Пресс-конференция Путина меняет формат. Коррективы вносит трехдневная истерия на фоне резкого скачка валюты. Эта тема не дает спокойно спать даже президенту. Он всю ночь готовится к своим главным десяти минутам эфира в году. Уставший Путин отвечает на вопросы наших читателей. И вовлекает россиян в свою любимую игру — в мировую историю. При этом незаметно обозначая новые политические расклады. Главные моменты пресс-конференции, скрытые смыслы и кулуарные разговоры — в репортаже «URA.Ru». Не успевает перед дверями зала Центра международной торговли образоваться толпа, Алексей Навальный пишет в Twitter: «В этой фотографии все о том, как российские журналисты готовятся задавать „острые вопросы“ на сегодняшней пресс-конференции». Это о корреспонденте челябинского ТВ «31» в шапке танкиста. Впрочем, ирония оппозиционера вполне оправдана. Диалог журналистов в очереди в зал: — А у вас что? — Мишка с рыбкой, наш символ. — Ой, как интересно! А вы из какого региона? — Из Ханты-Мансийска. — Прячьте в штаны ваш плакат. Элементы карнавала, в который региональные журналисты обычно превращали все пресс-конференции Путина в надежде на его внимание, сегодня запрещены. «Просьба не проносить в зал мягкие игрушки, транспаранты и другие громоздкие предметы. Вы мешаете прямому эфиру ВГТРК», — через каждые десять минут говорят из динамиков. «Извините, мы же журналисты, — протестует на камеры главред „Народного вече“ Мария Соловьенко. Дама из Владивостока в позапрошлом году прославилась тем, что назвала президента просто Вовой. — Мы все по-своему актеры одной роли. Почему я так обратилась к Путину? Чтобы меня заметили. Но томограф, о котором я спрашивала, в нашем городе не работает до сих пор. Хотя президент обещал повлиять. Мне не дадут сегодня слова, меня будут бояться». Позже одиозная журналистка будет час стоя тянуть руку, но на нее не обратят внимание Владимир Путин и Дмитрий Песков. Как и на челябинскую «танкистку» или на сургутского журналиста, одетого в национальный костюм. Время не то. Ряженых заметно поубавилось. А журналисты шутят про холщовую сумку, которую вручали сегодня при входе: «Лучше бы туда не блокнот, а килограмм муки положили». Если прежние пресс-конференции не носили особой интриги, то сегодня она ожидаема, как никогда. Третий день подряд страна в истерике из-за резкого роста валют. Информация противоречива, и люди не понимают: бежать им покупать дорогой, но растущий доллар, сметать все с прилавков магазинов, а, может, просто выдохнуть? А единственный эксперт, которому доверяет большинство, Владимир Путин, молчит, оттягивая ответ до пресс-конференции. Мнение читателей и экспертов «URA.Ru» (мы озвучивали их вчера) едино. За последние дни у народа появились десятки вопросов о своем будущем. Запроса на «цирк» нет (хотя Путин признается, что у него есть любовь, а в середине пресс-конференции появится звезда — «пьяный любитель кваса» — вот наше интервью с ним). В зале напряженно. Ропот усиливается к 12:00. Вышел президент? Еще нет — мимо первого ряда проплыл гендиректор «Первого канала» Константин Эрнст. Герой Олимпиады услышит сегодня о своем детище лишь раз, и это будут проходные слова. Меньше года спустя после Сочи-2014 мы живем в другой стране: «холодной войны», кризиса — чего угодно, но не спортивного триумфа. Играет драматичная музыка, переходящая в фанфары. Слабые аплодисменты перетекают в дробь затворов камер. Владимир Путин выходит с десятиминутной задержкой. Его лицо, как галстук, несвойственного президенту сизого цвета, соответствует духу времени. На лбу проступили морщины, под глазами появились небольшие мешки. Первые пару минут доклада с общей информацией о ВВП и урожае даются президенту тяжело. Впрочем, отвечать на трудные вопросы с другим лицом невозможно. И президент их безошибочно угадывает: «Главный вопрос, который интересует граждан, в каком состоянии экономика, национальная валюта, как будет развиваться социальная ситуация в этой связи». «Сегодняшняя ситуация спровоцирована внешними факторами. Влияют на ситуацию и внешнеэкономические факторы: цены на нефть, а за ними тянется и цена на газ. Центробанк и правительство принимают адекватные меры. Есть вопрос к ЦБ, к своевременности и качеству их действий, но они в целом правильные», — Путин опирается на правый локоть и так громко кашляет, что мой сосед со сложенной вдвое табличкой «Гом-ель» ойкает. Все социальные показатели сохранятся, также не подвергнутся корректировке пенсии и зарплаты бюджетников, «майские» указы, будто успокаивает его Путин. Происходящее президент называет не кризисом, не преддефолтным состоянием, а ситуацией неблагоприятной конъюнктуры. Бороться с ним власти будут методами, оправдавшими себя в 2008 году. «Конечно, можно наезжать на Набиуллину, но не забывать, что ее политика явлется адекватной», — говорит гарант Конституции. Центробанку следует работать оперативнее, а правительству — теснее координировать бизнес, не допуская подорожания продуктов и бензина. Он не дает конкретных решений, но его вкрадчивый тон вполне может внушить уверенность. «Если ситуация будет неблагоприятно развиваться, придется сокращать, но рост мировой экономики останется, и наша экономика выйдет из этой ситуации. Года два на это уйдет при самом неблагоприятном сценарии. После этого рост неизбежен». Последнюю фразу — о неизбежном успехе экономике, которая приспособится к цене за баррель нефти, дайте срок — станет рекордной по количеству повторений. «Дальше — только уточнения. Пресс-конференцию можно заканчивать», — Путин, кажется, не шутит. По сути, пресс-конференцию можно разделить на это исчерпывающее выступление и дальнейшую игру в общие заявления о внешней политике. Андрей Колесников («Коммерсант») интересуется: если раньше Путин цитировал Александра Горчакова — «Россия сосредотачивается», то что сейчас делает страна. «Работать надо. Мало что изменилось», — отвечает Путин, который продолжает покашливать и выглядеть эмоционально выцветшим. Несмотря на хаос в экономике, президент по-прежнему живет внешней политикой. Голос Владимира Путина наполняется энергией, когда классик Владимир Кондратьев (НТВ) аллегорично заявляет о росте новой Берлинской стены: «Некоторые говорят о новой «холодной войне». Президент согласен со сравнением и садится на свой конек, расцветая до конца пресс-конференции: «А система ПРО рядом с нашими границами — это не стена? Наши партнеры не остановились. Они решили, что они победители, империя, а остальные — вассалы, и нужно доживать». Путин больше не кашляет. Он моментально вошел во вкус и бодро прерывает Пескова: «Давайте об Украине — я видел там плакат, не могу им не дать слово...». То ли вопрос, то ли приговор о «карательной операции на юго-востоке Украины» заводит Роман Цымбалюк (УНИАН) в свитшоте «Укроп». «Хороший ход, — шепчет коллега с „Вестей“. — На пресс-конференции [украинского президента Петра] Порошенко „Первый канал“ тянул руку все время. Лишь под конец президент заметил их: мол, дадим слово русским или нет? Вопрос наши задавали под свист. А Путин поступил достойно». Президент быстро расставляет точки над «i»: «Все, кто исполняет свой долг, либо принимает участие в боевых действиях на юго-востоке Украины, не являются наемниками, поскольку денег за это не получают. В общественном сознании происходящее — это карательная операция. Это, действительно, так, но проводится она киевскими властями, а не наоборот. Это не ополченцы юго-востока направили свои боевые подразделения к Киеву». Немного ошарашенный украинский журналист после общения с Путиным поделится с «URA.Ru»: «Я доволен ответом. Президент впервые так откровенно ответил на вопрос об Украине». А пока президент говорит про отношения с Новороссией: «Будем помогать. Вы знаете, уже десятый гуманитарный конвой отправлен». С Китаем: «Я часто слышу про разворот России на Восток. Но так же часто [видимо, от иностранных товарищей] — о развороте США на Восток. Это связано с глобальной экономикой. Азиатско-Тихоокеанский регион развивается быстрее, чем другие страны мира. И потребности Индии, Китая, Кореи растут семимильными шагами. Это реализация того, что мы планировали задолго до сегодняшних событий». Особенный блок вопросов Владимиру Путину, который не так заметен за спичем о кризисе и геополитической риторикой — об окружении Владимира Владимировича. На фоне финансовой истерией в тусовке стали появляться слухи о роспуске правительства, возобновилась борьба за пост премьера. Помимо Эльвиры Набиуллиной и Белого дома президент защищает и мэра Москвы Сергея Собянина, потенциального премьера, критикуемого сегодня за неудачную реформу здравоохранения. «Если московские власти упустили часть работы, то это ошибка, ее нужно исправлять. Я сейчас не буду давать оценок. Они работали в рамках своей компетенции. Нам нужно повышать эффективность коек. Их фонд „переразмерян“ на 30%, говорят московские власти. Я не проверял, но согласен: лучше пациентам долечиваться амбулаторно, а сэкономленные средства потратить на оснащение больниц и подготовку персонала. Московские власти начали диалог с медицинским сообществом и приняли решение по дополнительным компенсациям, готовятся программы по переподготовке специалистов. Надеюсь, они и дальше будут соблюдать принцип: не навреди». «Он будет работать, — заявляет Владимир Путин об Игоре Сечине, влиятельном главе „Роснефти“, которого прочат то в премьеры, то на вылет из команды. — Он работает достаточно исправно. Он эффективный менеджер оказался. Зарплату Сечина не знаю. Я даже свою зарплату не считаю: приносят, я ее на счет складываю». Отшутившись на вопрос Ксении Собчак в курточке телеканала «Дождь» («Зачем ты ей слово дал?»), Путин аккуратно опекает Рамзана Кадырова, главу Чечни, региона, где горели дома родственников потенциальных территористов. Президент обещает инициировать следственное разбирательство по расправам, но заметит: «Рамзан никогда не оставит в беде и в нужде семьи боевых товарищей. Если надо, мы в этом поможем». «В моем ближайшем окружении нет чиновников и, надеюсь, никогда не будет, — заключает президент. — Стараюсь со всеми держаться на определенном расстоянии, доброжелательно. Можно бесконечно их трепать, но от их работы зависит судьба страны». Контроля СМИ, по мнению Путина, более чем достаточно. Сам президент, вежливо перебивая своего пресс-секретаря, дает высказаться журналистам с социальными табличками: «Матери» («мамы — это святое дело»), «Крестьянская жизнь», «Ветераны», «Одаренные дети». С удовольствием рассказывает «секрет», что в Имеретинской долине будет учреждена специальная школа для перспективных спортсменов, музыкантов и математиков. Но больше разговоров об экономике и окружении (но меньше, чем о внешней политике) президенту нравится философствовать. «Где для вас заканчивается оппозиция и начинается „пятая“ колонна?» — вопрос от «Газета.Ру». Ответ: «Я должен более аккуратным быть в своих публичных высказываниях. Я подумаю над этим. Но лакировать действительность нельзя. Вопрос очень сложный, грань очень тонкая». Владимир Путин долго рассуждает об оппозиционере Михаиле Лермонтове, дословно цитируя то «Бородино» (любимая фраза «умремте ж под Москвой») и «На смерть поэта», а еще обнаруживая знание последней ленты Никиты Михалкова «Солнечный удар». И приходит к выводу: «Оппозиционер до конца борется за интересы Родины, а „пятую колонну“ используют для интересов наших оппонентов». И снова — по накатанной. Конкретный вопрос об объединении ХМАО, ЯНАО и Тюменской области в один регион удостаивается общих слов («Ни в коем случае не будет идти по пути принудительного объединения. Все решат люди»). А философский ответ на вопрос Reuters о риске «дворцового переворота» растягивается на минуты: «Успокойтесь, у нас нет дворцов. У нас есть официальная резиденция, Кремль, она хорошо защищена, это тоже фактор нашей стабильности. Но нет более прочной базы, чем поддержка российского народа... Знаете, что такое российская элита? Это работяга, крестьянин, на котором веками держится страна». Общие слова про «непростые времена», «необходимость сохранения макроэкономической стабильности» и «резервов для социальных задач» — и Владимир Путин уходит. Пресс-конференция длилась более трех часов. Как и обещал президент сначала, из нее ценны лишь первые пять минут — в них все ответы на вопросы россиян. Удовлетворив любопытство читателей «URA.Ru», президент не ответил на один из главных: почему он тянул с заявлением два дня, держа в напряжении всю страну. Источник «URA.Ru» отвечает за Путина: «Все плохо понимают, как правильно действовать — сам президент открыто об этом сказал. Поэтому вчерашняя встреча с финансовым блоком затянулась, президент мало спал». В таком случае, когда вы будете читать этот текст, Путин будет восстанавливаться. Надеемся, что Владимир Владимирович окажется в яркой геополитической дискуссии, где вершится история, нет сложной экономической конъюнктуры и закрытия банкоматов Сбербанка. Хотя бы во сне.