Выборы главы Тюменской области держат политическую элиту в напряжении. Оппозиционные партии усиленно ищут в своих рядах людей, способных составить конкуренцию Владимиру Якушеву. В это время справедливоросс и депутат Государственной Думы от ХМАО Михаил Сердюк бросает взгляд со стороны и оценивает ситуацию. Он рассказал «URA.Ru», почему нужно запретить досрочные выборы, из-за чего «перегрызлись» чиновники в югорских муниципалитетах, почему для России невыгоден газовый контракт с Китаем. Подробности — в интервью «URA.Ru». — Михаил Иванович, справедливороссы тюменской «матрешки» до сих пор не определились с кандидатом от партии на предстоящие выборы губернатора Тюменской области. Нет достойных? -Кандидатуры сейчас обсуждаются, это прерогатива тюменского регионального отделения. У нас начались обсуждения соискателей, в ближайшее время будет объявлен наш кандидат. Но, подчеркну, что за это отвечает тюменское региональное отделение. — Какова вероятность, что кандидат будет из Югры? -Может, с Ямала, может, с Югры, но точно из нашего региона. — А почему так долго? «Партия власти» уже определилась и уже ведет свою кампанию. Неужели вашей партии не нужен пиар? -Якушев сложил полномочия без году неделя. До этого никаких выборов не предполагалось, соответственно, предлагать, даже обсуждать какого-то кандидата — это был бы фальстарт. Более того, я неоднократно высказывался о досрочных выборах, даже внес законопроект в Государственную Думу, который запрещает губернаторам, сложившим полномочиям, избираться досрочно. Я за то, чтобы главы регионов только после того, как закончат свою работу и отчитаются, могли бы ставить вопрос о переизбрании. У нас сейчас снегопад из губернаторов. Треть страны переизбирается, это абсолютно недопустимо, это недемократично. Что же касается какого-то пиара, то, конечно, инициативу пока мы упускаем. Но главная ведь задача — не пиар. У нас задача — помощь людям, мы не хотим из пальца высасывать информповоды. Например, давайте объективно смотреть — не сделают они эту дорогу (Ханты-Мансийск-Тюмень, так называемая «дорога смерти» — прим. ред.). Пять лет нам власти говорили, что она федеральная, что деньги нужны из федерального бюджета, что, мол, завтра-послезавтра отремонтируем, а дорога с каждым годом все хуже и хуже. А сейчас избирательная кампания и сразу обещания — дорогу отремонтируют. Да я бьюсь об заклад, что не сделают. Более того, сейчас речь идет о каком-то залатывании дыр, а подается как пиар. Но это пустой пиар. А нужна работа и конкретные обязательства. Сейчас действующие губернаторы, которые пошли на досрочные выборы, идут в противоположной, нелогичной парадигме. И это нечестно по отношению к избирателям. — Продолжая тему выборов, как продвигается реформа местного самоуправления? Есть ли уже какой-то более-менее окончательный текст документа? -Продвигается отвратительно. Государственная Дума его приняла, естественно, ведь это машина для голосования. Мы голосовали против. Я вносил альтернативный законопроект, много поправок в предлагаемый документ. И все наши предложения, они совершенно по другим принципам, чем то, что предлагает «партия власти». Самоуправление — ответ в этом слове. Оно должно самоуправляться. Сейчас же предлагают завуалированно ликвидировать институт выборов. Раздробили города на округа, там-сям, непонятно, где начальник. Сейчас у нас в ХМАО добрая половина территорий находится в жутком конфликте между главой и сити-менеджером, главой и председателем Думы. Постоянно какой-то сыр-бор, люди запутались — мы их избирали, они пришли — у них скандалы. Система сити-менеджмента себя не оправдала. Она губительна для нашей страны. Россель (Эдуард Россель — экс-губернатор Свердловской области, — прим. ред.) в начале 90-х привез ее из Германии, и те муниципалитеты в Свердловской области, где внедрили эту систему, все показали падение. Везде отрицательная динамика. Такая система не дает перспективы развития регионам, муниципалитетам. Она отрывает власть от людей. Скажу больше, сити-менеджер никогда не возьмет ответственность такую перед людьми, которую возьмет избранный руководитель. Он не имеет такого доверия у граждан. Назначили — кто он такой? Сверху в округе сказали: ну давай этого Федю-Васю, он хороший. Кто принимал решение? Какие у него обязательства перед гражданами — никаких. И эта система разрушается, разрушает государственное устройство. Я на этом настаиваю. — Что скажете про вступивший в силу «антитабачный закон»? И почему, кстати, вы выступали против ограничения продажи алкоголя? -Очень долго мы принимали этот законопроект. Лично участвовал на комитетах, в заседаниях, в экспертных группах. И очень много специалистов послушал, почитал. Все без исключения страны, которые принимали ограничительные законы по табакокурению, получили положительный результат. По алкоголю — обратная ситуация. Когда запрещают алкоголь, люди начинают больше травиться. В ХМАО на 40% преступность увеличилась сразу, моментально. Мы на Думе окружной настаивали, что это приведет к худшему. Количество преступлений административных сразу увеличивается. Связь прямая — человек идет не бутылку водки купить, он заранее ящик набирает, напивается и так далее. Это проверено. А вот с табаком обратная ситуация. Те страны, которые проводили эти изменения, они смогли получить положительный результат. Везде снижение заболеваемости и смертности. Для справки скажу, что у нас в год, по оценке Всемирной организации здравоохранения, если не ошибаюсь, погибает от табака 332 тыс. человек. Представьте, целый Сургут ежегодно вымирает только от этого яда. Были недовольные и в тех странах, где проводили этот закон. Но, тем не менее, приняли, закон работает, и многие радуются. Хотя я и понимаю, что это дискомфорт. Я, например, сторонник того, чтобы в аэропортовых комплексах разрешили сделать кабинки для курения. Это вполне нормально. Когда 40 градусов мороза, и у тебя перелеты или стыковочные рейсы — такие исключения можно сделать. — Если отойти от политики. В российской экономике тоже не все гладко. По прогнозам, рост ВВП в этом году составит порядка 0,5%. -Может быть, рост и ниже, чем полпроцента. Два фактора. Первый и самый главный. Все, что было еще в Советском Союзе сделано, тот потенциал, те наработки — мы это исчерпали полностью. Идет падение добычи нефти, снижение производства. Те заводы, которые в свое время еще как-то работали на старых дрожжах, они потеряли и продолжают терять конкурентоспособность. Условно говоря, на станке с зазором в 5 миллиметров нельзя сделать наносим-карту. Те технологии, которые использовались — они устарели. Причем, это касается даже сырьевых комбинатов. Например, «Норильский никель». Туда страшно зайти, там по-прежнему дубинами мешают. Просто шло выкачивание денег, никакого обновления не происходило. Государственная политика была в этом отношении очень пагубной. Не занимались развитием экономики. Не занимались развитием в достаточной мере малого и среднего бизнеса, не занимались инновациями — только о них говорили. Второй фактор — наша неготовность к экономическому кризису, который пережила уже вся Европа. Даже хромая Испания сказала о том, что они преодолели. Все страны показывают динамику. Я молчу про 8% рост ВВП во Вьетнаме и Китае. Здесь, конечно, ситуация гораздо хуже. Мы не готовились к этому. Не готовили, в том числе, кадры. У нас российская государственная политика абсолютно не поощряла никакого кадрового роста. И вот сегодня, если посмотреть на федеральный уровень, то это, как правило, люди одного возраста. И ничего в этом отношении не менялось. Это очень серьезно сказывается, потому что с запросами, с проблемами нового времени, с той же экономической изоляцией, с которой мы сталкиваемся — санкции и прочее, мы не готовы работать. — А как Вы в таком случае оцениваете соглашение с Китаем? Это может сгладить ситуацию? -Абсолютно нет. Контракт с китайцами по газу — это очень важный шаг, но политический. Он значим на фоне всех давлений на нашу страну. Шаг ключевой, что нас Китай поддержал. И мы имеем важного партнера, как, кстати, и Индию. Это державы, которые смогли и показали зубы своим западным «друзьям». Что касается экономики этого контракта... Все прекрасно знаете, что по этому газу были отменены НДПИ. И мы получим очень мало, то есть налог на добычу полезных ископаемых с этого газа не придет в нашу казну. Да, контракт по выгодной цене, но налогов с этого государство не получит. А строительство трубопровода в разных климатических и геологических условиях в 6-8 раз у китайцев дешевле, чем у нас. Вот и вопрос возникает, что мы получим. И сможем ли мы разогнать добычу газа. Ведь, что касается сланцевого газа — «Газпром» с треском проиграл борьбу США, где кратно увеличивают добычу ежегодно. И теперь если проект с газопроводом будет строиться, как все предыдущие, то есть с распилом средств, он только пагубно скажется на экономике. Уйдут деньги и все. Нас спасет лишь строительство инфраструктурных проектов, и то при условии, что они будут действительно современными. Если будем продолжать, условно говоря, сырой продукт гнать всегда — никакого развития мы не получим. Если будем строить газоперерабатывающие заводы, то это будет уже другая картина. И не надо тешить себя иллюзиями, что мы сможем конкурировать с японцами или китайцами по производству телефонов мобильной связи. — Может быть, тогда стоит обязать нефтяные и газовые компании заниматься глубокой переработкой? -Практика показывает, что государство не в состоянии их обязать. Ведь это все принято. Но, за исключением малых вкраплений, не было реализовано. Вот пример, когда государство выдвинуло экологические требования, нефтяники не смогли реализовать их в заданные сроки. Уже переносился и опять будет переноситься срок по реконструкции заводов. Значит, государственная политика работает недостаточно, неспособно ведомство ключевое отвечать за это. В том числе, региональные власти неспособны влиять, поскольку прямая связь с участниками рынка осуществляется на территориях. Ты у меня работаешь, ты у меня добываешь — будь добр, делай переработку. Кстати, с переработкой нефти получилась парадоксальная ситуация. Директивным решением снизили количество производимого нефтяного битума, то есть мазутов. И оказалось, что нефтебитума производится ровно в два раза меньше, чем требуется на тот объем дорог, который сегодня у нас строится и ремонтируется в стране. И дороги моментально разваливаются. Мы сейчас поправили законодательно, поскольку на федеральном уровне увидели, что правительство ошиблось. И ошиблось очень серьезно. Вообще, есть проблемы с качеством дорог. Очень слабо работали. Не все возможные механизмы применялись. Сейчас мы вводим норматив использования переработанных покрышек при каждом асфальто-бетонном заводе. До 10% можно добавлять этих покрышек. Там будет мясорубка стоять возле завода. Пластичность асфальта совсем другая. Это уже не то, что сказать — а я вот решила не три года будет гарантия на асфальт, а пять лет (речь идет об инициативе губернатора Югры Натальи Комаровой — прим. ред.). Да хоть 25 ты решила. Так можно отменить зиму, лето продлить. Никто тебя спрашивать не будет. Есть нормативный срок службы. Но если добавлять технологии, то ситуация изменится. Мы сейчас это сделаем, и я думаю, в самое ближайшее время законодательно закрепим. — А как Вы считаете, стоит ли развивать агропромышленный комплекс в Югре? -Что касается народных промыслов и агропромышленного комплекса — безусловно, надо. Я неоднократно поднимал эти вопросы. Были у министра сельского хозяйства и поставили в вину, что для возобновления популяции муксуна такими темпами, при полном запрете вылова, чего не произойдет никогда, потребуется не менее 100 лет. То есть, конечно, нужна государственная политика — по тем же дикоросам и многим другим. Что касается сельскохозяйственных предприятий. Если оно создано, если оно действует, то тут надо смотреть и на социальную, и на экономическую составляющую. Нет однозначного ответа. С другой стороны, мы знаем примеры, где современные модернизированные хозяйства работают очень эффективно. Когда в той же Финляндии есть много тепличных хозяйств, и они показывают просто блестящий результат. Даже находясь в холодных широтах. Но это инвестиции, это надо делать осмысленно. — А ваш прогноз по ситуации с Украиной? -Страшная трагедия на Украине. Я не мог себе представить, что в 21 веке, в Европе собственная власть будет с вертолетов, с самолетов расстреливать собственных граждан. Это ужас какой-то. Когда в Гондурасе, в каких-то Сомали повстанцы — это далеко, это непонятно. А здесь цивилизация. Страна считает себя европейской, и она безоговорочно слушает советы старших братьев. Вы все видели, как совещания проводят. Американский представитель приезжает и во главу стола садится, и все на цыпочках стоят рядом. И он проводит совещания, дает рекомендации. И после каждого такого совещания начинаются боевые действия. Это страшно. Я никогда бы не смог такое предсказать. Что сейчас радует и производит хорошее впечатление, это те политические заявления, которые сделал наш президент. Он сказал, что ни в коем случае мы не будем присоединять Луганскую область или Донецк. Он дал свои гарантии. Итоги встреч еще будут обсуждаться с лидерами Франции, Великобритании и прочих держав, но я думаю, что все шаги будут последовательны. И я думаю, что если тех гарантий будет достаточно, что речь не идет о вторжении России, то международное сообщество сможет принудить украинские власти остановить кровопролитие и карательные операции против своего собственного народа. Можно осуждать этих людей, кто-то говорит — сепаратисты... Там всякое. Там разные вещи, война это ведь такая штука — там не бывает абсолютной правды. Я думаю, что там неоднозначно. И есть еще один вариант — воля избранного президента Порошенко. У него есть возможность, у него руки кровью пока еще не запятнаны. Он держится в стороне от той шайки, которая называла себя украинской властью. И у него есть уникальная возможность использовать этот шанс и тот кредит доверия, который он получил от украинского народа, международного сообщества. Есть возможность все это остановить. Начать переговоры в мирном русле. Составить дорожную карту. Задача номер один — принять политическое решение о приостановлении любых боевых действий в отношении Юго-Востока.