Оказывается, свердловские металлурги – гордость и опора нашего края – платят в бюджет всего 11% от его объема, и с каждым годом эта цифра все меньше. Думаете, их так подкосил кризис? На самом деле все более активно используются различные схемы оптимизации налогообложения. Даже по осторожным подсчетам регион теряет на этом по 10-11 миллиардов рублей каждый год – чуть ли не 10% своего бюджета, которые могли бы тратиться на школы, больницы, детские сады, общественный транспорт. «URA.Ru» попросило свердловского министра финансов Константина Колтонюка объяснить, почему «опорный край державы» живет не так хорошо, как мог бы. И он объяснил.

 

Свердловское правительство вновь начинает поднимать вопрос о том, насколько адекватно крупный бизнес платит налоги в регионе. Вопрос о соразмерности налоговых поступлений на встречах с промышленниками поднимали губернатор Александр Мишарин и министр финансов Константин Колтонюк. Последний заявил, что промышленники зачастую используют весьма грубые схемы оптимизации налогообложения, и даже предложил внести в программу промышленного развития региона пункты, которые бы ужесточили подход региональных властей к крупным налогоплательщикам. Сегодня рост объемов промышленного производства далеко не всегда приводит к пропорциональному росту налоговых отчислений. По объемам производства Свердловская область в числе лидеров, а по собираемости налогов на душу населения – даже не в первой тридцатке. Почему? Урал – опорный край державы, всероссийская мастерская, всероссийский металлургический завод, он, надрываясь и уничтожая свою природу, обеспечивает всю страну металлом, владельцев бизнеса – прибылью. А что получает взамен?

 

«URA.Ru» обратилось в свердловский Минфин с просьбой поподробнее раскрыть некоторые утверждения, которые звучат от свердловских чиновников, недовольных размерами собираемых налогов. Накануне министерство ответило на наш запрос, достаточно подробно – на пяти страницах – изложив свою позицию касательно взаимоотношений крупной промышленности и государства. Источник в министерстве также устно прокомментировал для «URA.Ru» некоторые из наиболее болезненных моментов.

 

Бытует мнение, что финансовое благополучие Свердловской области в значительной степени зависит от металлургических предприятий. Как ясно из письма Минфина, это верно лишь отчасти. В 2010 году доля платежей металлургов в консолидированный бюджет региона составила лишь одну десятую часть (11%), тогда как в 2008 году составляла почти одну пятую часть (18%). Эти цифры можно интерпретировать по-разному. Возможно, металлургия все еще не оправилась от кризиса и поэтому платит мало налогов?.. Может быть, мы наблюдаем диверсификацию свердловской экономики – она все меньше зависит от металлургии и переходит на инновационные рельсы?.. Но один из наиболее очевидных выводов – то, что несмотря на рост физических объемов производства, промышленники платят все меньше налогов. К такому выводу приходят и в Минфине: «Есть основания полагать, что предприятия под прикрытием последствий финансово-экономического кризиса активно оптимизировали налоговое бремя», - говорится в письме. В министерстве считают, что «налоговая нагрузка в некоторых отраслях экономики области неадекватна», «удельный вес поступлений в бюджет не соотносится с оборотом (выручкой) и сальдированным финансовым результатом финансово-хозяйственной деятельности предприятий». По оценкам Минфина, исходя из доли выручки обрабатывающих производств в общем обороте Свердловской области, бюджет недополучает от них порядка 10-11 млрд рублей ежегодно – или около 8% средств.

 

Много это или мало? Если бы на Свердловскую область сейчас свалились «лишние» 10-11 миллиардов в год, она могла бы строить ежегодно около 60-70 детских садиков. Или по несколько новых станций метро в Екатеринбурге. Или сотни километров дорог. Конечно, это отчасти наивное рассуждение (реалистичный прогноз состоит в том, что надбавку тут же бы «проели»), но все-таки лишние 10-11 миллиардов в бюджет каждый год – это достаточно крупная сумма и обеспокоенность Минфина должны разделять все жители Свердловской области.

 

Теперь при помощи свердловских финансистов попробуем понять, куда деваются эти 10-11 миллиардов, почему промышленники их недоплачивают? «Любая коммерческая структура при организации бизнеса стремится сократить издержки производства, применить оптимальные схемы управления и естественно оптимизировать налоги, - говорят в Минфине. – Это нормально, если эти процессы протекают в рамках закона. Однако порою результаты такой оптимизации отрицательно сказываются на экономической ситуации в регионе. Не всегда промышленные предприятия, которые работают на территории Свердловской области и имеют здесь производственные площади, получая от использования ресурсной базы региона доходы, вносят адекватный вклад в региональный бюджет и в развитие социально-экономической базы области».

 

Одна из наиболее распространенных форм оптимизации – трансфертное ценообразование, которое возможно в крупных холдингах, состоящих из множества юридических лиц, принадлежащих одному собственнику (или аффилированных с ним). Это – азбука оптимизации: производство расположено в Свердловской области, а торговые дома, продающие готовую продукцию, – в других регионах; при этом юрлица обмениваются между собой товарами по ценам значительно ниже рыночных. В такой схеме наш регион зачастую становится центром расходов, а другие регионы (Москва, Санкт-Петербург, а то и иностранные компании) – центром доходов. Там и платится налог на прибыль.

 

«Очень печально, что в отличие от западных стран, где «трансфертное ценообразование» используется для оптимального размещения ресурсов, раздела сфер влияния между материнским и дочерним подразделениями, российские холдинги используют это только как инструмент для минимизации таможенных и налоговых платежей», - сетуют в свердловском Минфине. Одна из расширенных форм такой оптимизации – толлинговые схемы, активно применяемые алюминщиками. Со стороны толлинг выглядит совсем уж несправедливой по отношению к региональному бюджету схемой. Допустим, предприятие через свою офшорную компанию закупает сырье для производства продукции и передает это же сырье принадлежащему ему свердловскому заводу на переработку. Полученную после переработки продукцию он забирает себе, а заводу платит только за услуги переработки – несколько процентов от общей стоимости товара. С этих процентов и платятся налоги, основной же оборот происходит вне региональной (или даже российской) налоговой системы. Не удивительно, что в 90-е годы, когда толлинговые схемы входили в моду, в СМИ их прямо называли «ограблением России». Теперь это при желании можно назвать ограблением Свердловской области.

 

Есть еще более тривиальные схемы – например, использование фирм-однодневок, которые могут накапливать налоговую задолженность, потом банкротиться или просто «выбрасываться». Принято считать, что такие способы ухода от налогов используются в малом и среднем бизнесе. Однако в Минфине говорят, что ими не брезгуют и некоторые крупные предприниматели, занятые в строительстве, торговле и др. Правда, в этом случае действуют не единичные фирмы, а целые цепочки компаний разной степени активности, в которых с первого взгляда далеко не всегда разглядишь однодневки.

 

Понятно, что губернатор и министр финансов периодически обрушиваются с критикой на предпринимателей, которые зарабатывают деньги в регионе, но не хотят пополнять его бюджет. Однако возможности региональных чиновников воздействовать на крупных налогоплательщиков очень ограничены. Мало того, что налоговая служба является федеральной структурой, так самые «жирные» плательщики еще и состоят на учете не в своих регионах, а в межрегиональных инспекциях ФНС России по крупнейшим налогоплательщикам.

 

По закону, такие налогоплательщики платят в регионе НДФЛ, транспортный налог, земельный налог, налог на имущество, а вот налог на прибыль (самый крупный) распределяется в Москве или Санкт-Петербурге (в зависимости от отрасли). Уже оттуда налог частично возвращается в регионы, где расположены производства холдингов, – пропорционально стоимости основных средств и количества сотрудников, относящихся к конкретному предприятию. Однако далеко не всегда это распределение бывает справедливым, и здесь у предпринимателей тоже есть возможности для маневра, позволяющие перераспределять налоговые поступления между разными субъектами. «Проблема заключается в том, что до 20% налоговых доходов бюджета области не контролируются налоговыми органами региона. Регион почти не имеет законодательных или финансовых рычагов влияния на крупный бизнес», - поясняют в Минфине. К слову, единственный крупный холдинг, который состоит на учете в Свердловской области, – это «УГМК-Холдинг». Как поясняет источник в Минфине, это было решение руководства компании, которое патриотично решило платить все налоги в «домашнем» регионе, – и выбило себе соответствующее исключение на федеральном уровне.

 

Свердловским властям очень бы хотелось увеличивать бюджет региона, однако воздействовать на крупных предпринимателей почти невозможно. Российское законодательство настолько свободно, что чаще всего вопрос «платить или не платить налоги» (точнее – сколько именно их заплатить) решает исключительно сам предприниматель и добросовестное пополнение бюджета – его личный выбор, его личная добрая воля (именно поэтому в свердловском Минфине  планируют ежегодно награждать самых ответственных налогоплательщиков – при желании они могли бы платить меньше, но не делают этого). Проблема со скрипом решается даже на федеральном уровне: о проблемах «трансфертного ценообразования» периодически напоминают президент и премьер. А когда их слова остаются без внимания, приходится прибегать к резким выступлениям, вроде обещания «вызвать доктора» для владельца «Мечела» Игоря Зюзина – его как раз обвиняли в трансфертном ценообразовании, продаже сырья своим офшорам в разы дешевле рыночных цен.

 

На уровне регионов можно либо пытаться договариваться с крупными бизнесменами лично, либо стимулировать их экономически. Эдуард Россель во многом шел по первому пути – он регулярно встречался с владельцами гигантских холдингов – Виктором Вексельбергом, Олегом Дерипаской, даже Романом Абрамовичем - и убеждал их в необходимости отдавать должное региону, в котором они зарабатывают деньги. У Александра Мишарина таких встреч меньше (по крайней мере, публичных). Вместо этого его правительство старается действовать системно и создавать для бизнесменов льготные условия, призывая их платить налоги именно в Свердловской области. Не сказать, что эта работа безуспешна, но судя по тому, что налоговые платежи крупного бизнеса пропорционально не растут, губернатору и правительству предстоит пойти на более смелые шаги.