Выборы мэра Москвы и главы Екатеринбурга — эксперимент федерального масштаба, от итогов которого будет зависеть политическое будущее страны. Если кандидаты от оппозиции проиграют с разгромным счетом, то власть ослабит административную хватку и станет ближе к людям, если выиграют, то встроит новоиспеченных мэров в созданную ею систему. За происходящим наблюдает завкафедрой мировой экономики факультета госуправления МГУ, председатель высшего совета партии «Гражданская сила» Владислав Иноземцев. Он рассказал «URA.Ru», в чем схожа уральская столица с российской, почему часть кремлевской команды не желает быстрой победы Собянина и как «Яблоко» с «Парнасом» превратятся в пустые «коконы». — Екатеринбург всегда считался центром российского вольнодумства. У жителей уральской столицы всегда есть особое мнение по любому вопросу и собственное представление о развитии страны. Сказывается ли эта особенность на кампании по выборам главы Екатеринбурга и депутатов Гордумы? — Политическая ситуация в Екатеринбурге во многом схожа с московской. Но для развития плюрализма на Урале даже больше возможностей, чем в столице. У вас для участия в выборах зарегистрировано более 20 партий. Такого многообразия больше нет нигде в стране. В обоих городах активно проявляет себя несистемная оппозиция, выдвинувшая кандидатами в главы в одном случае Алексея Навального, во втором — Евгения Ройзмана. И те, и другие выборы являются принципиальными, от их итогов может зависеть будущее развитие политической системы в стране. — В чем состоит эта принципиальность? — На протяжении многих лет оппозиция говорила, что ее не пускают к власти. Твердила, что власть застыла, застоялась, что ситуацию в стране можно улучшить. Сейчас ей представилась возможность проявить себя, показать свои силы. Если власть увидит, что оппозиционные силы и кандидаты не в состоянии показать серьезный результат, то она, как это ни странно, может ослабить административную хватку. Впрочем, я всегда говорил, что власти бояться нечего. Несогласных всегда надо допускать до выборов, выделять им собственную «поляну». И в случае победы оппозиционеров, инкорпорировать их в систему. Ведь даже оппозиционные политики являются прагматичными людьми, рассчитывающими на дальнейшую карьеру. Ну, избрался ты, например, мэром, ведь ты наверняка не захочешь на этом останавливаться? Чтобы рассчитывать на дальнейшие перспективы, нужно показать, что ты умеешь. А достичь значимых успехов в муниципалитете невозможно, находясь в конфронтации с областной властью, находясь в ссоре с Гордумой. — То есть если даже в Москве на выборах победит Навальный, а в Екатеринбурге — Ройзман, то политикам более высокого ранга беспокоиться не придется? — Замечательно, пускай побеждают! Через несколько лет они могут стать «вписанными» в систему людьми, которые ей ничем не грозят. — И даже в «Единую Россию» вступят? — Пытаться загнать всех победителей выборов в «Единую Россию» — самый глупый из возможных вариантов. Ведь люди все равно не изменятся. Зачем тогда это делать? Чтобы переложить на них негативный имидж «единороссов»? Чтобы довести правящую партию до раскола? Еще раз повторю — задача власти не в том, чтобы подчинить себе оппозиционеров, а чтобы сделать их частью системы. Если контролировать 90% политического рынка посредством единственной партии, то со временем все может «взорваться», как в Советском Союзе. Пусть недовольные критикуют, пусть власть идет на уступки. Но пусть эта конфронтация не приводит к митингам и демонстрациям. Нужно спокойно воспринять как данность, что примерно 20% населения не любят Владимира Владимировича Путина. С ними власти надо уживаться. Нельзя считать, что все недовольные — купленные Госдепом агенты. Это нормальные люди, которые хотят изменить жизнь в стране к лучшему. Имеют на это право. Договаривайтесь с ними, дискутируйте. Никто сегодня в стране не собирается насильственно свергать режим. Кроме нескольких идиотов, которых даже сажать не надо, они больные люди. Надо верить своему народу, верить в народ. — Способна ли сегодня российская оппозиция к консолидации или ее судьба — раздробленность? — Политическая разобщенность в такой стране, как Россия является естественной. Нашей стране лишь чуть более двадцати лет. Десять последних лет из них она демократически не развивалась. Поэтому сегодня более чем достаточно точек зрения на все проблемы. — Но путинская команда при этом более или менее монолитна... — По идее многовариантность должна быть в обоих лагерях. В том же правительстве РФ евразийцы могут соседствовать с националистами, рыночники — с приверженцами плановой экономики. То, что власть не раздроблена, означает, что она сегодня не имеет ничего общего с политикой. — То есть Россия пока не готова к переходу к двухпартийности? — Может быть, в будущем мы к этому придем, но не сейчас. Двухпартийность — это для очень стойкой, давней демократии. Для США с их двухсотлетней историей это нормально. Но для новой России, которой 20 лет от роду, — нет. Например, в России сегодня просто не может не быть социал-демократической партии европейского типа. Ведь многие жители страны ущемлены в трудовых и социальных правах. Исторически у части населения сложились коммунистические взгляды — не обойтись без КПРФ. Чистые прозападники могут на выборах во все уровни власти взять примерно 7%. Помимо этого, в такой большой по площади стране просто обязана быть партия регионов. Партий должно быть много. Они должны конкурировать. Пусть в каждом Заксобрании будет по 8 партий, и пусть они создают коалиции. — Где в этом политическом спектре место «Гражданской силы»? — К «Гражданской силе» я присоединился в прошлом году. Мы партия либеральная. Либерализм понимаем как максимальное неограничение свободы. Мы считаем, что любое ограничение избирательных прав — это преступление против народа. Почему нужно отказывать людям в праве выбора мэра города, если он выбрал президента РФ? Это раздвоение сознания. Недопустимо, когда человек впервые из утренней газеты узнает, что вчера в регионе назначен губернатор, наивысшая заслуга которого — знакомство с Путиным. Никто не может решать за людей, что они хотят. Если люди хотят, чтобы страна следовала определенным курсом, она должна им следовать. Нужно не ломать население через колено, а, когда идет что-то не так, все объяснять народу, вступать с ним в диалог. Для меня идеал политика это бывший бразильский президент Фернанду Кардозу. Когда в стране рухнула диктатура, его позвали министром финансов для проведения реформ, либерализации цен — той работы, которую сделал в 90-х годах в России Егор Гайдар. Кордозу получил на руки соцопросы, свидетельствующие, что нововведения поддерживают всего 17% населения. Тогда он сказал главе государства: «Я не буду проводить реформу. При таких настроениях мы получим гражданскую войну». Он попросил полгода времени, штат сотрудников, ездил по стране, выступая на площадях, убеждал людей, что другого пути у страны нет. Когда социальный «барометр» достиг показателя 53%, он начал действовать. Через год стал президентом, затем переизбрался на второй срок. И сейчас воспринимается в Бразилии как национальный герой. Мы говорим очень простые вещи, мы против сказок и маразматической пропаганды. Мы за то, чтобы четко осознавать, куда идет страна, объяснять это людям, получать от них «обратную связь». — Продолжим тему сравнения Москвы и Екатеринбурга. Каковы шансы кандидатов от партии власти в обоих городах? — В Екатеринбурге кандидат от «Единой России» Яков Силин, конечно, послабее Сергея Собянина. И это не удивительно. Ведь как «единороссы» подбирают кандидатов? Ярким примером этого является кампания по выборам мэра Ярославля. Ее победитель Евгений Урлашов был изначально в «Единой России». Если бы руководители этой партии были бы вменяемыми, то выдвинули бы его как реформатора. Но нет, они изгнали его. Против Урлашова должен был идти нынешний губернатор региона хороший хозяйственник Сергей Ястребов. Но бывшему главе области он показался слишком самостоятельным. Он нашел директора лакокрасочного завода. Мужика, которому 60 с лишним лет, который давно заработал деньги и фактически жил в Ницце. Вызвал его к себе, сказал: Мы с тобой старые друзья, ты будешь кандидатом в мэры«. Убедил руководство в Москве, что это лучший кандидат. И он продул. В результате Ярославль сразу стал самым антиединороссовским городом в стране. Зачем так поступать? Это суть современной власти. Она сама для себя ищет проблемы. И в Екатеринбурге стоило бы сначала поискать наиболее популярных провластных кандидатов, а потом уже выбрать для выдвижения наиболее перспективного. В Москве тоже не все так просто. Я не исключаю, что на выборах мэра столицы будет второй тур. Слишком уж быстро Навальный в Москве набирает очки. — То есть отчеты ВЦИОМ о рейтинге Собянина в 63% излишне оптимистичны? — Рейтинг Навального за последние недели подскочил с 9% до 19%. Он ведет очень сильную кампанию. Быстро учится, растет в профессиональном смысле, опирается на честных, интересных, амбициозных депутатов муниципальных районов. Сейчас Навальный минимизировал демагогическую риторику, перестал комментировать национальный вопрос. И, по сути, он становится единственным нормальным кандидатом от оппозиции. Еще один такой рывок, и Собянинские 63% легко превратятся в 48%. А ведь Собянин не Путин. Под Собянина избиркомы не будут фальсифицировать результаты. — Но такое развитие событий будет не очень приятно Кремлю... — В Кремле есть несколько групп виляния. Многие рассматривают Собянина как потенциального преемника Путина и поэтому побаиваются. В интересах этой группы устроить ему второй тур и показать Путину, что не такой уж он и идеальный преемник, если не может в первом туре победить. Думаю, что Навального в итоге не посадят. Его будут раскручивать как серьезную фигуру, вокруг которого начнут консолидироваться другие оппозиционные силы. Официальной договоренности между теми же «Яблоком», «Парнасом» и прочими партиями ждать не приходится, но в реальности они превратятся в пустые «коконы», а их члены будут работать на повышение рейтинга Навального. — Сентябрьские выборы далеко не последние. Ожидается, что в 2014 году по стране прокатится новая волна губернаторских выборов. Что Кремль настоятельно рекомендует главам ряда регионов подать в отставку, чтобы перейти в разряд всенародно избранных... — Часто в действиях Кремля невозможно увидеть логику. Думаю, что в администрации президента дождутся итогов выборов Москве. Если Собянин выиграет с большим отрывом, то губернаторов, желающих уйти в отставку и переизбраться, будет много. Думаю, что властью двигает неопределенность. Ее представители не понимают, что ждет страну в ближайшей перспективе. Выйдут ли люди на улицу, как будет себя чувствовать экономика? Проще выиграть на выборах и сесть в свое кресло еще на 5 лет. Но тема досрочных губернаторских выборов скорее вторичная. Более актуален вопрос о проведении досрочных выборов в Госдуму РФ. — А они зачем нужны? — В стране развивается реальная многопартийность. Пока новорожденные политические организации и их лидеры не успели «раскрутиться». Поэтому «Единой России» выгодно сейчас провести новые выборы и еще на 5 лет получить большинство в федеральном парламенте. Может быть, это будет не такая послушная Госдума, как сейчас, но все-таки управляемая. — Классик говорил, что политика — концентрированное выражение экономики. Урал славится своими монопрофильными городами и монопрофильными регионами. В частности, Свердловская и Челябинская области во многом живут за счет металлургии. Насколько устойчива эта система в кризисных условиях? — Конечно, падение цен на рынках крайне болезненно для металлургического сектора. Чтобы этот сектор не рухнул, нужно иметь развитый внутренний рынок. В том числе, необходимо развивать строительство. Но что мы видим кроме заоблачных цен за квартиры? Где планы по строительству кварталов доступного жилья, доступная ипотека? Основная проблема российской экономики (впрочем, как и политики) кроется в отсутствии стратегии развития. «Надо „слезть“ с сырьевой иглы», — говорит президент. Хорошо, с одной иглы «слезем», а на что «сядем»? Альтернатива есть? Вы что, думаете, что интернет-«игрушки», которые в Сколково разрабатываются, спасут экономику? Объем экспорта у «Майкрософт» — крупнейшей технологической компании — в шесть раз меньше, чем Газпрома. Российский «Майкрософт» не создать даже через 30 лет. А Газпром сдохнет, пока мы будем с сырьевой иглы слезать. Если мы хотим стать индустриальной страной, то нужно резко снизить цены на сырье на внутреннем рынке. Снизить цены на металл в 3 раза по сравнению с мировыми, на нефть — в 5 раз. И в этом случае к нам придут инвесторы, начнут строить заводы, перерабатывать продукцию по собственным технологиям. Если решим быть сырьевой страной, тоже отлично. Но тогда нужно четко себя позиционировать. Дать понять, что мы способны обеспечить европейцев и американцев нефтью на 200 лет вперед, стать для них надежным тылом, самым надежным поставщиком. Но этого мало, нужно запустить инвесторов в нефтянку, создавать инфраструктуру, танкерный флот. Ничего этого нет. Пути развития не обсуждаются. Знаете, какой главы не было в пресловутой «Стратегии-2020»? Там был раздел о высшем образовании, о банковском секторе, розничных финансовых услугах. Но там вообще не было главы о промышленной политике. — Почему так происходит? Какая может быть стратегия, когда в правительстве РФ сидит один человек, который воплощает в себе «Роснефть», а другой — «Газпром». Они думают о том, сколько смогут «отпилить» в качестве вознаграждения на госпроектах, сколько их друзья «попилят» на их подрядах, на какой офшорный счет они уведут деньги. Взаимоотношения между бизнесменами и политиками есть во всем мире, но нет такой страны, где почти все политики — бизнесмены.