Украинский вопрос разозлил российскую оппозицию. Оправившись после Болотной площади и потренировавшись на маршах мира, Касьянов, Немцов, Гудков, Алексеева собирают конференцию. 200 сторонников европейского пути развития страны не только клеймят власть, но и создают альтернативную реальность. Таких прогнозов нашего будущего вы еще не слышали. Какое лицо у оппозиции десятых годов, зародится ли бунт на Урале и сколько лет «осталось Владимиру Путину» — в большом репортаже «URA.Ru». Бонус — интервью с Касьяновым и Немцовым. «РПР-ПАРНАС», «Яблоко», «Партия прогресса» Навального, «Партия 5 декабря» и еще что-то старое, — шепотом анонсирует в холле гостиницы «Молодежная», построенной к Олимпиаде-80, крупная оппозиционерка. — Конечно, тут не все«. В пику ее словам в зал входит экс-депутат Госдумы Дмитрий Гудков, щегольски засунув руку в карман брюк. Некоторые увидят и Илью Яшина в неприметном свитере, уставившегося в телефон. Но оба героя Болотной площади молчаливы и интереса не вызывают. «Мы с вами — не рабочие Нижнего Тагила, но имеем интеллектуальное влияние...» — мои соседи обсуждают новый фильм Звягинцева. Но послушать их суждения не представляется возможным из-за чудовищного перегара рассказчика. Зато рядом фотографируются приятные женщины в вязаных свитерах и очках. Чуть поодаль «яблочник» из Института мировой экономики РАН, Виктор Шейнис, вспоминает с мужчиной — тоже профессорского вида — инициативу Серго Микояна: «Предлагал организовать многопартийную систему. Понятно, что контролируемо, но какой бы это был прорыв тогда». А крепкий мужчина с бакенбардами, в клетчатом пиджаке, щеголяет перед товарищами личным бункером: «Лисья гора, полностью монолит. У меня там все дровами завалено. Я вылазить вообще не буду. Как говорится, хочешь мира — готовься к войне». Никто не обсуждает фото украинского истребителя, санкции, валюту, а тем более европейскую коалицию. Сопредседатель «Парнаса» Михаил Касьянов, более лощеный и округлый, чем в «нулевые», но по-прежнему интеллигентный и харизматичный оратор, формулирует позицию: «Ситуация меняется в негативную сторону, и надо что-то менять. По воле Путина общество разделилось на 80 и 20 процентов и подходит к важному перекрестку. Мы не приемлем нынешний курс, ориентированный на Китай, и хотим заявить, что в России есть люди, которые считают, что страна должна сделать европейский выбор. Мы — европейцы». Слова Касьянова про агрессию российских властей прерывают аплодисментами. А другому лидеру «парнасовцев», Борису Немцову, хлопает меньшая половина зала. «На 21 ноября назначена расправа над „Эхом Москвы“. Михаил Лесин — специалист по уничтожению свободы слова. „Эхо“ — последняя свободная радиостанция нашей страны», — разжигает зал агрессивным спичем Немцов, и все тянут руки вверх, чтобы засвидетельствовать солидарность с редакцией Алексея Венедиктова. «В России есть партия китайского выбора, имперцы, — продолжает Борис Немцов, перечисляя в качестве ее руководителей Владимира Путина, Владимира Жириновского, Сергея Миронова, Геннадия Зюганова. — Этот путь ведет Россию в тупик, к развалу, в китайскую колониальную зависимость. Исторически и политически Россия — уникальная часть Европы. Но если партия китайцев едина, то партия европейцев раздроблена. Понимаю, политика — эмоциональное дело, но нам необходимо забыть многолетние обиды. Иначе на нас ляжет ответственность за превращение России в китайский сырьевой придаток». По сути, сегодняшняя конференция эту пылкую идеологию «европейцев» подтверждает теорией и прогнозами. Профессор МГУ Наталья Зубаревич говорит, что сегодня доля экспорта в Китай меньше 7%, а импорта в Россию — почти 17%. Все российские регионы до Байкала ориентированы на торговлю с Европой, и передвинуть эту линию можно лишь незначительно. И это, по прогнозу Зубаревич, не помешает экономике российских регионов еще два года находиться в стадии «вялотекущей деградации»: «Федералы в состоянии залатать основные дыры — в 2014 году приличный рост налога на прибыль (плюс 15%) и рост федеральных трансфертов (7%). Не надо недооценивать власть, она научилась не создавать социальной напряженности, безработицы. 49 лет — средний возраст работника в России. Половину населения — на досрочную пенсию, и все хорошо. Те, кто делает власть властью, — пенсионеры, бюджетники, силовики — продолжат получать свою порцию. Для других старый общественный договор — мы повышаем зарплаты, а вы молчите в тряпочку — закончился». Показательный, по мнению Зубаревич, регион — Крым. За пять месяцев трансферты составили 161 млрд рублей. Для контраста: все регионы Северного Кавказа получают в год 200 миллиардов, а Дальний Восток — 250. Учителям и пенсионерам в Крыму подняли зарплаты, но произошло расслоение: остальные продолжают зарабатывать прежние деньги, а инвестиции в полуостров идут медленно. Главная проблема Крыма для Москвы — перерегистрация собственности: процедуру прошло только 5-6% имущества. Директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев тоже «стреляет» цифрами. Его прогноз на следующий год: 12% — инфляция, минус 2-4% — экономический рост, 55-60 рублей за доллар к Новому году. «Мы бы все равно пришли к кризису, были бы санкции или нет. Но его можно было избежать. Сколько мы ни говорили про сырьевую иглу — еще сильнее подсаживались на нее. 51,9% от бюджета 2014 года — доля нефтегазовых доходов. Мы — единственная страна в мире, которая в кризис 2008 года повысила социальные обязательства. Теперь [чтобы их вытянуть] остается повышать налоги». Борис Немцов предлагает проводить экономический ликбез среди народа: «Когда доллар перешел отметку 42 рубля, я не выдержал и перекинул все сбережения в валюту. Надо объяснять людям, как выживать». А замдиректора Института мировой экономики РАН Евгений Гонтмахер считает, что основной кризис в России — это кризис государства, начавшийся задолго до экономического: «Деньги от нефти и газа пошли в социальную сферу. Реформы при этом не проводились, несмотря на средства и резервы. Уже в 2012 году было понятно ,что бюджет не позволит реализовать майские указы по зарплатам бюджетников. До 2020 года экономического роста в стране будет. Даже если пройдут реформы, пресс ляжет на средний класс». Научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин соглашается: страну ждет медленный упадок, он будет усложнять перспективы политических перемен, но «слишком бурная активность руководства страны в сторону русского мира приведет к ускорению событий». Сейчас власти не до экспериментов — соглашается Гонтмахер. Он приводит в пример Ямало-Ненецкий автономный округ: «Регион давно не является самостоятельным. Средства идут в бюджет Тюменской области. И ничего в ближайшие годы не изменится. Чем дальше, тем пессимистичнее. Если потенциал страны ослабнет, экономика превратится в несколько территориальных кластеров, мало сообщающихся друг с другом. России нужно стать большой экономикой в составе Европы. То, что производится на Дальнем Востоке, будет потребляться где-нибудь в Сорбонне. Пока мы идем в другую сторону». Разговоров о необратимой глупости российских властей становится так много, что раздаются аплодисменты после эмоциональной реплики Натальи Зубаревич: «Не делайте Путина всемогущим Богом, я вас умоляю, экономика сильнее него!» А возможно, таким образом зал встречал самую пожилую героиню «болотного» протеста Людмилу Алексееву, которой двое человек помогали усесться в первом ряду. Драматичные экономические прогнозы оказываются основой политического плана «европейцев», когда Михаил Касьянов начинает чеканить: «Накопленные подушки безопасности работают не на страну, а на спасение режима. У Путина есть два года: пойдет ли он по пути требований Сахарова и Болотной или будет упорствововать и дурачить людей. Подходить к пропасти и втаскивать всю страну туда». По мнению Зубаревич, протест пойдет исключительно из Москвы: «Потребление здесь больше: здесь давно не хотят ограничиваться айфонами. Боюсь, что в Екатеринбурге [таких настроений] меньше». «Так всегда было в нашей истории, — отвечает Немцов. — Сколько нужно мучить людей, чтобы они поняли? Российское общество не милосердно, а агрессивно. И большинство, ядерный электорат, не протестует: меня-то это не коснулось». Поэтому эксперты предлагают коалиции более эволюционный путь — участвовать во всевозможных выборах. «Пытайтесь привести на выборы тех, кто не ходит на них», — анализирует опыт Навального политолог Аркадий Любарев. «Смысл политики государства — рассеять и раздробить любые коалиции, — предупреждает его коллега Александр Кынев. — необходимо объединяться против этой логики. Год на год для оппозиции не приходится. Если 2013-й был заметен победами в Екатеринбурге, Красноярске, Москве, то это год был так себе. В следующем году будет 25 кампаний в столицах регионов, и это шанс, особенно если „Справедливая Россия“ продолжит тенденцию к падению. На выборы надо идти все равно. „Партия национального действия“ в Мексике 70 лет проигрывала выборы. Но в 2000 году ее кандидат Висенте Фокс стал президетом. А в России хоть один лидер когда-то продолжал линию предшественника? Как только произойдет следующая смена власти, случится и отрицание нынешнего курса». «Мы обсуждаем, что грозит путинскому режиму, а надо, задавать вопрос: что грозит нам? — берет слово руководитель Фонда „Индем“ Георгий Сатаров. Он приводит результаты опроса „Левада-центра“: 25% россиян не верят, что на их веку повторятся массовые репрессии, но 48% этого не исключают. Власть прибегает к насилию только в моменты упадка и кризиса. Пока она верит в свои 85%, шансы на физическое насилие уменьшаются. Но спад произойдет неизбежно. Физическому насилию всегда предшествует правовое, которое уже началось. Запуска проекта „Путин 2.0“ не будет. Новых Сахарова и Болотной не будет, общественное и политическое пространство будет сжиматься дальше», — добавляет Сатаров. Кто-то из зала подтверждает этот прогноз цитатой одного из ОМОНовцев на Болотной площади: «Пока вас выходит 5 тысяч, мы будем вас трамбовать. Когда вас выйдет 500 тысяч, мы вас поддержим». Поэтому публицист Станислав Белковский предупреждает, что действовать нужно не всегда единым фронтом: «Ни о каком юридическом объединении коалиции не должно идти речи. Это долгая и трагическая история. Все структуры должны действовать параллельно, не создавая единого управления. И сотрудничать по конкретным проектам: выборы, отдельные сценарии». По словам Белковского, на руку «европейцам» сыграют националисты, которые, по прогнозам, опомнятся после Крыма и поймут, что «национализм может быть только оппозиционным». Даже когда в конференц-зале отеля «Молодежный» убирают стулья, «Парнас» продолжает говорить о двухлетнем упадке страны и своей стратегии на этот срок: участии в выборах, акциях протеста, совместных с товарищами по коалиции, и ликбезе. Лидеров «европейцев» обступили регионалы. «Мы создаем проект „Гражданские посиделки пятой колонны“, — приглашает присоединиться Михаила Касьянова пермский „парнасовец“. — Каспаров выступит, разумеется, по телемосту». «Я не исключаю, что могу приехать. Через видеомост выступить точно могу, — деловито отвечает Касьянов и смеется. — Но название я бы изменил. С национальными предателями не хотелось бы ассоциироваться». Борис Немцов в стороне обсуждает раздвоение России, население, которое поддерживает курс «агитпроп», и свежую новость про украинский истребитель, сбивший малазийский лайнер: «Это все ложь. Алкоголик, который это выложил, не просыхает, он все время бухой. Путин его подставил, очевидно лживая фотография. Кстати, [Михаил] Леонтьев сегодня уже говорит, что не знает, откуда этот снимок. С похмелья, видимо. Эта фотка будет против Путина работать». — А дружеское фото Немцова и Рогозина, которая всплыла на днях в соцсетях? — вступаю в диалог. — Клоунада. Это со дня рождения «Эха», там всегда присутствуют разные люди. Когда они закроют радиостанцию, может, не будет праздников. Просто блогеры прикалываются, это не наше политическое сотрудничество с Рогозиным. Мы считаем, что он уничтожает военно-космическую промышленность страны. — Сейчас вы задекларировали коалицию. Что дальше? Михаил Касьянов (подходит): С медленным наступлением дремучего периода для России мы, защищая свои, создаем коалицию для организации протестов, конференций, семинаров, просто встреч — с разъяснением того, что происходит в стране, и нашими прогнозами. И, конечно, мы говорим о совместном участии в будущих выборах. Слабо верим, что выборы настоящие, но это мобилизует. Режим может внезапно «расползтись». Мы должны быть готовы объяснить людям, что происходит и что мы можем предложить. — Новая «Болотная площадь» может появиться в одном из регионов страны? Касьянов: В России исторически сложилось, что центр свободы, инициативы, политической мысли находится в Москве и в Санкт-Петербурге. Эти города и будут источниками новой волны. Поэтому все наши акции в защиту узников 6 мая и марши мира, конечно, организовываются здесь. — Станислав, а вы что думаете про потенциал регионов? Станислав Белковский (входит в разговор): В рамках идеологии «осажденной крепости» никакого развития регионов быть не может. Думаю, элита на территориях должна относиться к вводным из Москвы со скепсисом и заниматься поиском собственной идентичности. Москва для этого очень размыта: она перестала быть городом москвичей и даже русским городом, это Мекка искателей счастья и авантюристов всех мастей. Борис Немцов: В России сепаратизм инициируется властью. Например, поддержка сепаратистов на Украине или их политика на Северном Кавказе: мы вам деньги, вы нам — лояльность. Уровень жизни в регионах падает. Безнадега с ростом цен, крушение медицины и образования. Но люди очень терпеливы и напуганы репрессиями. Имея ярославский опыт, могу сказать, что новый протест появится в Москве. Наверное, в Ебурге, который я очень люблю (общаюсь с Федей Крашенинниковым и Ройзманом) уровень гражданского общества повыше, чем в Ярославле. Но не настолько, чтобы провести там массовую и крупную акцию. Возможно, нужно время. — Кстати, Ройзман единожды участвовал в митинге за мир на Украине, но потом, как чиновник, имел большие проблемы. Сейчас он вряд ли поддержит вашу коалицию, будучи членом команды мэрии Екатеринбурга. Михаил Касьянов: Оглашая список наших очевидных союзников, мы не называем его именно по этой причине. Он никогда не занимал однозначную позицию. А сейчас мы уверены в своей стратегии и товарищах.