Обыски у вице-спикера свердловского парламента Георгия Перского, взорвавшие информповестку конца прошлой недели, пока не получили своего продолжения. Каких-либо комментариев от официальных структур нет. За исключением заявления Следственного комитета о том, что «расследование уголовного дела продолжается». Не знает, как все объяснить и главный участник всей этой истории. Георгий Перский поделился с «URA.Ru» своими главными опасениями и подозрениями в отношении высокопоставленных лиц, имеющих на него зуб. Обыски Следственного комитета в квартире вице-спикера Заксобрания Георгия Перского прошли 24 января 2014 года. Депутат вдруг пропал со связи и перестал поднимать трубку. О том, что « о быски проходят при оперативном сопровождении работников УФСБ России по Свердловской области и ГУ МВД России по Свердловской области » общественность узнала значительно позже из скупых официальных сообщений СК. Что интересно, появившийся было пресс-релиз о случившемся на квартире вице-спикера через некоторое время бесследно исчез с сайта силового ведомства. Чуть позже СК уточнил, что «продолжается расследование уголовного дела по признакам преступлений, предусмотренных ч.1 ст.137 УК РФ (нарушение неприкосновенности частной жизни) и ч.1 ст.138 УК РФ (нарушение тайны телефонных переговоров)» и пообещал информировать общественность о ходе своих изысканий. При этом подчеркивалось, что депутат, в чьей квартире прошли обыски, по данному уголовному делу не обладает ни статусом подозреваемого, ни статусом обвиняемого. Перский является представителем областного Заксобрания в Екатеринбургской городской Думе. Сегодня он присутствовал на важном для всей последующей политической жизни города заседании, ключевым вопросом которого стало изменение Устава. Мы не смогли упустить возможности пообщаться с «героем», как назвал сегодня депутата мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман. — Георгий Михайлович, какое продолжение получила история с обысками у вас в квартире? — А никакого продолжения пока нет. Я сам жду — предъявят мне что-то или какой-то статус присвоят. Меня никуда не приглашали, ничего не просили больше и больше не приходили. — Версии какие-то озвучивались? — С почтового ящика, который им якобы попал под подозрение, была рассылка данных о чьей-то личной жизни, и вот якобы это пришло на мой ящик. О чьей личной жизни идет речь, мне, правда, не сказали. — Была даже версия «о личной жизни губернатора»... — Я три версии слышал: о жизни губернатора, о депутате Дмитрии Шадрине и о жене прокурора. Я об этом в СМИ читал. Якобы не сейчас это было, а давно, в прошлом году. Вчерашний снег искали какой-то. Почему не сделать было запросов в mail.ru да не узнать, куда что там и кто слал. — А как насчет слухов, согласно которым у вас изъяли дорогостоящую аппаратуру для прослушки телефонных разговоров и жилищ? — Откуда у меня всё это? Может, у кого-то и изъяли что-то, но у меня дома забрали только три компьютера: Macbook жены, iPad и iPad mini. Я им сказал все пароли, чтобы не взламывали там ничего. — В них тоже ничего не нашли? — Не знаю. Я очень беспокоился, что туда закачают что-нибудь, а потом и найдут какую-нибудь порнографию детскую, но меня специалисты успокоили, что в эту систему если что-то и забросят — будет видно время создания файлов и все такое. — Может быть, в офисе что-то найти могли? — У меня только на Малышева депутатский центр — и там не было никого. Вообще, больше никуда не приходили. А вы видели, какой бригадой они прибыли — там же все прямо: и полиция, и ФСБ, и СК. — Жучков вам понаставили, может быть? — Ага, и оружие, и наркотики. Сейчас снова придут и найдут пистолет и брикет марихуаны какой-нибудь.[смеется] — Ваши фотографии в Facebook понравились общественности, кстати. Интерьеры шикарные ваши отразили. — Да, зато кто-то там начал критиковать, мол, лепнина какая-то дурацкая, а это рамка, раньше стенки такие были, а это такая деревянная рамка красивая и дорогая жутко. — Ваша схема поведения на текущий момент? — Нужно просто-напросто служить примером добропорядочного поведения и сотрудничать с правоохранительными органами. Не надо больше ничего выдумывать. Если их претензии выльются в статусы подозреваемого или обвиняемого, я буду нанимать адвоката, буду требовать открытого судебного разбирательства, потому что я не считаю себя виновным, не нарушал никаких законов и правил. Прекрасно понимаю, что ко мне, как к публичному человеку, занимающему определенную должность, повышенное внимание, чтобы я не воспользовался своим статусом для нарушения или ухода от ответственности. Я внимательно за собой в этом смысле слежу, чтобы не допустить ничего такого. — Георгий Михайлович, все-таки если, как вы утверждаете, на вас необоснованно накатили, есть подозрения, кому это могло бы быть нужно? — В межклановых разборках и в разборках между крупными предпринимательскими структурами имеет место участие силовых ведомств. Я владельцем крупного бизнеса не являюсь, никому дорогу не перешел, никакой крупной структуре, которая в службе безопасности имеет бывших сотрудников спецслужб, я не насолил. Думаю, все выводы можно будет делать, когда меня пригласят и зададут вопросы, либо все вернут и скажут «извините, проверили, ошиблись». — Если не бизнес — значит, антагонисты ваши от политики, получается? — Да, от нее и я даже практически точно знаю, кто это. — Поделитесь? — Нет, зачем, они сами знают, что мне все понятно, кто и за что. Коллеги Перского поддерживают и в шутку советуют «сидеть на заседании Гордумы поближе к заместителю главы администрации Владимиру Тунгусову, авось повлияет на что-то». Появившийся в этот день в здании городской ратуши полпред губернатора и правительства в Заксобрании Виктор Бабенко пожелал бывшему коллеге не унывать и также сказал, что поговорит с его гипотетическими врагами, хотя фамилий тоже не назвал.