Тысячи жителей Луганска вернулись в город и готовятся зимовать. Кто-то обнаружил свою квартиру разграбленной, кто-то остался без автомобиля, который в интересах молодой республики конфисковали военные. Но тяга к жизни сильнее невзгод, несмотря ни на что, город оживает: в магазинах и на рынках идёт бойкая торговля, в церквях — службы, в школах — уроки, в театрах — спектакли, и даже на украинском языке. А на центральной площади начали ставить елку. Как живёт разбомбленный, но не сдавшийся врагу Луганск? По улицам столицы ЛНР прошел собственный корреспондент «URA.Ru» на Донбассе Андрей Гусельников. По ночам в Луганске отчетливо слышна канонада: до ближайших мест боев (населенные пункты Счастье и Станица Луганская) всего 10 км. Но днём спокойно: по крайней мере, мины и снаряды, как это было летом, не прилетают. Днем Луганск — один сплошной блошиный рынок В городе до сих пор много разбитых, разрушенных зданий. Восстанавливать их некому и не на что. Но малый бизнес быстро оправляется от потрясений: магазины открываются на глазах, один за другим. Их все равно пока мало, поэтому центр Луганска и главные улицы микрорайонов днем превращаются в сплошной блошиный рынок: люди продают все, что угодно, что только можно вытащить из запасов. Тут же работают менялы: дают 350 гривен за 1000 рублей и 1600 — за 100 долларов. К трем часам торговля стихает, в пять-шесть часов закрываются магазины, в 20 часов — ларьки. После девяти вечера невозможно заказать такси: диспетчера просто перестают отвечать на вызовы. После 22 часов на улице остаются лишь военные: комендантский час. Снаряды в Луганск уже не прилетают, и местами город выглядит почти идиллически... ... но с другой стороны на церкви — следы войны Военных в городе очень много. Большинство — в «горке»: костюмы желто-черной раскраски так полюбились бойцам Новороссии, что сами по себе, без всякой указки сверху, стали общепринятой формой ополчения. Часть военных ходит в обычной российской форме образца «до Юдашкина». Правда, без нашивок: шеврон армии ЛНР только недавно разработан, их еще не успели нашить. Есть ощущение, что людям в Луганске живется полегче, чем в небольших городках ЛНР: все-таки это крупный административный центр (раньше области, теперь — республики), здесь аккумулируются финансы, гуманитарная помощь, начинают работать многие предприятия (а некоторые и не прекращали). Возвращаются люди, пережидавшие войну в России, приезжает много важных гостей из Москвы и из Европы. Все — с деньгами. В магазинах — изобилие: в витринах все виды колбасы и мяса (продукцию изготавливают в соседнем Перевальске), на полках свежий хлеб и даже торты (их делает местный хлебозавод). В ларьках с живым пивом выставлено по 20 сортов. Но иллюзия общей сытости обманчива: людей при деньгах совсем немного. Бюджетники и пенсионеры, как и во всем Донбассе, не получали денег с июня, соответственно с покупателями — напряженка. Голод в эпоху гражданской войны — это не про Украину-2014 «ЛНР давала пособие по 1800 гривен, но я его не успела получить: меня не было в городе, — рассказывает пенсионерка Нина Васильевна. — Вот пойду записываться на прием к Плотницкому (глава республики), надеюсь, дадут. Как русские помогают украинцам Мне очень хочется найти в Луганске хоть кого-нибудь, кто против Новороссии. Это нелегко, здесь почти все жители — за Россию и за свою республику. — Я очень недовольна новой властью, — заявляет наконец одна бабуля. Но тут же выясняется, что она — про Киев. — Зачем они нас бомбили? Разве можно, на свой народ войной? Сколько еще в Луганске нужно восстанавливать, можно понять понять по таким фото Людей, желающих уехать на территорию, подконтрольную Украине, совершенно случайно обнаруживаю на одной из центральных улиц: они ждут автобуса на Киев. Две бабушки едут за пенсиями, женщина с сумками, как у челноков из 90-х — к родственникам. «Что, в Украине лучше?» — спрашиваю людей. Отворачиваются. Желающих уехать в Киев в Луганске немало. Но многие в итоге возвращаются Вечером в соцсетях нахожу форумы о помощи беженцам с Донбасса в Киеве, пишу нескольким людям. Откликается Светлана, живущая сейчас в одном из городков в центре Украины. У нее двое детей, младшему полгодика. Вскоре после того, как переехали, мужа забрали в украинскую армию — воевать против родного Донецка. Женщина осталась одна с детьми и без средств к существованию. Просит помочь памперсами, детскими вещами, продуктами питания, деньгами. Спрашиваю ее, почему поехала на Украину, а не в Россию? «Муж воюет за Украину, — объясняет девушка, — сказал, что если передвигаться, то только по ее территории, чтобы потом он мог нас найти. Недавно я узнала, что они не имели права забирать его в армию, так как у него двое детей до 3-х лет. Но здесь ничего никому не докажешь, власть такая, что... В общем, расстрелять всех нужно». По словам девушки, местные относятся к людям с Донбасса с подозрением, могут при случае упрекнуть или унизить. Кидаю ей ссылки на материалы про беженцев в России. «Вот люди там живут!» — приходит ответ. А уже на следующий день: «Наверное, поедем в Россию. Отпустили бы мужа поскорей!» Напоследок спрашиваю, среагировал ли кто-нибудь на её просьбы о помощи. «Да, откликнулись люди. Из Москвы». Милиция и полиция Гуляя по городу, общаюсь с простыми людьми — студентами, бабушками, женщинами с детьми. Пристаю с вопросом, хватает ли на жизнь, не хочется ли уехать? С работой тяжело, но покидать родной город люди не хотят. «Главное, чтобы нас не обстреливали!» — говорят они. Время от времени пролетают колонны «Уралов» и КАМАЗов с мигалками. «На Станицу Луганскую поехали» — комментируют прохожие. Народ к ним привычный: водители тут же уступают колонне дорогу. Машин в городе уже настолько много, что они даже скапливаются на перекрестках. «Слава героям!» Стена памяти возле здания республиканской администрации «Летом я выезжал поздно вечером с работы и ехал по городу один, — вспоминает руководитель УВД Луганска Алексей Чернышов. — Сегодня смотрю по новостям, как бомбят Донецк, и думаю: «Боже мой! Как хорошо, что мы это уже прошли!» Обсуждаем с начальником полиции обстановку в городе. Начальник полиции Луганска Алексей Чернышев временами жалеет о законах военного времени: порядок был железный «Пока шли военные действия, преступлений в городе почти не было — порядок был железный, — вспоминает полицейский. — Мне вообще кажется, те, кто это пережил, стали другими людьми — более терпимыми друг к другу. Но возвращаются те, кого здесь во время бомбежек не было — и начинают „проявлять“ себя. Плюс люди без зарплаты сидят с июля. Работы нет, взять деньги неоткуда — естественно, есть кражи, мародерство». «Заявления о краже сейчас чаще подают те, кто вернулся в город, а у них за время отсутствия из дома или из квартиры пропали вещи, — уточняет зам Чернышова Николай Соколов. — Вошли в квартиру, вынесли все, что могли и ушли, закрыв дверь. Никто же не будет ходить все квартиры проверять!» От рук мародеров пострадали и сами органы правопорядка: бежавшие в Украину милиционеры вывезли всё, что могли — компьютеры, табельное оружие, бензин. Сегодня некоторые из бывших милиционеров возвращаются обратно — их принимают на работу после спецпроверки: опытные люди в луганской полиции нужны. На службу пришло много ополченцев, гражданских, всех надо учить работать. Чернышов сделал ставку на своих бывших сослуживцев — милиционеров еще советской закалки. Луганску уже готовят новогоднее настроение «У меня все замы — и по общественной безопасности, и по дежурной части, и по следствию — все вернулись с пенсии, — говорит Александр Борисович. — Я ведь и сам пенсионер. Был. Когда началась война, пошёл в ополчение, но меня поймали, сказали: «Хорош бегать с автоматом, ты нужен здесь — надо же кому-то милицию восстанавливать!» Теперь у Чернышова свой фронт — в городе: на руках у населения много оружия, преступники хорошо вооружены, ведь многие из них возвращаются из окопов. «Мы теперь не милиция, а полиция, а милиция — это, наоборот, те, с кем мы воюем!» — шутят меж собой новоиспеченные полицейские (в ЛНР милиция с 10 ноября называется полицией, а войска — народной милицией, к ним у правоохранителей — масса вопросов — ред.). «На днях задержали одного за то, что взял семью в заложники, — рассказывает начальник УВД. — А когда поймали, оказалось, что он на квартире убил своего отца и двух его знакомых, а утром пошел на разбой. Естественно, у него с собой автомат: был на передовой, попросился домой на побывку. Вот и съездил». Сводки Луганской полиции. Убийства, кражи, ограбления. Город наводнен оружием Подобных случаев здесь немало. Зачастую полиции приходится разбираться с самоуправством казаков на местах, но это совсем не просто: в каждом райцентре — свой комендант, свой атаман или полевой командир, а у него — вся власть. Кстати, те, кто сегодня обеспечивает правопорядок, сами сидят без зарплат — как в анекдоте про полицейского и пистолет. «То, что кровь из носу необходимо, республика нам выделяет, то же топливо, — говорит Чернышов. — Мы ведь понимаем, что не только на полицию сейчас нужны деньги: пришла зима, сколько зданий надо зданий подлатать, застеклить. Котельные запускали, газ восстанавливали, линии электропередач — на все это нужны средства. Так что зарплаты пока нет. Бывает, сотрудникам на проезд не хватает, но как-то выкручиваемся. Только за счет пайка люди и выживают». При этом в городе прошло уже два массовых мероприятия — День города 15 сентября и выборы 2 ноября — и оба без единого происшествия. «Меры предосторожности, конечно, были беспрецедентные: 3-х километровая пропускная зона, в центре на всех домах дежурили снайперы, — вспоминает начальник полиции. — Люди шли с детьми, и это налагало на нас особую ответственность: не дай Бог, кто-то лупанул бы из гранатомета! Но удержали ситуацию». Выборы, прошедшие без терактов — особая гордость луганской полиции По мнению Чернышова, у Донбасса пути назад больше нет. «Республика у нас уже состоялась, — считает главный полицейский Луганска. — Осталось только отогнать врага за пределы наших границ и заняться экономикой. Чтобы люди почувствовали, для чего все это делалось и что все жертвы этой войны — не напрасны».