Москва не доверяет отчетам из накаленного политическими страстями Екатеринбурга. Губернаторская команда пытается убедить Кремль в своей «правде», мэрская — в своей. «Врут все», — посчитали федералы и призвали к помощи независимых экспертов. На прошлой неделе в уральскую столицу приехал генеральный директор Агентства политических и экономических коммуникаций, член Высшего совета партии «Единая Россия» Дмитрий Орлов. Тот самый, чье экспертное заключение о возрожденных прямых выборах губернаторов в итоге превратилось в закон эти выборы отменяющий. В эксклюзивном интервью «URA.Ru» он рассказал, почему власть может проиграть екатеринбургские выборы, удалось ли Холманских превратиться из рабочего мужика в политика. Гость города поделился мнением, при каких условиях в России возникнет рабочая партия, почему больше не существует тандема Путин-Медведев и кто пытается поймать российского премьера на коррупционную удочку. — Что привело Вас в Екатеринбург? — Екатеринбург для меня город не новый. Впервые я побывал у вас в 2005 году. Сейчас я здесь для того, чтобы организовать систему долгосрочного мониторинга выборов главы Екатеринбурга и городской Думы. Этот мониторинг мы будем готовить до конца сентября. Мой график, признаюсь, очень напряженный: за два дня я встретился с дюжиной политиков и экспертов. Кроме того, создана компактная рабочая группа для оперативного анализа ситуации. Я надеюсь серьезно поработать в Екатеринбурге. Предваряя Ваш возможный вопрос о статусе моей работы, отвечаю заранее: это независимый проект. Мои оценки ситуации в области и городе также не стоит приписывать кому-либо еще. — Свердловская область стремительно возвращается в 90-е года XX века, когда команда экс-губернатора Эдуарда Росселя сражалась с командой бывшего мэра Екатеринбурга Аркадия Чернецкого. В 2000-х было заключено перемирие. Но накануне очередных выборов преемники главных героев конфликта откопали «топор войны». Как Вы оцениваете складывающуюся ситуацию? — Тогда, в 90-е, речь шла о противостоянии двух титанов — Росселя и Чернецкого, двух очень известных и популярных политиков с богатой электоральной историей. Теперь вновь отчетливо обозначаются «городские» и «областные» интересы. Тем не менее я не стал бы делать вывод о том, что история повторяется. Напряженные отношения региональных властей и администраций столиц субъектов Федерации традиционны для современной России. Как правило, за мэрами стоят собственники торговых компаний, владельцы земли, крупный капитал, связанный с городской инфраструктурой. Все эти квазиолигархи — выходцы из тех самых 90-х, о которых Вы говорите. Неудивительно, что власти субъектов Федерации, особенно представители силовой элиты, используют риторику и политическую практику «наведения порядка» в отношении городских властей и их, скажем так, деловых партнеров. Ситуация в Свердловской области — лишь один из примеров подобного рода. Сегодня команды губернатора Евгения Куйвашева и руководители Екатеринбурга (почти все они выходцы из команды Чернецкого, но у них определенно есть неформальный лидер — заместитель главы городской администрации Владимир Тунгусов, очень значимый во всех смыслах политический и бизнес-игрок) готовы к выдвижению собственных кандидатов в главы города. Они широко известны — это вице-губернатор Яков Силин и заместитель руководителя городской администрации Александр Высокинский. В интересах Высокинского уже ведется масштабная поддерживающая медийная кампания — достаточно почитать «Вечерний Екатеринбург». Можно с уверенностью предсказать, что в случае участия в выборах обоих этих политиков их противостояние будет очень жестким, а доверие к власти — не только областной или городской — упадет. — Как Вы оцениваете шансы этих двух кандидатов? — Дело не только, а возможно, и не столько в них. Конфигурация кампании еще не сложилась, не определился даже полный перечень кандидатов. Очевидно, что их будет несколько — скорее всего, больше пяти. При этом исход выборов может быть решен не главными кандидатами (к которым я отнес бы также депутата Государственной Думы от «Справедливой России» Александра Буркова), а игроками второго уровня. А может быть, даже игроками, которые не будут принимать непосредственного участия в кампании. — Кого именно Вы имеете в виду? — В условиях медийной и технологической войны, которая может начаться между Силиным и Высокинским, Бурков получает значительные шансы на победу. А депутат-коммунист Андрей Альшевских — особенно в случае, если он будет выступать не как представитель КПРФ, а как независимый кандидат — может стать «кандидатом в белом», то есть политиком, который дистанцируется от информационной войны между областью и городом, предложит популистскую социальную программу, консолидирует значительную часть протестных настроений и в итоге обеспечит себе неплохой (например, третий) результат. Остается очень значимым и «фактор Ройзмана». Вступление Евгения Ройзмана в кампанию в любом качестве (в том числе как фигуры, поддерживающей либо агрессивно критикующей другого кандидата) способно качественно изменить ее ход. При этом, в отличие от некоторых моих московских коллег, я убежден в том, что Ройзман не имеет шансов не только на победу, но и, скажем, и на второй результат. Да, у него высокий рейтинг доверия, но «переплавить» его в необходимый для победы электоральный успех он не сможет. Образы «кандидата-трибуна» и «кандидата-управленца» — это принципиально разные образы. Люди могут поддерживать «трибуна» и даже рукоплескать ему, но они никогда за него не проголосуют. В этом смысле очень показателен пример Олега Шеина в Астрахани. К тому же Ройзман, по-моему, сам не очень стремится участвовать в кампании по выборам главы города. Выборы в городскую Думу — другое дело: я думаю, он возглавит список «Гражданской платформы» и проведет кампанию довольно серьезно. Кремль не доверяет отчетам всех участников екатеринбургской политической борьбы. Поэтому и налаживает собственный канал получения информации — Насколько, на Ваш взгляд, возможен мирный вариант развития событий, когда «город» и «область» договорятся между собой и выдвинут единого консолидированного кандидата? — Екатеринбург — современный мегаполис, в котором очень раздроблены, дисперсны настроения жителей, их отношение к жизни, образ жизни, идеологические предпочтения, а в конечном счете — электоральная мотивация. Это город сообществ. Поэтому для меня очевидно: чем больше будет кандидатов от власти (в широком определении этого слова) и чем неопределеннее будет их повестка, тем сложнее власти будет эти выборы выиграть. Риски выдвижения сразу двух кандидатов от власти очевидны. Например, реально возможна победа Буркова. Я, правда, не считаю Буркова потенциальным «вторым Урлашовым», он в целом системный политик, но тем не менее — он так или иначе оппозиционный кандидат. Возможна консолидация части электората и протестно настроенных представителей элит вокруг одной из фигур второго эшелона, например, вокруг Альшевских. Возможно дробление голосов между кандидатами «второго эшелона». Консервативному и провластному избирателю нужно адресовать системное и ясное послание, которое должен транслировать один политик, олицетворяющий собой власть. Так что если власть намерена выиграть эти выборы, она должна выдвинуть единого кандидата. Каким образом это будет сделано — другой вопрос. До июня, когда должно начаться формальное выдвижение, не так много времени. Я думаю, что заинтересованные лица должны использовать его для проведения консультаций. Федеральный центр, как мне кажется, может сыграть в них значительную роль. — Не менее сложная ситуация складывается на выборах в малых городах. Например, в Краснотурьинске и Качканаре градообразующие предприятия могут отправить на выборы своих кандидатов в противовес «Единой России». Насколько опасно противостояние ФПГ и местных властей? — Я эту проблему вижу. Власть, с моей точки зрения, заинтересована в том, чтобы единые кандидаты были во всех муниципалитетах. Там, где это возможно, она должна стремиться к достижению договоренностей с ФПГ. Здесь административными методами действовать неприемлемо, да уже и невозможно. — Вы в свое время были одним из авторов проекта «рабочий полпред Холманских». Насколько он оправдал себя? Превратилась ли администрация полномочного представителя Президента УрФО Игоря Холманских в центр политического и предвыборного влияния? — Я не хотел бы обсуждать политические проекты, к которым имел или не имел отношение в качестве технолога. Что касается самого Холманских, то он, несомненно, стал значительным политическим игроком. Возглавляемое им движение «В защиту человека труда», конечно, несравнимо по масштабам с «Единой Россией» или Компартией. Тем не менее, оно оказывает значительное влияние на специфические электоральные группы, которые во времена Маркса называли «промышленным пролетариатом». Это рабочие, закаленные люди с северным менталитетом, которые трудятся от зари до зари, живут работой, интересами своих предприятий. Между прочим, в промышленных центрах и моногородах проживает четверть населения страны. Холманских — выходец из этой среды. Я не стал бы говорить о Холманских и его движении исключительно как о проекте. Это ответ на достаточно серьезный общественный запрос. В период президентской избирательной кампании ответ на этот запрос, кстати, давал лично Путин. Безусловно, полпред и его движение будут оказывать влияние на предвыборную ситуацию в Екатеринбурге. Я прогнозирую, что Евгений Артюх [руководитель Екатеринбургского городского отделения движения «В защиту человека труда»] станет серьезным игроком второго эшелона, который может повлиять на ситуацию. Если Артюх сконцентрируется, то он будет в состоянии эффективно играть на электоральных полях Буркова и Альшевских. — В свое время создатели движения «В защиту человека труда» говорили о возможности его преобразования в партию. Но постепенно идея сошла на нет. Может ли быть она возрождена? — Мне этот вопрос не кажется столь существенным. Если в этой структуре будут деятели, способные мобилизовывать промышленный электорат и влиять на ситуацию в моногородах, то не столь важно, будет ли это движение или партия. Если успех будет очевиден и очень заметен, рабочая партия, конечно, может возникнуть. — Еще одним политическим игроком является Общероссийский народный фронт. После отставки с поста куратора ОНФ по Уральскому и Приволжскому федеральным округам депутата Госдумы РФ Александра Сидякина местное отделение этой структуры пребывает в стагнации. В Екатеринбурге «единороссы» пытаются оттеснить «народников» от участия в праймериз, лишая их надежд на представительство в органах власти. Схожая ситуация сложилась в Тюмени. Что происходит с «политическим спецназом Путина»? — Общероссийский народный фронт переживает период своего окончательного оформления. В конце марта в Ростове пройдет конференция этой организации, принять участие в которой приглашен и я. Я придерживаюсь точки зрения, что новой политической партии на месте ОНФ не возникнет, да и задачи такой не ставится. «Единой России» и ОНФ нечего делить. «Единая Россия» по-прежнему будет участвовать в выборах, выдвигать кандидатов, бороться за власть, побеждать. А ОНФ станет «политическим спецназом» президента Владимира Путина, раскрытым над другими политическими и общественными организациями «зонтиком». «Народный фронт» будет реагировать на решения, негативно затрагивающие интересы больших групп населения: увеличение тарифов ЖКХ или введение платы за рыбалку, например. Но главной функцией ОНФ останется диалоговая. «Единая Россия» выдвинула Владимира Путина, он опирается на эту партию. Но ему нужна коммуникация с различными группами общества, в том числе оппозиционными. Думаю, конфликты между представителями ОНФ и «Единой России» на местах имеют ситуативный характер и будут достаточно быстро преодолены. На федеральном уровне я системного конфликта между «Единой Россией» и ОНФ не вижу. — В последнее время странные события происходят вокруг председателя «Единой России» премьер-министра РФ Дмитрия Медведева. Российское правительство погрязло в коррупционных скандалах, на прошлой неделе прошли обыски федеральном Министерстве образования. Что это — «накат» со стороны силовков, дискредитация «Единой России» или в «тандеме» что-то не так? — В свое время эта политическая конструкция — «тандем» — была создана в условиях, когда Владимир Путин занял формально второй пост в государстве, продолжая оставаться при этом национальным лидером, лидером общественного доверия, самым влиятельным и популярным политиком в стране. Ясно, что президент Медведев был в ней очень значимым, но все же вторым игроком. После того, как Путин был избран на пост Президента РФ, тандем постепенно прекратил свое существование. Потому что оба политика заняли конституционные должности. При этом Медведев — достаточно сильный премьер, уровня Примакова или Черномырдина. На мой взгляд, никаких значимых причин, которые подталкивали бы Владимира Путина к срочной отставке правительства РФ, как, впрочем, и к роспуску Госдумы, не существует. Эти решения — серьезный политический и имиджевый капитал, который президент не может израсходовать на пустом месте. Я думаю, у правоохранительных органов были и будут претензии к различным правительственным деятелям, да и не только к ним. Однако, на мой взгляд, никакой целенаправленной кампании против премьер-министра со стороны правоохранительных органов не проводится. Некоторым чиновникам, склонным к вольному обращению с бюджетными средствами, выгодно втягивать в собственные скандальные истории фамилию Медведева. Их логика такова: «Я не коррупционер. Просто некто пытается скомпрометировать премьера и отменить курс на модернизацию, а меня используют как предлог». Не стоит ловиться на эту удочку. Каждый должен отвечать за свои слова, дела и подписи самостоятельно.