. Начальство ставит ему в вину ослабление режима содержания заключенных, пишет автор письма. Хотя, по его мнению, при Бойко «шизо» никогда не пустовало. В то же время начальника колонии уважали за хозяйственный подход: «Зеки называли его «хозяином» от слова хозяйственник. Он бы не допустил беспредела, который сейчас творится в «пятнашке». Вот как описывает экономическое положение в «пятнашке» автор второго письма. По его словам, до «усиления» начала оживать «промка» (промышленная зона): работало производство блоков и плитки, планировали производить вагончики и с оборудованной мебелью, которая делалась бы в сооруженном тут же мебельном цехе. Планировалась организация коптильного и колбасного цехов. Была создана ювелирная мастерская для производства сувенирного оружия. Была кузня, мастерская по тюнингу автомобилей, цех станции техобслуживания машин. Решался даже вопрос о том, чтобы наладить строительство недорогого малоэтажного частного жилья. При ИК работал свинарник на 100 голов, тепличное хозяйство. В прошлом году «пятнашка» сдала государству свинины на 2 млн. рублей. При самых общих расчетах, пишет бывший заключенный, в год пилорама могла давать 500 тыс. рублей, столько же швейное производство, мастерская по тюнингу – 250 тыс. рублей, цех по производству корпусной мебели 500 тыс. рублей, цех по производству строительных блоков 1 млн. рублей, производство жилых вагончиков – порядка 500 тыс. рублей. В целом нижневартовская колония была способна в год зарабатывать порядка 2,5 млн. рублей. «На воле были найдены средства. Все это делалось на деньги и возможности самих осужденных. Была документация, экономические расчеты. За полгода все это пропало, – пишет экс-заключенный. – Из полутора тысяч заключенных в настоящее время на работу выходит всего 50 человек. Практически заморожены работы на свинарнике. Всю зиму простояла пилорама. Еще пару месяцев, и агрегатная база развалится, а на ее ремонт понадобится денег больше, чем на покупку новой. Есть отличные теплицы, но они заморожены. Зелень, которая там росла, вся вымерзла. Огромные цеха ветшают, приходят в негодность. Их отрезали от коммуникаций. Через год они тоже придут в негодное состояние. Вместо этого по указанию администрации на металлолом режут конструкции ферм и цехов. Высокотехнологичное оборудование разворовано и ушло на цветмет. Остовы станков, обломки высокоскоростных сушилок, мощных прессов, как кладбище погибших кораблей. В живых остался чудом только станок по производству гвоздей». По словам заключенных, все, что требуется от администрации ИК, – это разрешить работать. Эти возможности прописаны в Уголовно-исполнительном кодексе. Администрации лишь нужно будет следить за соблюдением законности. «В условно-исполнительном кодексе, в статье 175 написано, что основным условием для досрочного освобождения является отношение осужденного к труду. В нашей ИК в переполненных бараках (в некоторых на койках спят по очереди по 2-3 человека) состояние постоянной агрессии, стресса и отчаяния, – пишет бывший осужденный. – В основной массе здесь отбывают наказание люди 20-30 лет, 85% из которых – осужденные в первый раз за незначительные правонарушения. Им не дают вернуться в нормальную жизнь адаптированными к ней. Им не дают работать». В качестве еще одного примера нижневартовский зек привел ситуацию, когда в марте из «пятнашки» одновременно освободилось почти 70 осужденных. Чтобы добраться домой на руки каждому выдали по 700 рублей. До города добирались сами, так как в кассе заявили, что положенных по закону бесплатных проездных нет. На улице, по его словам, остались десятки недавно освободившихся зеков без денег. Многим из них нужно было добираться домой, далеко за пределы Тюменской области: «Я сам слыхал, как отчаявшийся зек хотел найти банку с бензином, облить себя и устроить самосожжение посреди вокзала. Еле отговорили». Одной из версий происходящих перемен в исправительных колониях заключенные видят намерение чиновников ФСИН ужесточить режимы. «Реформа позволит государству значительно экономить – поставить по периметру вышки, нагнать собак и держать зеков в ежовых рукавицах, – считает один из бывших осужденных. – Но они не задумываются над тем, что эти меры станут, во-первых, еще дороже, во-вторых, только ухудшат и без того непростую криминогенную обстановку в регионе. Не имея средств добраться домой, большинство из тех, кто освободился, останутся здесь же, рядом с зонами, а на свободу они выйдут озлобленными. Остается только посочувствовать местному населению».