Все регионы

13:12 01 марта 2011

«Вместо «мэр» можно легко написать «бэтмен»

«Правда жизни»: все секреты уральского глянца. Главные редакторы журналов о цензуре, скидках, воровстве текстов и требованиях любовниц

Не важно, как относишься к глянцу, – он есть в жизни любого. В магазинах, кафе, у маникюрши, в банке и в автосалоне каждый проводит время, листая глянец. Или слушает рассказ знакомого (знакомой) с цитатами из глянца. Екатеринбург в этой истории наособицу – здесь появились собственные глянцевые журналы, сейчас ведущие экспансию в другие регионы. О канонах глянца, его связи с журфаком, демпинге – открыто и откровенно говорили на «Правде жизни». Давно не было так много гостей: Алена Книжина и Денис Пьянков из «Fashionweek», Галина Палиброда и Юлия Ильницкая («Я покупаю»), Владимир Кузнецов и Анжелика Герк («Стольник»), Ксения Халтурина и Елена Аюпова («Екб. Собака. Ru»).

- Давайте сначала выясним, вы вообще знакомы между собой? Просто в формате: да – нет.

Палиброда («Я покупаю»): Конечно, с главными редакторами всех изданий я лично знакома.

- Идея провести такую «Правду» возникла давно. В течение полугода я читал все эти журналы, номер за номером, каждый месяц, и если бы мне дали материал, то я не смог бы определить, из какого он журнала. Я считаю, что екатеринбургские глянцевые журналы похожи друг на друга.

Палиброда: Ну, если мы разбираем тексты именно и заголовки, то в этом есть доля правды. Хотя бы потому, что существует миграция журналистов.

- Но нужна ли глянцевым журналам какая-то фишка?

Палиброда: Нужна!

- Тогда давайте на вашем примере. Чем вы отличаетесь от «Стольника», от «Собаки» и от других?

Палиброда: Каждый журнал занимает свою позицию, каждый журнал ее развивает. Что касается «Я покупаю», это все-таки шопинг-гид, гид по покупкам. Я бы не назвала его глянцевым журналом нашего города.

Пьянков (Fashionweek): Я вообще считаю, что единственный глянцевый журнал в Екатеринбурге - это Fashionweek. Иначе я просто не могу говорить, только чтобы придать немного огня. Если мы сейчас все здесь уснем, будет не интересно.

- А почему вы так считаете?

Пьянков: А что еще какая-то пресса в городе есть?

- Тогда чем Fashionweek отличается от других глянцевых изданий?

Пьянков: Аленой Книжиной.

- То есть контентом…

Книжина (Fashionweek): Спасибо. Я хочу сказать, что согласна с Денисом частично, по той простой причине, что у нас принято называть глянцевыми журналами, издания, которые используют мелованную бумагу, и чьи странички немножко блестят. Что вы вкладываете в понятие «глянцевые издания»? Это не вопрос формата, это не вопрос подачи материала, вот вы лично считаете, глянцевые издания, это что?

- Я считаю, что глянцевые издания это… Давайте так, я считаю, что в Екатеринбурге есть пять глянцевых изданий.

Книжина: Кстати, я очень сожалею о том, что не увидела сегодня здесь наших коллег, Элину Королеву.

- У вас есть что-то личное к ним, я так понимаю…

Книжина: Это неправда. Я очень уважаю своих конкурентов, ведь на фоне их деятельности мой журнал выглядит так, как он выглядит. Он просто лучший и все, за это я очень благодарна своим конкурентам. Потому что только в живой, адекватной конкуренции мы можем видеть результат, и результат этот Fashionweek.

- А в чем разница по сравнению с другими журналами?

Книжина: Разница в том, что, во-первых, Fashionweek это издание о моде. Если говорить в понимании, в разрезе глянцевого издания, то наш журнал самый глянцевый, потому что это единственное издание о моде. Больше никто не пишет о моде так, как пишет Fashionweek. Пишет экспертно, пишет согласно мировому пониманию моды, а не екатеринбургскому в принципе, как это делают в других изданиях, обобщают просто.

- А вот вы как можете определить, чем «Стольник» отличается от других журналов?

Кузнецов («Стольник»): Ну, на самом деле, хотел в первую очередь поздороваться, очень приятно, что вы здесь все собрались и, наверное, что-то интересное мы все здесь скажем.

Что касается успешности глянцевого журнала, то в это понятие входят две составляющие: с одной стороны редакторская, креативная, с другой - набор рекламы, это все-таки ежедневная борьба за рекламодателя. Ни один глянцевый журнал, какой бы он ни был красивый, не может считаться успешным, если он не имеет высокой финансовой благополучности.

«Стольник» входит в большую фэшн-группу, это наше большое преимущество, но на определенном этапе развития нашим учредителем была поставлена задача окупаемости и наша работа сфокусировалась на работе с конкретными рекламодателями. Не отработку интересов холдинга, а именно работу с рекламодателями и пальму лидерства мы захватили…

- На сегодняшний день «Стольник» окупаемый журнал?

Кузнецов: Окупаем все последние семь лет.

- Ну, насколько окупаем, вы выпускаете один номер и зарабатываете еще на три номера, или еще на один?

Кузнецов: (играючи) Скажу правду, и рекламодатели подумают: «Они на нас зарабатывают на три номера вперед?????». Нет, такого нет.

На самом деле, конкурентная ситуация имеет свои минусы в том, что мы начинаем немножко экономить на зарплатах, чтобы уровень цен удержать. Тем не менее, мы зарабатываем достаточно много. Ну, вот сейчас, чтобы никого не обидеть. В рейтинге екатеринбургских журналов мы занимаем первое место, и получаем доход, который сопоставим с суммой журналом, занимающих второе и третье места.

- Ксения, у меня к вам вопрос. В последний год считают, что конкуренция на рынке возросла именно с появлением «Собаки». Информационная насыщенность «Собаки» заставила «Стольник» заниматься какими-то политическими темами. А каков процент вашей собственной работы, вашего собственного контента в журнале «Собака»?

Халтурина («Собака»): На сегодняшний день больший процент это, конечно, наш екатеринбургский контент. Питерского материала - 10%, но это зависит от темы. Бывает так, что обложку мы берем из Питера, а все остальное делаем своею.

- А были ли такие случаи, когда тираж шел под нож, когда какая-нибудь из героинь журнала говорила: «У меня челка не так пострижена» или не заплатили или что-то еще?

Халтурина: На самом деле, у всех присутствующих здесь были такие ситуации.

Палиброда («Я покупаю»): Такого случая, когда резался тираж, такого не было. Но были случаи и недовольства рекламодателей или просто людей, которые были задействованы в журнале. Мы все люди, мы все работаем на этом рынке и всем нам свойственно делать какие-то ошибки, но таких ошибок, за которое расплачивалось бы все издательство, такого не было.

Халтурина: Конечно, таких случаев, когда снимался весь тираж, таких случаев не было. Я имела в виду, что были случаи, когда завтра номер нужно сдавать в печать, а у какой-нибудь героини плохое настроение и она говорит: «Я не хочу, мне не нравится, я не такая/ я не такой».

- А что вы с этим делаете? Вы их как-то уговариваете или что?

Халтурина: Нет, никого не уговариваем. Была такая ситуация, мы просто сняли эту героиню из номера. Нам всегда есть чем заполнить, всегда в загашничке что-то припасено.

Ильницкая («Я покупаю»): Вы, кстати, неправы про одинаковость наших журналов. У каждого издания, представители которых здесь есть, существует своя формула обложки. И если вы этого не заметили, значит, плохо читали эти издания. Их нужно не читать, а смотреть. И у каждого издания есть свои истории. У Fashionweek своя история, которая отличается от всех, у «Собаки», на самом деле тоже. И там нет никаких там случаев, ни с женами, ни с любовницами и в теории быть не может. У шопинг-гида «Я покупаю» на обложке всегда модель, потому, что мы вдохновляем нашего читателя на покупку. Такой вопрос, который мог у вас возникнуть, он мог быть адресован, возможно, «Стольнику» или HAPPY, потому что обложку они делают на местном материале.

- Я не про обложку, а про эти бесчисленные репортажи с вечеринок, кто-то кому-то мог не понравиться.

Палиброда: Существует определенная схема выдачи материала в печать. Прежде чем тот или иной макет выходит в печать, он проходит согласование, в том числе согласование с рекламодателями, с кем-то из героев. Уже отработанная схема не дает произойти тем случаям, о которых вы говорите.

- Посмотрев все журналы, мне кажется, что это копипаст с неких российских журналов, с сайтов зарубежных. Вот почему вы убеждены, что в этом сезоне будет модно розовое? Где вы это узнаете? Если не из Интернета и не копипаста.

Книжина (Fashionweek): Конечно, это не копипаст, это абсолютно точно. Именно для этого у нас есть редактора, стилисты и куча ассистентов и помощников, которые отсматривают коллекции и фото, и видео, и делают определенную аналитику. Поэтому говорить, что Fashionweek это копипаст - это как минимум не ориентироваться в этой теме и не быть целевой аудиторией. Потому что Fashionweek пишет о моде экспертно, и мы имеем свое мнение на любую тенденцию, на любой показ, на любую коллекцию и так далее.

- А, правда, что известные бренды могут публиковать свою рекламу бесплатно тем самым повышая его уровень?

Хором: Нет.

Палиброда: Любая Шанель в шопинг-гиде «Я покупаю» выходит за деньги.

- У меня есть вопрос к Елене Аюповой, журнал «Собака». Вы вышли на рынок последними, кого вы воспринимаете как конкурентов из местного глянца?

Аюпова («Собака»): Я немножко издалека начну. Сегодня у нас строится интересный разговор вокруг того успешен журнал или не успешен, и коллеги правильно сказали, что рублем голосуют рекламодатели. Я мечтаю, чтобы ситуация в Екатеринбурге изменилась и голосовали рублем читатели, а не рекламодатели, то есть покупали этот журнал, как покупаются федеральные журналы.

Изначально концепция продукта была задана тем, что читателю продается интересный контент, он голосует за него рублем, а уже потом, к определенной целевой группе, которая платит деньги за этот контент, присоединяется группа, чье рекламное предложение хочет достичь этой целевой группы. Вот это мое искреннее желание, и у нас есть план в течение 2-3 лет эту тенденцию изменить. Мы уже начали продавать журнал в большом «Купце». Динамика ежемесячных продаж нас очень сильно радует. Журнал стоит 96 рублей. Дай бог, мы уйдем в «Союзпечать».

Когда я рассуждала о том, какой журнал будет интересен, в первую очередь я ориентировалась на определенную целевую группу. Это взрослые люди, которые своим умом достигли большего в этой жизни, которые во всем разбираются, и у которых своя точка зрения на все, что происходит в Екатеринбурге, в мире и в России. И обеспечить контентом таких людей, обеспечить пищу для ума было, конечно, достаточно трудно. Я понимала, что создать этот продукт силами Екатеринбурга невозможно, даже просто потому, что не хватит ресурса журналистов, фотографов, нужна какая-то сильная поддержка. Поэтому в данном отношении сильным партнером стал бренд федеральной «Собаки», который два года искал партнера в Екатеринбурге и, таким образом, наши интересы сошлись, и так появился этот продукт.

- Цена 96 рублей, она с чем связана, она позволяет окупать затраты на печать, например?

Аюпова: Она позволяет окупать затраты на печать, совершенно спокойно.

- У меня вопрос ко всем присутствующим, а вот каждый из ваших журналов тоже нацелен на то, чтобы когда-нибудь продаваться или эта ситуация бесплатности, которая существует, она оправдана?

Кузнецов («Стольник»): Сразу развею миф о продаже журнала. При всем уважении, ни один журнал ни федеральный, ни один журнал в мире не отбивает на розничной продаже, наверно, даже расходов на распространение. Никогда этого не было. Все журналы в мире живут только за рекламодателя.

Если говорить о читателе, то читатель может увидеть журнал, лишь благодаря тому, что у журнала достаточно денег, чтобы напечатать большое количество тиража, и тем самым донести до максимально большего количества читателей, для потребителей той информации, которая там есть. И дай бог, чтобы там была не только навязчивая реклама, а чтобы там была интересная информация, о фэшне, о тенденциях в красоте, о путешествиях и так далее. Это реалии. Только деньги позволяют напечатать большее количество журналов, привлечь лучших специалистов, сделать более качественную информацию, сделать информацию не из Интернета, а сделать ее живой, чтобы она была в виде интервью, чтобы она была с привлечение интересных отечественных и международных дизайнеров. Только деньги.

Много журналов появлялось, которые говорили: «Стольник» это одна реклама, мы сейчас выйдем и напишем все самое интересное и засунем «Стольник» за пазуху». Они выходили, издавали четыре номера и умирали, потому что у них не было средств, чтобы донести эту информацию. Очень гармоничное сочетание рекламы и контента, это нужно учитывать всегда, без этого никто не проживет.

Пьянков («Fashionweek”): В общем «Стольник» самое богатое издание. Денег много, деньги не нужны.

Кузнецов: У нас много денег не потому, что цены высокие, а потому что у нас много рекламодателей.

Палиброда («Я покупаю»): И тут начался настоящий мужской разговор, переходящий в 23 февраля.

Кузнецов: Мы своей конкурентной борьбой друг друга прессанули и немного убили, потому что та прайсовая стоимость, которая существует у «Стольника» они оправдана, и мы сейчас извиваемся, чтобы выпускать журнал. Лучше бы мы продавали рекламу дороже, это всем лучше.

Пьянков: Я хочу сказать свое мнение по поводу мечты продаваться. У меня есть такое мнение, не знаю, верное оно или нет, я считаю, что цена на самом деле не отбивает даже типографию, даже печать. А еще просто огромные затраты на распространение. В истории с федеральными журналами люди платят деньги, чтобы просто сказать: «Я целевая аудитория». Этот журнал некий аксессуар и потребление данной информации является ценой.

Кузнецов: Лет пять назад мы провели очень глобальный эксперимент. Многие рекламодатели спрашивали, почему мы не продаемся и предлагали продавать журналы. И мы сделали большие инвестиции, чтобы журнал максимально приблизить к читателю, и получить за это вознаграждение. Мы подключили 100% сетей, все «Союзпечати», мы залезли везде, чего бы нам это не стоило, плюс мы присоединили к продажам всю нашу систему холдинга. Во всех магазинах сделали стойки, во всех сетях поставили промоутеров, которые еще давали дополнительные подарки при покупке журнала и сделали так, чтобы информация не тухла. Мы рассчитали, что четыре дня продаем свежий номер, а потом идем на бесплатное распространение, потому что так привыкли люди.

Мы три месяца проводили эксперимент, и максимальная продажа составила 3250 журналов из тиража в 20 тыс. При титанических усилиях.

О тиражах у нас есть вопрос в зале. Всех приветствую, кто меня знает, кто не знает тоже привет. Вопрос в следующем, как вы относитесь к тому, что заявленные тиражи не являются реальными тиражами?

Хором: Плохо.

Кузнецов: На самом деле, мы отказались от сертификации Национальной тиражной службой естественным путем. Мы всегда сертифицировали журнал, это стоило энную сумму денег, незначительную. Но за все время, что мы его сертифицировали, ни разу не пришел какой-то человек из Национальной тиражной службы и не сказал: «Так стоп, ребята, а правда ли то, что вы печатаете такое-то количество?» За что мы платили деньги? Ни за что. Никто нас не проверял.

Наши журналы, которые выходят в других городах у них рекламодатели требуют, чтобы журнал был обязательно сертифицирован. Для нашего города… У нас очень умные, образованные рекламодатель и читатель, они по-другому мыслят: «Я везде бываю, вижу журналы. Если его нет там, где я бываю, это хреново, а если я его везде вижу, то это хорошо». Можно обманывать, можно извиваться, но если твоего журнала фактически не будет, никакие тиражные службы, никакие значки на бумажке, не помогут, стопроцентно.

Вопрос из зала: Я это прекрасно понимаю, но например, при заявленном тираже в 30 тысяч экземпляров напечатано 25, читатель этого не заметит. Согласны со мной?

Кузнецов: У нас 25 – максимальный.

Вопрос из зала: Вопрос в том, заметит читатель или нет, что недостает 5 тысяч на полках, в местах распространения?

Книжина (Fashionweek): А причем тут вообще читатель?

Вопрос из зала: Ну, а для кого журнал?

Книжина: А как читатель может заметить, что не хватает тиража? Я тут с коллегой согласна, что важно покрытие по городу, чтобы журнал присутствовал во всех ключевых точках.

Вопрос из зала: Можно ответить на мой вопрос: да или нет? Заметит ли читатель, если из заявленного тиража будет напечатано на 5-10 тысяч меньше?

Книжина: Вопрос не корректен.

- Почему?

Книжина: Потому что нет!

Кузнецов («Стольник»): Алена, я могу лишь добавить. Все глянцевые журналы, федеральные, в том числе VOGUE, кто там еще у нас в России есть, они все не выполняют условия, которые были заявлены.

- Здесь нет VOGUE, здесь только уральские журналы…

Кузнецов: Здесь, действительно, надо различать, федеральные журналы и наши. В федеральных журналах, там на самом деле очень много блефа. Там это может проканать, здесь это не пройдет.

Книжина: У нас слишком маленький рынок, чтобы думать, заметить ли 5 тысяч тиража читатель или нет. Мы все работаем, во-первых, на конечного потребителя, во-вторых, на рекламодателя, чтобы информация была вовремя и правильно донесена. Есть покрытие по городу, журналы есть, все ключевые точки есть, журнал присутствует. Всё. То, что творит VOGUE и другая федеральная пресса, это иная ситуация, иное ведомство, отличное от Екатеринбурга.

Кузнецов: На самом деле раньше, когда я начинал свою деятельность в журнале «Стольник», я занимался распространением и своей въедливой натурой такую вещь выявил. Те журналы, федеральные, не буду называть имена, даже с большими тиражами, которые сюда приходили, они очень тупо не продавались и их специально собирали по всему городу и везли на уничтожение обратно в Москву, очень секретно.

Только моя въедливость позволяла узнавать цифры, потому что привозя журнал в какой-нибудь район, например, Уралмаш, Химмаш или какие-то спальные районы, потому что большая часть в центре. Допустим, привозят 20, а продалось два. Куда девать остальные протухшие журналы? Их собирали и увозили на уничтожение, тайно.

И отношение в Москве другое. Вот приходит журнал N и говорит: «У нас 400 тысяч тираж», и там сразу же делят это на два. Но московскую, федеральную реальность нельзя перенести на нас.

- А Москва пыталась когда-нибудь купить журнал «Стольник»?

Кузнецов: Да, два раза.

- А кто это был?

Кузнецов: Может это будет некорректно. Давайте, не буду об этом говорить, а то меня потом вызовут куда-нибудь, в суд подадут, но реально пытались купить…

- А купить и закрыть или купить и превратить во что-то другое?

Кузнецов: Понимаешь, в этом-то и фишка, откуда мы знаем? Во-первых, мы отражаем интересы, как и всего рынка, так и у нас есть очень крупный рекламодатель в лице нашего холдинга, так что нам это никак не интересно, потому что действительно, могут и закрыть.

- У нас сегодня здесь есть такой человек Роман Павлович, издатель журнала «Свадьба» у него уже давно есть идея по поводу проверки тиражей: Всем добрый вечер, я, наверно, присоединюсь к коллеге, который говорит о том, что никакие федеральные сдачи аудиторов они не помогают отследить реальные тиражи. Мы проблему занижения тиражей испытываем на протяжении уже 2 лет, от своих прямых конкурентов и хотим, чтобы правда восторжествовала, и все бы играли по-честному, по одним и тем же правилам.

В связи с этим, у меня есть предложение ко всем участникам рынка создать что-то вроде своей Национальной тиражной службы и выделить одного человека, который у вас занимается дистрибуцией для того, чтобы он контролировал тиражи конкурентов. То есть, например, сегодня мы поехали к «Стольнику» на физическую отгрузку из типографии и посчитали пачку. Я думаю, что после трех-четырех месяцев с рынка, после того, как мы под этим подпишемся, исчезнет до 50% изданий или они честно поднимут руку и скажут: «Мы печатаем в два раза меньше, прайс делим на 2 на 3». Кто из вас готов под этим подписаться? Я готов взять организацию на себя.

Ильницкая: «Я покупаю» готов. Ваше предложение не новое, на самом деле. Я думаю, Аюпова Лена не даст мне соврать, что это еще и отличный маркетинговый ход, особенно на момент выхода журнала нового, когда тиражи считаются. Но проверять не вот такой коалицией, а рекламодателями. Это работа на лояльность клиента и это нормальная история. Мы согласны, приезжайте!

- Остальные участники?

Пьянков («Fashionweek): Я за. Был даже такой инцидент, я сейчас секрет открою, мы снимали, как шла перегрузка тиража журнала в несколько машин. И есть видеоролик, кому интересно, можно будет потом лично презентовать, там показано, как грузчик по пачкам перебирает экземпляры и считает их. Это было показано рекламодателям. И когда рекламодатели говорили, что у нас тираж две тысячи экземпляров, мы отвечали: «Неправда», и показывали им ролик.

Был такой персонаж, он и сейчас есть Бабушкин, журнал Empire. Он ко мне приходил и предлагал: «Денис, надо делать компанию, которая будет неким комитетом по работе прессы. Будем делать номинации: лучший продажник, лучший грузчик, лучшая секретарша издательского дома и будем работать совместно, будет здорово и круто». Это не состоялось, но я всеми руками за.

Кузнецов («Стольник»: То же самое могу сказать, и присоединиться. Было много инцидентов, когда рекламодатель говорил, что хочет приехать и проконтролировать, пожалуйста, милости просим.

Аюпова («Собака»): Мы проводили подобные мероприятия, но мы приглашали рекламодателей, и рекламодатели считали тиражи. В Екатеринбурге у нас выпускается два журнала, поэтому такая практика для нас не нова. Позвольте несколько отступить от вопросов тиражей, мы задели очень важную тему и эта тема: сколько бы ты не напечатал, попадет ли он в руки к целевой аудитории?

Пьянков: Абсолютно верно.

- «Собаку» очень сложно найти в Екатеринбурге.

Аюпова: Наши логисты ежемесячно связываются с точками дистрибуции и спрашивают про конкурентов, простите, про другие журналы, потому что я считаю, что каждый журнал уникален по-своему. Каждый журнал в Екатеринбурге, он несет свою концепцию. Мы спрашиваем, сколько пачек было привезено такого-то журнала. То есть у нас есть по точкам дистрибуции точная информация, сколько пачек привезено, сколько привезено нашего журнала и за какой период времени он разбирается.

У нас даже есть статистика, сколько времени нужно, чтобы сто штук журналов, например в ресторане «КЭФ» было разобрано. И, я хочу сказать, что ни один глянцевый журнал в Екатеринбурге, например в ресторане «КЭФ» в количестве 110 штук не разбирают. 110 штук где-то за 20 дней. Я вот буквально вчера была в ресторане «КЭФ» и еще раз спросила об этом.

Есть, действительно, проблема, что пачки журналов выбрасываются, и их никто не берет, этот факт остается фактом.

Кузнецов («Стольник»): Опровергаю информацию, потому что в последний месяц лично я привез в ресторан «КЭФ» 140 журналов.

- Это же не значит, что их все разобрали, как это контролировать?

Кузнецов: Контролируется это очень просто, «Стольник» всегда приходится еще довозить.

- Вот у меня бабушка коллекционировала журнал «Стольник», но она не целевая аудитория журнала.

Кузнецов: Она клиентка Покровского значит.

- Так в том-то и дело, что нет.

Кузнецов: Значит, в «Тихвине» живет.

Вопрос из зала: Добрый вечер, меня зовут Анастасия. Вопрос такой: сегодня четыре главных издания Екатеринбурга, и четыре главных редактора, и все девушки. То есть такая сугубо женская компания, и вот мне интересно, с чем это связано. С тем, что у нас все-таки как говорят «на 10 девчонок, по статистике девять ребят», это какой-то демографический вопрос или может роль женщины в обществе меняется. Или все-таки это связано с тем, что региональный гламур дело не мужское, а все-таки женское?

Аюпова («Собака»): У нас сейчас идет сдача журнала, я приглашаю вас в редакцию на три дня. Такого коловорота выдержать мужчина не может. Мы несколько раз пытались завести мужчина в нашей редакции. Они еще две недели как-то смотрят на это все, но потом они просто сбегают. Это остается фактом. Так что мы бы готовы с мужчинами работать, но, к сожалению стрессоустойчивость у них ниже, чем у женщин.

Книжина («Fashionweek»): Здесь позвольте мне не согласиться, потому что у нас в редакции тотальный баланс гендерный, между мальчиками и девочками, что позволяет сохранять правильную творческую атмосферу. Почему главные редактора женского пола? Это очень просто. Потому что если мужчина сядет разбираться во всех этих показах брендах и трендах, он очень быстро спечется. Очень простой пример, в Harper’s Bazaar, когда мужчина был главным редактором, во-первых, поменялось издание не в ту сторону. Целевая аудитория глянцевого издания в основном женская, и во главе всегда должна стоять девочка, потому, что она понимает что нужно. Она по-другому чувствует, она по-другому видит.

- А вот если девушка будет в мужском журнале это уже другая история или в принципе то же самое?

Книжина: Вы знаете, мне кажется, тут нужно жестко сегментировать эти вещи, потому, что есть чисто мужские темы на 100% и есть на 100% женские темы. Потому что вопрос доверия читателя он очень важен. Если целевая аудитория издания в основном мужчины, тут все равно есть определенная доля шовинизма к женщине, так или иначе. И это нормально, потому что мужчина должен доверять мужчине в их темах. И в случае с глянцем, с форматом, именно таким глянцевым, как, например мода, тут 100% только девушка может понять, что нужно целевому потребителю.

Мы все работаем на конечного потребителя, на целевую аудиторию. Если мы не будем понимать, на кого мы работаем, то нет смысла работать вообще.

Палиброда («Я покупаю»): Я немного добавлю. Я недавно услышала мнение и обдумала его. Я абсолютно с ним согласна, что сам процесс творчества, создание какого-то продукта, создание какого-то творчества - он такой сугубо природный, сугубо женский. Это как вынашивание идеи, как рождение ребенка, и в этом есть элемент женственности. Именно чего-то женского, материнского и может быть, таким образом, объяснимо здесь присутствие именно женщин. Я согласна с этим. Потом вот молодой человек, главный редактор журнала «Свадьба», если я не ошибаюсь…

Герк («Стольник»): У меня еще совсем небольшой комментарий. На самом деле соглашусь со всеми, кто сидит за этим столом. Единственное что, журнал «Стольник», как все знают, широкоформатный журнал. У нас рубрики касаются всех сфер жизни, по крайней мере, в городе Екатеринбурге. На сегодняшний день нет такого харизматичного мужчины, который бы мог присутствовать, так, как наш главный редактор Вера. Такого человека нет. Если бы был мужчина достойный, который бы мог писать и вести корабль под названием «Стольник», пожалуйста.

Книжина («Fashionweek»): Это вопрос формата, потому что у «Стольника» такой лайфстайловый формат, как ты правильно сказала. Все обо всем, то есть все сферы человеческой жизни, и рубрикатор нам ярко об этом рассказывает. Поэтому, в вашем издании мужчина может быть главным редактором, а в нашем нет стопроцентно.

Герк: Нет мужчин в нашем городе.

Палиброда: Мужчины есть, зачем же вы всех так забраковали-то.

- Давайте определим кандидатуру мужчины, который мог бы стать редактором.

Палиброда: Есть достойные мужчины в нашем городе, которые ведут свой бизнес, просто этот бизнес другого рода. Он состоит из других циклов, из других акцентов, из других целей и стратегий. И это немного не мужское дело, просто мужчинам это не интересно.

То есть глянцем мужчины не зарабатывают деньги.

Кузнецов («Стольник»): Мужчины зарабатывают деньги у нас в коммерческом отделе. По статистике, больше продают мальчики, даже если их клиенты связаны с нижним бельем, постельным бельем или какой-то модой. Они учатся это чувствовать, они учатся чувствовать женскую моду. Это приходит не сразу, но ребята разбираются и нормально продают.

Вопрос из зала: Здравствуйте, Сергей Максимов, программа «Мельница» и на самом деле у нашей редакции куча вопросов. Кроме того здесь Fashionweek больше всех здесь высказывается, браво, Алена, молодец. Хлопайте! Алена молодец. Друзья, хотел у вас спросить такой вопрос: нахрена нам нужны платные ваши журналы, если за те же деньги, можно купить тот же VOGUE, там Cosmopolitan, кому что, GQ. Я может что-то пропустил, и вы уже ответили на этот вопрос. Чем вы лучше-то, отличаетесь друг от друга? Давайте битву уже начнем. Ксюша, Галя давайте активизируйтесь уже, чтобы нам было интересно уже. А то все вроде как слушают и засыпают.

Халтурина («Собака») : Если ты остановишься, то мы начнем. Во-первых, успокою тебя сразу, битвы не будет, даже не найдейся, я тебе сразу об этом сказала.

Книжина («Fashionweek») : Ксюша, ну мы что с тобой даже не подеремся? Я вообще не понимаю.

Халтурина: А во-вторых, отвечая на твой вопрос, Сережа, я хочу сначала спросить: где ты живешь? В каком городе? Ты живешь в Екатеринбурге.

Книжина: Ты живешь зачем?

Кузнецов («Стольник»): (играючи) Какого хрена ты живешь?

Халтурина: Ты живешь в Екатеринбурге, поэтому я все-таки надеюсь, что ты когда-нибудь возьмешь в руки интеллектуальный глянцевый журнал Екатеринбурга «Екб.Собака.ru», и прочитаешь его от корки до корки. Поверь мне, там есть что почитать. Через неделю придешь и расскажешь, что интересного прочитал.

Вопрос из зала: У меня вопрос к Алене сначала, а потом к журналу «Собака». Немножко повторяя предыдущий вопрос, но тем не менее. В качестве путеводителей по моде есть федеральные издания и издания с мировым именем, там тот же упомянутый VOGUE, там тот же Harper’s Bazaar и так далее. Каким образом журнал Fashionweek может быть столь же всеобъемлющий, столь же всеохватен, вот чем он может купить потребителя и отобрать читателя у журнала VOGUE? Это первый вопрос.

Книжина: Подожди, если есть первый вопрос, значит, будет и второй, но я сначала отвечу на первый. Мы никогда не будем конкурентами журнала VOGUE потому, что здесь разная географическая ситуация и мы об этом уже сегодня очень долго разговаривали, выше. О том, что те тиражи федеральных журналов, которые приходят сюда….

Вопрос из зала: Вопрос не в тиражах, вопрос в том, что как бы VOGUE признанный мировой бренд по моде и таким образом Fashionweek хочет стать для екатеринбургского потребителя более авторитетным гидом по моде, нежели VOGUE…

Книжина: Ты знаешь, нет такой цели стать более авторитетным журналом, чем VOGUE, потому что VOGUE это мировая франшиза, это Conde Nast. У нас совсем другая история развития. На данный момент Fashionweek формирует российскую базу по представительствам в городах, и если ты имеешь в виду российские охваты, у нас вот такие планы.

Если ты имеешь в виду охват екатеринбургский, то он уже есть. Чем журнал интересен? Он интересен тем, что он уникален по своему формату, по своей верстке. Это абсолютно трендовое издание, которое к каждому своему номеру готовит какие-то новые приемы графики. Во-первых, это тематический журнал, мы всегда раскрываем какую-то тему и в оформлении, и в текстах, и в наших проектах, и так далее. Это довольно сложное производство, когда над каждой страничкой трудится отдел продаж, и когда я могу запороть любую точечку, любую запятую, если она стоит в неправильном месте. Это отношение к продукту такое.

Вот если Владимир говорил, что «Стольник» это only ommercial, «бабки» - это наша цель», то Fashionweek это нечто иное. Это не только «бабки», это контент и контент интересный. Это всегда своеобразная история, это всегда качественный подход, это команда профессионалов. Именно этим, своей энергетикой, своей наработкой, своим чутьем Fashionweek интересен, и он развивается с каждым номером. Я ответила на ваш вопрос?

Вопрос из зала: В общем да. И второй вопрос у меня, собственно говоря, к журналу «Собака». Как решается проблема с местным контентом, понятно, что для федерального издания нет проблем, где взять контент потому, что в столице происходит достаточно много событий и есть возможность каких-то зарубежных командировок и так далее. Как журнал на 90% построенный на местном материале решает проблему контента. Потому что мне кажется, что это самая сложная задача и если вы поделитесь секретами, было бы очень интересно.

Халтурина: На самом деле, задача не простая, это раз. Во-вторых, я считаю, что наш город наполнен интересными событиями и людьми. Журнал «Собака» - это журнал о людях и событиях в Екатеринбурге. Если каждый из нас откроет свой ежедневник и посмотрит от понедельника до воскресения, сколько разных интересных моментов и записей там будет? Сегодня у меня экскурсия, завтра другое мероприятие, послезавтра - встречи. Сколько встреч вы проводите за неделю, и сколько историй за неделю сложится у каждого человека? И если мы возьмем, и выберем в Екатеринбурге самых интересных людей, и посмотрим их ежедневники, то, сколько интересных моментов мы можем увидеть?

- Мне кажется, что если мы возьмем в Екатеринбурге самых интересных людей, то их будет всего десять, и они будут ходить по кругу.

Халтурина: Вот смотрите, у вас десять, у меня десять, и у каждого из них по десять.

- Я имел в виду, что их всего будет 10. В связи с этим у меня возник вопрос. Директор любого ООО может стать героем и рассказывать свою историю или их как-то отсеивают?

Халтурина: Если у него богатая, интересная, насыщенная жизнь, то он может быть интересен. В городе есть много людей, которые развиваются. Сегодня он на второй ступеньке, а послезавтра на десятой. Он растет, кем бы он ни был, и если этот человек растет, он нам интересен.

- Вот смотрите, простая же история. В прошлом номере «Стольника» на вопросы читателя отвечал Шеремет, в этом номере Шеремет пишет вам про Эмираты и таких пересечений достаточно много. Вас это не напрягает, это нормально, что просто городе ограниченное количество известных людей?

Палиброда («Я покупаю»): Если бы он в «Стольнике» рассказывал про Эмираты и в «Собаке» про Эмираты, то стоило бы задуматься. Нам Шеремет интересен, как разносторонний человек.

- На самом деле такая же ситуация есть и в Москве, когда Парфенов дает сначала интервью GQ, потом выступает журналистом в журнале «Афиша», а потом он пишет колонку журнала Сноб. У меня вопрос другой: я являюсь целевой аудиторией глянца, я покупаю 5-6 журналов в месяц и, по моему убеждению, я думаю, что 40% людей со мной согласится, определенно лучший глянцевый журнал в стране - это журнал «Афиша». Его я читаю от корки до корки. Почему у нас в городе не было даже попытки создать что-то подобное, расскажите, пожалуйста? Было приложение в стиле «Выбирай», где был просто справочник кинотеатров и так далее.

Ильницкая («Я покупаю»): Это и была «Афиша». Почему они загнулись, я не знаю. Я «Афишу» люблю нежно, и там, действительно, настолько отличается подача материала и авторы очень завидные.

- Они не стесняются, они привлекают постоянно, в каждом номере журналистов других изданий, других холдингов, то есть они формируют целое общественное сознание…

Пьянков («Fashionweek»): А почему проект «Афиши» - «Большой город» загнулся в Екатеринбурге? Ответь на этот вопрос, а потом вернешься к вопросу «Афиши» в Екатеринбурге.

- Вот почему не получилось? Неужели это никому не интересно? Неужели это не окупается?

Пьянков: Не коммерческий, поэтому нет такого проекта.

Аюпова («Собака»): Здесь все очень просто. История была начата 15 лет назад, даже уже наверно 16, изданием «Я покупаю», люди и рекламодатели привыкли присоединяться к определенному контенту. Когда мы в это заходили мы это очень серьезно на себе почувствовали. Модники все просят, чтобы мы их поставили в моду. Мы всем модникам методично рассказываем, о том, что нужно присоединяться к интересному контенту, а не к тематическому.

То есть, у рекламодателей есть привычка к чему-то присоединяться. Эта привычка была воспитана годами, и достаточно трудно им доказать, что они должны к анонсу какого-нибудь фильма присоединиться или к анонсу какого-то мероприятия. Очень трудно. Они не видят этой целевой аудитории, они не видят целесообразности в размещении, поэтому проект заранее убыточный.

Халтурина («Собака»): Я заметила такую тенденцию среди рекламодателей, что многие просят, например, меня лично и моих коллег поставить свой рекламный макет, просто макет не несущий ничего особенного. Простая обыкновенная реклама, поставить ее там, где идет рассказ о выставках, кино, новых книгах, постановках театральных, концертах и так далее и тому подобное. Это началось сейчас. Люди-то растут, я, о чем говорила здесь только что, и не десять самых интересных людей, а скоро будет сто.

- Такой вопрос, скажите, а в Екатеринбурге возможен только журнал общего интереса, только модного или возможно какого-нибудь нишевого?

Халтурина: Я не буду сейчас говорить о доходе, но думаю что возможны.

- Почему их нет?

Халтурина: Как это нет? Fashionweek, HAPPY, «Стол».

- А HAPPY - это тоже нишевый журнал?

Халтурина: Я считаю что да, они говорят и рассказывают о моде.

Кузнецов («Стольник»): На мой взгляд, сейчас жизнь очень ускорилась и мы все из кожи вон лезем, чтобы сделать что-то интересное, чтобы удивить читателей и рекламодателей. И все стараются сделать красиво, даже если это коммерческий рассказ. Все пытаются сделать интересно.

Но у людей мало времени, все деловые. Наша целевая аудитория - это те люди, у которых не так много времени в жизни и им нужно, чтобы они взяли один продукт, и в нем увидели все свои человеческие потребности: как одеться, какую тачку купить, как красиво отдохнуть.

- В этом ты действительно прав, жизнь ускорилась и, например, в связи с этим, журнал HAPPY, которого сегодня нет, первым выпускает приложение для iPad. То есть, насколько я знаю одни из первых в стране, потому что когда мы привозим сюда гостей они говорят, что знают о существовании журнала HAPPY потому что они видели его в iPade своем. То есть, какова ваша реакция? У вас будет какой-то ответ или нет?

Кузнецов: Я думаю, что да. Мы все рано или поздно к этому придем. Фишка в том, что людям надо быстро показать информацию лицом. Последние тенденции: люди даже читать стали меньше. Количество информации, даже в американском VOGUE, уменьшается. Человеку нужны картинки, суть, вектор куда бежать. Не нужны заумные статьи про моду, про тенденции. Не нужно это никому разжевывать. Нужно сказать красиво, четко, по делу. Сказать как красиво, что модно, что будет в тренде. Грузить людей не надо, у них просто нет на это времени. Если им захочется погрузиться, они купят какой-нибудь деловой журнал или какой-нибудь журнал про человеческие истории из жизни и так далее. Но это не глянец.

- Меня интересует мнение всех участников по поводу версии для iPad, это будущее или это только тренд?

Халтурина («Собака»): Я считаю, что это будущее, почему нет.

- Мне кажется, это очень удобно, заходишь, читаешь текст, смотришь видео, скачиваешь музыку.

Халтурина: Очень удобно.

Пьянков («Fashionweek»): Важно отличать что это, электронная версия журнала или приложение. Потому что то, что сделал HAPPY - это не электронная версия журнала.

- Согласен. Давайте тогда поговорим именно про электронную версию журнала.

Пьянков: Электронная версия журнала это вообще не интересно. Что это такое? Вот есть такой проект в AppStore - там тупо электронные версии журналjd, можно купить какой угодно, но это не интересно по сравнению с приложением.

- Тогда, может быть, я путаюсь немного в терминах. Поговорим о приложении к журналу, в котором можно полностью посмотреть контент, плюс бонусом увидеть какие-то видео, аудио и так далее.

Пьянков: Это вообще интертеймент, там можно все что угодно вплоть до раскрашивания, рисования пальцами и так далее. Можно оставлять сообщения. Тот же твиттер можно…

- Это перспективно или нет?

Пьянков: Это очень перспективно, только не факт, что это будет только на iPad. Активно развивается Android, и я думаю, что вообще интертеймент приложения любые к журналу, все что угодно. Вообще это будущее.

- Вот вы задумывались над тем, чтобы сделать это?

Пьянков: Мы уже делаем это.

- Вы уже делаете. Вот мне интересно мнение «Я покупаю» послушать.

Кузнецов («Стольник»): Я вкратце. Я с Дэном согласен, что если говорить об электронных версиях это больше подходит к деловым журналам, потому что информация настолько быстро генерируется, события настолько быстро меняются, что журнал со своей версткой, со своей печатью - он не успевает за информацией. А глянец… В этом кайф: взять журнал, посмотреть. Монитор эту душу никогда не отразит. Это не просто сухая информация по акциям или еще что-то, это душа, это красиво, это целая философия, и от этого люди не откажутся.

Вопрос из зала: Меня интересует вопрос. Здесь собрались люди, чьи журналы распространяются по большей части с помощью стоек, через какие-то торговые центры, через какие-то организации, по сути дела бесплатно. Меня интересует вопрос, а как вы анализируете предпочтения своей аудитории, каким образом вы исследуете, что интересно читателю, если у него нет возможности голосования рублем. Какие исследования проводите. И в большей части интересно, какие исследования проводят бесплатные издания, чтобы понимать аудиторию, чтобы журнал читался?

Ильницкая («Я покупаю»): Мы проводим глубинные интервью, и на основании этих интервью делаем выводы определенные, которые позволяют выбирать пути для развития продукта. В том числе, выбирать точки нахождения, если говорить о дистрибуции. Это то, что мы сами лично делаем, что мы сами лично инициируем. Общаемся с клиентами, с читателями, как с лояльными, так и с нелояльными. Задача прямо так и стоит. Это первое.

Кроме того, нас меряют. Соответственно, можно посмотреть замеры TNS и тоже сделать какие-то выводы. А потом свести эти две истории вместе и разрабатывать стратегии и тактики.

Палиброда («Я покупаю»): Я просто хотела добавить, что на сегодняшний день, каждый рекламодатель нашего журнала проходит глубинное интервью. Это огромная кропотливая работа, построенная в рамках реорганизации, ренейминга.

Книжина («Fashionweek»): Тут механика на самом деле у всех одинаковая, всем журналам важна успешность, работа и с читателем и с рекламодателем.

- Вопрос относительно стоимости рекламы в Екатеринбурге. Я сам очень хорошо общаюсь с рынком, с рекламодателями и понимаю, кто, за сколько продает рекламу. Некоторые взгляды и некоторую стоимость, я считаю несколько заниженной. Мне хочется понять, почему все так хорошо про себя говорят, но почему так дешево стоят. Я считаю, что продаваться нужно дороже.

Палиброда: Давайте договоримся…

- У нас возник вопрос демпинга на рынке, лично меня интересует конкретика, кто дешево продается?

Пьянков («Fashionweek»): Ты сам в это веришь, что они продаются дешево? Веришь? А я бы не стал верить! Они все говорят в один голос, что в «Стольнике» я купил за 10, а в «Собаке» - вообще за пять.

- Да, я склонен доверять этим людям, потому что это, прежде всего друзья.

Пьянков: Это не правда, это друзья так говорят. Им выгодно так говорить.

- Нет, они не могут врать.

Пьянков: Вот я сейчас попрошу рекламодателей говорить, что они у нас бесплатно выходят.

- Я думаю, что вы лукавите.

Пьянков: Я могу даже пример привести конкретный. Я как-то просил рекламодателя, чтобы она говорила, что она у нас выходит бесплатно, и она говорила. Это честно.

- А для чего?

Пьянков: Чтобы сбить с толку рынок. Потому что рынок огромный, конкуренция огромная.

- На самом деле, этот вопрос очень интересен для меня. Я хочу, чтобы каждый высказался, потому что по моим представлениям, может я, конечно, дурак и идиот, но все стоят примерно одинаково. Разница достигает максимум 25%.

Кузнецов («Стольник»): Это в теории похожи. В теории цены сходятся. Прайсовая цена у всех одинаковая.

- А на практике?

Кузнецов: На практике по-разному.

- А как по-разному? Почему-то на эту тему никто не хочет высказаться открыто…

Ильницкая («Я покупаю»): Существуют постоянные клиенты, существуют годовые контракты, это одна история. Есть вторая история. Если взять жизнь, мы все любим, когда появляются новые вещи, и они появляются первыми у нас. Но никто, положа руку на сердце, не признается «я никогда ничего в жизни на sale не покупал». Вот sale – это, на самом деле, определенная точка, и две эти истории, о которых я говорила, они взаимосвязаны. Потому что если есть постоянный клиент, если есть годовой контракт, то как ни быть скидке, нормальной, вменяемой, человеческой, которая не противоречит изданию и его выживаемости.

- Какую максимальную скидку вы давали? Давайте так, я допустим клиент, у нас открывается свадебное агентство и у нас есть бюджет рекламный, на год. Я вот предлагают 30 тысяч, кто из вас согласится поставить рекламу на целый год за 30 тысяч?

Ильницкая: Смотря за что.

- За рекламный макет.

Ильницкая: Смотря, какой макет. У нас очень гибкая политика. Смотря, какой красивый?!

- Давайте там будет Ксюша Собчак и за 20 тысяч рублей.

Кузнецов («Стольник»): 35 тысяч, 11 номеров, я согласен.

- Давай 30 и твое интервью в журнале «Собака»?

Кузнецов: Я не достоин.

Аюпова («Стольник»): Если честно, всегда зная, что я являюсь издателем, большое количество моих друзей, которые являются собственниками бизнесов, звонят и начинают: «Ну, ты же знаешь, у нас такие большие расходы, давай поменьше?» Когда мы запускали журнал, был очень большой соблазн привлечь большое количество издателей и продаться подешевле. Хорошо, что мы воздержались от этого, обошли этот тренд. Я понимала, что после этого мы не сможем поднять стоимость полосы.

На настоящий момент, у меня есть замечательный коммерческий директор, который пришла в январе и сказала: «Вы, Елена Николаевна, больше ничего не продаете! Продаю я, согласно этому прайс-листу». Действительно, сейчас выдерживается в журнале очень строгая ценовая политика по поводу всех продуктов. Вы, Данил, это знаете, потому что вы ведете рекламодателей, и знаете, по какой цене они размещаются.

Кузнецов («Стольник»): На самом деле, могу поспорить с тем, что Лена говорит. Я знаю, что «Собака» очень стремится как-то подтянуться по уровню стоимости. Действительно они стараются делать интересные проекты, но по уровню цен, очень сильно в свое время, Fashionweek немножко опустил цены.

В прошлом году, что бы там ни говорили, Собака, когда вышла на рынок демпингнула, серьезно демпингнула. Наши рекламодатели немножко возмутились. Что это такое, «Стольник» зажрался, в Собаке можно то же самое дешевле. На самом деле, чудес не бывает, и если ты выпускаешь дорогой продукт с большим количеством материалов, съемок, с большим тиражом, это не может стоить 15 тысяч, это не может стоить 20 тысяч. Наша стоимость в прайсе 60 тысяч. Она экономически обоснована. Мы сейчас по факту продаем…Средняя стоимость полосы, в зависимости выходов размещения 35-43 тысячи. Цена до кризиса была 47-55.

- Мне интересно про «Я покупаю».

Палиброда: К сожалению, или к счастью, мы стоим дорого. У нас по прайсу, наверно, самая высокая цена. Полоса стоит 77. К сожалению, нам приходится отказываться даже от рекламодателей в последнее время, но мы вынуждены это делать, дабы соблюдать коммерческий баланс. На данный момент, мы разбирали два момента, когда это какие-то годовые контракты или когда это какой-то sale, но я думаю средняя стоимость полосы порядка 45 тысяч.

- Fashionweek.

Пьянков: Надо ответить на этот вопрос? Я думаю, что каждый слукавил сейчас. Я скажу так, а у нас средняя цена полосы, учитывая прайс 62-67 тысяч рублей. Примерно так же будет выглядеть, как предыдущие ответы.

Аюпова («Собака»): Наверняка присутствующие здесь в зале неоднократно были на мероприятиях журнала «Собака». Мы проводим их в Hyatt. Наверняка, многие понимают, сколько стоит аренда в Hyatt, питание и так далее. Бюджеты мероприятий, которые мы проводим, действительно, очень большие, тот, кто был, это видел. Я хочу сказать, что мы не теряем ничего на мероприятиях. У нас есть статья, которая идет на продвижение. Она составляет определенный объем от дохода издания и этого процента от дохода издания хватает для того, чтобы мы еще проводили большие мероприятия. По-моему, мы единственный из журналов, который по два-три собственных мероприятия делает каждый месяц. Это, наверное, Яна Цапенко может подтвердить, как человек, который посещает практически все мероприятия в городе.

Вопрос из зала: Добрый вечер, скажите, пожалуйста, сколько у вас журналистов работает, и какие критерии отбора журналистов, если к вам приходит человек окончивший журфак УрГУ, возьмете ли вы его? Я просто думаю, что журфак УрГУ не учит тех журналистов, которые работают в глянцевых журналах. Просто дорогие редакторы говорят, что у них журналисты, у них информация, у них от корки до корки читают.

Палиброда («Я покупаю»): Критерий один – талант. Талант и желание работать.

- А гонорар?

Палиброда: Приходите, договоримся. Когда журналист приходит после университета, тем более закончивший то место, где не учат на журналистов глянцевых изданий и говорит: «Дайте мне работу, я ничего не знаю, ничего не умею. Хочу зарплату в 40 тысяч». Я думаю, что ответ здесь понятен. Главное - талант, это единственный критерий, и огромное желание работать, учиться и совершенствоваться.

Книжина («Fashionweek»): Здесь абсолютно с Галей согласна, потому что очень сложно создать команду, которая будет делать тот результат, который нужен. В редакцию Fashionweek приходит много резюме, очень много портфолио с текстами и критерий действительно один: талант и желание работать в издании, которое пишет о моде. Это очень важно и таких людей очень мало.

В нашей редакции не все имеют профильное образование, это опять же вопрос таланта, но когда человек приходит, у него глаза горят, он этой темой дышит, он этой темой живет, я готова вкладывать в этого человека, когда я понимаю, что он на самом деле талантлив и он хочет развиваться дальше. У нас очень молодая, бодрая и гордая команда, которая хочет развиваться. С нами остаются те, кто на самом деле имеет искру божию. В нашей команде работать очень комфортно. Те, кто с нами остается, остается очень надолго.

Вопрос из зала: Поставлю вопрос конкретнее, в ваших журнала много людей закончивших журфак? Или какие специальности вообще есть? Сколько людей имеют высшее образование и важно ли это?

Книжина: Конечно, важно. У нас есть студенты, у нас есть люди, которые закончили или заканчивают. Я думаю, что это как раз вопрос желания, когда человек хочет чему-то научиться, он успевает и получать образование и получать опыт, тот который ему нужен. В нашей редакции он стопроцентно его получает. В том числе опыт коммуникации и работы в команде.

Вопрос из зала: Вопрос про портфолио. Если человек, чувствует, что он может писать хорошо, но он никогда не писал, и портфолио у него нет. Как вы его принимаете?

Книжина: Разглядываем. Пишите и приносите. Такие люди приходят, они смотрят в глаза и говорят, что хотят работать. У них есть внутренняя мотивация.

Кузнецов («Стольник»): Ален, тут такая же ситуация, когда к нам приходят люди и говорят, что хотят быть менеджерами по продажам. У нас ежедневно 2-3 собеседования на менеджера по продажам. Ребята приходят и не представляют что это такое. Они говорят: «Я хочу». И вот этот формат, что журналист, что человек, который пришел в коммерческий отдел. Ему это кажется красивым, гламурным, это светские тусовки, это красивая одежда, это он весь такой вот.

Понимаешь, это лишь внешняя сторона, внутри это тяжелая работа, Алена не даст соврать. Это сдача, это круглосуточная работа, это нервяк, это бегание на встречи, это согласование.

Халтурина («Собака»): Вы ответьте себе на вопрос: зачем вы хотите работать в глянцевом издании?

Вопрос из зала: Чтобы деньги зарабатывать.

Халтурина: Почему именно в глянцевом издании?

Вопрос из зала: Я сам читаю, я их сам люблю.

Халтурина: Приходите.

- Есть ли в глянце запрещенные темы? Может быть, рекламодатель говорит: «Не поставлю у вас модуль, вы рядом носки рекламируете».

Кузнецов («Стольник»): Это банально. Раньше это было, сейчас немного уже ушло. Говорили: «Что вы рекламируете эти очки?», и так далее. Все с этим сталкиваются и это настолько примитивно, что это ушло.

- А политика - это запрещенная тема?

Кузнецов: У нас, да. У нас запрещены какие-то баталии, какая-то грязь, мы это не приемлем.

- Почему?

Кузнецов: Это не подходит к нашей концепции.

Палиброда («Я покупаю»): Это уже желтая пресса. Мы же не желтая пресса, мы же глянцевое издание.

Книжина («Fashionweek»): Это просто вопрос формата.

Палиброда: Это не входит в концепцию «Я покупаю», такие темы, как политика, зацепление каких-то там скандалов, событий. Это не в концепции шопинг-гида.

- В концепции, может быть, «Собаки»?

Халтурина: У нас запросто могут выходить такие материалы, почему нет? Политика, это часть чьей-то жизни и нашей тоже. Значит, это может появиться на страницах нашего журнала.

Вопрос из зала: Скажите, как у вас обстоят дела с авторскими правами? Очень много из Интернета берется картинок, фотографий и текстов…

- Я знаю, у Собаки есть история с фотографией какая-то не хорошая..

Вопрос из зала: Когда создается журнал, обсуждается ли вопрос кто, и что придумал и указывать ли, откуда взяты тексты и картинки? Бывают ли проблемы деятельности с авторскими правами?

Аюпова («Собака»): Проблемы, конечно, бывают, но они возникают не специально. Очень часто герой, которого мы привлекаем, он говорит: «Меня два года назад фотографировали, у меня есть фотография». Мы тщетно пытаемся выяснить, кто же фотографировал, и он говорит: «Я не помню, возьмите, используйте». Да, конечно, это не снимает с нас ответственности, если мы берем эту фотографию и используем, не подписав, кто является автором. Это происходит, но происходит случайно. Мы специально на такие случаи не провоцируем.

Халтурина («Собака»): Я бы даже добавила, что сейчас существует такая тенденция более тщательно следить за правами. Я думаю, что вы не просто так задали этот вопрос. Очень много в наших социальных сетях разговоров на эту тему. Я думаю, что каждый из представителей глянца следит за этим, по крайней мере, пытается. Мы, да.

Палиброда («Я покупаю»): В нашей стране жить и соблюдать все законы, в принципе невозможно. Я, абсолютно согласна, и с Ксенией, и с Еленой, если такие проблемы возникают, то они возникают не специально. Но и незнание законов не освобождает от ответственности. Сейчас с каждым годом, с каждым месяцем подход к этому вопросу становится все серьезнее.

- Ксюш, в последнем твоем номере, репортажи свадьбы в Музее истории Екатеринбурга, это же запрещено законом. Свадьба не может проходить вне стен ЗАГСа, выезды и прочее. Бывают такие истории и как они решаются?

Халтурина («Собака»): Я же не работник музея. Я эту свадьбу не организовывала, моя задача опубликовать материал определенного события и все.

- Я знаю, что у «Собаки» есть совершенно конкретная история с фотографом Соколовым, который считает, что «Собака» украла у него фотографию Казарина. Он утверждает, что ему не выплачен гонорар и что «Собака» не желает с ним общаться, и не желает уплачивать никаких денег.

Аюпова: Когда он рассказывал историю нашей встречи, он там написал, что Елена встретилась, предложила… Сейчас этот вопрос - в связи с тем, что Александр занял определенную позицию - перешел в правовое поле, то есть в настоящий момент юристы работают. Есть один нюанс, что фотография была сделана Александром, но для другого журнала, два года назад. Здесь еще нужно разобраться, кому принадлежат авторские права, а кому принадлежат имущественные. Поэтому этот вопрос очень глубокий, который юристами уже проработан, и он будет дальше двигаться.

Кузнецов («Стольник»): На самом деле, история с фотографом, действительно очень щепетильная, потому что в круговороте производственных вещей действительно можно какую-то нить упустить. Куча фотографий, куча материалов. Даже, например, для одного материала две фотографии, а вариантов была сотня.

По авторским правам в «Стольнике» была очень интересная история, мы полгода даже больше ходили в антимонопольный комитет. Я хотел только сказать, что в основном, эти всякие изъяны ищут недоброжелатели, которым нужно их найти. Мне кажется, что мы здесь друг против друга не делаем такой ерунды. Была история с Вячеславом Брозовским, это было в «Стольнике», когда я его попросил протестировать Lexus, потому как он ездит на Lexus и вообще он гонщик.

В итоге зацепились до того, что написал человек, который против «Стольника» ничего не имел, но имел против него, это было перед выборами, и он хотел как-то задеть. Это могло быть в любом другом журнале, но, тем не менее, мы взяли всю ответственность на себя и ходили больше полугода и объясняли. Единственное, к чему придрались, это к тому, что чиновники не имеют права одобрять или ругать какой-то товар или услугу. Я говорил: «Посмотрите телевизор, губернатор открывает то, губернатор открывает се, говорит, что мы будем жить лучше». Мне отвечали: «На телевизор никто не писал, поэтому мы претензий не имеем, а на вас написали».

Прикопались к слову «мэр». Если бы его не было, все было бы хорошо. Фишка в том, что у нас в законодательстве нет такого лица, как мэр. Есть глава муниципального образования, есть еще кто-нибудь. Можно было вместо слова «мэр», написать «бэтмен» и было бы тоже самое.

- Я предлагаю заканчивать. У нас есть традиция, в конце всегда говорить тост. Сейчас я предлагаю подумать 30 секунд, потому что у меня тоже есть небольшой комментарий. Спасибо вам всем, за то, что пришли сегодня. Мне кажется, что получилась очень интересная «Правда жизни», жалко, что не было журнала HAPPY, для полной картины, но итог-то какой? Я считаю, что это на самом деле уникальная ситуация, что в таком городе, как Екатеринбург сосуществуют целых 5 настоящих глянцевых изданий, очень амбициозных, очень своенравных.

Реально больше чем где бы то ни было, кроме Москвы и, может быть еще Питера. Я хотел порадоваться за наш город. Я считаю, что если каждое издание будет продолжать говорить, хотя бы самому себе, что «мы лучшие на рынке», «мы придерживаемся самого актуального концепта» или «у нас самая лучшая аудитория» или «у нас самый большой тираж» или «самая высокая стоимость», то рынок будет развиваться и расти. Я считаю, что это очень хорошо.

Палиброда («Я покупаю»): Я могу сказать от себя лично, что идя на сегодняшнюю встречу, я абсолютно четко понимала, что битва за гламур - это самая последняя битва в которой я хотела бы участвовать, а тем более победить или умереть в ней. Мы даже, когда с Ксюшей пришли сюда, сказали: «Друг друга не бить, мы в домике». Это просто настрой.

У меня не было желания тут подраться, кому-то что-то доказать. От себя лично доказать, тем более. Поэтому, давайте за дружбу, давайте любить, уважать конкурентов, они делают нас сильнее. Читать их, я это делаю регулярно, читать, радоваться их успехам и самим стремиться вперед.

Халтурина («Собака»): Я бы, в свою очередь однозначно всех поблагодарила, кто пришел сюда сегодня, а во-вторых, я хочу, я желаю, можно сказать, что я прошу у Вселенной, чтобы в нашем городе появлялось, как можно больше интересных людей и они оказывались на страницах наших с вами изданий. У кого в качестве модного персонажа, у кого в качестве самого заядлого шоппера и так далее, и тому подобное. У каждого в своей сфере, поэтому давайте искать и выискивать новые идеи, новых людей и делать новые проекты. Спасибо.

Книжина («Fashionweek»): В свою очередь, тоже очень благодарна, что вы делаете такое интересное шоу, спасибо вам за это. Может быть оно, с моей точки зрения, было сегодня недостаточно острым. Это не значит, что мы должны были подраться, Галина, ни в коем случае. Я начала с того, что я абсолютно уважаю своих конкурентов и то, что вы делаете. Вы - молодцы. Вы даете возможность развиваться дальше.

Если говорить о тосте, я бы выпила за своих конкурентов, потому что если будут расти мои конкуренты, я буду расти тоже. У меня будет мотивация, чтобы делать что-то лучше, прыгнуть выше и ступить на следующую ступеньку. Спасибо всем, что вы слушали весь этот бред, я надеюсь, что такие интересные мероприятия они будут проходить как можно чаще.

У меня осталось ощущение, что я рассказала не все, о чем я думала, я не услышала тех вопросов, на которые бы я действительно могла интересно ответить. Тем не менее, это первый шаг к тому, чтобы мы устраивали какие-то такие вещи, чтобы мы могли общаться друг с другом, потому что это нормально. Спасибо вам, за то, что вы пришли. Спасибо тем, кто не пришел, спасибо тем, кто здесь.

Кузнецов («Стольник»): Осталось лишь присоединиться - все красиво сказали. Спасибо, что собрались, спасибо, что заполнился ресторан полностью. На самом деле, что бы мы друг другу не желали, никто не скажет каких-то гадостей. Все равно есть конкуренция, все равно мы будем биться за место на этом рынке. Мы цепляемся, мы стараемся быть лучше, и каждое издание делает то же самое. В этой борьбе выигрывает рекламодатель, выигрывает читатель. Кто из нас, на самом деле лучший решит читатель и решит рынок. Все будет справедливо. Я желаю, чтобы мы соревновались своим интеллектом, чтобы мы соревновались теми вещами, которые правильные, которые позитивные и ведут на созидание и развитие. Кто в этом больше преуспеет, тот и будет лучшим.

- Выпьем, наконец, за глянец.

Ведущие – Михаил Вьюгин («URA.Ru»), Данил Голованов («Red Pepper»).

Фото – Geometria.ru

Площадка – ресторан «PAPARAZZI»

Организация – агентство коммуникаций «Red Pepper»

Публикации, размещенные на сайте www.ura.news и датированные до 19.02.2020 г., являются архивными и были выпущены другим средством массовой информации. Редакция и учредитель не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с п. 6 ст. 57 Закона РФ от 27.12.1991 №2124-1 «О средствах массовой информации»

Сохрани номер URA.RU - сообщи новость первым!