Запущенный санкциями, эмбарго и девальвацией маховик инфляции набирает обороты. По данным Росстата, уже пять видов продуктов — гречка, капуста, сигареты, куры и колбаса подорожали в Свердловской области на четверть. Реальные доходы населения упали при этом на 2,3%. Переживший два кризиса уральский ритейлер, президент ГК «Кировский» Игорь Ковпак рассказал «URA.Ru», кто виноват в скачках цен, как в соседних магазинах они могут различаться в разы и почему попытки наполнить казну за счет ритейла обескровят бюджет на миллиарды рублей. Первый магазин сети появился в микрорайоне ЖБИ в 1987 году. Спустя три года он был признан лучшим в стране, его посещал даже первый и последний президент СССР Михаил Горбачев. Сегодня в Свердловской области действует 158 «Кировских». Игорь Ковпак 15 лет был в политике, избирался депутатом Заксобрания Свердловской области, участвовал в губернаторских выборах и привел в политику сына. В 2013 году он прервал карьеру, чтобы сконцентрироваться на ведении бизнеса. — Вы один из немногих бизнесменов, успешно переживших кризисы 1998-го и 2008-го годов. Что тогда больше всего страшило покупателей? — В 1998 году за несколько дней рубль против доллара обесценился в четыре раза — с 6 до 21 рубля. Этот кризис был общероссийским, продолжался всю осень, был мощным. Он стал большим потрясением для людей. Ценники менялись каждый день. Если в декабре 1998 года сахар в нашей сети стоил 4 рубля 45 копеек (деноминированных), то спустя год уже 11 рублей. Рост на 145%. А вот августовский кризис 2008 года стал уже общемировым и такого шока у людей он не вызвал. Не было и столь мощного скачка цен. Скажу про тот же сахар: 1 января он стоил 18 рублей 99 копеек, 1 ноября того же 1998 года — 22 рубля 90 копеек. Подорожание составило всего 20,6%. — Схожие ли события происходят и сейчас? Те же самые ли у них причины и последствия? — Еще наши родители говорили, что в трудные времена люди всегда вспоминают о колбасе. А продукты пока дорожают в гораздо меньшей степени, чем в предыдущие кризисы. Еще один пример. Бананы 1 января 1998 года стоили 4 рубля 90 копеек, 1 января 2008 года уже 35.90. А 1 января 2014 года — 39.00. То есть за 6 лет бананы выросли в цене всего на 3 рубля. На сегодняшний день они стоят 43.00. — Вам наверняка приходится общаться с покупателями. Как ведут себя люди, есть ли что-то общее с их поведением в 1998 и 2008 годах? — Я бы не сказал, что сейчас люди особо обсуждают повышение цен. Разве вы сами взбудоражены ценами? Больше разговорами. — То есть в зале тревожных лиц нет? Не бегут покупатели что-то скупать? — Пачками, про запас, помните, мешками крупу брали на полгода вперед? Нет, такого нет. — Есть ли реальные предпосылки для дальнейшего подорожания продуктов? — Людям не надо морочить головы и говорить, что ритейлеры виноваты в подорожании продуктов. После введения санкций и антисанкций ряд поставщиков решили воспользоваться ситуацией и, обнаглев, начали предлагать магазинам продукты по повышенным ценам. Присылают соответствующие уведомления с печатями и подписями. Таких писем «Кировский» получает десятки и сотни, но в каждом случае просит обосновать предложение и бьется до последнего, если реальных оснований нет. Мы, мощные сети, закупаем у них большие объемы товара и в силах сдерживать подорожание. У нас больше возможностей «прессовать» поставщика и производителя. Если на маленькие магазины он плевать хотел, то с нами он связан многолетними связями, и ему тяжело разрывать с нами отношения. А так бы он на ту же куру, может быть, давно бы и поднял цены. И в большинстве случаев нам это удается. Например, цены на сыры у нас выросли на 5-10%, на молочную продукцию от «Молочного кита» — на 4-10%, Ирбитского молзавода — на 1-8%. Птицефабрика «Свердловская» на что-то подняла, на что-то нет, но в среднем подорожание у нее до 9%, УГМК-Агро повысила стоимость до 8%. В принципе, это все укладывается в рамки инфляции. Есть и примеры, когда цены остались на прежнем уровне. Это, например, овсяные хлопья «Царь», кура рефтинская, хлеб «Крестьянский», батон «Подмосковный». — То есть это бюджетный сегмент, для самого массового покупателя? — Что значит «бюджетный»? Это популярные товары. Я их сам ем, тоже мне «бюджетный»! — Но что тогда происходит с той же гречкой? В некоторых магазинах она выросла в цене в разы. — У нас она 55.90. Подобный рост цен на гречку уже был в 2010 году. В июле отпускная цена на нее была 37 рублей, осенью она уже составила 48.63, а в феврале 2011 года мы закупали гречку по 101 рублю. Потом она снова упала в цене. — Но в соседних магазинах она уже по 75 рублей. Кто там накручивает цены? — Поставщики. Если бы у нас область была слабая и сети были бы слабыми, то гречка везде была бы уже по 80 рублей. Впрочем, есть здесь и объективные причины — на Алтае урожай гречки ушел под снег. — Были ли случаи, когда поставщик упирался и говорил, например, что будет гречку только по 70 поставлять? Разрывались отношения с такими поставщиками? — Конечно, такое бывает. Упираются. Тогда ты пытаешься параллельно найти за его спиной быстро-быстро еще пять поставщиков. Если никого найти не можешь, то соглашаешься на эти цены. — А часто такие случаи бывают? — Конечно, потому что рынок есть рынок. И если уж такая ситуация сложилась, то приходится. — А по каким позициям? Например, где мало поставщиков, что приходится на такие условия соглашаться? — По валютным. Это иностранный сегмент. По нему часто просто нет вариантов. — А пытаетесь замену найти иностранным товарам, попавшим под эмбарго? — Сейчас отвечу... — (Игорь Ковпак своему помощнику) Леша, сыр начали пробовать? Что говорят? — (Помощник) Людям не нравится. — А тебе? — (Помощник) Ну, после того, что было, разница ощутимая. — А ты ел? — (Помощник) Только что, с Оксаной. — А она что говорит? А сотрудники? — (Помощник) То же самое. — А производители кто? — (помощник) Мордовия и Беларусь. Белорусский очень соленый был. — ... очень жаль, что некоторые товары ввиду санкций попали в перечень запрещенных. К сожалению, некоторые из них нам не заменить. Например, мы сейчас говорили о сырах. Многие люди, следящие за своим здоровьем, ели обезжиренные сыры 17-20% жирности. И, к сожалению, продукция отечественных производителей не может пока сравниться по качеству с сыром «Виола», например. Это был самый популярный сыр, № 1, который традиционно финны готовят и много лет поставляли на российский рынок. Отечественные мы только что дегустировали, и ты сам видел, что люди отзываются пока не очень. — А что с морепродуктами? Большинство из них тоже ведь невозможно заменить? — Популярен был лосось из Норвегии, семга. Их тоже пока сложно заменить. Крупные и серьезные поставщики на Западе, где производят качественные товары, в Латинской Америке или в Азии, нас не ждут. Потому что у них у всех свои контракты, обязательства. Они не могут с ходу и быстро перестроиться. Но все основные продукты питания были, есть и будут тут. Пустых полок не будет, это я вам говорю официально. — Эксперты предрекают, что с января ситуация в экономике ухудшится. У вас пессимистический взгляд на ближайшее будущее или остаетесь оптимистом? — У меня осторожный взгляд. Будет день — будет пища, и просто тыкать пальцем в небо сейчас я не стану. Я думаю, что надо подходить ко всему осторожно и дружить всем со всеми. Меньше скандалов и ссор, и в спокойной обстановке цены тоже будут себя спокойно вести. Я надеюсь, что по истечении года санкции и антисанкции будут отменены. И мы начнем в более спокойной обстановке что-то закупать, как раньше. Конфликт не может бесконечно продолжаться. Когда-то и на Украине все успокоится. — Какой совет вы можете дать покупателям на случай, если ситуация начинает ухудшаться? — Если у тебя есть какие-то небольшие рублевые вклады, то можно купить какие-то необходимые вещи, которые тебе нужны или понадобятся в ближайшие время: холодильники, телевизоры и т.д. Бежать покупать евро или доллары уже поздно. Я верю, что они дальше расти не будут. Дальше некуда, и наш рубль не настолько плох, чтобы ему дальше слабнуть. — Можно ли прогнозировать дефицит товаров? — Такого не будет. За 20 лет мы построили много предприятий, которые производят продовольствие. Свердловская область сильна, мощная, и у нас никакого голода не будет. Даже об этом говорить нечего. И пустых полок тоже не будет. Товара завались. — Стоит ли ждать подвоха со стороны государства? Сейчас на областном уровне обсуждается вопрос об отмене налоговых льгот для торгового бизнеса. На федеральном — вводятся новые сборы. — У многих руководителей в головах произошло смешение понятий «торговый центр» и «торговая розничная сеть». Многие не понимают разницы. В штате торговых центров часто бывает по 10 человек. Они сдают помещения в аренду, собирают деньги, перечисляют их на счета в офшоры. А бюджету Свердловской области не достается ничего. Розничная сеть — это «живые» магазины, которые стоят на налоговом учете здесь и платят здесь. И их не надо смешивать с торговыми центрами. Мы за прошлый год заплатили 1,5 миллиарда рублей в бюджеты различных уровней. Крупным местным налогоплательщикам обидно, когда им говорят: «А мы вам еще налоги поднимем!» Если все время поднимать, то можно и перегнуть палку. А вдруг эта сеть возьмет да продастся, к примеру? Какой-нибудь другой организации за пределами области. Тот же «Кировский», например, получает очень много предложений о покупке федеральными структурами. Но мы пока боремся, развиваемся, работаем и строимся. На мое счастье, наш губернатор понимает, как важны местные предприятия, стоящие на налоговом учете в нашей области. — Если льготы, о которых сейчас говорится на областном уровне, отменят, это скажется на ценах? — Любой дополнительный налог, например, налог с продаж, тут же, на следующий день закладывается в цену товаров. И не потому, что кто-то плохой или хороший. Это экономика, во всем мире так. — То есть за повышение налогов заплатят в итоге потребители. — Да. И так принято везде, во всем мире.