Заместитель главы Зауралья Виктор Сухнев в новом правительстве Курганской области стал одним из первых новичков. В команду врио губернатора Алексея Кокорина он перешел с муниципального уровня: возглавлял Каргапольский район и считался «любимчиком» экс-главы региона Олега Богомолова. Сегодня ему поручили контроль и управление природными ресурсами региона — это, уверен сам Виктор Сухнев, золотое дно, которое при правильном подходе позволит Зауралью продвинуться вперед. Подробности — в материале «URA.Ru». — Виктор Георгиевич, как получили предложение возглавить департамент? — Предложение было неожиданным. Но, видимо, оно было сделано потому, что у меня очень большой опыт работы на муниципальном уровне. Кроме того, в Каргапольском районе, которым я руководил в последние годы, работают шесть арендаторов лесных угодий, арендаторы охотничьих угодий, развита строительная индустрия — работа проводилась большая, и Алексей Геннадьевич руководствовался тем, что я знаю данные направления, поэтому и предложил мне эту должность. Опыта достаточно, силы и здоровье тоже есть, как и желание работать. — Если бы Вы не перешли на должность вице-губернатора, стали бы участвовать в выборах главы района? — Да, я собирался работать и в дальнейшем. Мне оставалось реализовать еще три крупных проекта. Думаю, они будут воплощены в жизнь уже при новом руководителе. — Планируются ли структурные изменения в департаменте? — Думаю, что они будут произведены в течение года. — Вы уже посмотрели свежим взглядом на его работу, на ситуацию в отрасли. Какие-то «болевые точки» определили? — Все относительно. Наша задача — повысить эффективность использования природных ресурсов. Это в первую очередь. Мы должны выработать стратегические цели по четырем направлениям: лесная отрасль, водные и природные ресурсы, охрана окружающей среды и охотпользование. Я помню то время, когда вышел Лесной кодекс, который позволял субъектам выходить на договорные отношения. У лесов тогда хозяином было государство, можно сказать, что хозяина не было: нарушения, незаконные рубки — все это было сплошь и рядом. Мы вместе с главой Шатровского района в свое время отстаивали позицию перехода на арендные отношения. Нам удалось доказать правительству области, что это нужно делать. Переход был осуществлен вовремя. Сегодня у лесов есть хозяин: арендаторы ведут работы по воспроизводству лесов, санитарной рубке, по защите от незаконных рубок и т.д. Самое главное — они начали производить лесоустройство: область не могла этого делать, так как в бюджете не было денег. — Арендаторы лесов, в целом, эффективны? — Да, большая часть работает эффективно. Передача лесов в аренду позволяет нам, например, контролировать пожароопасную ситуацию. В этом году было уже больше 200 возгораний, и почти все они были потушены арендаторами. Передача в аренду позволила создать индустрию и систему тушения лесных пожаров, которой раньше не было: лесхозы не обладали техникой, все было на примитивном уровне. — Очень много нареканий в адрес лесников из-за валежника, которого в лесах предостаточно. В договорах прописано, что арендаторы должны очищать леса от валежника и сухостоя? — Ситуация следующая. Предположим, арендаторы вывезли сухостой на склад, а дальше что? Он никому не нужен. Сегодня около 300 тыс. кубометров дровяной массы не вырубается. Год не вырубили, два не вырубили, деревья перерастают, ломаются, падают — вот и валежник. Всего у нас не используется порядка 600 тыс. кубометров дровяной массы и отходов (валежник, сухостой, неликвидная древесина). Столько же ежегодно уходит на дрова, которыми область себя полностью обеспечивает. При этом мы везем уголь, хотя все наши котельные можно было бы обеспечить отходами, образующимися в лесах. Мы сегодня ставим перед арендаторами задачу — привлекать население: пусть люди приходят, берут валежник, сухостой и вывозят к себе домой. Уже есть первые результаты: примерно 100 человек такой мерой воспользовались и заготовили около тысячи кубометров валежника и перестоялой древесины. Нужно сделать это системой. Кроме того, мы должны сделать так, чтобы лесные ресурсы максимально перерабатывались. Большинство деревообрабатывающих предприятий имеют технологии и оборудование, на котором способны выпускать самую современную продукцию хорошего качества. — Бытует мнение, что в Курганской области скоро не останется лесов. — Без леса мы не останемся, потому что плановое лесовоспроизводство выполняется в полном объеме, проведено лесоустройство, а заготовкой древесины занимаются арендаторы по договорам с департаментом природных ресурсов. Кроме того, у нас есть лесные массивы, где были заброшенные пашни, а сегодня там уже вырос лес. Это не одна тысяча гектаров земель. — В пределах населенных пунктов постоянно возникают лесные скандалы: лес рубят под предлогом создания противопожарного разрыва, а на самом деле — готовят землю под коттеджи. Вы можете вмешиваться в этот процесс? — Нет, это не наша функция. У нас есть государственные и муниципальные леса. Сплошные рубки в государственных лесах не проводятся, они запрещены. В муниципальных лесах это возможно, но решение обязательно принимается органами местного самоуправления, значит они чем-то руководствуются. — Много вопросов возникает по поводу мусора в лесах. Какие меры будет предпринимать департамент, чтобы не допускать образования свалок? — Свалок в лесах действительно много. Мы должны понимать, что образование свалок в лесах — это проблема не только нашего департамента или арендаторов. Почему везут мусор в лес? Первое — не организован сбор, вывоз и утилизация ТБО в муниципальных образованиях, в дачных кооперативах. Вокруг Кургана около 170 садоводств. В каждом должен быть организован сбор и вывоз мусора. Мы посчитали: всего около 100 рублей в год с одного садовода нужно для того, чтобы организовать эту работу. Но в большей части кооперативов это не сделано. Поэтому, когда люди едут с дач, они выбрасывают мусор в лесу. В Просветском лесхозе очень много свалок. Это уже места несанкционированного складирования отходов, есть несколько свалок по тысяче кубов. Что с ними делать, специалисты будут определять вместе с арендаторами и муниципалитетами. Мы ставим задачу — ликвидировать свалки в лесах, за исключением крупных — здесь уже надо думать: или производить отвод земельного участка, или принимать какие-то другие меры. — Где больше всего проблем с мусором? — Для нас главная задача сегодня — решить вопрос сбора и вывоза мусора по Кургану и Кетовскому району, где самая большая загрязненность в лесах. В Кетово, по данным, предоставленным нам муниципалитетом, только 30% населения оплачивает услуги по сбору ТБО, 70% не оплачивает. Вот где проблема. Получается такая неприглядная картина, а мы ожидаем чистоту. Это говорит о том, что, во-первых, муниципалитеты не дорабатывают, во-вторых, люди сами должны понимать, куда мы идем: еще несколько лет, и ситуация может стать непредсказуемой. Нам всем не нравятся свалки в лесу, нельзя выехать и отдохнуть. — На кого возложена обязанность по очистке лесов от мусора? — Это нигде не прописано. Мы все-таки будем просить арендаторов, чтобы они подошли к решению этой проблемы по государственному и взяли эти обязанности на себя. — На Ваш взгляд, как можно бороться с теми, кто сваливает мусор в несанкционированных местах? Предложения звучат разные: от установки видеокамер до размещения фото нарушителя на билбордах по всему городу. Какой выход? — Я думаю, надо начать с самих себя, с воспитания подрастающего поколения. В свое время мы в Каргаполье оборудовали парк. Это была заброшенная местность. Денег не было, нам говорили, зачем мы это делаем. Построили. Сегодня все довольны, в парке чистота и порядок, все праздники проводятся там. Чтобы люди поняли, что парк создан для них и что в нем нужно блюсти чистоту, понадобилось несколько лет. Если в целом важность этой работы будет осознаваться всеми, мы будем жить в чистоте. Второе — необходимо решать организационные вопросы. Должна быть создана четкая система сбора, вывоза и утилизации мусора. В этом году мы должны отработать ее. Но и население, повторюсь, должно также изменить свое сознание. Как только первые шаги будут сделаны, все пойдет по-другому. — Проблема мусора остра не только в лесах. Какие планы департамента по строительству мусороперерабатывающего завода? — Сегодня инвесторов нет. Думаю, на первом этапе вопрос и не должен так стоять. Необходимо сначала создать систему сбора, вывоза и сортировки мусора. В Кургане уже есть предприниматель, который занимается мусоросортировкой, причем достаточно успешно, такую же линию может поставить Шуховский полигон. На встрече врио губернатора Алексея Кокорина с одной инвестиционной группой достигнута договоренность, что эта компания разработает систему сбора и вывоза отходов в Кургане, в Кетовском районе, в других муниципальных образованиях. Если компания окажется серьезной и начнет заниматься этой проблемой основательно, я думаю, что ей будет оказана поддержка. На первом этапе ставится вопрос о сборе отходов в разные емкости, мусоросортировке. — В апреле Кокорин заявил о пустой трате денег на расчистку озера Болдинцево, после которой там исчезла вода. В этом году собирались продолжать работы на водоеме или планы изменились? — Когда проводили расчистку, я не знаю, чем руководствовались. Были потрачены большие средства. Другое дело, что эти работы не дали эффекта — воды в озере нет. Природу надо понимать и знать, а потом действовать. Кто-то из специалистов, видимо, не учел, что за последние десять лет уровень грунтовых вод понизился в разы. То же самое произошло и на Болдинцево: грунтовые воды ушли, а родников там никогда не было. Надо полагать, что озеро пока будет в таком состоянии, в каком оно сейчас находится. Есть предложение принудительно заполнить его или подземными водами, или через Тобол, но это требует больших денег. Мы должны эффективно использовать средства, поэтому озеро подождет. Я согласен: большие деньги потрачены, а эффекта нет никакого. Надо ли было это делать — большой вопрос. — Курганцы постоянно говорят о необходимости расчистки Тобола в районе Омского моста. В этом направлении предпринимаются какие-то меры? — Скажем, в период весеннего половодья это большой роли не сыграет. Специалисты, которые проводили исследование, пришли к выводу, что за счет преград, ивняк, намытые острова, на этом участке уровень воды увеличится на метр. Такие паводки, как был в середине 90-х годов, редки. Последние годы у нас сухие, притока весенней воды нет ни в реки, ни в озера. В этом году ни одна река не вышла из берегов. Острой необходимости чистить Тобол нет: сегодня уточняются данные по потреблению воды в Кургане и производятся расчеты, сколько необходимо городу воды на будущее. Специалисты приходят к выводу, что существующего объема водохранилища вполне достаточно на ближайшие годы. По сравнению с 90-ми, в Кургане потребляется в два раза меньше воды. — В каких направлениях Вы намерены работать по привлечению инвестиций? — Направления разные, но самое главное — повышение эффективности использования природных ресурсов. Прежде всего, мы должны знать, чем мы располагаем. По лесам ситуация понятна: пришли арендаторы — это те же инвесторы, которые вложили порядка 300 млн рублей в 2013 году. Около 150 млн рублей в прошлом году вложено в развитие охотничьего хозяйства. Конечно, это не те объемы, которые нам хотелось бы иметь, но тем не менее. Большие инвестиции идут по освоению урана. К сожалению, пока у нас не осваивается месторождение железной руды. По оценкам специалистов, на территории Курганской области запасы руды составляют больше 4 млрд тонн — это колоссальные запасы руды, которых хватило бы челябинским металлургам, везущим сейчас железную руду из Казахстана и других регионов, на много лет. На инвестиционном форуме в Шадринске у Алексея Геннадьевича будет встреча по этому вопросу. — Если не ошибаюсь, два месторождения расположены в Юргамышском районе? — Да, два участка были переданы для освоения через аукцион. Мы встречались недавно с руководством этих компаний, но на месторождении они ничего не делают, потому что не могут найти инвестора. Это номинальные компании. Они провели часть работ, но не завершили их. Добыча руды на этих месторождениях не велась. Нужно искать инвестора среди металлургов и мы надеемся, что найдем их через соглашения с регионами, через встречи. Я уверен, что «золотое дно» лежит в железной руде. — Раньше говорили, что спасение Курганской области — в запасах углеводородного сырья. Работы по поиску нефти на каком этапе? — Эта тема непростая. Сегодня ведь есть только оценочные данные по запасам углеводородного сырья, реальных данных о том, что область обладает большими запасами, достаточных для ведения промышленной добычи, нет. Исследовательскую работу надо продолжать. Специалисты считают, что в Курганской области должны быть хорошие залежи углеводородов, к сожалению, пока эта информация не подтверждается. Нужна системная работа в этом направлении. Пока ни одна из крупных нефтяных компаний не проявила заинтересованности. Серьезных желающих нет, потому что нет оценочных показателей, из которых было бы видно, что найдено месторождение с хорошими запасами. Опять же, на стыке Свердловской области и ХМАО открыто самое крупное месторождение за последние годы. И у нас надежда есть. Сегодня нам важно развивать другие инвестиционные направления — добыча песка, щебня. Разработка месторождений этих полезных ископаемых идет хорошо. За последние два года добыча увеличилась в шесть раз. Это понятно: потребность в стройматериалах растет. Кроме того, у нас большие запасы глины, пригодной для производства керамического камня и обычного кирпича: в области открыто 51 месторождение глины, запасы которых примерно 130 млн кубометров. На них можно поставить по заводу, которые будут обеспечены сырьем примерно на 100 лет. Самое главное, что у нас есть готовые площадки, где есть газ, электричество — приходи и работай. Мы сегодня готовы любой инвестиционный проект вести в ручном режиме, мы готовы помогать любому инвестору. — Спасибо.