Громкая история с участием самой крупной управляющей компании Екатеринбурга — «Верх-Исетской» — стремительно набирает обороты и рискует перерасти в политический скандал. Сначала силовики возбудили в отношении УК уголовное дело, нагрянули с обыском, а затем «засветили» владельцев актива. А обворовывают граждан, по версии правоохранителей, ближайшие родственники вице-мэра Екатеринбурга Александра Высокинского и городского сити-менеджера Александра Якоба. Только для «URA.Ru» генеральный директор компании «Верх-Исетская» Елена Малахова решила откровенно рассказать о том, какое отношение к УК имеет мэрская родня, что из компании «выжимает» прокуратура, и какой «интерес» нашли силовики во время обыска в офисе «Верх-Исетской». — Представители полицейского главка настаивают: в состав учредителей «Верх-Исетской» входят гражданская жена вице-мэра Екатеринбурга Александра Высокинского — Наталья Годлевская и дочь екатеринбургского сити-менеджера Александра Якоба — Елена Яцкова. — Информация ложная. Официально силами сотрудников ГУ МВД России по Свердловской области это можно легко проверить. И Годлевская, и Яцкова, действительно, ранее являлись акционерами, но свои акции они по предложению нынешних собственников продали. На сегодняшний день их в составе учредителей нет. Как нет и других представителей мэрии Екатеринбурга или их родственников. — Когда ценные бумаги были проданы? Можно ли озвучить сумму сделки? Какими долями владели родственницы городских чиновников? — Юридически, то есть окончательно, сделка была закрыта в декабре 2012 года. Фактически Годлевская и Яцкова вышли из состава учредителей намного раньше — в 2011 году, просто покупателю была предоставлена рассрочка по выплате денежных средств за приобретаемые акции. Что касается долей — боюсь ошибиться, но порядка 20- 25% у каждой. Сумма сделки — конфиденциальная информация, озвучить ее, простите, не могу. — Активно обсуждается и версия о том, что остальные акционеры подконтрольны КЭС-Холдингу миллиардера Виктора Вексельберга. — Господина Вексельберга в данной компании нет. Я думаю, он сильно удивляется, когда до него доходит информация о том, что у него есть предприятие в виде екатеринбургской управляющей компании. Правда только то, что я 15 лет проработала в КЭС Холдинге. — У вас сейчас есть возможность пресечь все домыслы — достаточно просто назвать учредителей самой крупной УК Екатеринбурга. — Это невозможно. Речь идет о закрытом акционерном обществе. Могу лишь сказать, что компанией владеют два юридических лица. Исполнительный орган УК — гендиректор, то есть все вопросы решаю я. — В кулуарных разговорах вы настаиваете на том, что «Верх-Исетская» стала жертвой политических интриг и что уголовное дело в отношении компании было возбуждено исключительно потому, что ее связывали с Высокинским — основным кандидатом в мэры от Серого дома. Официально вы готовы сделать такое заявление? Назвать заказчика можете? — Я могу только предположить, что это именно так. Хотя бы на основе анализа того, как в отношении УК возбуждалось уголовное дело, и как в рамках этого дела проводился обыск. Я считаю, что прокуратура Верх-Исетского района умышленно ищет граждан, которые мало понимают, о чем идет речь, но умеют, если их науськать, создавать ажиотаж. Иногда прокуратура ведет себя несколько некорректно, выжимает у нас документы, которые не имеют отношения к проверкам. — При этом уголовное дело возбуждено по совершенно конкретному факту — при расчетах за тепло вы обманули жильцов дома по ул. Белореченская, 7 на 1 млн. рублей. — Вот об этом я и говорю. Все преподносится так, что мы обманули жильцов, и что они с нами до возбуждения уголовного дела судились. Никакого суда граждан с нами не было. Смотрите, как развивалась конкретная история. Теплоснабжающая компания, с которой у нас заключен договор на поставку ресурса — Свердловская теплоснабжающая компания, некорректно выставила нам счет, то есть были допущены ошибки при начислении. Урегулировать эти разногласия с ресурсоснабжающей компанией я могу только в судебном порядке. Это арбитражный суд, и именно туда мы обратились, чтобы в интересах жильцов оспорить количество предъявленного ресурса. Первое решение было в нашу пользу, ответчик подал апелляцию и снова проиграл. Мы получили решение апелляционного суда, которое вступает в законную силу. Это был наш спор с СТК, в ходе которого мы защищали интересы жильцов. На основании данного судебного решения мы можем сделать перерасчет жильцам. — А почему не сделали? Обещание прислать в июне квитанции с корректными цифрами вы озвучили только после возбуждения уголовного дела. — Решение суда вступило в законную силу только в апреле текущего года. Почему и задержался период проведения корректировки. Я хочу подчеркнуть, что все надзорные органы, начиная с 2012 года, были уведомлены об этом затяжном судебном споре. И в частности, знала об этом прокуратура Верх-Исетского района. Знала об этом и Госжилинспекция, которая спокойно к этому отнеслась и продлила нам сроки перерасчета до июня месяца. — Вы хотите сказать, что перерасчет был бы сделан собственникам жилья и без уголовного дела? — Конечно. Мы для этого в суд и подавали. УК отстаивала в суде расчеты, для этого была привлечена масса специалистов, чтобы обосновать решение суда в пользу граждан. Перерасчеты будут по всем домам, ведь договор с СТК заключен на весь жилфонд, который находится в нашем управлении. По каким-то домам суммы составят 300 тыс. рублей, по каким-то — 1 млн. рублей и больше. — А как проводился обыск? — Ничего страшного в обыске нет, если я сижу здесь гендиректором, у меня все прозрачно, иначе я бы никогда сама генеральным директором не являлась, у меня двое детей. Поэтому хотите искать — ищите. Привезли много коробок, но изъяли всего несколько документов. Зачем-то забрали штатное расписание, которое, на мой взгляд, не имеет отношения к расследованию уголовного дела. При этом мы практически заставили следователей взять материалы по спорному дому (Белореченская,7). Им эти материалы были не интересны. Интересна была финансово-хозяйственная деятельность компании. Частично была изъята бухгалтерская база. — А правоустанавливающие документы следователи изъяли? — Нет, мы их сами предоставили. Было понятно, что эти документы вызывали у силовиков наибольший интерес. Я же знаю, зачем этот обыск был нужен.