Незаметный и практически неизвестный обывателю до кризиса Бобровский изоляционный завод (БИЗ) под Сысертью вдруг стал объектом пристального внимания общественности и фигурантом нескольких судебных разбирательств, в том числе дела о банкротстве. И неудивительно - завод считается активом амбициозного предпринимателя Николая Кретова, бизнес которого несёт колоссальные убытки. Впрочем, директор и владелица БИЗа Инга Дулова, уставшая от этой аналогии, решила доказать «URA.Ru» и нашим читателям, что БИЗ никакого отношения к Кретову не имеет уже пять лет, и уверяет, что её завод, уникальный в России, «кошмарят» банки. В интервью нашему агентству Инга Дулова изложила буквально детективную версию событий. Документы прилагаются.   - Инга Николаевна, БИЗ - это не единственный актив бизнесмена Николая Кретова, проходящий процедуру банкротства. Дела у предпринимателя действительно идут настолько плохо? - Вряд ли я могу ответить на этот вопрос, потому что о том, как идут дела у Николая Кретова, я если и узнаю, то исключительно из прессы. К Николаю Кретову Бобровский изоляционный завод не имеет никакого отношения уже пять лет. Всё это время и до настоящего момента единоличной владелицей завода являюсь я. И, честно говоря, то, что завод сегодня связывают с Николаем Кретовым, мешает нам в работе и в наших попытках исправить ту сложную финансовую ситуацию, в которую попал БИЗ. Иногда наши кредиторы оперируют фамилией Кретов, считая, что с его активами реальных проблем в платёжеспособности быть не может. - Кстати, среди кредиторов БИЗа – холдинговая компания «Лидер», которая уж безо всяких сомнений принадлежит Николаю Николаевичу. А вы говорите, что никакого отношения к нему не имеете…   - Объясню. БИЗ принадлежал Кретову до того, как я приобрела этот актив в 2005 году. В то время на предприятии проводилась модернизация производства, и ХК «Лидер» выступала поручителем по финансовым обязательствам завода. Эти обязательства сохранились до сих пор. Вот и всё. - А почему Кретов продал БИЗ?     - Это надо спрашивать не у меня, а у него. Возможно, в то время Кретов решил сосредоточиться на своём основном, девелоперском бизнесе. Продукция БИЗа (электроизоляционные материалы) никак не задействована в строительной цепочке, и завод был для него непрофильным активом. Наши основные потребители – металлургические и электротехнические предприятия, машиностроение, словом производства, которые относятся к реальному сектору экономики. Среди партнёров и потребителей – Уралвагонзавод, предприятия Евразхолдинга, УГМК, екатеринбургские оборонные заводы.   - Вы назвали экспортёров и производителей, которые ощутимо страдают в нынешний кризис. Наверное, этим объясняются сегодняшние финансовые трудности БИЗа?    - Действительно, в октябре - ноябре прошлого года мы почувствовали снижение объемов заказов на производство электроизоляционных материалов. И сокращение пошло как раз от крупных российских промышленных предприятий. Но, как оказалось, БИЗ стал заложником не только кризиса в реальном секторе экономики. Осенью, как только начались проблемы в банковской сфере, мы сразу столкнулись с чудовищным давлением со стороны кредитных структур. Банки просто стали изымать средства у завода и вести себя, прямо скажем, не по-джентльменски. Имея непогашенные кредиты в банках, мы попытались перекредитоваться, предлагая сразу несколько вариантов реструктуризации займов. В частности, этот вопрос обсуждался со Сбербанком, который является ещё одним крупным кредитором БИЗа. Но получили отказ. Ещё один наш банк-кредитор – это Банк24.ру, он вообще в одностороннем порядке повысил ставку по ранее выданным кредитам с 17 до 19% годовых. Сейчас в суде мы пытаемся оспорить этот шаг банка. Мы два месяца исправно платили по повышенным обязательствам Банка24.ру, но потом стало понятно, что дальше противостоять финансовой агрессии со стороны кредитных учреждений мы не в силах. - И подали заявление о своем банкротстве?  - У нас просто не осталось другого выхода, это вынужденная мера. Мы рассматриваем процедуру банкротства как возможность финансового оздоровления завода, а не как путь к ликвидации. Таких заводов, как наш, в России всего два, и его потеря будет ощутима для многих отраслей экономики. Введение внешнего наблюдения позволило БИЗу получить передышку в платежах по кредитам. Не скрою, понимания со стороны кредиторов мы не нашли. Но и нас возмущает поведение банков. Как объяснить тот факт, что представители Банка24.ру вдруг в суде начинают оспаривать стоимость заложенного БИЗом имущества, несоразмерно занижая его стоимость? Так, при балансовой стоимости недавно выстроенной котельной в размере 116 млн. рублей банк заявляет, что этот объект надо продавать за 22,5 млн. рублей. - Но сейчас это обычная банковская практика и, как правило, кредиторы аргументируют свои действия падением цен на залоговые активы и отсутствием спроса на них. - Я понимаю, что такие случаи сейчас наблюдаются сплошь и рядом, но не нужно забывать, что такое поведение банков – это прямое нарушение ранее достигнутых договорённостей, ведь оценка имущества зафиксирована в договоре залога. Кроме того, если говорить об этом частном случае, то одно только оборудование котельной оценивается в 4 раза дороже, чем заявляет Банк24.ру. Что касается планов банка, то не думаю, что такое, даже существенное понижение цен на залоговое имущество станет гарантией его продажи. Поверьте, производственные и промышленные активы, а в залоге находится ещё и один из цехов БИЗа, добросовестных инвесторов сейчас не интересуют – слишком шаткая ситуация в экономике страны. Взыскивая и продавая с огромным дисконтом находящиеся в залоге активы, банкиры могут нанести непоправимый ущерб предприятию, приведя на завод каких-нибудь рейдеров. Думаю, не надо называть примеры, когда перспективные производства по дешевке попадали в руки недобросовестных собственников и затем просто разваливались и распродавались, при этом создавая очаг социальной напряженности. - Но, может, кредиторы просто не верят, что смогут вернуть свои кредиты, выданные БИЗу? - У кредиторов не должно быть таких опасений, ведь БИЗ является собственником и оборудования, и земли, и недвижимости. Кроме того, предприятие работает, выполняет заказы, заработная плата рабочим сейчас выплачивается, хотя, конечно, её уровень снизился, как и загрузка производства в целом. Но это объективная проблема многих отраслей. - Значит, вы будете надеяться на введение внешнего управления, а не конкурсного производства в качестве следующего этапа процедуры банкротства?     - Конечно, но решение будет принимать арбитражный суд по итогам работы внешнего управляющего, с которым мы тесно сотрудничаем. Заседание назначено на июль. А вообще, скажу, что в этом деле о банкротстве не обошлось без странностей. - Каких именно?   - Ну, например, появление в деле фальшивых документов. Речь идёт о возражении суду, якобы подготовленном от моего имени. Этот документ внезапно был обнаружен в деле, когда процесс шел уже полным ходом. Я могу предоставить вам ксерокопию (на фото – ред.). Документ представляет собой справку, в которой я, якобы, прошу исключить из числа кредиторов ХК «Лидер», считая требования компании необоснованными. Внизу стоит якобы моя подпись. Это поддельная бумага. Мы провели независимую экспертизу документов, которая установила несоответствие моей росписи. Мы обратились в ОБЭП ГУВД Свердловской области с просьбой найти виновного в подлоге - провести расследование, каким образом эта бумага могла попасть в дело и кто был заинтересован в данной фальсификации. Мы также написали в общероссийскую общественную организацию «Комиссия по борьбе с коррупцией». - А судебное расследование проводится? - Мы не стали ходатайствовать о проведении судебной экспертизы, но только потому, что ограничены временными рамками – к июлю, когда будет решаться дальнейшая судьба предприятия, судебную экспертизу завершить нереально. Кроме того, так получилось, что это не первое нарушение наших прав в суде. К примеру, представители Банка24.ру, не являясь участниками процесса о банкротстве, были допущены к ознакомлению с материалами дела, хотя мы считаем это незаконным. В соответствии с действующим законодательством (статье 41 Арбитражного процессуального кодекса РФ) знакомиться с материалами дела вправе лишь лица, участвующие в деле. Мы считаем, что всё изложенное в документах – конфиденциальная информация, являющаяся коммерческой тайной предприятия, и она не может быть разглашена лицам, которые не являются участниками процесса. Такое отношение нас не просто удивляет – возмущает, и мы будем бороться за свои права.     Вот этот документ, по словам Дуловой, таинственным образом появился в деле о банкротстве БИЗа, и сейчас его изучают силовики       А это титульный лист и выводы экспертизы, которая доказала, что таинственный документ – фальшивка