В современной России появление на политическом мероприятии президента Владимира Путина моментально расставляет все акценты «Путин приехал к Кургиняну», — это короткое, как пуля, и такое же убийственное по содержанию сообщение задало тон последних дней. Главный оратор выборной кампании годовой давности Сергей Кургинян исчезал, и вновь появился — теперь с движением РВС, аббревиатуру которого можно трактовать как угодно. Официально он расшифровывает ее, как Родительское всероссийское сопротивление, но лозунги прежние: открытый конфликт с оппозицией, четкое деление на «свои» и «чужие». Что он задумал, доведет ли страну до гражданской войны, как будет принуждать депутатов Госдумы к подчинению? Эти вопросы мы задали самому Сергею Кургиняну, политологу, театральному режиссеру и лидеру партии «Суть времени». А после попросили его оппонента Бориса Немцова объяснить читателям «URA.Ru», кто есть кто. — Нам кажется, что время заимствований у Запада подходит к концу. Мы прожили страшное 20-летие, в котором господствовал дух, как говорил Грибоедов, «тупого, рабского, слепого, подражания». Но сейчас, с одной стороны, общество становится другим. С другой — Запад ведет себя все более агрессивно по отношению к нам, прорисовывая более отчетливо различные идеологические штрихи. Пришла пора изменений. Это не значит, что надо перейти к оголтелой конфронтации. Нужно тонко и деликатно заимствовать все то, что действительно вызывает восхищение, соединив это с нашими традициями. Но то, что противоречит этому и явным образом морально неприемлемо — надо отторгать. Картинка с учредительного собрания РВС, действительно, получилась эффектной — Сейчас идет процесс заимствования или уже отторжения? — В любом движении есть поворотная точка. Для нас — это ювенальная юстиция. Мы прошли черту, которая ограждала нас от этого антигуманистического зла, противоречащего классике человеческих отношений. И надо начинать процесс отторжения. Мы должны сказать «нет» тем, кто слепо копирует все, что приходит со стороны. Мы должны остановить людей, которые, как роботы, абсолютно не критически воспринимают все, что идет оттуда. Остальные должны понять, что та ювенальная юстиция, которую нам предлагают — мерзость. И понимание уже происходит. Новая эпоха с трудом, но входит в свои права. Если Россия уцелеет, и разовьются те тенденции, которые проклевываются сейчас, лет через пять мы будем жить в другой стране. — Создавая общественное движение, вы декларируете политические цели… — Задача для движения — сопротивляться различным разрушительным тенденциям: в культуре, образовании, понимании истории, создании семьи. Эти сопротивление должно быть гражданским. Но у него есть ядро — политическая партия «Суть времени». В целом, получается некая планетарная система. В гражданских движениях мы защищаем людей от конкретных напастей. А политическая сердцевина, взяв принципы работы «Братьев-мусульман», ведет политическую борьбу. — В мусульманстве очень многое построено вокруг ненависти к иноверцам. Для вас эта ненависть — один из принципов? — Мне чужды конкретные мусульманские идеи. Но при чуждости содержания у них есть чему поучиться с точки зрения «системной архитектуры». Нельзя отбрасывать что-то только потому, что тебе неприятна стратегически-идеологическая составляющая. Ненависть — чуждое для меня чувство. Я всегда хотел, чтобы наше общество имело некий консенсус. Например, такой «точкой схода» мог быть патриотизм. Но… в некоторых событиях последних лет либеральная часть общества повела себя по отношению к большинству с позиции ненавидящей безумной страсти. Мы увидели группу, которая презирает большинство. И тогда я вступил с идей «тамошних» и «тутошних». — То есть вы предложили ответить ненавистью на ненависть? — Если бандиты вторгаются в ваш дом, вы же не будете стоять и просто плакать? То, что вы сделаете, не называется ненавистью. Так вот я люблю то самое презираемое большинство, знаю, как оно живет и как хочет жить. И когда на него наступают, готов его защищать. Пусть от него отвяжутся и не называют «анчоусами». Мы будем отвечать на позиции предельного социального высокомерия. И, когда у них начнется «норковая революция», у нас будет революция в ватниках или в синтепонах. Но мы не позволим меньшинству разговаривать с большинством на языке ненависти. Да еще так, чтобы большинство покорно слушало. Во время президентской кампании Владимира Путина главными рисками эксперты называли раскол общества и опасность гражданской войны. После выборов стало спокойнее, а теперь вновь повторяется жесткая риторика — У вас все время звучит «мы», «нам». Кого вы имеете в виду? — Меня потрясает то, как наши либералы не смогли не увидеть главного героя сегодняшнего дня. Такого коллективного Андрея Берсенева [координатор общественного движения «Суть времени» в Екатеринбурге]. Это новая подвижнеческая молодежь, у которой есть огонь, которые саркастически смеются, когда слышат, что им платят за их борьбу. Мы пригласили лучших операторов, чтобы снять наш съезд. Неужели не видно, какие эти лица?! И никто их не замечает. Всех гораздо больше интересует, пьет ли Кургинян с Путиным кофе по утрам. Тоже, нашли «Кремлевский проект»! У меня даже собака на эти слова рычит — не нравятся они ей. — На съезде вы заявили: «Патриотический оппозиционный протест был и будет». Оппозиция обязана быть патриотичной? — Да. Будут диаметрально противоположные оппозиции. Белоленточная, западническая, тамошняя. И тутошняя. — Протест, даже патриотический, подразумевает критику власти… — Мы критикуем. Мы собираем письма протеста. Сотни тысяч писем. Власть говорит нам об активном праве? Мы апеллируем к нему, формируем альтернативные закону и хотим их продвигать. — Для успешного продвижения нужны помощники. У вас есть лобби в Госдуме? — Нам лобби не надо. То есть, когда понадобится, мы его найдем. Дело-то не хитрое. Вот смотрите… Мы собираем письма протеста и, если у нас хватает мозгов, чтобы создать альтернативное законодательство, то оно будет рассмотрено и принято. Если мы встречаем сопротивление, то в различных городах будут расклеиваться листовки, начнутся иные действия. А ведь людям, которые тормозят процессы сейчас, завтра надо снова избираться. Но они же не самоубийцы. И, когда они поймут, что уход в глухую оборону, отказ от принятия альтернативных законов, вызывает атаки в местах их избирательных кампаний… Думаю, они станут очень подвижными. Безо всяких лобби. — Даже рассказывая о гражданском движении, вы используете революционные термины. Не боитесь довести страну до состояния гражданской войны? — Когда мы дадим понять «тамошней» оппозиции, что мы сильнее… — С позиции большинства и силы? — Только так. По-другому мы проиграли Советский Союз. Вообще-то говоря, если задача определенных сил порабощение, то противодействие им называется не гражданской войной, а национально-освободительным движением. И я никогда не говорил, что отказываюсь от него. Разве что хотел провести этот процесс наиболее мягким способом. — Почему движению дано название «Родительское всероссийское сопротивление»? — В данном случае это — организация родителей, которые хотят сопротивляться. Например, телевизионным кадрам бабусь в халатах, у которых забирают детей. У интеллигенции, к которой я привык, такие вещи вызывают очень тяжелое чувство. Мы боль простого человека переживаем с позиции совести. И понимаем, что так нельзя. Значит, к бабусе должен приехать юрист. Тогда она сможет не чувствовать себя коровой, отданной на убой. Это и есть сопротивление. Когда люди в синтепоне и ситце поймут, что их не отдадут на растерзание элитным волкам. — Но ведь использовать родственные чувства как политический инструмент не очень этично? — Во-первых, освободительную борьбу будет вести партия. РВС будет защищать детей. Сопротивляться злу, которое им будут чинить. Вопрос национально-освободительной борьбы — политический. И решать его будет партия. Но без поддержки граждан политическая борьба бессмысленна. Поэтому партия и движение должны сочетаться друг с другом. Сергей Кургинян объявляет себя защитником россиян, что не носят норковые шубы, а надевают ватники — Чем вы занимались последний год, после того, как выступили на Поклонной горе и исчезли с политического горизонта? — Я занимался партией. Посвятил себя этим ребятам в регионах, из которых сейчас сформировалась настоящая, любящая народ интеллигенция. Я ездил по общежитиям, в которых они собирались. Спал рядом с ними на койках. Читал им лекции. Разбирался в их конфликтах. Учил их как всему, чему мог их научить. Издал для них газету. Абсолютно в это погрузился. И сейчас мы сделали абсолютно профессиональную общероссийскую структуру с прямым членством. Она имеет право заниматься всем спектром политических проблем. На съезде были делегаты из 60 регионов. Тем, кто посылал представителей на съезд издалека, даже приходилось скидываться ни билеты. Но в зале во время съезда было 900 человек! — Чего ждать от вас дальше? — Главная проблема сегодня — это разлитое в воздухе чувство безнадеги. Люди разделились на овец, идущих на заклание, и тех, кто с элитным высокомерием уверен, что будет делать, что хочет. Люди растеряны, они боятся распада державы, возвращения ельцинизма. И я осмелился на призыв. Но не знал, будет ли он услышан и не разойдутся ли люди его услышавшие через полгода. Но они стойко выдержали все поношения в мой адрес. Они сражались за меня в Интернете, как рыцари. Значит, призыв услышан. Сформировалась такое новое, немного латиноамериканское поколение, которое чувствует запах гетто и не собирается туда шествовать по приказу. — Вы ждали Путина на съезде? — Я даже не знал, что он придет. Честно. И даже проспорил бутылку коньяка. Понимал, конечно, что вокруг что-то шевелится. И что с его стороны было бы ошибочно пропустить такой яркий момент. Путин пришел и проявил себя как абсолютно трезвый политик. Субботний успех Сергея Кургиняна (а в современной России появление на мероприятии президента Владимира Путина — без сомнения, аппаратный успех) мы попросили сопредседателя демократического движения «Солидарность» Бориса Немцова. Его Кургинян определил в «тамошние», обвинил в высокомерии, слепом копировании Запада и множестве иных грехов. Поэтому при оценке нового движения под красивой аббревиатурой РВС Борис Ефимович в выражениях не стеснялся.  — Как воспринимать создание общественно-политической организации под руководством Сергея Кургиняна? — Этот съезд — стопроцентная имитация оппозиционной активности. Он профинансирован Кремлем и организован администрацией президента. Кургинян — абсолютно управляемый и ручной оппозиционер, действующий по команде своих кремлевских хозяев. Задача созданной структуры — борьба с оппозицией Путину. В том числе с Координационным Советом, движением «Солидарность», партией РПР-ПАРНАС и так далее. По ключевому для Путина вопросу, а именно по закону подлецов, Кургинян и марионеточная РВС полностью поддерживают власть. — Насколько может быть долговечным и политически востребованным такое объединение, как РВС? — Долговечность проекта, так же, как и других кремлевских проектов, таких, как «Наши», «Идущие вместе», «Местные», определяется исключительно финансированием и административной поддержкой. До тех пор, пока Кургиняну будут давать деньги, проект будет существовать. — Кургинян — это издержки идеологии или политический инструмент? — Кургинян — истеричный, зачастую малоадекватный, путинский холуй. К тому же алчный и беспринципный.