- И да, и нет. Увольнение - исключительно мое решение. А фото, и вообще конфликт с Владимиром Титовым - точка кипения. Подноготную многие знают и обсуждают. Наверное, я согласился об этом поговорить, чтобы поставить точку в обсуждении ситуации. Итак, с самого начала… Мы готовили тематический номер про светскую тусовку, и Владимир Титов, как ее отец, как неотъемлемая ее часть, естественно, туда попадал. Мы с горем пополам сделали с ним материал. Ушли многие интересные факты, которые, уверен, только бы добавили материалу остроты. Например, тот факт, что родоначальником светской жизни нашего города стал бывший сотрудник ФСБ - а чекисты, как говорится, бывшими не бывают - передает всю местную специфику.

 

Когда дело дошло до съемки, там был момент на грани фола: мы сказали Титову, что на фото будут девушки с бокалами. Он никак на это не отреагировал: ни да, ни нет, а когда все закрутилось, начал говорить, что воспринял это как шутку. Формально он прав. Мы не взяли с него подпись о том, что снимок с ним согласован.

 

 

- Нет, съемки были не одновременно: Титов опаздывал, девушек отдельно снимали, чтобы его не задерживать. Усугубило все то, что по итогам съемки мы ему нарезали диск с фотографиями. Он там был один просто потому, что смонтировать кадры мы еще не успели.

 

 

- Журнал вышел, и в понедельник Владимир Титов уже звонил моему журналисту, кричал и ругался. В такой ситуации я, конечно, уже сам перезвонил г-ну Титову, чтобы выяснить суть претензий. Он рассказал такую историю: мне позвонила моя жена, сказала, что я сфотографирован с какими-то бабами, что это недостойно и низко. Я спросил: «А вы видели журнал?» Он ответил, что не видел, но сейчас это сделает.

 

 

 

 

- Не знаю, переговоры дальше велись с его женой и юристами. С нашей стороны переговорщиком была Вера Тарасова – директор журнала, она пришла в журнал осенью прошлого года. Возможно, моя ошибка заключалась в том, что надо было участвовать самому, но в тот момент хотелось найти компромисс, а г-н Титов на него не был настроен. Позже лично у меня сыграла гордость и было одно желание - решить проблему в судебном порядке. Я в этом снимке не усматриваю ни намека на то, о чем мне говорилось: мол, мы порочим честь и достоинство. Я предполагал, что Владимир Васильевич все взвесит, остынет и примет здравое решение. Этого не произошло.

 

 

- Я не могу говорить за весь холдинг. В нашем журнале его рекламы было мало. Думаю, эти сведения не являются коммерческой тайной, так как каждый желающий может полистать журнал с начала его основания и сделать вывод об этом. Тут дело в другом: Владимир Титов – человек, влияющий на тусовку, имеющий в ней вес. Он тот, кто мог бы подпортить нам репутацию. Но я не считаю, что это могло бы угробить журнал и изменить отношение к нему. Сейчас я точно знаю, что большая часть читателей нашего издания гораздо адекватнее восприняла бы наш судебный процесс.

 

 

- О том, что я напишу письмо Титову с извинениями, готовы были даже и на опровержение. Даже на извинения публично - через редакторскую колонку. Формальных претензией было две: несогласованное фото и неправильная титуляция Титова: мы его презентовали как совладельца Атриум-Палас-Отеля. Нам сообщили, что это не соответствует действительности. Юридически он значился как директор, но я не уверен, что сейчас и этот статус правильно использовать. В общем, лично мне понятно, что это притянутый повод для опровержения – ну ладно, хотите – давайте опровергнем. Я только за то, чтобы читатели получали достоверную информацию. Это хороший тон для журнала, когда он не прячет голову в песок, а объясняет, что был не прав и сообщает верные сведения. Но верные сведения мы так и не сообщили. Их нам не дали.

 

 

- Если бы мы не согласились, то было бы однозначно судебное разбирательство. Мне ясно дали понять, что далее будут подключены юристы. За точность формулировки не ручаюсь, но смысл был таким: посмотрим, за что я им деньги плачу. Странно, но потом более чем на две недели в переговорах наступило затишье. И в последний день сдачи нового номера уже вечером нам сообщил юрист Титова, что подал документы в суд. Мол, там встретимся. Мой директор после консультации с владельцами ИД и юристами холдинга решил не искушать судьбу и рассмотреть возможные варианты, чтобы решить вопрос в досудебном порядке.

 

 

- Даже если сделать такое предположение, я точно могу сказать, что это не первое судебное разбирательство ИД! Когда я работал в журнале “Деловой квартал”, лично судился с одним из топ-менеджеров “Алконы”. В публикации мы выявляли взаимосвязи между ним и скандально известным Федулевым. Мы фактами доказывали правоту своих слов. Процесс закончился мировым соглашением.

  

 

 

- Переговоры с ним вел директор журнала. Мне лишь ретранслировалась их позиция - не доводить спор до суда. Я был против, это озвучил, но подчинился. В конце концов, это же издательский дом, которым не я владею. Но так как мне не безразлична судьба этого журнала, наверное, только поэтому сейчас происходит это интервью. Я уверен, что даже если бы мы проиграли процесс, то вышли бы из него с более комфортным самочувствием и достоинством. Ну чем порочит честь и достоинство тот снимок? В чем его порочность? В том, что там женщины? 

 

 

- Дальше пошли торги с юристом, который требует не просто опровержения, а отдать Титову разворот под оное. В масштабах страны я помню только один такой прецедент: «Коммерсант», проиграв суд «Альфа-банку», публиковал решение суда вверх ногами, а остальные полосы оставил пустыми.

 

 

- У меня было ощущение, что нас сдали без боя. Я имею в виду редакцию. Владимир Титов в этой истории оказался хорошим, а мы - плохими. Но нужно понимать, что ничего дурного мы не имели в виду, когда монтировали снимки. И не все так однозначно. Мы лишь хотели сделать антураж соответствующим светскому рауту, не более. Мы хотели красивый кадр! А в результате придумываются версии   о заказе, о том, что мы нарочно хотели его высмеять. В таком случае люди не прокалываются на ерунде, а делают все так, что не подкопаешься.

 

 

- Нельзя исключать, что кто-то и потер радостно руки, но это точно был не я и не редакция. Мне кажется глупой версия о заказе, и ее даже обсуждать не хочется. Я сейчас о многом жалею. Например, что согласился писать колонку, к которой постскриптумом были добавлены лично мои извинения. Я тогда на это согласился в русле наших переговоров, поддержав компанию, которая выбрала путь без судебных разбирательств. Но после такого нелегкого для меня как редактора решения мой текст начали редактировать юристы Титова. Я взорвался. Это факт цензуры, что для меня было неприемлемо. Одна из ценностей издательского дома - независимость - в одночасье рухнула вместе со всеми годами, которые я здесь проработал.

 

То есть я не мог представить, что 10 лет заблуждался, но, по факту, рекламодатель диктовал мне, что я должен делать и что должен писать. Я никогда не был идеалистом насчет свободы прессы. Но, к счастью, у меня была возможность работать хотя бы в относительно свободных СМИ. Лично для меня это иногда перевешивало денежную сторону вопроса. Сам факт того, что у меня есть возможность отражать реальные события, а не ретранслировать пропаганду - ценность в российских реалиях. Именно в этот момент, когда мне утром позвонили и сообщили, что юристы настаивают на исключении важных на мой взгляд предложений, понял, что дальше работать в этом ИД не смогу. А колонка вышла в согласованном с юристами г-на Титова виде.

 

 

- Да, этот разворот был утвержден. Много слухов опять же породил этот разворот. В нем кто-то усматривает иронию: эту огромную «О» можно воспринимать как ноль, и, мол, редакция показывает, что этот человек значит для ее. Кто-то думает, что это вообще придуманный нами пиар какого-то материала и судорожно ищет номер, где он был опубликован. Кто-то знает ситуацию и спрашивает, почему не стали судиться. А кто-то считает, что это опровержение нам не прибавило очков. В любом случае, и это только мое мнение, разворотное опровержение в первую очередь не прибавило очков Владимиру Титову. 

 

 

 

- Двусмысленности. Там были предложения про верблюда в двух местах, их-то настойчиво и попросили убрать. Смысл их употребления был в том, что всем приходится доказывать какую-то ерунду: например, пришел ты на инаугурацию губернатора, а потом ему сказали, что тебя не было и надо доказывать, что ты на самом деле был. Это лейтмотивом проходило через всю колонку, а в конце я просто желал, чтобы никому такую ерунду не приходилось доказывать, то есть не приходилось доказывать, что ты не верблюд. Это все сняли, и получилась какая-то хрень.

 

В финале этой истории получилось, что на чаше весов оказалась репутация Владимира Титова и моя. Я рассчитывал на поддержку компании, а оказалось - напрасно.

 

 

- Я точно знаю, что не готов работать в компании, где независимость не является ценностью. Независимость не только политическая, но и экономическая. Как бы тяжело не было. И нельзя все списывать на кризис! Если читатели не уважают журнал, - а сложно уважать журнал, который талдычит официоз, хвалит курс партии или все время рассказывает об успехах конкретной ФПГ, - то и рекламы в нем не будет. Под уважением я подразумеваю внимание аудитории к журналу. Это то, что создает редактор в конечном счете, а рекламная служба должна продавать внимание. Вот незатейливая модель независимого СМИ. Я хотел в наших реалиях сделать именно такой журнал: где продается внимание аудитории, а не взаимоотношения с рекламодателями. К сожалению, сложившуюся годами систему сломить не получилось.

 

 

- Кажется, да.

 

 

- “Многие журналисты” - это ты махнул. У нас только один человек, за исключением меня, который может причислить себя к этой профессии. Я попросил сотрудников не устраивать итальянскую забастовку. Надеюсь, что они поступят именно так и не последуют моему примеру только для того, чтобы продемонстрировать солидарность. Мы же не в третьем классе! Когда у тебя есть семья и дети, когда уходить некуда, нужно взвешивать все. И не факт, что перевесят твое самолюбие и гордость. Это вопрос выбора для каждого. Если ты веришь в то, что делаешь, делай это дальше. У меня этой веры не стало, я ухожу. Я не могу работать просто за деньги. Пробовал, не получается.

 

 

Этот журнал был авторским продуктом. Если сравнивать его с рестораном, то это «КЭФ» или «Троекуровъ», но никак не поточный «Сандей», где по большому счету все зависит от технологий, а не от того, кто стоит у руля. Мы же открывали “БЖ” в Ростове-на-Дону и Казани - абсолютно непохожие друг на друга журналы. Потому что и сообщества этих городов не похожи, и редакторы разные. Я уверен, что смена редактора так или иначе изменит содержание журнала. Потому что журнал был проекцией моего образа мыслей, моих убеждений. А теперь будет чьей-то другой проекцией. Надеюсь только, что все изменения пойдут на благо журналу, потому что он - феномен местного рынка.

 

Мне будет очень жаль, если его не станет. Я уверен, что так думают многие представители бизнес-сообщества. На одном из наших редсоветов Илья Борзенков - человек, которого я очень уважаю - как-то озвучил эту мысль о том, что “БЖ” для него знаковый журнал и ему будет грустно, если его не станет. Именно тогда я ощутил, что мы чего-то добились в своем деле.

 

 

- У меня есть неделя на то, чтобы завершить все обязательства, которые я дал. Если получится, буду неделю отдыхать, а потом - новая жизнь, не имеющая никакого отношения к медиа. Не знаю, надолго ли я выпаду из обоймы, но, возможно, перерыв даст новое видение каких-то издательских ниш. Мне бы очень хотелось сделать интернет-ресурс для премиальной аудитории. Проблема только одна - эта аудитория пока не очень активна в глобальной сети. Соответственно, это неинтересно рекламодателям, а другого источника доходов для того, чтобы делать независимое СМИ, я не придумал.