Их имена известны – Александр Катугин, Максим Павлов и Денис Мухаметшин. Это они ранним субботним утром 16 июня чуть не до смерти избили 23-летнего Максима Жоголева, сделав молодого крепкого парня инвалидом. В четверг, 23 августа, в Курганском городском суде началось слушание уголовного дела отношении подростков. Но по поведению подсудимых видно, что ни один из них не понял, что произошло и что происходит, и не раскаялся в содеянном. Даже присутствие Максима Жоголева, который с трудом передвигается и до сих пор не восстановился после полученных травм, кажется, не вызвало в них ни капли вины, не говоря уже о сострадании. Страшно представить, что будет с этими зверятами в будущем.

 

Настолько полными залы судебных заседаний бывают нечасто. Но на слушание уголовного дела в отношении троих подростков пришло около 30 человек, и большинство из них – приятели подсудимых, которые, рассевшись, с нетерпением ждали, привода арестованных Александра Катугина, Максима Павлова и Дениса Мухаметшина.

 

Еще до начала слушания дела присутствующие о чем-то беседовали между собой, но в один миг все разговоры прекратились – в зал, поддерживаемый под руку матерью, вошел Максим Жоголев – еще несколько месяцев назад крепкий парень, прошедший войну в Южной Осетии и отслуживший по контракту в космических войсках, собирался подписать новый контракт на военную службу. Встреча с пьяными подростками перечеркнула все планы на жизнь. Два шрама на лбу, неуверенные движения – это лишь внешние признаки перенесенного молодым человеком. На самом деле увечья, полученные Максимом, оказались куда более серьезными.

 

Александр Катугин, Максим Павлов и Денис Мухаметшин были приведены в зал судебных заседаний под конвоем. Они улыбались, перемигивались со своими родными и друзьями, хихикали – в общем, молодые люди, даже находясь за решеткой, полны сил и энергии. Создается впечатление, что они воспринимают все происходящее с ними как игру, приключение. Между тем, в свои 17 лет Александр Катугин и Максим Павлов уже имеют за плечами по одной судимости. Правда, наказание, назначенное им, не было связано с лишением свободы. Из троих только один Катугин получает профессиональное образование в Курганском промышленном техникуме, остальные не учатся и не работают.

 

Органами предварительного следствия молодые люди обвиняются в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью Максиму Жоголеву, совершенном группой лиц. Если их вина в ходе судебного заседания будет доказана в полной мере, друзьям грозит лишение свободы до 12 лет.

 

Судебное следствие началось с допроса пострадавшего Максима Жоголева. Учитывая состояние здоровья молодого человека, судья Елена Шишигина позволила ему отвечать на вопросы сторон сидя. По сути дела Максим ничего сказать не смог. Черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга привели к парализации левой части тела Максима и частичной потере памяти. Он помнит, что какое-то время работал промышленным альпинистом в Костроме, где живет его брат, а потом вдруг оказался в Кургане. О том, что с ним произошло, Максим знает лишь со слов родителей.

 

Мама молодого человека Галина Жоголева сообщила суду, что Максим за несколько дней до трагедии, как раз накануне ее дня рождения, приехал из Костромы, где он помогал реставрировать церковь. Ему предложили подработку, и утром 16 июня Максим поехал на объект. Но дойти он успел только до остановки.

 

Главным свидетелем обвинения стал Александр Бессалов. Тем утром он возвращался с ночной смены домой. Еще из окна маршрутки мужчина обратил внимание на стоящего на остановке на противоположной стороне молодого парня и идущую группу подростков. Бессалов вышел из маршрутного такси и пошел в сторону дома, но услышав за спиной глухие звуки ударов, остановился. Обернувшись назад, он увидел, что тот самый молодой парень с остановки уже лежит на земле, а трое подростков пинают его. Александр Бессалов бросился на помощь. Двоих – Павлова и Мухаметшина – он оттолкнул от Максима Жоголева, когда попытался оттолкнуть Катугина, получил от него удар кулаком в глаз. Потеряв равновесие, мужчина упал, навалившись спиной на кирпичную стену ограждения, тогда подростки нанесли ему еще несколько ударов и вновь переключились на Максима, который уже истекал кровью и уже не мог оказывать никакого сопротивления. Били жестоко, по голове.

 

Тогда под руку Александру Бессалову попался обломок кирпича. Мужчина замахнулся им на подростков, и те отбежали в сторону. К месту трагедии, тем временем, уже спешили охранники одного из близлежащих офисов — на этом бойня закончилась.

 

По словам свидетеля, пока подростки избивали Максима Жоголева, их подруги стояли в сторонке и, сложа руки, наблюдали за происходящим. «Для них это было, как кино», - говорит Бессалов.

 

Он также сообщил суду, что от всех подростков разило алкоголем. То, что и парни, избившие Максима Жоголева, и их девушки были пьяны, не отрицали и сами 14-летние Юлия Манатова и Яна Олимпиева, которые, по их собственным словам, провели с парнями всю ночь на заброшенной овощной базе, общаясь под пивко.

 

В зале судебных заседаний девушки вели себя по-разному: Юля – совершенно раскованно, Яна – ответы на все вопросы буквально шептала себе под нос, либо вовсе молчала. Их показания, данные в суде, частично совпадали друг с другом, но полностью противоречили тем, что девушки давали в ходе предварительного следствия. К примеру, в суде, в присутствии своих родителей и знакомых, они «не вспомнили», сколько алкоголя выпили в ту ночь. Учитывая серьезнее противоречия в показаниях, судья Елена Шишигина зачитала допрос Манатовой, который проводил следователь, - оказалось, что за ночь подростки на пятерых выпили 11 полуторалитровых бутылок пива.

 

Из показаний девушек следует, что конфликт между Максимом Жоголевым и подростками разгорелся из-за сигареты. Сначала Денис Мухаметшин «стрельнул» сигаретку. То же самое попробовал сделать Александр Катугин, но поскольку у Жоголева осталась всего одна сигарета, он отказал. Слово за слово, в какой-то момент Катугин ударил Максима в голову. Жоголев упал, после чего подростки его стали просто добивать. Кто и куда бил, девушки точно сказать так и не смогли, ссылаясь на то, что они отворачивались, да и стояли якобы на большом расстоянии от избивавших (в показаниях, данных ранее, указывается расстояние в 3-4 метра, а на суде Яна Олимпиева заявила о 30-60 метрах). «У меня драки давно не вызывают удивления – в нашем районе они происходят постоянно. Просто здесь было ощущение, что парни взбесились и не видели друг друга. Они не могли остановиться», - призналась Юлия Манатова.

 

Обе девушки постоянно путались в показаниях. Ответы на вопросы в суде кардинально отличались от ответов на те же вопросы, заданные во время предварительного следствия. Из оглашенных протоколов очных ставок с главным свидетелем становится ясно, что в своих показаниях они лукавят, возможно, выгораживая приятелей: ранее и Манатова, и Олимпиева полностью соглашались с картиной произошедшего, которую следствию описывал Александр Бессалов. В суде же девушки уже ссылались на то, что, наверное, что-то уже забыли – ведь прошло «много времени», а также на испуг. «Не заметно, что вы испуганы, - заметила судья, обращаясь к Манатовой, - вы очень расслаблено себя ведете. В пятый раз уже меняете показания».

 

 

О том, что стало с Максимом Жоголевым после этого жестокого избиения пьяными подростками, рассказали его родители. Когда Галина и Сергей Жоголевы увидели сына на больничной койке, они не могли поверить своим глазам: на голове Максима не было живого места, нижняя челюсть выбита так, что крайние коренные зубы оказались спереди, левая часть тела парализована, молодой человек был весь в крови. Первые дни родители практически не отходили от Максима, вместе с врачами борясь за его жизнь. Операции, физиолечение, массаж – за эти два с небольшим месяца молодому человеку пришлось много пережить.

 

Сегодня ушиб головного мозга дает о себе знать. «Ему противопоказаны силовые нагрузки. Врачи рекомендовали развивать моторику. Мы покупаем ему мозаику для 3-летних детей. Он кушает только жидкую манную кашу, через трубочку. Стал плохо видеть. Еще два месяца назад он строил планы на жизнь, мечтал порадовать нас внуками. Врачи не дают гарантии, как поведет себя мозг в дальнейшем: после таких травм головного мозга у 90% больных бывает эпилепсия, приступы ярости», - со слезами рассказала Галина Жоголева.

 

Максим, по словам его отца Сергея Жоголева, «живет только настоящим». Бывает, не узнает родителей, не узнает друзей, не может вспомнить, где он служил, даже фотографии не помогают вернуть воспоминания о прошлом.

 

Родители Максима говорят, что никто из подсудимых или их родителей не предпринял ни единой попытки, чтобы извиниться, предложить помощь в лечении Максима. Более того, матери говорили, что подростки, избившие сына, угрожали сжечь дом Жоголевых. «Для закона они несовершеннолетние, а поступок их по своей жестокости совсем не детский», - резюмировала Галина Жоголева.

 

Скорее всего, судебное следствие по делу о жестоком избиении Максима Жоголева будет недолгим. На следующее заседание, назначенное на 3 сентября, судья Елена Шишигина объявила привод свидетелей, накануне не явившихся в суд. Возможно, в этот же день стороны успеют допросить и подсудимых, если, конечно, они не воспользуются правом не свидетельствовать против себя.

 

После окончания первого дня судебных слушаний, пока подсудимым надевали наручники, они успели перекинуться репликами и жестами со своими родными и друзьями. Максим Павлов послал своей матери воздушные поцелуи. Александр Катугин продиктовал друзьям свой новый адрес: «СИЗО-1. Хата три-восемь».