9 сентября, на следующий день после фиаско, Яков Силин публично пил шампанское. С той же невозмутимостью несостоявшийся глава Екатеринбурга пытался сохраниться в резиденции. Думали, его отправят в аппаратный утиль? А у Якова Петровича все хорошо. Силин занимает кабинет в правительстве на «ельцинском» этаже, дает советы избравшимся мэрам и строит планы на будущее: клубы и 3D-кинотеатры, мир фермеров и скотоводов, конкурс «Лучший чиновник года». Яков Силин непробиваем. Читайте на «URA.Ru» его интервью — первое после 8 сентября. Титул «сбитого летчика», троллинг кандидата, ведущего маршрутку, а затем три стыдных месяца попыток сохранения в резиденции. Яков Силин лучше других членов правительства знает, что такое критика журналистов. Но этим утром приветливо встречает нас. Правда, без часов на руке и со столом почти без документов. Зато на видном месте лежит программная статья Владимира Путина — «Россия сосредотачивается...». Важное вице-премьер подчеркнул желтым. «Слушайте, нынешняя ситуация в России, если смотреть на нее глазами 90-х годов, выглядела бы сверхоптимистичной фантастикой: „Период восстановления пройден. Постсоветский этап в развитии России, впрочем, как и в развитии всего мира, завершен и исчерпан“», — читает Яков Петрович, будто интеллигент цитирует Блока. С той же монументальностью накануне выборов он уже говорил о себе как об избранном мэре: «Авантюристы, шпана и детвора — мне не конкуренты». Но с тех пор, кажется, в его жизни мало что изменилось. Оставьте ваши мнения при себе — Яков Силин непробиваем. — Говорят, вы раньше всех приходите в правительство. — Обычно я прихожу к восьми или пораньше. Это для меня еще поздно — в Перми [с 2008 по 2010 годы — замглавы администрации края] всегда в семь был на рабочем месте. У нас многие предприятия начинают работать раньше. А я просто привык и эти привычки не меняю. — Какие еще карьерные привычки имеете? — Работать много. Свой распорядок дня я с армейских времен не меняю. Там подъем в 6 часов. — Яков Петрович, вот уже три месяца, как вы являетесь вице-премьером. Вы — пионер на этой должности. Вы ее осмысливаете, наполняете функционалом? — Отчасти. Эта работа была моим функционалом, когда я был вице-губернатором и руководителем администрации. Губернатор принял правильное решение — передать эти направления в правительство, увязав с вопросами развития муниципалитетови решением других важнейших проблем населения (ЖКХ, дороги, медицина, образование). Сейчас объясню. Население района просит: постройте нам клуб. Вот это какая политика? Можно сказать, в сфере культуры. Но там живут финно-угорские народы (марийцы, удмурты, башкиры, татары) — этот аспект мы не можем не учитывать. В последние годы люди активнее говорят о себе как о представителе конкретного народа или веры, это становится причиной конфликтов. Кто-то приходит: нам нужен православный храм. Другие просят мечеть в поселке. Мы смотрим и рекомендуем главам, что и где разумнее поддержать, чем помочь. Но клуб — в обязательном порядке. Потому что он — для всех. — И вам нужно быть над всем этим... — Я во всем этом. Разорвать национальные, конфессиональные проблемы и развитие муниципалитета вряд ли получится. Буквально вчера был в Серове. Интересно слушать, что люди говорят. Как только решена проблема — скажем, построили больницу, — находится новая: почему нет ДК или почему нам фильмы позже привозят? В Североуральске построили 3D-кинотеатр, который может демонстрировать новинки в ногу с ведущими европейскими. Вчера этого не было. — Не зря ваш пост ввели по указанию самого президента. — Он принимает решение, формирует национальную стратегию даже в этих вопросах. Они мне по жизни понятны: я вырос в Алма-Ате. В Екатеринбурге живу уже четверть века и смотрю, как меняется отношение уральцев к приезжим: от резкого непонимания до позитивного. И наоборот. В одном из районов области возник конфликт на бытовой почве. Местным не нравится, что определенная группа людей держит скот, а за ним не смотрит: животные топчут сады-огороды. Недовольные переводят это в национальную плоскость. Кто бы 20 лет назад подумал, что такая проблема возникнет? — Можно сказать, что вы сами через это прошли. Однажды переехали из Казахстана — и вот перед нами вице-премьер Свердловской области. — Когда я приехал сюда, тут практически не было тех, с кем я жил в Казахстане. Прошло четверть века — сейчас все здесь. В этом надо видеть выгоду для нашего промышленного региона. Для реконструкции Верхнетагильской ГРЭС требуется до полутора тысяч человек в пиковый период. Нужно понимать, что приедут они из бывших южных республик. Наших рабочих рук не хватает. Не нужно сопротивляться. Нужно быть готовым к новым реалиям, влиять на них и управлять процессами. Они приезжают сюда работать. Чтобы область развивалась, нам в определенном смысле нужно «обновление крови». Другой вопрос — как мы их принимаем, и как они здесь живут. — Мы видели, как в резиденции вы решали эти вопросы, а как в правительстве? Что нового привносите в их решение? — Подходы одни и те же. Дело в том, что ... — Но вы же новатор. — Не задумывался, я просто работаю. Сейчас губернатор поставил задачу — нужно уходить вглубь проблемы. Теперь у меня есть возможность уделять больше внимания поездкам по области, практической работе на местах (там, где живут люди, где возникают и решаются их проблемы). Если я выезжаю в территорию, то в обязательном порядке встречаюсь с главой и с профильным заместителем. Или они приезжают. Практически каждый день у меня кто-то из глав есть. Недавно у нас был конфликт в Североуральске с отдельными представителями азербайджанской диаспоры. Открыли кафе, не соблюдая требований законодательства, не узаконили объекты, возникли проблемы с жителями — пришлось вмешиваться во взаимодействии с генконсульством Азербайджана. Никаких проблем больше не возникало. Такая специфика Североуральска: десятками лет здесь живет порядка 50 азербайджанских семей. Они заняты все в сфере услуг — ни разу никаких вопросов не возникло. Разве это плохо? Это наши граждане. Они живут там. Они не уехали в теплые края, они живут в наших северных территориях, работают, приносят пользу. — Как вам удается держать руку на пульсе всех общественных институтов сразу? Не знаешь, где завтра вспыхнет... — Я не занимаюсь этим только три месяца. Была соответствующая подготовка. У меня есть специальное политическое военное образование. В кабинете всегда есть нужные книги. Возьмите мусульман: тут шиит, тут суннит. Если вы предложите обоим зайти в одну мечеть, они как минимум посчитают это за неуважение. Люди, работающие во власти и не имеющие опыта, могут этого даже не подозревать. Но подошел период, когда межнациональными отношениями надо очень серьезно заниматься. Ведь это не домик построить, не дорогу отремонтировать. Это все зачастую уходит в историю, в традиции, в каноны. — Теперь понятно, почему вас рядом с Борисом Ельциным посадили. Рядом с его кабинетом. — Это просто совпадение! (смеется) — Сложно бывает с главами? — Я сам по природе муниципал, поэтому с главами говорим на одном языке. Если у тебя цель подсказать, научить — кто же откажется от помощи? Бывает, критикуем довольно-таки жестко. Например, Богданович. Мы даем деньги, но срок введения бассейна сорван больше чем на год. Спрашиваем главу почему. Выясняется, проблема в недобросовестном подрядчике. И тогда у нас идет более жесткий разговор. При этом с моим коллегами думаем, чем помочь. — Искусство управления — это лавирование между кнутом и пряником? — Как разделяй и властвуй, так кнут и пряник. Вопрос, как это оружие использовать не во вред, а во благо. Попробуйте объяснять жителям, что мы чего-то недоделали, когда у нас были деньги. — Вы — государственник и патриот, Яков Петрович. Не пересекаются ли ваши полномочия с вице-премьером Владимиром Романовым, который курирует патриотизм? — Вы знаете, я думаю, что приличный человек, живущий в России, всегда должен быть патриотом. В хорошем смысле. С Владимиром Ивановичем мы дополняем друг друга. Если бы по нашему направлению работало несколько человек, было бы сделано еще больше. Например, я не специалист в промышленности, но занимаюсь оргвопросами в проведении конкурса «Лучший по профессии». Мы сели с профильным вице-премьером и проговорили, кто кому помогает. Тут дележа нет: я помогаю, мне помогают. Вот вы знаете, как называть конкурс профмастерства? Я бы сказал, конкурсом патриотизма. Как не гордиться огнеупорщиками? А вы вряд ли слышали, что есть такая специальность. — Нет, не слышал. — А у этих людей жизнь проходит на работе. У нас нет нефти, краник не откроешь — не побежит. У нас регион с реальной экономикой, промышленный. Можете не называть это патриотизмом, но я горжусь тем, что у нас такие мастера. Никто ведь не задается вопросом, что все время проводится конкурс «Лучший учитель». А у нас в области будет проходить общеокружной конкурс «Лучший электромонтер по ремонту электрооборудования» и «Лучший огнеупорщик». — Можно проводить конкурс «Лучший чиновник». — Почему нет, тоже можно. Вчера провел совещание по местному самоуправлению. Не я эту тему поднял — участники: почему мы не можем провести конкурс «Лучший муниципальный служащий»? Спортсмен выходит и соревнуется. А почему чиновники любого уровня власти, от работы которых мы зачастую зависим, не могут?Опять-таки борьба с «кадровым голодом». — Нам известно, что вы возглавите комитет по празднованию юбилея победы в Великой Отечественной войне. Это правда? — Пока сказать не могу — Евгений Владимирович [Куйвашев] определит. Я занимался подготовкой исходных документов. А недавно проводил совещание с главами по 71-ой годовщине Уральского добровольческого корпуса. В Вооруженных силах СССР было единственное соединение такого масштаба, созданное на средства народа. Можно гордиться? Нужно! У нас меньше 20 человек живых осталось — слишком пожилой возраст уже. Их имена нужно увековечить. — А какая у вас мотивация работы? Хотите увековечить свое имя? — Мне этого не надо точно. Я с детства для себя решил, у меня изнутри идет: служу всегда только государству. Так было в армии, так было на гражданке. Моя позиция может кому-то не нравиться. Но я живу, как считаю нужным и работаю так, как могу. Где удается — здорово, где не удается — что-то другое стараюсь сделать, чтобы была польза людям! — Как вы к этому пришли? — Я же вам говорю, это у меня с детства. Так же, как 30 лет назад в 1982 году я для себя решил, когда попал на Урал, что отсюда не уеду. Это регион-страна с потенциалом, дай Бог, чтоб у каждой страны такой был. Здесь можно себя реализовать, принести пользу. На Урале интересно. Здесь слабых не признают. Здесь слабые не выживают. Здесь и процессы идут очень сложные — зачастую контрастные, противоречивые. С ними сложно соглашаться, но они двигают прогресс. Иногда он бьет по конкретным людям. Может быть, это кажется несправедливым, но в таких регионах не может быть по-другому. Они — опора государства. — Яков Петрович, у вас такая работа, что интервью впору назвать «Трудно быть Богом»! — (смеется) В принципе, не хочу громких выражений. Вы знаете, над некоторыми вопросами я не то что не задумываюсь — не придаю особого значения. Вот встаньте к окну, посмотрите: сегодня погода хорошая, а конца Екатеринбурга не видно. Представляете, какая мощь! Везде люди, интересы, предприятия, бизнес, структуры, спорт. Это система систем. А вот теперь к Екатеринбургу прибавьте другие города, большие и малые — какое могущество! — Спасибо за интервью, Яков Петрович! — Не за что!