Алексея Орлова называют главным «везунчиком» правительственной реформы. Претенденты на пост первого вице-премьера обсуждались разные, но губернатор остановил свой выбор на Орлове, сделав его куратором реального сектора экономики. Первое, что дает понять чиновник — свердловский минпром неэффективен и нуждается в реорганизации. Что и как долго будут менять, почему министерство инвестиций периода Михаила Максимова рассыпалось, как карточный домик, какую возможность область уже упустила и чего нам ждать от Поднебесной — в нашем материале. Указ о присвоении Алексею Орлову нового статуса главой региона еще не подписан, поэтому чиновник делится своим видением о преобразованиях с оговоркой «если». А острый вопрос о том, как отреагировал на назначение премьер-министр Денис Паслер и правда ли, что он был не в восторге от появления еще одного первого заместителя, имеющего прямой выход на губернатора, Алексей Валерьевич комментирует несколько удивленно: — Не знаю. Я с Денисом Владимировичем встречался утром. Не думаю, что у него ко мне отношение изменилось. Или у меня к нему. Хватает у нас и жизненного опыта, и житейской мудрости. У нас один руководитель — губернатор. И мы должны сделать все, чтобы посылы его реализовать. Я человек неконфликтный и стараюсь просто качественно делать работу, которую мне поручили. Я бы назвал [произведенные изменения] не большой реформой правительства, а расстановкой приоритетов с учетом международной политики, санкций и экономических вызовов, на которые мы должны адекватно реагировать. Создание блока развития — это абсолютно своевременное решение. Его экспертное сообщество, насколько я знаю, поддержало. И Союз промышленников и предпринимателей, и Союз оборонных предприятий. — А какой работой, по-вашему, блок развития должен быть нагружен в ближайшие месяцы, чтобы можно было говорить о работающих, а не декларативных инструментах. Первая попытка создать министерство инвестиций оказалась неуспешной из-за обилия декларативных вещей. В итоге от министерства отказались. — У меня подход — реагировать на задачи, которые стоят. Ошибка, на мой взгляд, была в том, что министерство формировалось под конкретных людей. Да, талантливые. Да, обладающие компетенциями. Но когда человек по какой-то причине уходит, рушится конструкция, как карточный домик. Когда же структура сформирована под задачи, вне зависимости от того, кто работает на этом направлении, и кто руководит — система продолжает выполнять свои функции. — Возвращаясь к персоналиям. Какие обсуждаются кандидатуры на пост министра инвестиций? — Я не исключаю, что сам буду обязанности исполнять эти обязанности на первом этапе. Областной закон мне это позволяет. Галина Максимовна Кулаченко сохранила пост министра финансов, получив статус вице-премьера, и будет полностью курировать финансово-экономический блок. — То есть назначение последует только по минпрому? — Да. В ближайшее время мы наконец-то определимся с министром промышленности. С профессиональными союзами и промышленниками в ближайшее время внесем консолидированную кандидатуру. — Будет одна кандидатура? Считалось, что есть несколько претендентов... — Несколько вариантов обсуждается. Но кандидатура, в любом случае, будет согласована СОСПП и Союзом оборонных предприятий. Назначать кадры лишь бы вакансии не было, я думаю, смысла нет. Под те задачи, которые губернатор поставил, кандидатуру нужно очень тщательно подобрать: и знание территории доскональное, основы государственного управления и работы госорганов. Получалось так, что свердловский минпром вообще был исключен из работы с малым и средним бизнесом. А у нас более 30% населения именно в этой сфере работает и производит продукцию, которая востребована на мировом рынке. А когда мы два года назад начинали подготовку к Сочинскому форуму — это был позор. Нечего было показать. Ехали, чтобы просто поучаствовать в мероприятии. Это нонсенс. Сегодня у нас есть хорошие примеры импортозамещения. Есть продукция, которая зачастую не имеет аналогов в России. У нас есть проблема поставок аналогичной продукции из-за рубежа. Думаю, вот основная задача министерства промышленности. Специалисты минпрома должны участвовать в подборе резидентов, размещении производительных сил на территории Свердловской области. Это невозможно делать без блока экономического, без прогнозов. У нас должна быть единая технологическая цепочка. А наш свердловский минпром от этого процесса был отстранен. Хотя это абсолютно неправильно. Установление межрегиональной кооперации, подготовка кадров для оборонных предприятий — этими вопросами мы, к сожалению, тоже очень слабо занимались. — Так каким функционалом должен быть наполнен минпром? Какие задачи будут поставлены перед ведомством? — Подкорректируем структуру, посмотрим по функционалу. Я думаю, что в течение пары месяцев структура будет сформирована, люди подобраны. Сейчас дорожная карта по реформированию правительства находится у губернатора. — Принято считать, что вы — человек из ближайшего окружения губернатора, сильный лоббист. Куйвашев прислушивается к вам, привлекает вас к обсуждению... кандидатуры на пост главы минпрома, например. — Что касается лоббистских возможностей, у меня очень хорошие отношения со всеми членами правительства. Я стараюсь доверие губернатора оправдывать и его не подводить. Может быть, поэтому он прислушивается к советам, спрашивает мое мнение по многим вопросам. И по тем решением, которые он принимает, видно, что мое мнение было учтено. Мне это очень приятно, конечно. — Вы знаете, что вас называют центром «тюменского клана министров». Есть такое? — Да нет, конечно. Я три года работал в Санкт-Петербурге до того, как приехал сюда. Думал, что меня будут «питерцем» звать. А тут... Тюменские корни, видимо, крепче. Я наоборот считаю, что домой вернулся. На Урале родился и вырос, и профессиональная деятельность здесь началась. Свердловская область мне нравится. Здесь профессиональные, образованные люди. Серьезная культурная составляющая. Очень дружу с руководством филармонического оркестра. Хожу на премьеры и стараюсь, по возможности, помогать. Далеко не каждому центру субъекта России по силам иметь коллектив такого уровня, которые котируется не только в Российской федерации, а Европе. В Японии наш коллектив влюбят. Поэтому мы постарались совместить фестиваль Чайковского с «Иннопромом». Это главная промышленная выставка страны. Естественно, мы должны предложить гостям не только участие в планерках и дискуссиях, но и досуговые вещи. Концерт филармонического оркестра с участием Дениса Мацуева — а это мировое имя — это же здорово. По нашим приглашениям 50 человек, в основном дипломатический корпус, этот концерт посетили, и все остались очень довольны. — А главный результат «Иннопрома», по-вашему, в чем заключался? — Уровень присутствия был очень высоким — практически в полном составе Министерство промышленности и торговли РФ. К сожалению, мы это присутствие не очень эффективно использовали. — То есть? Что мы должны были еще предложить? — От нас должно было звучать больше инициатив. По внесению изменений в федеральное законодательство по инструментам поддержки, по конкретным программам. Например, программе «Развитие промышленности России», где есть четкий блок, как раз посвященный инвестиционным площадкам. Мы же выступаем пилотным регионом по многим проектам. Особенно с АСИ: одно дело 15 стандартов выполнить, принять инвестстратегию, подготовить губернатору инвестиционное послание, но надо, чтобы эти моменты работали ежедневно. — Алексей Валерьевич, вы много ездили, встречались с инвесторами. Чего они хотят? Мы же видим, что переговорный цикл может занять несколько лет. А потом, как в случае с «Русским магнием», все заканчивается ничем. Хотя, казалось бы, и НИОКР есть, и проект, и земля, и инвестор... — У нас выдача разрешений на строительство и присоединение к сетям может занять до двух лет. Какой нормальный инвестор пойдет на это, зная, что его ждут бюрократические проволочки? Он в соседнюю территорию пойдет, где все за два месяца сделают. А продукция «Русского Магния» не могла конкурировать с продукцией, которую производит Китай. Завоевывать рынки — это госполитика китайская. Технология хороша, я с ней знакомился. К сожалению, достаточно поздно подхватили этот проект. Проект по позапрошлогодним ценам оценивался в 15 миллиардов рублей. Это очень серьезная сумма. Документация в распоряжении правительства. Будем смотреть по рынкам и по потребностям. Все будет зависеть от того, насколько устойчив спрос будет. Если это будет оправдывать себя — к идее вернемся. — А вообще, есть в регионе проекты, которые можно реанимировать? Которые по каким-то причинам не удалось довести до логического конца? — Я буду заниматься ревизией проектов, которые остались нереализованными. У нас стоит задача не упустить «Титановую долину». Здесь мы имеем серьезное конкурентное преимущество, и Китай нас догнать не может. Если с государственного уровня проект поддержат, если что задумали — сделаем, то получим лидирующие позиции в космосе, в части поставок изделий. Есть опасения только по срокам реализации. — А мы рассчитываем на сотрудничество с Китаем? Он до сих пор не был для Свердловской области страной с значительным взаимным оборотом. В путеводителе «PricewaterhouseCoopers» США на первом месте. На протяжении многих лет. Германия, Нидерланды — в первой десятке. Азии нет. Мы сейчас рассчитываем перестроиться на новое геополитическое направление? — У нас много чего есть: УВЗ, локомотивы «Синары». Нам необходимы развитие, новые рынки и новые партнеры. Наши гиганты очень надеются на эти контакты. Китай был достаточно закрытой страной. Учитывая, что лед тронулся в ходе майской поездки президента, мы должны воспользоваться. Денис Владимирович [Паслер] был там не так давно. В декабре предполагается большое road-show Минпромторга, где будет презентован «Иннопром». Не знаю, в каком составе, но, видимо, туда поедем. Китай стал страной-партнером. Они, кстати, берут 15 тыс. квадратных метров площадей [третью часть выставочника — прим. ред.]. В декабре в Москве в рамках форума «Открытые инновации», который проводит Минпромторг, предполагается подписание партнерского соглашения между «Формикой» и китайским оператором, который будет к октябрю определен. — В будущем году удастся убедить Путина, чтобы он приехал? — Сложный график у президента, но, конечно, будем стараться. В прошлом году я был на выставке в Ганновере, где Россия была страной-партнером и у нас там был целый павильон. Его Владимир Владимирович посетил вместе с госпожой Меркель. Надеемся, что теперь он вместе с китайским лидером и нашу выставку посетит. — Насколько нужно изменить существующую площадку МВЦ, чтобы принимать такого рода мероприятия? Была идея построить там конгресс-холл. Уже приступили к проектированию? — Приступили. У нас была запроектирована входная группа. Губернатором Куйвашевым принято решение проект подкорректировать, построить конгресс-холл и перенести туда все из четвертого павильона, где у нас проходят пленарные заседания, панельные дискуссии. Получим примерно восемь тысяч квадратных метров площадей. Это не будет отдельно стоящее здание. Конгресс-центр мы рассматриваем как площадку для культурных, концертных мероприятий. Зал примерно на 4 тыс. человек получится. — Времени очень мало. И это будет дорого... — Не такие проблемы решали. У нас есть 11 месяцев. Есть все возможности, чтоб все реализовать. — Алексей Валерьевич, а разве мы имеем соответствующий бюджет? Сколько стоит хороший «концертник»? — Не меньше 1,2 млрд с «начинкой», с хорошей аппаратурой. Пока на эту стоимость не вышли. Но это стоит тех денег, и эти затраты бюджета себя окупят. Это позволит использовать площадку для более амбициозных проектов. Когда строили МВЦ — как его называли «ангары на болотах» — бюджет же был. Кредитная линия Сбербанка РФ. Нужно вдохнуть в него жизнь, насытить мероприятиями, ради которых он строился. Мы в этом году уже не давали денег на содержание. Только на обслуживание кредита, который в любом случае надо гасить. У нас там на 2019 год стоит оплата. Я со Сбербанком встречался на этой неделе. Мы друг для друга надежные финансовые партнеры. Мы можем использовать заемные средства — ничего страшного, вернем. Еще и КРСУ заработает. Вот ее принцип: не проедать, а вкладывать в развитие. — В КРСУ ресурсов нет. И она должна быть преобразована: ликвидировать все дочерние структуры, которые неэффективны... — Проекты, которые были амбициозны и хороши четыре года назад, неактуальны на сегодняшний день, и их необходимо закрыть. Мы попытаемся избавиться от скандальной репутации, которая ее преследует. Вообще, КРСУ — это суперинструмент. Есть хорошие примеры по регионам, где корпорация свою роль выполняет, работает с инвесторами с минимальным участием чиновников. Реальная помощь, реальное предложение площадок, помощь в подключении к сетям, подбор инструментов поддержки. — Там последуют изменения в руководящей команде? Мы знаем, что контракт Игоря Визгина [генеральный директор КРСУ] подписан только до конца года. Он нужен как антикризисный менеджер? — Да, до конца года. Посмотрим. Ему задача поставлена, в первую очередь, реализовать проект Богословского индустриального парка. У нас на выходе решение правительства России о предоставлении финансовой поддержки по реализации этого проекта, по созданию инфраструктуры. Если справится — будет работать. Если нет — будем подбирать других руководителей. Там надо было провести ревизию. Очень много сомнительных операций. По ряду из них направлены заявления в правоохранительные органы. И по самой корпорации, и по дочерним обществам. В частности, по «Центру малоэтажного строительства». На мой взгляд, есть над чем поработать правоохранителям и дать соответствующую оценку.