Ни один конфликт не начинается на пустом месте. В рецепт российского «гремучей» смеси всегда входит безысходность, несправедливость и хамство. В разных пропорциях этот коктейль составили в деревне Песьянка, что в Пермском районе. Там мигранты из ближнего зарубежья с упорством Чингисхана селятся едва ли не в огородах аборигенов. Точнее сказать в бывших огородах — в тех самых, что для коренных были дороги как кормовая база. С рыночной точки зрения они тоже дороги, как вся земля окрестностях Перми. Но именно здесь, в Песьянке, стоить что-либо нельзя. Но это по закону, который писан не для всех. Подробности — в материале «URA.Ru». В Песьянке вот-вот возьмутся за вилы. Как объясняют местные, на захваченных участках приехавшие строят дома и устраивают — не удивляйтесь — фабрики, в то время как сами «мичуринские сады» превратились в гетто. Пикантности ситуации добавляет тот факт, что участки находятся прямо за зданием местной администрации. Это же обстоятельство в последнее время местных раздражает все больше. Самострой мигрантов стоит прямо за зданием администрации С местными жительницами, тремя пенсионерками, мы встречаемся на площади возле неказистого двухэтажного здания Савинского сельсовета, над которым на высоком флагштоке гордо реет российский триколор. Дамы просят не упоминать своих имен — наивно боятся местных властей. «Пойдемте, мы вам все покажем», — взамен обеспечения анонимности предлагают пенсионерки и проводят нас на задворки «мэрии». Прямо за зданием за высоким забором стоит наспех сложенный из шлакоблоков небольшой дом, рядом сарай с торчащей на крыше печной трубой. Здесь живет таджикская семья. «Сначала они построили сарай и жили в нем, потом этот дом построили. Их там человек 30», — взахлеб рассказывают проводницы. «Вообще все эти участки — захваченная земля, — показывают на небольшие наделы с маленькими банями и неаккуратными грядками. Объясняют: по идее тут ничего строить нельзя, под землей идут четыре коллектора на очистные сооружения в Гляденово, земля в аренде у „НОВОГОРа“ (пермская ресурсоснабжающая организация — прим.). Если трубу прорвет, то все постройки без вопросов снесут, но местные об этом знают и не будут против». По словам женщин, «сады» с банями здесь находятся еще с советских времен, с тех пор местная администрация закрывает глаза на самовольные постройки местных жителей. Жители деревни неоднократно обращались к властям с просьбой оформить «нахаловку», если не в собственность, то хотя бы в аренду, однако получили отказ. «Нам сказали, что никто с нас копейки собирать не будет», — говорят они и утверждают, что постройку «таджикского» домика за администрацией согласовали власти. «Хозяин работает на администрацию, его жена моет у них полы. Они ему сами разрешили строиться», — утверждают наши спутники. Идем дальше. За высоким забором с колючей проволокой виднеются высокие кучи песка и гравия, рядом — большое двухэтажное здания с тонированными окнами и редкими балкончиками, на которых сушатся детские матрасы и одежда. «Посмотрите, какой кусок заняли! А ведь это самое ровное место — идеальное для огородов», — возмущаются женщины. За забором находится база строительно-дорожной организации, принадлежащей бизнесмену армянского происхождения Гамлету Рутвиняну. «Рабочие постоянно живут здесь, партии вахтовиков меняются постоянно». Их здесь якобы находится тоже не менее тридцати. В пользу того, что свидетельствует детская площадка, установленная во дворе, где бегают дети. Второй этаж базы однозначно жилой Еще чуть дальше находится цех по производству тротуарной плитки. За забором громко лает собака, давая знать: гостям тут не рады. В строительных будках живут рабочие, в цеху идет производство, на участке же строится административное здание. «Раньше на этом месте находился небольшой пруд, мы оттуда воду на огороды брали. Сейчас брать негде — водоем засыпали и сделали тут цех», — жалуются местные. Ниже по дороге, по которой ручьем стекает краситель, картину венчает помойка. «Гадят, свозят весь свой мусор. Видимо, привыкли они. А мы? Мы уже жаловались в администрацию. Никаких результатов», — говорят женщины. Отходы производства стекают прямо на дорогу Мусор мигранты сбрасывают возле тропинки к реке «Каждый вечер здесь ходят десятки приезжих, их здесь живет больше сотни, — рассказывают после экскурсии пенсионерки. — Им просто наплевать на нас. В деревне стало опасно, продают наркотики. Армяне уже открыто называют нас скотами и говорят, что скоро русских здесь не останется. Нас больше всего злит, что нам администрация участки не дает, а на нарушения мигрантов закрывает глаза. Это мы пожилые терпим, а молодые что? Да они здесь бунт устроят!». Пообщаться с собственниками домика за зданием администрации нам не удалось — за забором кто-то ходил, но открывать калитку не стал. Гамлет Рутвинян после озвученных ему претензий местных жителей заявил: «Да ******** они все, так им и передай. ********!». По его словам этим участком и производственной базой владеет более 25 лет, еще с советских времен. По его словам, соседние капитальные гаражи построены на его территории. «Все мои рабочие имеют разрешения на работы. Они живут здесь», — ответил Рутвинян на вопрос, имеют ли они регистрацию на территории базы он отвечает: «У меня все законно». По его словам, он сам был против осушения пруда и обвиняет в коррупции бывшее руководство поселения. На плиточном производстве работают как мигранты, так и русские Пообщаться с хозяевами плиточного производства не удалось. Но бригадир-узбек рассказал, что на базе трудятся 10 человек, из них трое — русские, остальные мигранты. В строительных вагончиках живут русские рабочие. «Мы живем на квартире, не здесь», — ответил он на вопрос о том, где все ночуют. Самое интересное выясняется в разговоре с поселковым начальством. Глава Савинского Вячеслав Шадрин заявил, что о «гостях» на задворках его ведомства... слышит впервые. Он рассказал, что он знает о хижине построенной за зданием администрации. «Он (владелец дома — прим.) работает по договору с администрацией. Его предупреждали, что на этом месте дом строить нельзя и что здание в любое время может быть снесено. Меня никто не послушал. Вообще все постройки на этой территории незаконны, это санитарная зона, там идут трубы коллектора НОВОГОРа. Я их не трогаю только потому, что НОВОГОР меня не принуждает», — говорит он. На вопрос о законности размещения на этой территории базы и производства глава ответил, что ему «необходимо проверить документы». Однако он точно знает, что пруда на территории плиточного производства не было: «Это была заболоченная местность примерно три на пять метров».