В ХМАО пункты временного размещения (ПВР) вынужденных переселенцев, покинувших Донецкую и Луганскую области, переполнены. Женщины, дети и старики, бежавшие в нефтяную провинцию без вещей и денег, сейчас ждут от окружного правительства решения главных вопросов: трудоустройства и расселения по городам. Уже наметились и основные проблемы — это беженцы, приезжающие в регион «дикарями», и грядущий учебный год. Чиновники говорят прямо: местные не поймут, если вперёд них дефицитные места в детских садах будут давать переселенцам. Что думают о своей нынешней действительности бежавшие в ХМАО украинцы, о чём молятся югорские кураторы, вынужденные исполнять обещания главы государства, и на какую поддержку из окружного бюджета могут претендовать будущие «соотечественники» — в материале «URA.Ru». В сургутской гостинице строительной компании «Сибпромстрой» сейчас всегда людно. Здесь открыт один из четырех югорских пунктов временного размещения украинских беженцев. Все вынужденные переселенцы еще только оформляют документы, проходят медосмотр и попутно ищут работу. К примеру, бывший ополченец Юрий уже нашел себе подходящую вакансию. Его готовы взять водителем в одну из организаций, обслуживающих нефтяные компании. Правда, пока он ходит с тростью — его ранило под Александровкой. Бывший морпех Юрий сургутских холодов не боится — в Мурманске было и поморознее «Как попал в ополчение? Пошел да записался. Я ведь бывший морпех. Служил на Северном флоте, еще при Союзе. В ополчении недолго был, всего две недели. Откуда пуля прилетела — никто и не видел. Мы тогда под Александровкой стояли, держали этих, чтобы на Луганск не шли», — рассказывает Юрий. В Сургут он привез всю семью — жену, двоих детей, старший сын прилетел с невесткой и грудным младенцем. На Украине не оставили никого — родственникам ополченца в случае победы Киева придется несладко. В Сургут попал, можно сказать, случайно — ближайшие от Украины регионы России уже заняты, туда беженцев не берут. Поэтому поехал туда, куда позвали. С родины бежали в чем были, сам Юрий приехал в одних брюках, рубашке и шлепанцах. Вопрос с работой практически решил, осталось только оформить документы. А затем разобраться с жильем. Но это скорее исключение из правил. Большинство беженцев пока только ищут работу. Рабочие руки нужны везде, но подходящих вакансий мало. Александр — шахтер. Здесь, в Сургуте, его специальность не востребована. В Югру Александр приехал с мамой, сестрой и племянницей из Луганской области. Когда они улетали из Украины, бои шли на окраине города — сейчас уже стреляют и в центре. При этом Александр в ополчение не пошел — говорит, что его бы и не взяли, нет военной подготовки. Да и вообще, оружие уже не дают в руки кому попало: «Одно время понабирали идиотов, ходили эти ополченцы с автоматами. Случай был — ребенок погиб. Один такой выделывался перед девушкой и выстрелил из подствольного гранатомета случайно. И убил 10-месячное дитя». Беженцы примеряют пожертвованные вещи — кому подойдет, тот и будет носить Мама Александра, Зоя Николаевна, возвращаться на Украину не хочет. Говорит — там все разрушено. Сургут беженцам понравился, но все боятся холодов. Зоя Николаевна рассказывает и о настроениях, которые царят среди оставшихся в зоне боевых действий: «Уже даже согласны жить, как раньше, пусть никого не устраивало. Но все хотят мира. А вообще, конечно, присоединиться к России — вот была цель. Россия сильная, надежная». Александр поверил югорским чиновникам. Теперь думает, что зря 18-летней Лере война помешала получить образование. Девушка училась в Донецке, но не закончила даже первый курс медицинского колледжа — часть сессии перенесли на конец августа, теперь Лера будет получать образование в Сургуте. «Ходили в медколледж. Директор выйдет на следующей неделе, обещали, что решат вопрос. Есть у них какое-то специальное письмо по беженцам». Ее мама Елена рассказывает — тяжелее всего решить вопрос с работой. На Украине Елена работала учетчиком на складе. В Сургуте, несмотря на высшее образование, готова пойти нянечкой или санитаркой. «Хотим оформлять гражданство. Город красивый, красивее даже, чем наш Донецк. Люди добрые, все нам помогают. Очень хорошо относятся. А свои убивают за то, что хотим на русском языке говорить. Но ничего, будем потихоньку пробиваться. Дальше все от нас будет зависеть, чтобы мы не идиоты какие-нибудь оказались, чтобы искали работу, а не сидели просто так на месте, да ушами хлопали», — говорит Елена. Александр и Зоя Николаевна не собираются возвращаться — теперь их домом стал Сургут Как и обещали власти, во всех пунктах временного размещения беженцев работают специалисты местного центра занятости. Вынужденным переселенцам поставили необходимые прививки, бесплатно сделали флюорографию. Статус беженца, кстати, получат единицы — говорят, по квоте выдали всего 30 людям из тех, кого привезли в Сургут. Остальным оформят временное пребывание сроком на год. При этом гостям обещают помочь с детскими садами и местами в школах. Местное население, хоть и сочувствует беженцам, все-таки опасается — не будут ли ущемлены его права. А медсестра одной из городских поликлиник рассказывает, что в больницах персонал уже столкнулся с хамством со жителей юго-востока Украины. «Пришла женщина, начала кричать, что мы обязаны за один день провести медосмотр ее ребенка. Но есть же процедуры, у врачей много работы — все сидят в одной очереди, почему мы должны к ним по-другому относиться? И вопрос еще, кто дал им место в садике — у нас очередь в 18 тыс. детей в городе», — говорит медсестра, она просит не называть ее фамилию, потому что боится санкций со стороны властей. Тем не менее ее позицию поддерживают и многие горожане. Филиал центра занятости в гостинице для беженцев В коридорах памятки и списки требующихся местным работодателям вакансий. Вопрос предоставления приезжим мест в детских садах и школах на грядущий учебный год — одна из главных головных болей департамента труда и занятости округа, курирующего всю работу по вынужденным переселенцам. Один из представителей ведомства, лично занимающийся вопросами обустройства украинцев в Югре, подчёркивает: округ делает всё возможное, однако это приносит и негативные последствия. «Я скажу просто — мы сейчас работаем по максимуму, фактически и днюем, и ночуем на работе. В пунктах временного размещения соблюдены все нормы, есть питание, с приезжими работают психологи, им выдаются справки о временном убежище для трудоустройства. Округ сегодня готов оказывать переселенцам любую поддержку, в тех же больницах уже сейчас лежат женщины с огнестрельными ранениями и роженицы. Но, честно говоря, происходит это в том числе и в ущерб жителям округа. И если мы будем распределять приезжих по детским садам, то нам волей-неволей придётся как-то объяснить людям, прожившим в округе 20-30 лет, что у беженцев, извините, ситуация сложнее», — рассказывает представитель департамента. Будущая сургутская студентка Лера уверена — будет не сложнее, чем в донецком медколледже Впрочем, распределение детей — ещё в будущем, подчёркивает источник. Сейчас ведомству предстоит решать, каким образом расселить из четырёх пунктов временного пребывания более 500 прибывших в Югру переселенцев. «Этот момент обсуждаем с потенциальными работодателями, чтобы они предоставляли вакансии с уже готовыми вариантами по жилью, расселять будем по местам работы. Окончательного решения пока нет, занимаемся выдачей миграционных документов, необходимых для работы, процесс этот максимально ускорен и уже почти закончен. В любом случае, задача президентом и правительством поставлена, и она будет выполнена», — рассказывает собеседник агентства. В принципе, отмечает он, переселенцы могут рассчитывать практически на любые вакансии, имеющиеся в Югре. Ограничение пока одно — никакой государственной службы и работы в правоохранительных органах. «Пока у них нет гражданства, рассчитывать на это не стоит. Вообще, люди сейчас находятся в разном состоянии: кто-то уже готов выходить на работу, другие подавлены, третьи переживают по поводу стажа, у четвёртых пропали документы», — поясняет источник. Беженцы переживают из-за холодов — отзывчивые сургутяне приносят теплые вещи Хорошей новостью для некоторых станет возможность участия в региональной программе по переселению соотечественников из-за рубежа, предусматривающей выплаты из окружного бюджета для участников. «По сути, сейчас мы можем предоставлять беженцам некие „подъёмные“, но только в рамках окружной программы по переселению. Суммы там не самые большие: 20 тысяч рублей на участника, по 10 тысяч — на члена семьи. Выплаты разовые, но, думаю, люди будут рады и этому. Правда, участвовать в ней смогут далеко не все. Плюс к этому мы постараемся договориться с работодателями о том, чтобы они по возможности также предоставляли людям какую-либо сумму на первое время. Но, замечу, российскими нормативными документами никакие компенсации для беженцев не предусмотрены», — поясняет представитель департамента труда и занятости. Кроме того, все переселенцы, имеющие детей, могут ежемесячно получать пособие на содержание ребёнка. Сумма, правда, совсем не велика — всего 770 рублей. Беженцы уже успели оценить сургутские грибы — но и на официальную кормежку не жалуются Вместе с достаточно позитивными тенденциями в решении «украинского вопроса» на территории ХМАО наметилась действительно серьёзная проблема, пока — потенциальная. Напомним, всего квота по беженцам в Югре составляла 585 человек, все они в округ уже прибыли. Однако история, произошедшая на выходных в Сургуте, показывает, что это далеко не последние из вынужденных переселенцев. Как сообщило сегодня «СургутИнформТВ», на сургутском вокзале двое суток находились четыре семьи из Донецкой и Луганской областей, всего 13 человек. Все они, как выяснилось позднее, прибыли в округ своим ходом: из Украины в Ростов, из Ростова в Уфу, оттуда — в Сургут. «Все говорят, езжайте сюда, тут можно найти работу», — цитирует одного из них телерадиокомпания. Приезжим предложили несколько вариантов по расселению, в том числе с трудоустройством, однако они категорически отказались: беженцев интересовали только переполненные к данному моменту пункты временного пребывания. Там, во-первых, можно по упрощённой схеме оформить документы, во-вторых, проживание в них финансируется государством. В конечном счёте, всех перевезли в главный ПВР округа в Пыть-Яхе. Пока это не ещё тенденция, а лишь единичный случай, однако кураторы «украинского вопроса» в правительстве Югры уже предвкушают грядущие сложности. Очевидно, что один из богатейших регионов России будет привлекать повышенное внимание беженцев, которых не слишком волнуют размеры квот по переселенцам для регионов, прописанные федеральным правительством. На вопрос, что власти намерены делать, если, к примеру, таких «дикарей» в ХМАО одновременно приедет не 13 человек, а 500, собеседник агентства отвечает откровенно: «Не дай Бог, конечно. Я бы и врагу такого не пожелал сейчас. Несомненно, мы всё организуем, расселим и поможем. Но от таких людей никто не застрахован. Они будут ехать, и каждый раз нам нужно будет придумывать, что с ними делать. Сейчас они в основном едут к родным и знакомым, но даже те не готовы жить так два-три месяца, так что нам придётся что-то решать, когда придёт время. Предотвратить это мы не сможем. Так было и в Сирии, и в Палестине — у людей в стране война и они будут бежать от неё. И каждый раз это такой бумеранг для местной власти — с одой стороны, мы обязаны этим заниматься; с другой — это очень непросто».