Всеядный, но придирчивый Екатеринбург тем самым доказал, что книги должны создавать писатели. Вопреки всенародно высказанному на выборах признанию Евгения Ройзмана, его «Город без наркотиков», стоящий рядом с «Ёбургом», популярностью у читающей публики не пользуется. При этом продажи нового творения Алексея Иванова доказывают, что продать можно почти все. Главное — грамотный пиар. Несколько глав, опубликованных заранее, упоминание о скандале, вызванном книгой, встречи с читателями в самом крупном торговом центре, пара рецензий до выхода книги в федеральных СМИ... И успех, превышающий популярность предыдущих книг, готов. Хотя «Ёбург» — яркий пример того, что писать за деньги можно, но при этом желательно быть, например, Достоевским. В противном случае получится литературное произведение, в котором дважды рассказывается биография Евгения Ройзмана, сначала как наркоборца, а затем как общественного деятеля. И ровно столько же раз появится на страницах Николай Коляда — как драматург и как режиссер. Но еще гораздо чаще будет всплывать в повествовании Антон Баков, которого, по мнению автора, «колбасило не либидо, а харизма». Хорошо это или плохо? Судя по частоте упоминаний — вполне нормально для того населенного пункта, который Иванов создал и окрестил Ёбургом. Впрочем, для Иванова «отработка заказа» явление не новое. Первой можно считать «Горнозаводскую цивилизацию». Но там хоть и фигурировала та же сумма (3 млн рублей), но деньги были бюджетные, вероятно, за это бывший министр культуры Алексей Бадаев заслужил благодарности — «это он помог мне выйти в путь». В «Ёбурге» существуют фигуры со знакомыми фамилиями. Но их задача не раскрыть сущность города, а стать некими персонажами театра теней, с которыми автор обращается вольно и нелогично. Они всплывают и существуют как иллюстрация авторской мысли. Например, творческая биография Владимира Хотиненко равна пути развития Свердловской киностудии. И доказательство ее заката — последняя картина режиссера («Макаров»), сделанная в Екатеринбурге. Сначала, по мнению Алексея Иванова, Хотиненко доказывает «всем-всем-всем, что он глубокий аналитик и яркий художник». А затем сообщает, что «в Екатеринбурге Владимир Хотиненко больше ничего не снимал». Чувствуется какой-то смысловой провал в рассуждении, не устранимый даже более глобальным выводом: «обнищавшая Свердловская киностудия впала в летаргию». Впрочем, подобных пунктирных событий в «Ёбурге» предостаточно. Дифирамбы в адрес Александра Авдонина, раскрытые тайны Коптяковской дороги и обстоятельства гибели царской семьи существуют как самостоятельное явление. Хотя те, кого хоть как-то интересовала эта тема, начинают лихорадочно вспоминать серьезную роль, которую, сам того не желая, сыграл в расследовании Вадим Винер, яростный оппонент Авдонина и забавнейший персонаж медийной тусовки. Так же, как рассказ о студенческих волнениях в апреле 1998 года почему-то обходится без командира Свердловского ОМОНа Соловьева, не меньше Гайды переживавшего о содеянном, но исчезнувшего после этих событий. Но, видимо, часть персонажей просто недотягивают до статуса демиурга, которым Алексей Иванов окрестил сразу трех действующих лиц. По какому принципу екатеринбуржцы попали в эту категорию, в книге не объясняется. Однако Богами-Творцами и создателями мира объявлены Антон Баков (видимо, «расколбас» от харизмы, это хорошо), Николай Грахов и Тимур Горяев. Росселю с Чернецким стоило бы обидеться, поскольку каждый из них в годы своего величия явно претендовал на роль демиурга. Но у Иванова они всего лишь генералы, причем с ограничением — «промышленные». В героях — есть еще люди достойные, но почему-то каждый с каким-нибудь изъяном. "Писал — и пишет — быстро и много«— это Крапивин. «Берущийся за все: за высоколобые фильмы вроде „Макарова“ или „Овсянок“, за народную развлекуху вроде „Дальнобойщиков“ или „Участка“, за корпоративные гимны» —Пантыкин. «Аморфная тусовка... растворившаяся в сумраке собственного безумия» — группа «Апрельский марш». «Партийный схоласт» — Геннадий Бурбулис. «Многомудрый и коварный виртуоз самопиара» — Антон Баков. Похоже, что причастность к мифическому Ёбургу сама по себе становится причиной появления недостатков, многие из которых не имеют отношения к реальности. А безусловным героем может быть назначен только такой персонаж, как Александр Новиков, которому не западло и в морду дать. Именно он «шагает по жизни огромными шагами», а к его белому костюму не липнут ни гей-скандалы, ни темные пятна биографии. Эти колебания плохого\хорошего, черного\белого — основа «Ёбурга». Пожалуй, только ее наличием можно объяснить и очень невнятную структуру книги. Почему режиссер Хотиненко оказался между глав о бандитских войнах и лидере афганцев Лебедеве? Одной хронологией это не объяснить. И почему создатель МЖК Королев два раза удостоился упоминания? В том числе, Иванов решил поведать миру о страшном конце активиста и комсомольца, тогда как иные творцы эпохи (это, кстати, после демиурга второе наиболее часто употребляемое у книге слово) заслужили лишь единичного упоминания. Понятно, что создатели Общества Малышева 73 и одновременно заказчики «Ёбурга» Погребинский и Заводовский — звезды первой величины на бизнес-небосклоне Екатеринбурга, чья гениальность, по мнению автора, заключается в том, что «процесс перевода жилой недвижимости в коммерческую они поставили на поток». Но хотя бы ма-а-а-аленькая отрицательная черточка в характере или деятельности. Однако лишь лубочная биография и ода ТРК «Гринвич», которую не грех процитировать полностью с пометкой no comments. «Не поддающийся сведению к общему образу, как трансформер, этот исполинский магазин выстраивается техногенным хайтековским миражом: зеркальными объемами корпусов, фасеточными плоскостями фасадов, структурными галереями, классическими аркадами, сквозными пропастями атриумов, кристаллической россыпью огней под гранеными куполами». Подобное воспевание и стилистические изыски, свойственные раннему творчеству Иванова, в «Ёбурге» появляются лишь пунктиром, перемежая главенствующий стиль пресс-релизов и пересказа Википедии. И понять, почему один из персонажей удостоился лишь краткой биографии, а второй — гиперболизирован и украшен всевозможными эпитетами, невозможно точно так же, как постигнуть общую логику повествования. Поэтому ближе к концу появляется олигарх Козицын, и уже неудивительно, что сравнивается он с Оптимусом Праймом, который «дубасит десептиконов уральской индустрии». А Тимур Горяев (один из трех демиургов) вдруг оказывается Моисеем, дающим заповеди. Вполне естественно, что в книге очень много бандитов. Несмотря на упоминание имен и, в некоторых случаях, описания их деяний, они так и называются — просто «бандиты». Это они занимаются переделом собственности и поджогом квартиры Игоря Мишина, накатом на киностудию и политической поддержкой. Они рыскают «вокруг, прицеливаясь, как удобнее хапнуть». И, несмотря на гордые заявления Алексея Иванова об общении и получении информации о преступлениях от «бандитов» лично, именно многочисленные преступные эпизоды выглядят наиболее схематично. Впрочем, схематизм и пунктирность — главное, что отличает новую книгу Алексея Иванова. Благодаря им, конфликт Росселя и Чернецкого сводится к упрощенному: политики просто «рассорились, потому что Россель — экстраверт и за индустрию, Чернецкий — интроверт и за бизнес». Все просто в городе Ёбурге — Ельцин квасил в Кремле, но сначала построил цирк и заложил метро, Баков брал деньги у ОПГ «Уралмаш», а за Ройзмана та же ОПГ просто вступилась, взрыв на Сортировке не стал романом-катастрофой, потому что власть вела себя достойно. Причем пунктирные упоминания в книге выполнены по абсолютному шаблону. Из Б.У. Кашкина взято самое известное («До чего же хорошо — и жизнь прожил, и жив ишо»), а Ельцин, конечно же, «был фигурой могучей и противоречивой». Подобные утверждения выдаются за итог серьезного исследования. Но каждый, кто не пожалел без малого 500 рублей и приобрел «Ёбург» в книжном магазине, обязательно рано или поздно натолкнется на строки, которые заставят навсегда закрыть книгу. Конечно, при условии, что он жил в Екатеринбурге и хоть изредка интересовался тем, что в нем происходило. Возможно, последними строками творчества Алексея Иванова для кого-то станут эти: «Мих и Россель превратят ОТВ в самую мощную региональную телекомпанию. Три кита ОТВ — информация, аналитика и публицистика; аудитория — средний класс». Или эти: «Небоскреб „Высоцкий“ стал не просто достопримечательностью мегаполиса, его архитектурной доминантой, нет: эта башня стала первым символом нового Екатеринбурга, который вернул себе родовую суть».