Последний соцопрос в Нижнем Тагиле показал: работу мэра Сергея Носова одобряет 91,2% горожан. За год рейтинг снизился всего на 0,8% — что даже меньше статпогрешности. Обычно такого не бывает, но как не бывает — вот Носов, живой, динамичный, активный. На него попробовали набросить финансовый ошейник — он ответил так, что правительство области теперь все свободные деньги направляет в Тагил. И если в конце сентября на выставку вооружений действительно не приедет президент Владимир Путин — можете не сомневаться, это результат интриг и страха. Мы специально съездили к Носову, чтобы обсудить происходящее: информационную блокаду, тупых чиновников, радость горожан, полпредство и амбиции. Все это — в нашем интервью. «Ты слышал про Тагил?», — спрашивали меня друзья. Это только кажется, что Свердловская область огромный регион, сопоставимый со странами Европы. На деле — небольшой мир, где новости разносятся очень быстро. Новый мэр Нижнего Тагила Сергей Носов только раскопал каждую пятую улицу, и вот результат — половина региона только о нем и говорит. Мрачный, унылый Нижний Тагил из которого было принято валить, расцветает всеми красками. Во многом искусственно: это краски масштабной агиткампании, которую устроила мэрия. В городе невозможно не увидеть рекламные плакаты полпреда Игоря Холманских, губернатора Евгения Куйвашева и самого Сергея Носова. Все — с комплиментами в адрес города, отдельные — с четкими программами. Замена лифтов, ремонт домов, безопасный город, ремонт дорог — все то, чем должен заниматься нормальный мэр, но чем так редко занимаются современные градоначальники. И это в полной информационной блокаде. О том, что в Нижнем Тагиле есть такой человек Сергей Носов свердловчанам напомнили только в начале лета, когда тот — через полпредство и Генпрокуратуру — заставил работать областное правительство. Буквально принудил отдать ему 2 млрд рублей, поступивших из федерации целевым порядком на Тагил. Хотя какие свердловчане об этом узнали — только те, кому интересны политические интриги. Для других мэр в блокаде. «К нам вопросов нет — можно пойти пообщаться», — Сергей Носов выходит из зала администрации Горнозаводского управленческого округа, где в режиме видеоселектора главы городов отчитываются премьеру Денису Паслеру о подготовке к отопительному сезону. В прошлый раз с Носовым — тогда еще вице-губернатором — мы разговаривали в этом же здании. Теперь он работает по соседству — в мэрии Нижнего Тагила. — Вопрос такой более философский. Вы же чуть больше года, как вернулись в Свердловскую область. Был с того времени момент, когда вы скучали по прежнему образу жизни? — Была шоковая терапия... — Это же вопрос-провокация. Помните в Абу-Даби мы шли и обсуждали: блин, эти процедуры, эти чиновники, неповоротливая система.... — Был некий шок, от того, что происходит. Мы же говорили в феврале, а потом удалось ситуацию переломить. Сначала в марте пришел 1,3 млрд, потом в апреле — 2 млрд. И одно дело, когда ты в бумажной рутине, а другое, когда появляется практическая плоскость, ты уже переходишь в нормальную работу и видишь, что людям нравится, что люди начинают меняться и появляется обратная связь. То, что накапливается физическая усталость — это другой вопрос. Но несколько легче. Есть такие примеры, когда мы запускали ремонты дорог, еду в семь часов — они еще не работают, еду после десяти — они уже не работают. Всех заставил: теперь едешь в половину восьмого — работают, в половине одиннадцатого — тоже на дорогах. И на твои усилия сразу есть реакция. У нас были работы на улице Кулибина: дорога, благоустройство. Звонит мне руководитель ТОСа: «Вы тротуары сделали, землю завезли, мы вышли сами сажать цветы, а в отдельных участках толщина земли полтора сантиметра». Мне очень понравился этот звонок. Я тут же подрядчика вызвал — привезли еще машину земли, и люди сами ее разровняли. Люди вышли, чтобы сделать город чуть-чуть красивее. Когда появляется такая обратная связь — дорого стоит, тогда гораздо легче и приятнее работать. — Сами начали про дороги. Что у вас тут происходит? Похоже на дорожную революцию, которую у себя в Челябинске провел еще будучи мэром Михаила Юревич, и его до сих пор на руках носят. Весь город перекопан. — Но не все, что уж ты. Если еще года три в таком режиме — тогда будет нормально. Пока мы взялись процентов за 20 от всех потребностей. Но мы стараемся работы, которые планировались в проектном графике на 17 месяцев, сделать за четыре, максимум за пять — к 15 сентября. При этом задача положить асфальт в соответствии с технологией. — Это на тот 1,3 млрд, что городу выделил губернатор в начале года. — (смеется) Хочешь отчета? Миллиард на дороги, 250 млн — на сети под жилищное строительство на Александровском, 50 — на Демидовскую дачу, где мы планируем открыть музейную экспозицию. — Все прямо прекрасно. — Нет, жизнь показывает, что конкурсы на работы надо проводить заранее. У нас по ремонту домов объем работ сейчас — 60%, а времени на завершение почти не осталось. И то 60%, я думаю, это показатель просто из-за закупки материала для работ. Мы не имеем возможности более тщательно подготовиться ко всем объемам, даже когда упадут деньги. Этот опыт город получил, когда работали с двумя миллиардами. Тогда мы начали готовиться к конкурсу, не дожидаясь решения по деньгам, зная просто, что они пришли в область. Если бы мы этого не сделали, мы бы только сейчас заканчивали конкурсные процедуры. И делать работы уже в сентябре месяце — это действительно нереально. — О, это знаменитые два миллиарда. Расскажите, как они появились? — Это кредит, который федерация дала Свердловской области. И история этого прихода и прохождения этих денег от Москвы до региона и внутри региона — это больше, конечно, известно в Екатеринбурге. — Вы думаете, что в качестве подарка эти два миллиарда дают? — Нижнему Тагилу не нужны ни подарки, ни подачки. Есть вещи, которые он заработал, и уровень его бюджета должен соответствовать его статусу и вкладу в валовый региональный продукт. И, если мне не врут экономисты в министерстве экономики, то доля ВРП области Нижнего Тагила 25%. Поэтому здесь никаких ни подарков, ни подачек. Мы бюджет определяем и будем определять, исходя из тех потребностей, которые есть в городе. Мы же не можем говорить, что муниципальные функции, или функции, которые переданные муниципалитетам, могут выполняться на 50%, на 70%. — Давайте договорим про эти два миллиарда. Такая история громкая была: полпред, Генеральная прокуратура подключались. Где вы их выбили? — Еще раз: я не выбивал два миллиарда. Ты же процедуру знаешь. — Ни разу не получал два миллиарда. — Группа тагильчан побывала у президента, они рассказали о проблемах, которые есть в городе. Эти проблемы в дальнейшем нашли свое отражение в программах и финансировании этих программ на уровне двух миллиардов рублей. — А потом оказалось, что деньги есть, а вы до них дотянуться не можете. Министерства кричат, что вы не заполняете нужные бумаги. Вы в ответ, что вас пустили по длинному сценарию прохождения бумаг, хотя могли быстро все оформить. — Есть разные формы отчетности, разные формы соглашений. Ты не представляешь себе этот бумажный объем. Чтобы было понятно, в наш XXI век каждый листик должен быть в трех экземплярах, должен отбиваться вручную, и неизбежны ошибки. У нас в разных министерствах, муниципалитетах разные программы установлены, они даже округляют по-разному, а в результате получается неточность и нужно переделывать весь документ. Отсюда громадная работа, которая могла бы быть упрощена. Ей нужно заниматься. — Я давно уже про вас пишу. Мне кажется, что вас должно уже внутренне раздражать, что у вас подчиненные занимаются производством бумаг вместо того, чтобы иметь непосредственный контакт с горожанами и работать. — Внутренне может раздражать очень многое. На одном раздражении ты же позитив не найдешь. Раздражение должно настраивать на изменение: нам область стала предлагать резервные, неосвоенные деньги, чтобы заложить еще несколько детских садиков. Чего ты улыбаешься? — Конечно, после того шума, который вы подняли с двумя миллиардами, вам все деньги должны отдавать. — Вы знаете, область точно так же отчитывается за освоение денег. И неосвоение денег — это тоже показатель работы. — В прошлом году у правительства осталось 9 миллиардов, и никто никого не отчитал. Все спокойно это пережили. — Мы же не знаем, отчитал — не отчитал. Это неправильно, что осталось 9 миллиардов. Инфляция съедает все, и сегодня это уже 7 млрд — надо понимать цену денег. Надо этим озадачиться. Мы, конечно, еще имеем право отказаться от дополнительных денег, но это не в наших правилах. В этом году, например, мы поменяем по плану 200 лифтов, но есть идея еще сто дополнительно поменять. Мы здесь плотно сотрудничаем со всеми организациями, включая Щербинский завод, у нас работает общественная приемка, которая должна выступить арбитром между исполнителем и управляющими компаниями. — «Чистый город»? — Не только. Еще ветераны, молодежь, народный контроль, Народный фронт, «Единая Россия». — Насколько я понимаю, несмотря на то, что вы перекрыли значительную часть города и как-то хитрите, чтобы город не встал, при этом горожане недовольство не высказывают. — Не идеализируй, есть замечания. Но горожане прекрасно понимают, для чего это делается и готовы потерпеть. Более того, когда мы эту программу начинали, девиз этой программы был «Терпите люди, скоро осень». Наша задача —15 сентября уйти с большинства улиц. Главная работа на вторую половину сентября у нас останется — это Индустриальная. Но решение проблем Индустриальной люди оценят сразу. — Я знаю, что вы провели кампанию с условным названием «всерьез и надолго». — Это был лозунг избирательной кампании и мне люди говорили, когда мы еще только начинали, да, мы видим, что всерьез здесь раскопали, а вот надолго у нас эта программа вообще, в целом? — Вы сейчас пытаетесь уйти в сторону, потому что у людей нет опасения, что все ограничится одной улицей, у людей есть опасения, что вы уйдете. Вы дали людям надежду колоссального размера, дали ощущение того, что все начало меняться. Если до этого здесь все умирало, и все отсюда уезжали, то сейчас все иначе. — Было такое письмо, написали о том, что видят, как меняется город, люди рады, что происходят такие изменения, и если такие изменения будут происходить в дальнейшем, люди рассматривают вариант возвращения в Нижний Тагил. Сегодня появилось, могу это ответственно заявить, взаимодействие власти и народа. Есть такие случаи, когда мальчик в сквере срывает цветок, папа к нему подбегает и говорит: «Дядя Носов увидит, будет ругаться!». Вообще, если к людям поворачивается власть, они готовы повернуться к власти и начать сотрудничество — то, о чем сегодня много-много говорят. — Это же выдумка, вы очень хитрый. Признавайтесь, история с Демидовской дачей — это же постановка. Вы изначально не планировали подарок ни полпреду, ни президенту, но создали вокруг этого шум, чтобы потом всех успокоить, позаботиться о народе. — Я могу сразу сказать: изначально прозвучала идея: дом интересный, но стоит брошенный — внимание на это обратил губернатор. Он сказал: почему бы не привести дом в порядок, не сделать памятник? Я сказал, что идея хорошая, мы восстановим внешний облик к приезду первого лица, к началу выставки. Он говорит: не успеешь. Идея экспозиции возникла сразу — это совместное решение, что если показывать город, президент, посещая выставку или завод, ни разу не был в городе, потому что, может быть, было неудобно, потому что было не очень правильное настроение у народа. Но сегодня в городе многое меняется, в том числе и благодаря поддержке президента. Демидовская дача — стоит на маршруте от выставки вооружений до госпиталя инновационных технологий. Имело смысл заехать сюда и посмотреть экспозицию, потому что Демидов ездил по Европе, есть записи в дневниках, мы собираемся их экспонировать, что Тагил выглядит не хуже, чем города Европы. Это показатель того, что когда-то так было. Мы едем в госпиталь инновационных технологий, и его делают не хуже, чем в Европе, и надо поддержать. Поэтому возникла идея: показать дачу того Демидова, у которого супруга была племянница Наполеона Бонапарта, родственницей Николая Первого. Они, путешествуя по Европе, находили, что у нас не хуже. Так давайте сделаем так, чтобы было не хуже и потом. — Вашу предшественницу Исаеву упрекали в том, что она отдала город НТМК, что были представители комбината в руководстве города, финансовые решения принимались в пользу комбината. Про вас говорят, что бюджет города сросся с бюджетом УВЗ. Насколько это справедливо? — У нас совершенно иная ситуация. Есть очень большая социальная программа в УВЗ, и она самостоятельна. Более того, здорово, что в этом плане есть серьезная поддержка Дзержинского района. Несколько по-другому выстроена сегодня система благотворительности на НТМК, все эти их публичности и т.д. Но в чем принципиальная разница между нынешней ситуацией и предыдущей: сегодня есть активное взаимодействие между администрацией города и руководством, собственниками НТМК. Есть взаимодействие с руководством УВЗ — как завода, и УВЗ — как крупной корпорации. Например, чтобы успеть подать документы на ФОК, нужно было немедленно оплатить проект. По 94-му закону я бы это не сделал, даже при идеальном прохождении всех процедур. Но я попросил у «Евраза» 12 млн рублей, и они мне перечислили их в течение недели в благотворительный фонд. Мы вовремя успели с процедурами, вовремя начали и теперь у нас есть шанс получить ФОК. С УВЗ тоже масса примеров. Даже если бы просто заводом не было приобретено асфальтовое производство, то проблема с асфальтом была бы серьезная. Если бы УВЗ через свои дочерние предприятия не шел на авансирование многих программ, мы тоже не смогли многое реализовать. — Прежней борьбы между комбинатом и заводом за влияние нет? — Нет. Я думаю, что это демонстрируют сегодня совместные действия, Рощупкин и Кушнарев работают, в общем-то, как коллеги. В этом залог успеха. — А если серьезно подумать и вернуться к событиям 13-месячной давности: снова звонок, снова предложение вернуться в Екатеринбург с прицелом на Нижний Тагил, стать вице-губернатором. Вы соглашаетесь или нет? Учитывая то, с чем вам пришлось столкнуться. — Я думаю, что согласился. Что значит столкнулся? Рутина-бюрократия... Но результат этого стоит. Это же задача и была. — А вы для чего это ломаете? Имя в истории оставить? Ряд же очевидный: вот был Демидов, вот был Носов, две точки роста и пропасть между ними. — Ты знаешь, очень сложно сказать, останется оно или нет. Есть случаи, когда люди вспоминают человека, условно говоря, через 60 лет и дальше понимаешь, наверное, что он остается навечно. — Мы с вами разговариваем почти час, из них я объективно опубликую треть, потому что вы запоем, минут сорок говорили о том, что вы сделали в городе, что будете делать, и я понимаю для себя, что глава ни одного другого муниципалитета Свердловской области так много и с запалом рассказывать не может. У кого-то нет денег, он их не выбил из области, у кого-то... — Ты не прав! Я с запалом жил и работал всегда. У меня характер такой. Деньги — это инструмент. Запал — это состояние. — Совершенно очевидно, что вы берете депрессивную территорию и начинаете ее развивать. Считаете вы ,что это чьи-то придумки или не считаете, но те же самые тагильчане говорят: у нас его заберут — это по факту. Мы с Бурковым это обсуждали еще до выборных ситуаций, и он говорил, куда выдвигаться — альтернативы нет, после выборов в Нижнем Тагиле ситуация с губернаторскими с 2017-го — понятна. — Мне непонятна. Я не знаю, почему сегодня очень много разговоров на эти вещи. — Почему тогда на вас в областных СМИ блок, про вас после победы на выборах не слышно. А народная молва при этом расходится, я про вас узнаю от друзей, которые приезжают и говорят: ты видел, ты слышал? — Молчание — это большая ошибка. Не знаю, что ты оставишь в тексте — я тебе рассказал о двух десятках проектов: дороги, безопасный город, освещение улиц, красивые фонтаны, скверы, парки, ремонт домов, новый ФОК, обновленный театр. И посмотри, как сегодня людям рассказываем об этих проектах. В каком городе Свердловской области ты еще увидишь портреты губернатора? Где ты увидишь фотографию полпреда? Я не вижу ничего в этом страшного. А то, что информация не доводится о положительных вещах — это напрасно. Наши успехи — это достояние Свердловской области. — Ваша опасность в том, что вы видите системные проблемы, и можете говорить об этом. — Подожди. Я вижу, что есть проблемы. Я тебе прямо говорю, у меня не хватало времени, чтобы проанализировать их и предложить варианты решения. Я вижу, что поручения, которые... (смеется) Я не могу давать этих поручений в силу статуса, но я могу их дать (смеются оба) в силу своего опыта и характера. Правильно это или нет, но это с моей колокольни. Вот и все. Я говорил об этом с главами муниципальных образований, но они стесняются об этом говорить. А я не стесняюсь, я считаю, что это нормально. — Давайте Совет муниципальных глав возглавите. — Это общественная организация, я считаю, что ее нынешний руководитель Михаил Астахов вполне компетентен. Кстати, с ним мы тоже на эту тему общались. И на многие темы общались, и мнения у нас совпадают. Чтобы в Свердловской области было еще лучше, надо прислушиваться к мнению глав муниципалитетов.