«Национальный план противодействия коррупции на 2010-2011 годы» был утвержден одновременно с более расплывчатым документом – «Национальной стратегией противодействия коррупции». План этот как бы первый этап стратегии, достаточно конкретный для того, чтобы буквально с карандашом в руках отмечать на нем «сделано» или «не сделано». Пункты плана можно весьма условно разделить на две категории: конкретные действия и чиновничьи разговоры. Вторая категория – бесконечные указания «провести обсуждение», «проанализировать практику», «рассмотреть вопрос» и т.п. Не сомневаемся, что в этой части весь план был выполнен на «отлично» - чиновников хлебом не корми, дай посовещаться. Но вот в первой категории – категории реальных действий, которые должны привести к снижению уровня коррупции, – не все так хорошо.

 

Начнем с самого начала. В первом же пункте плана Медведев предлагал создать комиссии по соблюдению требований к служебному поведению. Вроде как реальный рабочий орган по контролю за госслужащими – он должен, к примеру, изучать случаи т.н. «конфликта интересов». Такие комиссии действительно были созданы, в том числе на региональном уровне. Работают ли они – другой вопрос. Поиск по базам новостей не позволяет найти историй, когда крупному чиновнику по итогам заседания комиссии указали бы на то, что его действия не соответствуют служебному поведению. В Свердловской области такая комиссия также создана, но о ней вообще не слышно каких-либо новостей. Депутат облдумы Георгий Перский отмечает, что эта комиссия не уполномочена следить за чиновниками по-настоящему высокого ранга. «Материалы проверок достоверности сведений лиц, претендующих на замещение и замещающих государственные должности, вообще никуда не отправляются и никем не контролируются», - объясняет Перский. Более того – в эти комиссии, по требованию президента, должны были войти представители общественных организаций. Но сами общественники таких приглашений не получали: выходит, что за чиновниками следят другие чиновники.

 

Другой важный пункт – мероприятия «по созданию многофункциональных центров для предоставления гражданам и организациям государственных и муниципальных услуг». О таких центрах, «супермаркетах госуслуг», никто ничего не слышал. Хотя попытки сделать госуслуги более удобными для потребителей, безусловно, предпринимаются. В Екатеринбурге появились организации, предоставляющие «удобный» государственный сервис за дополнительную плату. Например, в столице Урала в престижном деловом районе появился офис ФГУП «ПВС ФМС», в котором за деньги можно изготовить загранпаспорт, не томясь в очередях и (вроде бы) немного быстрее стандартной процедуры. Как объясняют знакомые с ситуацией люди, контора – столичное внедрение, не имеющее отношения к местному руководству ФМС и поставленная на монетизацию потока желающих получить паспорт. Есть ли в этом что-то от борьбы с коррупцией? Не похоже.

 

Еще отличная инициатива – размещение в сети Интернет решений арбитражных судов и судов общей юрисдикции. Действительно, сейчас даже у затерянного в самой глуши районного суда появилась собственная страничка в федеральной базе «Государственная автоматизированная система РФ «Правосудие». Правда, как и подобает автоматизированной системе, в названии которой есть слово «государственное», работает она из рук вон плохо. Я навскидку попробовал посмотреть опубликованные в наших судах решения с 1 января 2011 года по сегодняшний день. На сайте Ленинского районного суда – сообщение «Сервер недоступен». В Кировском районном суде с 1 января по 19 мая 2011 года опубликовано 0 решений (глюк сервера или действительно ничего не публикуют?). Первоуральский суд – в порядке, 299 решений. Алапаевский – 62 решения. Верх-Исетский суд Екатеринбурга – опять нет решений, зато появилось объяснение: «9-10 мая в связи с техническим сбоем была нарушена работа интернет-портала ГАС «Правосудие». В настоящее время работоспособность портала восстановлена, однако часть информации восстановить не удалось. Полностью восстановлена структура сайтов, настройки и текстовое содержимое страниц сайтов. К сожалению, не удалось восстановить информацию, хранившуюся в виде самостоятельных файлов, таких как изображения, текстовые документы, архивы». Не хватает грустного смайлика в конце: потеряли судебные архивы, простите, ну мы же не специально!

 

Есть в плане отдельный пункт о внедрении механизма ротации государственных служащих. Мы видим, что такой механизм работает у силовиков: их тасуют между регионами, еле успеваем следить. Но про жесткую ротацию среди гражданских служащих ничего не слышно и вопрос этот даже особо не поднимается. О необходимости ротации говорится, на самом деле, с 2006 года. И не сделано, кажется, ничего: не определен круг должностей, которые будут подвержены ротации, не решен вопрос с бытовой поддержкой (если отправлять чиновников в другие регионы, нужно искать им жилье – получается, нужна система служебных квартир), всерьез не обсуждается даже сам механизм ротации. Да и насколько она осуществима вообще? Гражданские служащие – не военные, чтобы безропотно соглашаться на переезды из одного края страны в другой.

 

Одним из стратегических решений, направленных на разгосударствление экономики и борьбу с коррупцией, был переход от лицензирования к саморегулируемым организациям. Как объясняет депутат свердловской облдумы Евгений Артюх, на Западе СРО часто называют «общественными министерствами». Понятно, что в России в этой сфере чиновничья коррупция сменилась «общественной коррупцией». Про разгул «частной» коррупции в строительных СРО знают все: допуски можно купить за копейки, контроля за СРО никакого. Но коррупция есть не только у строителей. «В свое время в России была ликвидирована федеральная служба по делам несостоятельности и банкротствам, - приводит пример Евгений Артюх. - Ее функции взяла на себя СРО, которая распределяет должности конкурсных управляющих. Многие из коррумпированных сотрудников ФСДН просто перешли работать в СРО и сегодня промышляют тем же. Не секрет, что торговля местами управляющих – дело довольно распространенное». Словом, еще один пункт медведевского плана – «обеспечить проведение мониторинга деятельности СРО» можно смело записывать в графу «невыполненное»: ситуация в этой сфере фактически не улучшается, говорят эксперты.

 

Среди пунктов плана есть трогательные: например, предложено «Обеспечить систематический контроль за эффективностью использования бюджетных ассигнований федерального бюджета, выделяемых на осуществление мероприятий по противодействию коррупции». Иными словами, нужно отдельно запланировать мероприятия по выявлению того, не спилили ли бабок на организацию мероприятий, направленных против спиления бабок; очень характерно.

 

Бежим дальше по плану. «Определить показатели для оценки эффективности управления имуществом, находящимся в государственной и муниципальной собственности». Как говорят депутаты Свердловской думы, сейчас таких критериев нет – и никто не может точно сказать, насколько региональное министерство госимущества эффективно руководит многочисленными активами. В городе Екатеринбурге вообще не существует общедоступного реестра муниципальной собственности (депутаты гордумы говорят о нем уже годами). Недавно свердловские народные избранники почти случайно узнали, что у региона есть в собственности две квартиры в Москве общей стоимостью почти в 18 миллионов рублей. Что это за квартиры, для чего они используются? Никто не знает и не говорит об этом. А как считать эффективность, если госсобственность – тайна за семью печатями?

 

Кроме того, согласно плану, чиновники должны были придумать для себя новые ограничения: «подготовить предложения по совершенствованию законодательного регулирования ограничений, запретов и обязанностей, связанных с замещением государственных должностей РФ, включая должности высших должностных лиц». Судя по всему, речь идет о каких-то изменениях в закон о государственной службе – но таких изменений не было. Последние крупные реформы проводились в виде указов президента – речь шла о публикации сведений о доходах. Но это было в 2009 году и изменений в законодательство не подразумевало.

 

К 1 октября 2010 года Минюст должен был подготовить свои предложения по поводу формирования в РФ института лоббизма. Может быть, их и подготовили – но об этом никто ничего не знает. Даже разговоров об институте лоббизма на высоком уровне не ведется. Между тем проконсультироваться на эту тему можно и у региональных руководителей. Прокурор Юрий Пономарев, например, еще в 2008 году предлагал свой вариант закона «О лоббистской деятельности», который бы вводил институт аккредитованных лоббистов. Они бы публично заявляли, интересы какой компании или какого лица они отстаивают, – и на законных основаниях участвовали бы в заседаниях органов власти, общались с чиновниками и т.п. Тогда решили не торопиться, дождаться принятия федерального закона. В результате нет ни того ни другого – что бы там ни говорил план.

 

Про некоторые пункты документа даже говорить как-то неловко. Например, очень важное: «Провести в РФ международный семинар на тему «Предупреждение коррупции и борьба с ней: международный и национальный опыт». Я очень долго гуглил, пытаясь найти упоминания об этом семинаре, и наконец отыскал. Он действительно состоялся – в республике Дагестан. Надо полагать, мероприятие прошло с размахом. Еще один достойный пункт плана: «Обучение в РФ экспертов из других стран организации деятельности по борьбе с коррупцией». Не вызывает сомнений, что наши успехи в борьбе с коррупцией настолько велики, что мы уже можем позволить себе учить этой премудрости иностранцев.

 

Вот еще: МВД должно было до 1 марта 2011 года проанализировать практику защиты лиц, оказывающих содействие правоохранительным органам в выявлении фактов коррупции и в расследовании уголовных дел о преступлениях. Не знаем точно, проведен ли такой анализ, но в Екатеринбурге можно найти неплохой пример. Есть такой предприниматель – Игорь Тюкин, занимается коммунальным бизнесом. В 2006 году он дал взятку замначальника горздрава Александру Шастину, чтобы близкая к нему компания «Уралпромсервис» получила подряд на ремонт городских больниц. Тюкин нарушил закон, но затем сознался в содеянном, раскаялся и начал сотрудничать со следствием. Его показаний в суде хватило на то, чтобы Шастина приговорили к восьми годам колонии строгого режима. Однако после окончания процесса проблемы начались у самого Тюкина – в отношении него возбудили два уголовных дела, фактически разрушили успешный бизнес. Оказалось, что у друзей и партнеров Шастина из администрации города длинные руки и они не прочь поквитаться с обидчиком. По рассказам знакомых, Тюкин просил у милиционеров защитить его от мести недоброжелателей. Милиционеры только отмахивались: сам выпутывайся, суд уже закончился! Вот и защита лиц, оказавших содействие.

 

Значит ли все это, что план по противодействию коррупции – один из главных медведевских документов – не выполнен? Не значит. В нем есть много пунктов, рядом с которыми вполне можно поставить галочки и которые действительно принесли пользу. Например, прокуратуры действительно стали больше внимания обращать на нарушения при госзакупках, как этого требовал Медведев. Мировые судьи и впрямь публикуют свои решения в Интернете. В полном соответствии с антикоррупционным планом разработан новый проект Гражданского кодекса, который вносит существенные изменения в целый ряд аспектов деятельности юридических лиц. Каждый год и впрямь публикуются декларации о доходах чиновников. И, как значится в одном из пунктов, социологические службы регулярно проводят исследования по поводу того, как граждане оценивают уровень коррупции и эффективность борьбы с ней. Так, «Фонд общественное мнение» совсем недавно закончил очередной опрос «Проблема коррупции в России». Его результаты впечатляют: когда Медведев принимал свой план, 34% россиян считали, что коррупция постепенно повышается, 40% считали ее размеры стабильными, 8% оптимистов верили, что она снижается. Спустя полтора года борьбы с коррупцией уже 46% россиян говорят, что проблема только усугубилась, 37% вообще не видят изменений, а количество уверенных в снижении коррупции сократилось до 6%. В общем, вот и весь результат.