У рынка косметологических услуг, как и у всякой сферы, в которой крутится много денег, есть свои тайны и секреты. Разумеется, ни того, ни другого люди, заинтересованные в получении прибылей от индустрии красоты, раскрывать не хотят. А рассказать есть о чем. Например, о том, как попадает в руки уральских косметологов этот яд — ботулинистический токсин (БТ) и кто претендует на титул «теневой баронессы», каковы объемы потребления ставшей модной отравы и как устроен нелегальный бизнес. Кто в Екатеринбурге зарабатывает на продаже контрабандного зелья, почему от контрафакта не застрахован даже самый обеспеченный клиент и причем тут чиновники свердловского минздрава с инвалидами — подробности в материале «URA.Ru». Наиболее известное название получаемого из ботулинистического токсина препарата придумали ушлые американцы, сократив оба слова и составив из него новое — ботокс. Оно же стало именем собственным. Однако наряду с «Ботоксом» существует и ряд брендов, таких, как французский «Диспорт» и немецкий «Ксеомин». На самом деле не так уж и важно, как называется препарат. Принцип действия его одинаков: при попадании в организм летального количества вещества, оно парализует гладкую мускулатуру, в результате чего развивается паралич сердца и диафрагмы. Если совершить экскурс в историю, то полезные свойства малых доз токсина сначала стали известны медикам, потом военным, которые оценили их убийственную силу, и уж затем им нашлось применение в индустрии красоты. Здесь БТ в микродозах пригодился для временного паралича мимических мышц лица. Следует учесть при этом, что львиная доля произведенных всеми международными корпорациями токсинов традиционно используется в медицинских целях. Иными словами, до 85 % лекарства применяется для лечения неврологических синдромов — ДЦП, кривошеи и прочих спазмов, а также в урологии. На косметологию приходится оставшаяся часть выпускаемой продукции, но и здесь пропорции разные. Например, из 100 % выпущенного «Ботокса» в индустрии красоты применяется около 20 % и потребляют его, в основном, в США. Из всего объема производимого во Франции «Диспорта» в косметологии используется около 15 %, а основные рынки сбыта французского препарата — Европа и Россия. В связи с особой спецификой продукта производители БТ и российские власти устанавливают особые правила дистрибьюции — через дилерскую сеть, либо через аптеки. Если следовать установленным правилам, то косметический салон, практикующий инъекции, должен иметь (весьма трудно приобретаемую) фармацевтическую лицензию, а аптеки обязаны соблюдать правила продажи, при которых токсин имеют право покупать только лицензированные специалисты. Де-юре каждый факт сбыта через официальную сеть контролируется, при этом излишняя бюрократизированность процесс задана не только контролирующими госорганами, но и самим производителем. Де-факто через официальные каналы проходит лишь около трети всех вливаемых в уральцев токсинов, около двух третей выбрасывается на рынок по «серым» каналам. Палочки ботулизма Самое интересное начинается именно в «теневой» части этого рынка. Дело в том, что весной 2014 года произошло обвальное заполнение «серым» токсином. Такая ситуация наблюдается в столице Среднего Урала — крупнейшей потребительнице этой продукции из всех городов в УрФО. Специалисты в области косметологии, с которыми пообщался корреспондент «URA.Ru», формулируют проблему цифрами. «Если взять весь БТ, используемый в косметологии Екатеринбурга, то на каждый легально проданный флакон „Ботокса“ или „Диспорта“ приходится два, а то и три, привезенных сюда в обход законных процедур и дистрибьюции. Часть купленных в зарубежных аптеках препаратов в чемоданах привезли предприимчивые дельцы — так называемые „кошелки“ либо в фирменных флаконах, либо разводят и разливают в более мелкую тару, а то и вовсе по шприцам. Еще часть токсинов могут привезти, например, из Казахстана. Это может быть и легальный препарат там, но на территории России это — контрабанда», — говорит руководитель одного из косметических салонов в центре Екатеринбурга. Собеседница агентства рассказывает специфику оборота БТ-препаратов, одним из главных критериев качества становится правильная транспортировка в строгом «температурном коридоре» от 2 до 8 градусов по Цельсию. Иначе препарат, даже купленный легально за рубежом, теряет свою эффективность. И это в лучшем случае. Тот факт, что медикаменты ввозятся без разрешения, таможенной очистки и регистрации, вообще никого не беспокоит. Не менее интересна и экономика такого бизнеса. По имеющимся у «URA.Ru» данным, при усредненном спросе в год в Екатеринбурге дистрибьюторы всех представленных производителей БТ продают до 1,5 тысяч «легальных» флаконов. За ориентир можно взять стоимость наиболее популярного и универсального «Диспорта» — примерно 16,5 тысяч рублей за флакон 500 единиц (2,5 мл). Это несколько дешевле «Ботокса», но в полтора раза выше стоимости привезенного «кошелками» препарата ботулинотоксина. То, что привезено в чемодане, сбывается в параллельно созданной сети дистрибьюции под кодовым названием «препарат косметический для наружного применения» по цене чуть более 11 тысяч рублей. Знающие люди — частнопрактикующие косметологи — говорят, что это тот же самый фирменный флакон с 500 единицами токсина. И это опять же в лучшем случае. В худшем — за кратную сумму будет продан неизвестно как разбавленный раствор яда уже в шприце, когда даже одного флакона много: для устранения морщин на лбу одного пациента требуется от 70 до 100 единиц препарата. К разведению подталкивает необходимость как можно быстрее израсходовать открытый флакон, который по правилам хранится всего лишь сутки. Когда говорится о создании «параллельной» сети дистрибьюции БТ-препаратов в Свердловской области, чаще всего вспоминают Ладу Демину. «Это фантастический или, что точнее, — демонический человек. На протяжении 8 лет она не только сумела выстроить сеть сбыта разного рода косметической продукции, но и умудрилась организовать продажу ряда корейских препаратов типа филлеров (подкожные наполнители для пластических манипуляций — ред.), не зарегистрированных в России. Более того, ей удалось заставить юристов транснациональных корпораций, контролирующих оборот как „Ботокса“, так и „Диспорта“, бежать из Екатеринбурга, „поджав хвост“. Уже никто не удивляется тому, что ее предприятие открыто торгует продукцией дешевле, чем официалы», — рассказывает собеседница «URA.Ru» . По ее словам, Деминой приписывают остановку процесса лицензирования импортной косметологической продукции на федеральном уровне. На региональном уровне, ходят слухи, она пользуется поддержкой влиятельных в криминальном мире персон. Такая «крыша» позволяет ей иметь выстроенный бизнес без необходимости соблюдать излишние формальности типа получения фармлицензий и прочих разрешительных документов. Для комментариев Лада Демина оказалась недоступна. Однако корреспонденту «URA.Ru» удалось получить противоположное мнение. Одна из представительниц бизнеса занимает несколько иную позицию относительно продажи «серых» БТ-препаратов. «Если разбираться досконально, нужно понимать одну вещь: производители токсинов закладывают в цену все: и обучение, и контроль, и свою риски понести ответственность. Отсюда и ценник — 16 тысяч рублей за флакон. Приобретение с рук или другой точки типа небольшого салона может дать экономию в несколько тысяч рублей. Сейчас имеется возможность возить препараты в мобильных медицинских холодильниках при нужной температуре. Поэтому если и есть риск применения испортившегося препарата, то он невелик. А вот о чем нужно говорить, так это о „черных“ специалистах, которые применяют токсин, и уколоть могут так, что челюсть, брови или веки три месяца не поднимутся», — говорит специалист, кидая камень в огород тех, кто занимается подготовкой специалистов. А если точнее, то иногда тех, кто просто штампует «дипломированных» специалистов-косметологов. Кому-то хватает одной инструкции, кому-то — 6 лет в вузе Проблема в подготовке специалистов действительно есть. По закону, применять препараты могут только специалисты только с медицинским образованием — именно такие могут называться врачами-косметологами. На практике в Екатеринбурге все обстоит несколько иначе. Все дело в том, что в свое время на тесном екатеринбургском рынке косметологических услуг появились две насмерть конкурирующие персоны — вышеупомянутая Лада Демина и желавшая освоить прибыльный бизнес Татьяна Перетолчина. Последняя, будучи по образованию кардиологом, является членом влиятельного в Екатеринбурге медицинского сообщества, возглавляет в Уральской медакадемии кафедру эстетической медицины. Однако все это не помогло даме вытеснить Демину с рынка, но статус помог занять ей доминирующее положение в сфере лицензирования кадров. Тем, кто желает называться косметологами. Специалисты, давно работающие на этом рынке, припоминают скандал с одной из первых партий студентов, которым потребовалась лицензия на право работать в профессии. Документа требовал вступивший в силу закон, а положение Перетолчиной давало ей отличные конкурентные преимущества. Взамен уплаченных за учебу денег первые выпускницы получили бумаги-пустышки, что спровоцировало длительные судебные разбирательства. Сейчас, по словам наблюдателей, образовательный процесс налажен тоньше. «В Екатеринбурге сложилась ситуация, при которой пациент рискует в любом случае. Рискуют даже те, кто привычно посещает проверенные и весьма респектабельные салоны. Ведь даже там — это известно — используется „серый“ препарат, причем клиенты от этого не выигрывают ни копейки. То, что вкалывается им под кожу, может быть куплено у распространителей, но продано как легальный продукт. Этим грешат, например, в одном из очень раскрученных салонов, название которых начинается на „Э“», — намекает собеседница агентства, утверждая, что еще сложнее обстоит дело с частными специалистами. На них, приезжающих на дом со шприцами в карманах, тратить деньги столь же рискованно, сколь невыгодно — выигрыш составляет не более 1,5 тысяч рублей. В истории с оборотом ботулинотоксина есть и еще один аспект, от которого плачут не только богатые, но больные и, как правило, бедные. Мало кто знает, что БТ препараты являются тем, что улучшают качество жизни людей, перенесших инсульт, или больных ЦП с детства. Применение «Диспорта» — в Свердловской области именно его до весны 2014 года закупали на государственные деньги — позволяло снять спазм мышц. Проблемы с поставкой необходимого больным ботулинотоксина связывают с политикой главы свердловского минздрава Аркадия Белявского «Это необязательный препарат, но он был нужен почти 2000 неврологических пациентов для того, чтобы чувствовать себя полноценными людьми. Из этого количества около 180 человек получали токсин три раза в год по два флакона, что, разумеется, ложилось определенным бременем на бюджет — в пересчете получалось чуть более 7 млн рублей. Но выделение этих денег оказалось под вопросом», — рассказывает источник «URA.Ru» в медицинских кругах. По словам собеседника агентства, изменения совпали с назначением нового невролога Свердловской области, которым стал Андрей Алашеев, и децентрализацией закупок этой категории лекарств. Так или иначе, но свердловский минздрав, которому Минздравсоцразвития РФ поручило регулировать закупки БТ, спустил полномочия на уровень главврачей больниц. «Учитывая, что лекарственный препарат отпускается и применяется исключительно в специализированных учреждениях, не выдается на хранение пациенту. Министерством здравоохранения Свердловской области установлен стандарт оказания медицинской помощи больным неврологическими заболеваниями с использованием ботулинического токсина в условиях дневного стационара», — заявил «URA.Ru» пресс-атташе свердловского минздрава Константин Шестаков, подтвердив, что закупка осуществляется медицинским учреждением. До приобретения лекарств по новым правилам закуплена партия препарата в с учетом потребности 2013 года. Вот только пока неизвестно, когда будет приобретена новая партия на второе полугодие. «Уже сейчас возникли сложности, поскольку пока никак не объясняется ни процедура приобретения, ни другие тонкости. В конце концов Алашеев, говорят, просто рекомендует не назначать ботулинотерапию тем, кому она была показана ранее. Из экономии это делается или из-за каких других соображений, неизвестно», — говорит собеседник «URA.Ru». И хорошо, отмечает он, что хотя бы «серого» препарата в этой сфере нет. Хотя сами больные могли бы поспорить.