Общественное движение «В защиту человека труда», которое создавалось как электоральное ядро кандидата в президенты Владимира Путина в противовес бунтующей интеллигенции, изжило себя. Самое яркое событие в истории его существования — появление «народного полпреда» Игоря Холманских, который стал доказательством лояльности большой власти к «простому люду». Но за два года система координат Путина в политике чрезвычайно изменилась, и концепт пропрезидентского движения стал не только не актуальным, но и вредным для тех персон, под которых движение создавалось. «Защитники» не намерены покидать игровое поле и торопятся разработать новую идею, которая поможет движению набрать сил перед новым выборным циклом. Как идеологи дошли до концепции анархо-синдикализма, что они должны позаимствовать у «Мальборо», кто станет основной движущей силой и зачем Москве показное бичевание элит — читайте в материале «URA.Ru». О «Движении в защиту человека труда», взорвавшем два года назад политическую повестку, ничего не слышно уже много месяцев. Кремль, создавший политическую силу, долгие месяцы не мог определиться — нужно ли сохранять жизнь проекту, и в каком виде он может продолжить свое существование. Полпред Игорь Холманских претендовал на треть в создаваемом Общероссийском народном фронте, но администрация президента решила, что коллективного членства в ОНФ не будет, и уралец не получил и одной тысячи в новом политическом проекте. Правда, и убивать «людей труда» не стали — впереди кризис, и рабочее движение еще может помочь. Нынешнее решение: списывать «защитников труда» со счетов рано, нужно лишь создать для них новую концепцию, которая позволит пропрезидентскому и в то же время народному движению занять свою политическую нишу. К работе по созданию концепта привлечены экономисты, философы и политологи разных экспертных групп и объединений. Источник агентства говорит, что заключение специалистов готово — это документ объемом в 60 страниц. Ключевыми вводными этого труда являются необходимость поиска новых методов борьбы с кризисными проявлениями и изучение поведенческих особенностей различных социальных групп в этот период. В этом большом документе есть черты теории Кейси, идеи «рабочего капитализма» и анархо-синдикализма. Материал опирается на тезисы психолога Дэниэля Канемана и экономиста Вернона Смита. Авторы исследования также цитируют программы ESOP (план рабочей акционерной собственности — Employee Stock Ownership Plan) и историю «Вейртон Стил Корпорейшн» (Weirton Steel Corp.) в середине 70-х годов в США. Акционерные компании, применяющие ESOP, создают специальный фонд (траст), состоящий из денежных взносов, предназначенных для выкупа акций, распределяемых среди работников компании. Акции, предназначенные к выкупу, также поступают в траст. Взносы в траст осуществляются владельцами компании из ее прибыли, причем эти взносы полностью освобождаются от налогов. Общая сумма взносов за год не может превышать величины, эквивалентной 25% годового фонда заработной платы компании. Распределение акций между работниками производится обычно пропорционально их доходу в компании или стажу. Правда, накапливаемые таким образом средства имеют для работника лишь номинальное значение. Работник — владелец акций не вправе распорядиться ими по своему усмотрению. Но в момент ухода из компании акции могут обернуться внушительной суммой. При увольнении по собственному желанию эти акции выкупаются компанией с оплатой в рассрочку в течение 5 лет, а при увольнении по состоянию здоровья или при выходе на пенсию — за год. Речь идет о создании достаточно непростого экономического механизма, который еще сложнее задействовать в случае банкротства: тогда банк кредитует выкупную операцию, участвует в оздоровлении предприятия, получает свои деньги назад, а акции остаются рабочим. В случае с Weirton Steel Corp., банк контролировал акции не менее 15 лет, работники за это время прошли обучение, и 1989 году совет директоров стал формироваться из них. Таким образом, в концепции общественного движения «В защиту человека труда» еще раз прописывается идея социального лифта, но в то же время появляется абсолютно новый смысл — «спасение утопающих — дело рук самих утопающих»: рабочие должны прекратить «бузить», а объединяться, усиливая роль профсоюзов, и участвовать в решении проблем своих предприятий. То есть предлагается наполнить идеологию движения реальными практиками, которых проекту катастрофически не хватало. Например, во время серьезного конфликта из-за ситуации с закрытием производства на «Богословском алюминиевом заводе» (входит в ОК «Русал») «Движение в защиту человека труда» себя никак не проявило и особо никого не защитило. Но в то же время пыталось имитировать политическую активность путем инструментов, которые выходят за границы идеологии. «Им нужно попытаться трансформировать проект во что-то более электорально вкусное к следующему избирательному циклу. Необходимо создавать крепкий профсоюз, который бы выступал на стороне рабочих в корпоративных производственных конфликтах. Но здесь заложена бомба замедленного действия. Она была заложена изначально при создании проекта. Идея была спущена сверху и реализовывалась при поддержке крупных бизнесменов, которые по идее и ущемляют права трудящихся. Возникает неразрешимый конфликт интересов. Сейчас „человек труда“ хочет похулиганить, но сильно хулиганить он не может», — считает политолог Александр Пирогов. А это может стать проблемой для авторов новой концепции с учетом сильной маргинализации общества. На одном из закрытых совещаний с политологами, которое проводил бывший заместитель полпреда в УрФО Андрей Колядин, было сказано, что существует большая группа людей, которым социальная и политическая жизнь общества неинтересна. Поэтому власти хотелось бы найти инструменты, которые бы позволили привлечь на свою сторону этот электоральный пул. А позднее политологи начали говорить о том, что предложение «выпороть капиталистов» могло бы стать той самой объединяющей идеей. «Любая политическая сила, имеющая волю и достаточный набор ресурсов, может создать структуру, которая будет защищать те интересы, которые сама же и провозгласила. Это как в рекламе — если очень долго повторять одно и то же, со временем люди начинают в это верить. Классический пример: как непопулярные американские сигареты для женщин „Мальборо“ стали самыми популярными сигаретами для мужчин. То же самое может происходить с политическими партиями. У нас нет на сегодняшний день ни одного прочно устоявшегося идеологически, кроме КПРФ, политического объединения», — говорит политолог Михаил Корабельников. Впрочем, он указывает на важный пробел, который не позволяет «Движению в защиту человека труда» стать политической силой — вопросы самоидентификации. «Если вспомнить рождение большевистской партии, то там была борьба коммунистов и трэд-юнионистов. После чего была выбрана стратегическая линия. На первом этапе „Движение в защиту человека труда“ выступило хорошо, но идея должна развиваться. И до сих пор непонятно главное: а кто такой вообще человек труда, и от кого его защищают? Если стратегическая идеологема не нащупается, ничего сделать не удастся. Сейчас есть очевидные пробелы по линии основной движущей силы», — рассуждает Корабельников. Эксперты указывают еще не одну дилемму. Чтобы развивать проект и действительно стать весомым игроком на политической сцене, движению нужны финансы. «Деньги есть либо у федерального центра, либо у корпораций. Но крупный капитал не захочет финансировать дубину, чтобы избивать самого себя — это не в духе капитализма. Если представить, что финансировать это направление захочет сам Кремль, то это будет вовсе не попытка изменить внутреннюю политику, а мимикрия под Империю. Ведь только Империя может собирать деньги с промышленных структур. Причем они должны добровольно их отдать в виде „налога на самовысечение“. Непонятно, как это будет функционировать, а потому сомневаюсь, что государство возьмет курс на заигрывание с рабочими», — резюмирует г-н Пирогов.