У летних пожаров на Урале определен «стрелочник». Свердловские власти стараются как можно скорее поставить крест на этой неприятной истории и уже готовы назвать имя человека, который в народном сознании должен остаться как виновник масштабного ЧП в заповеднике «Денежкин камень». Конечно, это не работник МЧС. И не чиновник областного или хотя бы муниципального уровня. Обвиняемый в пожаре – сотрудник самого «Денежкиного камня» Константин Возьмитель. Судья за семь минут рассматривает его жалобы, прокурор готовится избавиться от громкого дела, а истинный поджигатель на свободе.

 

Пожар в «Денежкином камне» был главной проблемой свердловских властей этим летом. Именно о нем говорили в федеральных новостях, пугающие цифры именно его сожженной территории передавали в оперативных сводках, именно в «Денежкин камень» с блиц-визитом прилетал министр природных ресурсов России Юрий Трутнев.

 

Пожар в Вижае – северном поселке, выгоревшем практически полностью – случился позже, и в чиновничьей логике он был следствием более крупных ЧП, того же «Денежкиного камня». История с заповедником требовала реакции власти, знака обществу, сформулированного посыла: почему это произошло. Виновный был найден оперативно.

 

«Мы все шокированы происходящим. Прокуратура предъявила обвинение начальнику охраны нашего заповедника Константину Возьмителю, - рассказала «URA.Ru» директор «Денежкиного камня» Анна Квашнина. - Заповедник в ситуации с пожарами в СМИ выставлен не как потерпевший от пожара, а как его злостный виновник. Хотя при рассмотрении ситуации с позиции здравого смысла заповедник не сделал ничего для того, чтобы пожар возник, наоборот, делал все, что мог, чтобы его остановить. Не вина заповедника, а его беда».

 

Причины масштабного пожара она уже знает и четко перечисляет их:

 

1. Жара, отсутствие росы в утренние часы привели к тому, что подстилка высохла очень быстро.

 

2. Пожар возник на заросших лесом каменистых россыпях, покрытых почти полуметровым слоем мха. Воздушные полости между камнями служили воздуховодами, вся «конструкция» работала как печка.

 

3. Мох практически невозможно было пролить. Авиация и ранцевые опрыскиватели в данной ситуации были очень малоэффективны. Тушение с вертолетов давало хороший результат только когда на земле параллельно работали люди.

 

4. Каменистая почва (нет, не почва даже, а просто камни) делала применение обычных способов тушения невозможным. Из-за этого же бульдозеры, работающие по опашке территории, выходили из строя постоянно, на пожаре в рабочем состоянии из 3-4 бульдозеров был только один.

 

5. Ветра, обычные для нашего региона, и необычно сухая подстилка обусловили частые переходы огня через линию опашки. Опашка надежно «работала» только в сочетании со встречным отжигом. Опять-таки ветра не давали часто применить встречный отжиг.

 

6. Службы МЧС не имеют опыта тушения лесных пожаров вообще, а все перечисленные выше условия еще больше осложняли их работу. Опытом работ по встречному отжигу обладали только группы УрРПСО. Были перерывы в работе авиатехники.

 

Но главной причиной собеседница нашего агентства называет поджог. «Такое уже было. У нас огромная территория – 80 тыс. гектаров, красивейшие места, живут лоси, в реках можно поймать хариуса. И мы за всем этим следим. Конечно, есть недовольные, кому не дают хариуса ловить, лосей стрелять. В прошлом году нас уже поджигали, и в этом могли – я была на месте пожара, огонь пошел в 20 метрах от дороги. Не из-за окурка брошенного, не из-за отдыхающих. Был поджог. Но если Возьмителя осудят, реального поджигателя никто искать не станет».

 

Сам Возьмитель в приятное для себя завершение дела не верит. «9 сентября я подавал жалобу в Североуральский суд, добивался отмены постановления о возбуждении уголовного дела. Судья пришел после обеда, не снимая верхней одежды, быстро прочитал мою жалобу и удалился в совещательную комнату. Потом отказал в ее удовлетворении. На все это ушло семь – семь с половиной минут, - вспоминает начальник охраны заповедника. – Прокуратура уже готова передать мое дело в суд, а знакомые говорят, что дело политическое. Надо, мол, быстро назвать виновных в пожарах».

 

В этой истории совсем демонически смотрится структура МЧС. Анна Квашнина вспоминает, как спецслужба четырежды отчитывалась о тушении пожара, хотя огонь бушевал, не выезжали по просьбе заповедника, а потом говорили, что выезжали, а пожара не находили, ссылались на отказ «Денежкиного камня» от вертолетов, - хотя такого не было. «Им вообще-то ничего не стоит сейчас нас выставить просто горсткой ботаников, которые не смогли ничего сделать. Я не понимаю, зачем им нас так активно топить», - недоумевает Квашнина.

 

А наш источник в прокуратуре, просивший не раскрывать его инкогнито, уверяет, что никто никого не топит. «Расследование еще продолжается. Предъявить претензии МЧС мы не можем – по закону они не обязаны тушить заповедник. Сейчас только-только решается вопрос о передаче им этих полномочий. Состав преступления в действиях начальника охраны заповедника, на мой взгляд, присутствует. Но никаких решений еще нет: будет доказана его вина – будет один результат, не будет – совершенно другой».