Еще несколько лет назад герой москвичей Сергей Капков пошел на все, чтобы Алексей Чеканов не стал мэром Нижнего Тагила. А сегодня Алексей Чеканов — сам герой своего города. Проедьте по Россельбану: на дороге вместо привычных флажков «ИННОПРОМа» — реклама Гран-при по прыжкам с трамплинов на горе Долгой. Ее строил Чеканов. Только сейчас председатель совета директоров легендарного треста «Тагилстрой» решился рассказать, как выгрызал трамплины, лучше сочинских, у Мишарина и чуть не подрался с Грединым. Титан, переживший всех свердловских губернаторов — честно: куда ездит по ночам Носов, как боролся с пьянством Россель и чем занимался Мишарин в закрытом кабинете. Нижнетагильский кабинет Алексея Чеканова в тресте «Тагилстрой» крайне аскетичен: рабочее место с аккуратной стопкой бумаг, стол переговоров, в другом углу — телевизор (и то не подключенный к сети). Наконец взгляд цепляется за портрет сенатора Эдуарда Росселя. «Раритет. Многие заходят — говорят: „Убери“. Нет, ребят, не буду», — отрезает хозяин кабинета. Чеканов — один из немногих представителей элит, кто последние годы не скрывал своей верности первому губернатору Свердловской области. Иначе, наверное, и быть не могло: «Тагилстрой» — место силы Росселя, выходца из треста. «Когда в этом кабинете работал Эдуард Эргартович, комнаты отдыха не разрешались: пьянству — бой. Уходя из треста, он завещал: будешь ремонтировать кабинет — предусмотри комнату отдыха. Я так и сделал, — Чеканов открывает дверь в заветную комнату. — Пару лет назад, когда мы проводили в Тагиле заседание СОСПП, [второй губернатор Свердловской области Александр] Мишарин там закрылся и никого не впускал. Когда вышел — сказал: «Здесь хорошо...» В комнате отдыха — несколько кожаных кресел и много фотографий на стенах. Все они изображают путь Алексея Чеканова. Вот он, еще молодой, на охоте с Эдуардом Росселем и [ныне мэром Нижнего Тагила] Сергеем Носовым в знаменитых Харенках. Вот первый губернатор подводит Чеканова к Борису Ельцину — президент хлопает тагилстроевца по плечу. Есть несколько свежих фото с новым губернатором Евгением Куйвашевым — на трамплинном комплексе «Гора Долгая», который «Тагилстрой» возводил последние четыре года. А с Александром Мишариным — фото всего одно. Не совсем удачное: заметно недовольный Мишарин и министр спорта Виталий Мутко обходят Долгую, а Чеканов — у них за спиной, в толпе. «Мишарин страшно боялся министра, — вспоминает Алексей Чеканов. — Он все время пугал меня, что поменяет генподрядчика „Долгой“. Мутко, наоборот, как не приезжал — удивлялся прогрессу стройки». Даже по фото на стенах понятно: история последних лет жизни Чеканова — это гора Долгая. Иллюстрации венчает книга FIS (Международной федерации лыжного спорта) на столике. «[Директор мировых соревнований по прыжкам на лыжах] Вальтер Хофер подарил, — не без удовольствия отмечает мой собеседник. — В книге собраны лучшие комплексы мира. Есть и наш, тагильский — после континентальных соревнований FIS он входит в десятку лучших в мире. Олимпийская сборная России будет тренироваться здесь перед Сочи. Это сейчас, а были и смутные времена». Строительство комплекса трамплинов на Долгой давалось трудно. В конце 2009-го «Тагилстрой» выиграл конкурс, рассказывает Алексей Чеканов: «Стали смотреть проектную документацию — сделали, вдумайтесь, более тысячи изменений в проекте». О злоключениях продолжает рассказывать первый заместитель генерального директора «Тагилстроя» Олег Туз (по словам его шефа, «таких людей надо орденами награждать»): «Взрывать горную породу не будешь, буровые машины на склон не поставишь. Начали вырубать скалу вручную — в мороз под 40 градусов. До конца года нужно было освоить 400 млн рублей — иначе пропадут. Когда Алексей Архипович приехал к Мутко, он не поверил, что мы сделали это за два месяца». В это время сменилась областная власть, продолжает Алексей Чеканов. Ни в областном, ни в федеральном бюджете денег не гору заложено не было. Новый губернатор не шел на контакт: «Разговор у нас наконец состоялся, но странный. Мишарин сказал: „Взялся — строй, помогать не буду“. Тогда я понял, что надеяться не на кого, и начал потихоньку вводить собственные средства». — Нас толкали на кредит — около 1,5 млрд рублей. Хотя деньги в бюджете даже заложены не были, — продолжает Чеканов. — Помню, у нас с председателем правительства Анатолием Грединым был такой разговор, что доходило до жестких обвинений и попытки отстранить нас от работы вообще. «В области вас здесь не будет, мы вас раздавим. Придут другие люди, будут работать здесь», — еще самые приличные слова. На совещаниях я не сдавался. Я видел, что нас пытаются подставить, а объект «увести». В Сочи это привело к тому, что ценник комплекса вырос почти в восемь раз. А я просто хотел, чтобы тагильчане имели такой комплекс. — Но они поняли, что Чеканова не задавить, и пошли на уступки, — перебивает шефа Олег Туз. — Федерация увидела, что область внесла деньги — мы получили и федеральные средства. Но первые полгода стройки были очень тяжелые. Не столь отчаянное положение было на приемке двух первых трамплинов. Инспекторы FIS заявили, что они ниже стандарта на 250 миллиметров. Махину пришлось поднимать. И мы это сделали. — Кстати, Анатолий Леонидович извинился потом, — добавляет Чеканов. — А вы простили Гредина? — спрашиваю. — Жизнь сама разобралась, кто где оказался. Самый лучший судья — время. Меньше десяти минут езды — и мы с Алексеем Чекановым на горе Долгой. «Целый завод», — не устает повторять он. Кажется, Чеканов и сам не верит, что построил комплекс из четырех ровненьких трамплинов и лыжную трассу, которыми можно пользоваться круглый год. Лучше в стране не сделал никто. А в Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Иркутске подобные проекты провалились уже во время строительства. «Если бы не поддержка [нынешнего губернатора] Евгения Куйвашева, мы рисковали пополнить этот список, — говорит Чеканов. — Как только мы встретились в первый раз, он сразу сказал: „Делай, я даю все гарантии“. Поэтому достроим к концу года, даже несмотря на то, что не все деньги из федеральной казны еще получены». Подъемник плавно везет нас к подножию самого высокого, 120-метрового трамплина. Задаю Чеканову провокационный вопрос: «Сергей Носов сегодня вершит в Нижнем Тагиле дорожную революцию. Но постоянно конфликтует со свердловским правительством, которое медлит с выделением средств, обвиняя в этом мэра. Не напоминает ваши отношения с мишаринской властью?» «Я внимательно слежу за Носовым, но таких сходств пока не заметил, — отвечает Чеканов. — У него как производственника мощные подходы. Но есть сдерживающий фактор — госконтракт. От процедуры прохождения бюджетных средств никуда не денешься. Но масштабности перестройки в городе удивляешься. Носов работает круглые сутки — в 12 часов ночи он делает объезд объектов. Звонит ночью: «Алексей Архипович, у вас людей на объекте нет». Сегодня трест «Тагилстрой» заканчивает большую работу над комплексом. Трамплины работают и принимают мировые соревнования (мы за считанные секунды поднимаемся на скоростном лифте на верх самого высокого). Осталось завершить всесезонную лыжную трассу на комплексе «Долгой». А свободные силы трест бросает на тагильскую дорожную революцию. «Выполняем полную реконструкцию трамвайных путей, — говорит Алексей Чеканов. — Мы же их строили в 1983 году — с тех пор ничего не ремонтировалось». Мы на вершине трамплина. Высота такая, что передвигаешься лишь держась за перила. Отсюда видны леса, горы и весь Нижний Тагил. Так и в жизни у Чеканова. Мой собеседник, проигравший в 2008-м выборы мэра Нижнего Тагила, сегодня признается: не его уровень — тогда Россель попросил. — На месте Носова могли быть вы. Не завидуете? — спрашиваю. — Ни в коем случае. На этот срок надо отрешиться от всего и быть рабом. И Путин, и Носов — рабы свой работы. То, что я не стал главой города... Может, так и должно быть? Сегодня Носов пробивает бюджеты во благо города. У него своя цель, а чиновников наверху — своя... — Только не надо: мы — тагильчане, особая каста, считайтесь с нами... — На протяжении длительного времени, пока городом руководили Валентина Исаева, Николай Диденко, тагильчане были безликими. Их держали в вакууме. У людей накопился протест: нужны дороги, порядок, чистота. Но их никто не слышал. — Ваш проигрыш на выборах — это следствие этого протеста? — Сомневаюсь. Была задача не выиграть выборы, а завалить Росселя. Ко мне приезжали люди из руководства ЕР [скорее всего, речь о главе уральского МКС ЕР Игоре Баринове и его заме Сергее Капкове, которые считаются интересантами проигрыша Чеканова]. Отговаривали от выдвижения и грозили выдуманным компроматом. Почему, думаете, в мэры выдвигались несогласованные партией «единороссы»? Нужна была ситуация, чтобы спровоцировать отставку губернатора. — Варяги завоевывают Урал, а мы обороняемся — ту же риторику мы слышали от Ройзмана. — Ройзман и Россель или Носов — разные измерения. Носовых в стране не так много. Евгений пусть не обижается, но от него кроме его клуба [видимо, фонда, — ред.] я ничего не видел. Тагил наелся обещаниями перемен, Екатеринбургу, может, это предстоит. Народ валил отсюда тысячами. Помните, чтобы в Тагиле были чистые дороги, цветники и фонтаны? А теперь есть. Видя это, сегодня народ остановился и задумался. — Теперь Нижний Тагил называют «Путинградом». Как вам название? — Мне нравится все, что дает возможность городу развиваться. Назвали «Путинградом», дают средства — и хорошо. Я давно говорил: Тагилу нужен совершенно другой бюджет. Чтобы что-то изменить, необходимо порядка 20 млрд рублей. Есть санитарные зоны, которые нужно защитить — поселки Технический, Северный. Из-за концентрации заводов здесь много болезней. Людям нужно возвращаться в экологически чистые условия — как наши предки жили до индустриализации. Самый большой промышленный комплекс — и рядом с ним комплекс спортивный, гремящий на всю страну. Где еще такое сочетание найдешь? Еще я горжусь, что есть наш коллектив, что построил дорогу на Чусовую. «Дорогой жизни» ее называю. Представьте: металлург наработался и через небольшое время может оказаться в месте, где содержание кислорода составляет 20-22%. А если построить там дом — и поколения потомков останутся жить в Тагиле. — Вы говорите так, будто собрались заняться малоэтажным жильем. — Мы потихоньку развиваем это направление. Харенки — была брошенная деревня, теперь там живут люди. Я поездил по миру и могу сказать: там нас никто не ждет. Поэтому период моды на эмиграцию быстро прошел. Надо у себя строить и создавать. — Носов вас поддерживает? — Мы об этом пока не разговаривали. Носов идет своим путем, я — своим. Но во многом мы сходимся. Меня поддерживать не надо — я состоялся. Главное — чтобы не мешали.