Недавно, выступая в Екатеринбурге, Антон Баков уже проговорился о своем первом политическом проекте после «нокаута» 2007 года – он собрался создавать новые социальные сети и предлагать людям играть в политику. Звучит немножко загадочно, но вот завеса тайны приоткрывается. Постоянный автор «URA.Ru», Баков подводит идеологическую базу под свою новую идею: оказывается, партии и «вертикали власти» вот-вот отомрут и будущее – именно за политическими социальными сетями. Это уже осознал Барак Обама, а кто первый осознает в России – у того и победа в кармане. Вместо эпиграфа - выдержка из стенограммы моего ток-шоу в кафе «Правда» в г. Екатеринбурге.   Вьюгин: Вы сейчас сами рассказывали эту историю, люди отказываются от права выбирать.   Баков: Потому что оно устарело. Раньше нам нужны были депутаты, потому что мы не могли достучаться до верховной власти. Помните, 90 лет назад ходоки ходили к Ленину. Потом они возвращались к себе в уезд и говорили: "Я Ленина видел!" А сейчас, извините, когда Путина каждый день мы видим по телевизору, нам зачем наши представители, которые его видят раз в год?.. Вот я ходил депутатом Госдумы в Кремль, слушал раз в год послание президента. А в это время оно в прямом эфире транслировалось по телевизору и люди, которые смотрели, видели Путина, как он моргает, лучше, чем я из зала. Ну, какой смысл?! На самом деле кризис представительной демократии начался еще с появлением радио. Еженедельные субботние радиоэфиры Рузвельта позволили ему общаться с народом Америки, минуя каких бы то ни было ходоков, депутатов, бюрократический аппарат демократической партии и даже журналистов. Не знаю, как обстояли дела у Гитлера и Муссолини, но Сталин взял иной курс общения с народом - через многомиллионную партию. То есть, недооценив достижения технического прогресса, он заложил основы сохранения в России крайне архаичной системы связи между властью и народом. Сегодняшняя бюрократическая вертикаль в этом смысле - прямое следствие тогдашней ошибки Сталина. И в то же время Путин стал первым лидером России, который использовал возможности современных СМИ для прямого общения с народом. И создавая новую правящую партию «Единая Россия», парадоксальным образом сделал ее одновременно ненужной, кастрированной, фактически пятым колесом... Возможность донесения любой информации до населения через телевидение исключила необходимость в каком бы то ни было партийном механизме. Безусловно, до недавнего времени у телевидения был крупный недостаток - монопольное положение нескольких всеохватных телеканалов позволяло осуществлять жесткую цензуру и отсекать целые группы политиков от общения с народом, в то же время придавая первому лицу гипертрофированно раздутый вид, не соответствующий ни его реальному значению, ни запросам на политическую конкуренцию. Распространение многоканального цифрового телевидения не только через кабельные сети и спутники, но и через интернет в корне изменило ситуацию. Разрушение монополизма в эфире и удешевление телепроизводства вновь превратили политику в состязание не только денежных мешков и административных ресурсов, но и в битву умов. Безусловно, это можно считать спасением для политики как отрасли человеческой деятельности, потому что в последнее время она во всем мире катастрофически глупела и стремительно отставала и от искусства, и от науки, и от экономики, да и от жизни вообще. Новые технологии, парадоксальным образом превратившие наш урбанизированный техномир в «электронную деревню», во многом возвращают нас во времена древнегреческих полисов, и «Политика» Аристотеля становится самым важным политическим манифестом современности. Что отомрет? Во-первых, все политические партии. На смену им придут лидерские социальные сети, группирующиеся вокруг одного, максимум - двух-трех лидеров, выстраивающих прямые сетевые связи с каждым своим сторонником, минуя бюрократический аппарат и иерархию, свойственную отмирающим политическим партиям. По сути дела, партийные вертикали, являющиеся слепком традиционной корпорации, будут заменены политическими социальными сетями. Во-вторых, на смену чванливым народным избранникам придет электронное народное собрание. Конечно, это не будут нынешние форумы, больше похожие на древнеримский забор, чем на древнеримское народное собрание. Но полагаю, что в ближайшее время будут разработаны способы учета граждан, позволяющие обходиться вообще без парламентариев, которые не только весьма дорого стоят, но и являются очень кривым зеркалом народных интересов, которые якобы представляют. Таким образом, наши «серые братья» - бюрократы - впервые со времен формирования абсолютизма могут лишиться значительной части своей власти, попасть под реальный контроль населения, а демократия - из мечты стать реальностью. В конечном итоге исчезает основное преимущество бюрократии перед народом - закрытость и секретность. Появляются реальные механизмы обеспечения прозрачности, децентрализации и привлечения к ответственности. И даже спецслужбы оказываются под колпаком. Честно говоря, страшно, господа. Сформированный бюрократическим государством гражданин, старающийся держаться подальше от политики, не очень походит на древнегреческого гражданина, для которого политика полиса была залогом выживания его и его детей. Победа демократии над бюрократией без соответствующего роста гражданской активности обывателей превратит современное государство в заложника групп радикальных активистов. Тот же Барак Обама отмечает огромную роль в политическом процессе в Америке таких радикальных групп, как религиозные сектанты, противники абортов, стрелковые ассоциации, национальные и сексуальные меньшинства. Не окажется ли традиционная бюрократия лучшим представителем интересов пассивного большинства, чем радикальные активисты? К счастью, в реальной жизни пассивное большинство окажется не перед выбором «бюрократы или радикалы», а перед выбором «собственная политизация или передача власти радикалам». В ближайшие двадцать лет во всем мире нас ожидает политизация масс, рост гражданского самосознания и патриотизм. Что, в общем, наверное, совсем не плохо. А при чем здесь Сурков, спросите вы. В том-то и дело, что ни при чем. Все попытки Суркова, а точнее, кремлевской команды, сформировать в России традиционную демократию, оказались бесполезны не из-за их злого умысла, а из-за архаичного подхода. Создаваемые ими «вертикали», «партии», «парламентское большинство», «традиционное гражданское общество», даже профсоюзы - отмирают сейчас не только в России, но и по всему миру. Просто там, где они существовали раньше, они умирают долго и болезненно. Поскольку состоят из живых людей, которые помнят их былую действенность, верят в них и привычно поддерживают их деньгами и своей активностью. В нашей стране эти структуры (кроме КПРФ) не имеют ни истории, ни приверженцев. И поэтому рождаются уже мертвыми. Впрочем, мы-то с вами еще живы. Что же мешает нам с вами создавать живые современные и эффективные социотехнологии?