Кандидатура 22-летней Анастасии Баковой в главы Екатеринбурга — хоть и заранее проигрышная на фоне «людей и пароходов» Силина, Буркова и Ройзмана, но точно самая яркая. Она поет на крыше небоскреба, курит на интервью кальян и признается везде: «Мэр бессилен». В считанные дни непубличная дочь политического авантюриста Антона Бакова получила народное прозвище «графиня против всех» и «кандидат неголосующих». А сегодня открыла дверь кабинета мэра. «URA.Ru» побывало при историческом моменте — теперь раскрываем, кто такая Анастасия Бакова. О неприязни к красным футболкам, любви к Буркову и урокам «Дома-2» читайте в интервью «URA.Ru». Перед разговором Анастасия Бакова предупреждает: толки о политике — не ее конек. Однако на каждом интервью 22-летнюю девушку с актерским образованием (она же — кандидат в мэры Екатеринбурга с самой оригинальной программой) спрашивают об отношении к «двуглавой» системе и программе «Столица». «Я — не исключительно картинка, которая висит на плакатах и растяжках. Поэтому, если меня спрашивают о чем-то серьезном, я могу ответить», — объясняет кандидат. «URA.Ru» решило не устраивать Анастасии очередную проверку, а поговорить обо всем, смеясь. И выбрало самое неподходящее в городе место для юмора — здание администрации Екатеринбурга. Под «звезду» Анастасия приходит с отцом, Антоном Баковым. «Я пять лет работал депутатом Гордумы, теперь могу — экскурсоводом, — говорит настин папа, премьер-министр виртуального государства Российская империя. — Стась, на четвертом этаже заседает городская Дума, здесь же — кабинет мэра. Но главный этаж — третий, туда все бегают консультироваться с четвертого. Вот по этой лестнице. Попозируй — здесь единственное красивое место». Познакомиться с вице-мэром Владимиром Тунгусовым Баковой не удается. «Я понимаю, кто вы, но необходим пропуск», — охранник подтверждает первую волну популярности Анастасии Баковой. Зато в приемную мэра Евгения Порунова мы попадаем беспрепятственно. «Единственная девушка-кандидат, — Баков тоном конферансье представляет свою дочь секретарю спикера. — Можете сфотографироваться». Оказывается, Порунов в отпуске — заходить в кабинет без приглашения хозяина вежливые Баковы отказываются. — Я провел более 70 кампаний в качестве политконсультанта. И такого упрямого кандидата, который категорически отказывается от сотрудничества со своим штабом, у меня еще не было, — полушутя жалуется глава семейства, спускаясь по любимой лестнице вниз. — Вот вчера я купил чудесную фиолетовую шляпку с пером и хотел, чтобы она надела для похода в Серый дом. Но был буквально стерт в порошок — просто изничтожен. — Я его очень уважаю, — деловито говорит Анастасия. — Папа может мне дать совет, но не факт, что он будет принят мною. — С точки зрения политтехнологии, это совершенно неправильно, — парирует Антон Баков. — Но в семье я как человек давно и безнадежно женатый давно привык соглашаться с ее мамой. Теперь соглашаюсь во всем с дочкой. — У нас дома нет ни диктата, ни авторитарности.., — начинает было Анастасия. — Кроме мамы, — смеется ее отец и расплывается в улыбке, как Чеширский кот — навстречу идет бывший вице-мэр Владимир Крицкий: «Привет монархистам!». — О, Володя, привет! Посмотри, какая дочь красавица. Кандидат в депутаты Гордумы Крицкий косится на возможно будущего спикера. Его взгляд сложно расшифровать, но ничего в нем доброго нет. Так Бакову встречают во всех коридорах Серого дома. — Теперь понимаю, почему администрация города так называется, — делится она впечатлениями. — Но Серый дом внутри вовсе не серый. Здесь желтенькое все. Я думаю, мы могли бы разнообразить цветовую палитру и не только — сделать в этом здании зоны лаунжа. — Это будет фиолетовый или розовый дом? — спрашиваю. — Вообще-то фиолетовый — Екатеринбург не заслуживает серого дома. Розовый — для блондинок, — заявляет Анастасия под смех отца. — К тому же яркие цвета влияют на настроение человека. Но это все из серии «давайте помечтаем». Мы-то с вами понимаем, что у мэра нет реальных полномочий. Поэтому реконструировать здание под свой вкус вряд ли получится. Разве что в своем кабинете я смогу повесить несколько занавесок. Экскурсовод Баков покидает нас, тоже обращаясь к мечтам: «Если бы Уральская республика состоялась, в жизни моей дочери это ничего бы не изменило. Только Настя закончила бы не московский, а уральский театральный институт». А мы с выпускницей «Щуки», отправляемся на интервью в соседний ресторан. — Могу я предложить свою руку? — Спасибо. Я в маминых туфлях — взяла с собой мало вещей — планировала, что недолго побуду и улечу домой, обратно в Москву. Нет, не пиши это. — Но у вас же честная кампания. — С другой стороны, да. Я действительно прописана в Москве, но [с иронией] сердце мое принадлежит Екатеринбургу. Вот и хожу в маминых вещах. Я не ожидала такого ажиотажа по поводу моего выдвижения. У меня часто берут интервью. В них стараюсь не повторяться, хотя не знаю, что нового могу сказать. На каблуках Анастасия идет медленно — удается перейти лишь половину проспекта Ленина, как загорается «красный». — В балетках я очень быстро бегаю, — продолжает она. — В них гуляю все время с собакой. Еще я занимаюсь боксом и плаванием. Как Путин, люблю спорт, животных. Просто не подкопаться в этом отношении ко мне. Когда я изберусь, то я естественно останусь здесь, в городе. Да, буду ездить в Москву — у меня там живут друзья. Но я буду лоббировать интересы Екатеринбурга. Сегодня люди, в большинстве своем, понятия не имеют о том, что происходит. Им выборы не важны, они не верят в их результаты, в то, что они могут на что-то повилять. И это плохо. В этой кампании я борюсь за электорат, который просто непробиваем. Если нет графы «против всех», с помощью меня эти люди смогут выразить свое мнение. — Тебя поэтому в Интернете называют «графиней против всех». — Классно придумано. Но я по своей натуре не нигилист. Я хочу представлять сторону альтернативы, а не ярых противников. Сейчас такое время: надо не кидаться на амбразуру, а искать конструктивные решения. В заведении Анастасия заказывает американо без сливок и сетует, что здесь нет любимого кальяна: — Не знаю, насколько это облагораживает мой образ. Но я же не водку посреди площади пью. Здесь нет ничего зазорного. Я не курю сигареты, хотя раньше любила этот грешок — мне нельзя из-за голоса. Вообще, у нас в семье все занимаются спортом. Кроме папы. — А ты пошла в маму, да? — Мои родители — сильные люди. Наверное, я во многом идеализирую их отношения, но мне бы хотелось иметь именно такие отношения. И теплота, и нежность, и романтика, и букеты, и до сих пор держание за руку. И они и ругаются, и ссорятся, и мирятся. Моя сильная сторона — умение сглаживать конфликты. Я всегда всех мирю. Я темпераментная, со взрывным характером, но всегда удачно лавирую. И это удачное качество для политика... — Нет, только не о политике. Давай о шмотках [Анастасия оживилась]. Если станешь мэром, будешь, как мама, одеваться? — Мама хочет, чтобы я одевалась более женственно. Но я люблю толстовки, джинсы, кеды. Но мне не нравится вульгарная одежда. Вспоминать свою гендерную принадлежность надо. Нас в «Щуке» приучали носить платья и каблуки. Это одно из немногих мест, настроенных на романтическое восприятие мира, где мальчики открывают двери девочкам, а по коридорам ходит Лановой. Поэтому мне очень сложно принять неулыбчивых и настороженных людей у нас на улицах. Как и в Сером доме. Поэтому, наверное, у нас нет мест вроде парка Горького в Москве. — Губернатор Куйвашев тоже мечтает создать в нашем ЦПКиО подобие этого парка. — И правильно. Когда я зашла в парк Горького, я подумала: «Боже, как здорово». Просто я живу рядом с Арбатом, где много всяких людей... Да, я живу в своей квартире, всего 30 квадратных метров. Боже, теперь меня возненавидят все. — Посмотрел твой клип «Идолы власти». Я очень удивился смелому тексту. В последнем куплете — аллюзии на свержение Путина: «Лишь с народом Бог». — Вряд ли меня возьмут на «Первый канал» сниматься. Я считаю, если у человека есть гражданская позиция, не вульгарная или маргинальная, ее не стыдно высказать. Анастасия постоянно поправляет волосы, которые падают на лицо. — Женщине-мэру Екатеринбурга придется каждый день краситься и укладывать волосы. — Это уже вошло в привычку. Но я не люблю краситься. Не считаю это нужным — не Анастасия Волочкова. Я не буду носить тонны макияжа, никаких комплексов не имею. Но ходить в одной и той же красной майке я точно не буду. — Первое политическое заявление кандидата Баковой! — Да. Майки яркие. Это все, что я в них поддерживаю. Вообще, я поддерживаю Александра Буркова. Это моя первая любовь (меня мама убьет за эту откровенность). Когда мне было три года, мои родители очень дружили с Александром и Татьяной. Ездили вместе отдыхать, проводили много времени вместе. Тогда он был моей первой любовью. Вообще, я что-то много говорю. — Это же интервью. Все нормально — Мы сидели в машине с Таней Бурковой, и я ей сказала, что мы будем за Сашу драться. Что она ответила, я не помню — мне эту историю рассказали. Еще папа говорил, я на улице подходила к собачке, и я ее спрашивала: «Собачка, ты знаешь Буркова?». Он был просто моим героем в то время. — То есть папа не был твоим героем? — Нет, папа всегда был моим героем, но не в этом отношении, а Бурков был моей первой романтической привязанностью. Но почему-то она очень быстро закончилась. — И сейчас такая ирония судьбы. Что про это говорит Бурков? — Мы не встречались. Мои родители не так активно общаются с Бурковыми, как раньше. Но недавно ходили на годовщину их свадьбы. Думаю, что Саша, точнее Александр Леонидович, который знает меня с детства, не будет заниматься троллингом моей кампании. Во всяком случае, в память тех дней. — Вообще, сложно заниматься троллингом троллинговой кампании. Как твои друзья относятся к кампании? — Большинство из них, узнав о выдвижении, засомневались. А потом увидели кампанию и сказали, что все это круто. Что это мне принесет? Новые знакомства, знания. — А как же кино? — Если говорить про актерский талант, то считаю: артисту нужен театр. Хорошего кино мало. Хотелось бы его больше, но пока это не совсем так. Но если будет хорошее кино, то я обеими руками «за». — А если скажут: «Настя, приходи сниматься в «Сексе в большом городе»? — Понимаешь, некоторые мои друзья и знакомые соглашаются на это, чтобы подзаработать. В принципе, я могла бы это сделать. Я не хочу зависеть финансово от своих родителей. Но я точно всегда буду петь. Просто потому, что я не могу себя заткнуть. Папа работал в Серове директором завода — в один конец ехать на машине четыре часа. И девочка в шесть лет пела всю дорогу — туда и обратно. — И на крыше «Высоцкого» ты поешь. — Мы снимали там клип — выйдет через две недели. Это уже часть нового брендинга города. Но пришлось идти на жертвы — я боюсь высоты. На вертолетной площадке я была в длинном платье и на каблуках. Все время боялась, что наступлю и улечу вниз. Это было безумно страшно и красиво. Если честно, я и сейчас волнуюсь. — Как борешься? — Я искала политические цитаты, наткнулась на высказывание Ельцина: «Средний возраст политика — 65 лет. Потом он впадает в маразм». Мне вообще кажется, что нашим политикам надо больше шутить. Конечно, не как Жириновский. Если бы у нас не было деления на царя и народ, а был доверительный контакт, то это здорово. — В то же время ты поддерживаешь «Монархическую партию», а сама говоришь, что можешь поговорить и с сапожником. — У всех монархия ассоциируется с диким архаизмом. Мы не предлагаем тиранию возродить. В Англии у королевы нет реальной власти. Это красивая история, которая нужна людям. Чтобы люди сплотились, почувствовали себя единым целым, чтобы они идентифицировали себя с местом, где они живут. Ведь многие люди даже не вникают в идею. Они видят название и думают, что это все религиозные происки. — Меня учили: некрасиво спрашивать про религию. Но ты напросилась. — Я верю в Бога, но я не религиозна. Я не посещаю церковь часто, не соблюдаю посты. И нет, я не славлю сатану. Как говорит мой папа, атеистов в окопах нет. — Перейдем к самой интересной части интервью. Ты наверняка смотрела Познера. В конце программы он говорит: «Давайте вернемся к моему другу Марселю Прусту». Вот только у нас будет не Пруст, а вопросы из интервью в журнале Cool Girl. Читала? — Да, читала. У меня даже были постеры и плакаты на стенах. — Итак, выглядишь великолепно. Как получается? — Я в школе была жутко толстой и сейчас не сильно худа. Много занимаюсь спортом, пытаюсь меньше есть, масочки и все дела. На остальное не жалуюсь. -Настоящий мужчина. Кто он? — [смеется] Настоящий мужчина — сталевар. Нет, подожди. Сложно сказать. — Хорошо, просто кто Он? — [снова смеется и так далее почти при каждом вопросе] Человек харизматичный. Остроумный, веселый, умный. — Внутри тебя беззащитная киска или горячая бестия? — Во мне они борются. — Кто твоя муза? — [Актриса] Ксения Рапоппорт, [певица] Кристина Агилера, мама, обе бабушки, сестра. — Если бы у тебя была возможность дать женщинам один совет. Каким бы он был? — Важно быть самостоятельной, развитой максимально, но при этом оставаться женственной. — Так и думал. — Ну вот, я такая предсказуемая. — Еще это называется целостным образом кандидата в глазах избирателя. Твоя сокровенная мечта? — Раз уже это вопрос из Cool Girl, то отмечу: я — Близнецы. Поэтому мне свойственны полярные желания, мечты и оценки. Я мечтаю сняться в спектакле, получить «Грэмми», заниматься детьми, животными, общаться с людьми, сделать что-то важное. Конечно, я мечтаю о большой семье. — Собчак или Бородина? — Конечно, Собчак. О чем мы говорим? Ксения удачно совмещает позицию жизненную и гражданскую. Она мне очень симпатична. — Я тебя поймал: ты смотрела «Дом-2». — Конечно. У нас в восьмом классе была пятиминутка, когда мы обсуждали это шоу. Но потом это быстро закончилось. — Геи — фу? Или лучше друга не сыщешь? — Сейчас будет полная засада. Я актриса, и половина моих друзей геи. Они прекрасные талантливые ребята. Я ненавижу эти ужасные настроения в обществе. Но я знаю, что монархизм строится не на гей-парадах. Я не поддерживаю пропаганду гомосексуализма, но приравнивание этого к педофилии уже полный бред. — Вечер. Кофе и плед или шумная дискотека? — Разочарую юных бунтарей-поклонников. Кофе и плед. — Он красиво ухаживает, а ты его не любишь? — Ничего у меня с Ним не будет. Я не из тех девушек, которые за нос его водят. Я не стервозна по натуре. — У тебя и мэра Серова одинаковая кофточка. Твои действия? — Это кошмар любой девушки. Я сниму ее. Возможно, упаду в обморок. Или постараюсь сделать экстравагантную прическу, чтобы отвлечь внимание от кофточки. — В первый раз больно? — Ты серьезно? Нет, не больно. — Я про выбора мэра. — Все равно не больно.