Уходящий 2013 год запомнится югорчанам двумя важными событиями: приходом новых хозяев недр и откровенным заявлением силовиков, которые признали факт существования в регионе этнической мафии. Теперь высказывания о толерантности все чаще вызывают в лучшем случае иронию, а в худшем — гнев. О том, что грозит ХМАО в будущем, «URA.Ru» расспросило одну из самых влиятельных фигур в окружном закулисье, одиозного политика и главу корпорации «СЛАВТЭК» Александра Петермана. Как, по мнению югорского олигарха, можно начать жить в мире с выходцами из южных республик, каких сюрпризов ждать от новых хозяев Самотлора, не грянет ли в Югре революция, и готовится ли жесткому кризису — читайте в эксклюзивном интервью «URA.Ru». -В регионе сильно обострился национальный вопрос. Вы видите разницу ситуации в 2013, 2012, 2011, 2010 годах? Что происходит, на ваш взгляд, в Нижневартовске, если можете говорить про округ, то в округе? -Я думаю, что об этой ситуации уже начали говорить в стране. Есть такая простая пословица: умные думают заранее, все остальные — когда случится, но это, наверное, уже случилось. Не совсем еще патовая ситуация, но близко. Я об этой проблеме начал думать уже, скажем так, двенадцать-тринадцать лет назад, серьезно говорить уже семь-восемь лет. Сначала все соглашались, но внимания сильно не обращали. Сейчас эта проблема стала острой. Я слышал в 90-ом году, как один молдованин говорил: русские виноваты, что молдоване не могут по-молдавски говорить. По-моему, русские не могут молдован научить по-молдавски разговаривать. И так с каждой нацией. Я служил в армии в Прибалтике, я видел, как на моих глазах развивались эти процессы там, стал невольным участником определенных вещей. Почему-то в нашей стране за все должны всегда русские отвечать. Если долги — Россия отвечает, не отвечают республики. Если что-то плохое происходило в Советском Союзе — значит, русские виноваты. Хотя плохие вещи, преступления совершали люди разных национальностей. -Вы первый в Нижневартовске, кто собрал все диаспоры и общины вместе за столом и попытался выстроить с ними диалог. Удавалось? -Проще скажу, я в конце 90-х — начале 2000-х начал собирать людей по национальностям и говорил им — нужно, чтобы ваши дети знали язык, свою культуру поддерживали. Собирайте граждане России общины, граждане ближнего зарубежья — диаспоры. Делайте рестораны, удивляйте нас своей национальной кухней. Есть определенные праздники, где вы можете показать, насколько ваша культура высока. Вы можете во внеурочное время собирать своих детей, обучать вашему родному языку, вашим традициям. Это хорошо. Это нормально, когда человек подтверждает свой этнос, национальность. Плохо, когда его вообще нет. Это, знаете, какой-то «Макдональдс» получается. Я стал двигаться дальше, стал разговаривать, объяснять выходцам с Кавказа, Средней Азии, что мы живем в России. Здесь нужно соблюдать правила поведения и не будоражить с таким цинизмом общественные массы. Если честно, возмущает масса определенная — они же не ассимилируются среди россиян, они собираются по этносу, и вот этими своими сборами они уже противопоставляют себя кому-то. -Этносы превращаются в этнические преступные сообщества или нет? Возникли криминальные кланы? -Конечно, они есть. Без сомнения. Вы знаете, я служил в ВДВ, у меня очень много знакомых десантников. Если бы я служил в авиации, у меня много было бы знакомых в авиации. Если я, например, из Нижневартовска, у меня здесь много знакомых. Если человек родился на Кавказе, у него большинство знакомых с Кавказа. Если этот человек приехал строить дом, то он и берет на работу земляков. Вот вы же берете на работу тех людей, кому верите, доверяете. Если человек — таджик, он же не знает хорошо казахов, он знает таджиков хорошо. Если у людей мысли хорошие — получается община, если мысли плохие — криминальное сообщество. -Влияние криминальных кланов в уходящем 2013 году выросло? -Это влияние растет. Конечно, растет. Понимаете, чем хуже жизнь... -Почему хуже жизнь? Югра один из самых богатых регионов. Бюджет Нижневартовска 13 млрд рублей. Такому бюджету можно позавидовать. -Но это же не значит, что бюджет делят на всех, кто живет в Нижневартовске, правильно? У нас за 20 лет, особенно в Закавказье, на Кавказе, очень много людей, которые не получили должного образования, не получили профессию. Там огромная безработица. Люди приехали сюда за лучшей долей, и только некоторые приехали с плохими мыслями. Они убегали от негатива. Здесь на работу устроиться не могут, возникают негативные продолжения. Если уже правительство наше... Хлопонин сказал — пусть дагестанцы едут в Сибирь, тогда не просто их нужно отправлять. Их нужно принимать здесь, их надо обучать, это же программа должна быть. А получается, что просто столкнули, ну, естественно, что из этого не выйдет ничего хорошего. В зависимости от геополитической ситуации подготовка чиновников, полицейских должна быть другая. На сегодняшний день очень часто власть и силовики выступают в роли провокаторов. Они, как слон в посудной лавке, своими действиями, бездумными и не всегда законными, людей отталкивают, разъединяют. Молодежь отталкивают в радикальный ислам. Вы знаете, сел какой-то полицейский, взял и придумал войсковую операцию. В операции пострадали, может, два человека, которые заслуживают, и 25, которые не заслуживают. -И они озлобились? -Человеку 17-18 лет, он максималист. Озлобился, через месяц встречаешь, а он уже радикально мыслящая личность. Люди должны понимать — нельзя мыслить примитивными стандартами, что человек с Кавказа — он боевик, а мусульманин — ваххабит. Это не так. Человек просто другого вероисповедания, другой национальности, другой ментальности, другой уклад. -Прокомментируйте резонансную драку, которая произошла относительно недавно в Нижневартовске. Там участвовали бойцы ОМОН. Были не на задании, а просто на отдыхе. -Так было всегда, сколько я себя помню. Люди ходили в рестораны и в советское время, и сейчас. Возникали конфликтные ситуации. Это проявление природа заложила. Да, получилась драка. Просто одни выпили, другие пьяные. Один не захотел куртку снять... А что мало кого бьют по ресторанам? Что пьяные нацмены не всегда хорошо в ресторанах, что пьяные омоновцы. Не знаем еще, кто лучше, кто хуже. Я бы так сказал, если бы омоновцы забили чеченцев, поднимался бы шум, гам? -Вы сами затронули тему перехода молодежи в радикальный ислам. Насколько это масштабный процесс? -Впервые я столкнулся с этим, когда приехал Верховный муфтий Талгат Таджуддин. Он закладывал здесь мечеть, я был приглашен, один из акционеров ТНК, мы втроем стояли. Муфтий сказал — я снял муллу. Я спросил — почему? Потому что он — ваххабит. Я тогда стал понимать, что это огромная проблема необразованности наших людей. У нас почему-то, думают, если ты русский, ты должен быть христианином, если татарин, то должен быть мусульманином. На самом деле национальность и вероисповедание ничего общего не имеют. То, что у нас большая часть салафитов — это правда. Есть радикальные течения — Хизб-Ут-Тахрир. Просто, наверно, есть специально обученные люди, которые должны заниматься. -А они занимаются? -Я думаю, сейчас все вынуждены заниматься. Но я вижу, что у нас ни чиновники, ни полиция, ни прокуратура, ни ФСБ не готовы к тому, что у нас творится в Югре. Никто не знает, что делать. Они проводят операции, бегают по рынкам... А что, не знали разве, что по триста, пятьсот, восемьсот человек прописывают в одной квартире? Это же не вы и не я прописываю. Это человек в погонах сидит, прописывает! Если есть проблема, ее надо решать. Сегодня нужна терапия, завтра — хирургия, послезавтра — нужен патологоанатом. Чиновники не готовы. Хороший чиновник у нас кто? Вот он за двадцать лет работы хорошо выучил дорогу на свою работу. Он знает, где у него кабинет, он знает, что в соседнем кабинете тетя Маша. Здесь у него чайник, здесь — бутерброд. Он выучил терминологию, он считает себя хорошим чиновником. Стратегическое развитие совершенно у людей отсутствует. -Может, последнее решение Путина об ответственности муниципальной власти за последствия межнациональных конфликтов подстегнёт? -Да они, по-моему, со страха не знают что делать, они боятся этой темы. -Но власти Нижневартовска заявляют: мы понимаем проблему, есть проблема с национальными диаспорами. Мы их всех собираем. У нас в городе 26 общин. Они сидят и никакого конструктива не предлагают. Только требуют, чтобы их национальные праздники показывали по телевидению. -Да, встречается власть с людьми. Я не хочу никого обидеть, нравится должность, кресло, человека называют по имени-отчеству, хорошая зарплата, социальное обеспечение — это плюсы. Но нельзя кроме плюсов больше ничего не видеть. Еще огромная ответственность, когда человек в кресло садится, он должен понять — он тот человек? Просто команде подчиненных платить — это одно, а управлять обществом — другое, а город — это не подчиненные, а люди разные, с разными взглядами. Вы знаете, что такое селекция? Когда выбирают сильного, лучшего. У нас в стране двадцать лет антиселекция. Как вы хотите — люди, которые попадают во власть, они не всегда могут управлять. Вот, грубо говоря, глава любого города на случай ЧС — начальник военного гарнизона. Вы представляете, что у нас может в стране быть? Люди не готовы. Я встречаюсь с высокими чиновниками... Иногда даже представить не могу, как их вообще поставили? Смешные люди! Я бы х завхозами к себе не взял. Какие они проблемы могут решить? -Насколько влиятельны руководители диаспор и общин в своих кругах? -Минимально. Ставили на диаспоры кого попало. Сначала обходилось, потому что люди просто решали свои меркантильные вопросы. -А с кем тогда власти должны общаться, если официальные руководители диаспор, культурных автономий не влияют на свою диаспору или общину? -Нужна система. Система отношений. У нас ее нет. У нас проблема в том, что в городе живут временщики. Они приехали сюда, заработали на квартиру, машину и живут по 30-40 лет. Любой, тем более силовик, здесь временно. Ему надо переждать какое-то время, чтобы убежать дальше, заработать деньги. -Где, на ваш взгляд, та грань, когда представители общин занимаются популяризацией своей культуры, но не начинают танцевать лезгинку на улице? Почему можно отмечать свадьбу, но нельзя стрелять в воздух? Может, человек привык стрелять в воздух? -Не было на Кавказе таких странных традиций. В советские времена — да стрельни ты! Пятнадцать лет на Колыме лес валить будешь. Это просто невоспитанность людей. Если в ауле справляешь свадьбу и стрельнул вверх — это не возмущает никого. Но если ты в центре Москвы, перекрыл Тверскую и стреляешь — это же дикость. Не надо говорить — у нас такие традиции. Традиции меняются, и никто на ишаках не ездит и в черкеске по Москве не бегает. Все ходят в «Бриони» и «Зили». -Возможно ли на примере Югры сделать пилотную площадку, такой «рай для всех национальностей»? Как он должен выглядеть? -Это система должна быть, эта система отношений. Есть же у замгубернатора заместитель по капстроительству? Есть по экономике и финансам? Есть. Если такая проблема, должен быть и заместитель по национальным вопросам. Это не просто какой-то знакомый, или ФСБшник, или прокурорский на пенсию ушел, его пристроили — зарплату, машину дали. Вот он ходит, лабуду какую-то несет, и слушать идиота очередного... Это глупость. Если мы подходим, то надо серьезно подходить. Хватит кривляться, как обезьяны. Докривлялись уже до ручки. — Вы сказали: сначала лечение, потом хирургия, потом патологоанатом. 2014 год — это уже хирургия? -Терапевтия. -Давайте перейдем к вопросам бизнеса. В Нижневартовске говорят, что после продажи ТНК-ВР «Роснефти» все контракты, которые раньше ТНК-ВР отдавала на аутсорсинг, теперь переваривает сама госкорпорация. Сможет ли город развиваться дальше при таком подходе? -Могу сказать так — с приходом компании ТНК и заменой власти в городе наш город опустили ниже канализации. Почему город, как цыганское одеяло, весь в рынках? Потому что выкинули всех сервисников, люди разбежались по всей стране! Здесь работают только те люди, которые, или чьи-то там ходатаи, или которые просто набирают узбеков, таджиков и обманывают и их даже. Это дикий рынок! Я об этом говорил, будучи депутатом. Людей толкают на преступление. Но нефтяная компания — она не собственник нефти. У меня у самого были лицензионные месторождения, там очень много пунктов соблюдения. Если ты один, два пункта не соблюдаешь — могут расторгнуть договор. Там очень много соглашений, которые прописаны. И нефть как она была народной, государственной, так она и остается. И люди должны добывать, продавать и платить налоги, а они распоряжаются как собственностью. Это просто неправильно. И то, что сейчас хуже стало — да еще ничего мы не заметили. Я просто знаю, что для Роснефти задача — увеличение добычи нефти, но она упала. Добыча нефти предполагает новые капитальные вложение. Я знаю, что только на Самотлоре будет 150-170 скважин новых разбуривать, дополнительные рабочие места, дополнительные деньги. Просто вот сразу — взяли и перестроились, так не бывает. Очень много проблем. И та методика управления, которая была в ТНК, это, по сути, была такая колониальная... Говорили, что там был какой-то высокопрофессиональный менеджмент... да глупость какая-то! Просто выдавливали, выжимали все что могли. Они новые месторождения, которые купили буквально в 98-ом — Пермяки, Хохряки, Сороминское, за какие-то 5-6 лет убили своей варварской добычей! Это значит, что у нас нет будущего. Сколько порывов, нефтеразливов. Это же экология! Это рост раковых заболеваний! Я десять лет назад экологическую карту смотрел — в Нижневартовске можно жить только по побережью Оби. -Получается, если все требования прописаны в лицензионном соглашении и нарушения могут привести к отзыву лицензии, и, учитывая другие примеры, которые вы приводили по межнациональной теме, к вам вопрос — власть коррумпирована? -Конечно, коррумпирована, что говорить. Если Путин открыто об этом заявляет. Чиновник получает по триста, четыреста, пятьсот тысяч зарплату. Официальную зарплату. Я даже не могу представить, чтобы в бизнесе такая зарплата могла быть. И даже за такие деньги они не хотят работать. Сто лет назад люди взяли вилы. Нашлась кучка авантюристов, которые сыграли на недовольстве толпы. Вот сейчас происходит тоже самое. Такие настроение есть не только в Югре, или России, но и в мире. Для нас очень важно развитие. Чтобы страна развивалась не как сырьевая, а чтобы это сырье перерабатывалось в стране. Вот тогда мы станет полноценно богатыми. У нас кризиса в принципе не могло быть, потому что мы ничего не производим. Как нефть продавалась, как уголь продавался, как норильский никель продавался, как газ продавался — так все и экспортируется. От чего у нас может быть кризис? Нашу колбасу никто не покупает. Наши холодильники никто не покупает. Наши Ё-Мобили никто не покупает. Какой у нас может быть кризис? Бред собачий! Кризис — это тогда, когда перестали покупать. Что у нас нефть перестали покупать? Это просто обман. Это просто кризис в головах у людей. Если ты это понимаешь — иди во власть. Не нужно революций, не нужно менять систему. -Вы вот были депутатом. Менялась ли власть? -Простой пример. Я пятнадцать лет назад, будучи депутатом, сказал — не продавайте детские садики, сейчас демографический спад, но потом будет подъем. Все посмотрели на меня, мы же самые умные, продали детсады, а сейчас не знают, что делать. Очень многие вещи, которые я говорил, они не делались. Интуитивно же я понимал, что правильно, что неправильно. И получалось, что угадывал. А попробуй сейчас чиновнику дай магазин, поставь в реальные условия — он обанкротится. -Два года назад вас не пустили в Думу. А вы говорите — власть без чиновников. -Не пустили преступным способом. Ничего страшного. Людей заставят выбрать нормальную власть. Если на улице мороз — одежду теплую найдут. Мы все в одной лодке. С лодки только выпрыгнуть и утонуть. -Власть будет вынуждена меняться? -Конечно. Или мы ее поменяем. Вот в 90-х годах, образ крепкого хозяйственника — это такой мужик под 100 кг весом. Стакан водки выпьет, огурцом закусит. Для таких слово PR звучало как матерное слово. А сейчас эти люди научились пиариться. И вот эти мужики с утра до вечера режут ленточки, кривляются перед камерами и ничего не делают. Вот эти люди сейчас все еще у власти. Вот эти мэры, губернаторы. Они считают, что если они на должности, то это им Богом спущено, и они могут делать все что хотят. -Почему общество молчит тогда? -Трусливое общество. Запуганное. Им чтобы пойти, нужны погоны, приказ, медаль. В обычной жизни у них ручки-ножки трясутся. Самое большое, на что их хватает — это материться на кухне. У нас вообще в России все так интересно заведено: если у человека есть должность и деньги — он хам, если должности и денег нет — он холуй. Не должно быть ни хамов, ни холуев. -Какие направления деятельности власти должны быть, на ваш взгляд, в Нижневартовске? -Нужна стратегия развития города Нижневартовска. Не генплан, который рисуется на бумаге, и потом они, как хотят, его меняют. Помните, был такой мультфильм «Волшебник изумрудного города»? Там чучело говорило — если у меня были бы мозги, я бы сделал все хорошо. Вот я в роли этого чучела. Если бы был мэром, я бы сделал простые вещи — собрал бы строителей и сказал, смотрите, мне от вас нужно выполнение вот этих задач. Что вам нужно от меня? Они бы сказали — это и это. Все. Мы согласовываем и на ближайшие пять лет от стратегии не отходим, не прикрываемся никакими вещами. А то вот пришел мэр, у него есть знакомые, которые строители — они одни дома строят. Другой пришел, дороги — он дороги строит. Третий — просто там жулик. Нужна стратегия. Мэр города — это стратег. Но я не предлагаю себя. Да Боже упаси. Я не хочу. Хотел — пошел бы. И никто не остановил бы меня, я бы выиграл. Никогда не хотел и не стремился. Во власти Нижневартовска должны быть жители города, а не приходящие «варяги». Те, кто заинтересован в развитии территории. А самые заинтересованные в этом — это бизнесмены, предприниматели.