Илья Лисняк — молодой человек, заявивший о себе не только в бизнес-среде, но и в политике. Как полагается, его амбиции сталкиваются с амбициями других людей, занятых зарабатыванием денег или политических бенефитов. Совладелец ресторанов и IT-проектов позволяет себе публично ругаться с мэром города, бросать вызов влиятельным депутатам и делать громкие заявления. В разговоре с «URA.Ru» молодой пермяк, засветившийся на уровне полпредства, рассказал, как лучше сэкономить на вечеринке и как устроить конфликт с городской Думой. Подробности — в нашем материале. — Илья, вы предприниматель, поэтому дайте прогноз: чего ждать от кризиса в Перми? — По моим ощущениям, ничего хорошего сейчас ждать не приходится. В последние дни мы видим только рост курса доллара, падение курса рубля. Импортозамещение, которым так грезило правительство, происходит очень медленно, трудно и дорого. Если посмотреть на цены в магазинах, то можно ужаснуться, а если посмотреть на масштабы сокращений на пермских предприятиях, то возникают и вовсе суицидальные поползновения. Нужно просто учиться жить в новых условиях и смотреть, что будет дальше. Как мы все понимаем, экономическая ситуация сейчас напрямую зависит от политической. Как только на Украине события активизируются, курс рубля падает, и наоборот. — Но вы-то выглядите, в принципе, уверенным в себе и завтрашнем дне. Хотя, быть может, это обманчивое впечатление? — Я рос в очень небогатой семье, поэтому я в любой обстановке, думаю, смогу жить. Тем более что часть моих доходов — в валюте. Тот же самый хостинговый бизнес, например, я очень давно, еще в 2007 году увел из России, и сейчас он работает в других странах и для клиентов из других стран. Поскольку в России рынок IT достаточно сложный, коррупционный и менее рентабельный. -Как на первую атаку кризиса ответили рестораторы? -Мы, например, (речь идет об одном из ресторанов Лисняка — ред.) перешли на режим работы четверг, пятница, суббота, это те дни, когда ресторан у нас заполнен гостями. В четверг у нас вечеринки «Ретро ФМ», в пятницу и субботу — вечеринки выходного дня. В будни вечером посещаемость у большинства заведений в городе практически нулевая. Люди все чаще ужинают дома, поэтому работать в эти дни перестало иметь смысл. Те заведения, которые перестроятся, оптимизируют режим работы, чтобы сократить количество рабочих часов, оптимизируют дни работы, они, вполне возможно, что и выживут. Многие караоке-бары, которые работали семь дней в неделю, теперь работают только в пятницу и субботу. Многие рестораны, которые работали с утра и до позднего вечера, теперь работают только в вечернем режиме. То есть те мышки, которые, упав в кувшин с молоком, барахтаются, взобьют масло и выберутся из кризиса. Ресторанный бизнес — очень сезонный. Например, январь-февраль — это падение, а ноябрь и декабрь — это существенный рост. Некоторые заведения только за счет декабря окупают убытки от всего года своей работы. А какие-то заведения зарабатывают в основном летом, за счет свадеб. Но чаще всего рестораны зарабатывают в ноябре и декабре, на весь год вперед. Поэтому сейчас, в конце января, оценивать, кто доживет до следующего сезона, а кто нет, достаточно сложно. Но, к сожалению, очень многие не доживут. Думаю, что в марте-апреле многие заведения закроются. Особенно те, кто не предпринимает усилий по оптимизации. — С культовыми местами посиделок пермякам придется расстаться? -Во-первых, эти компании могут переходить в заведения более низкого ценового сегмента. Во-вторых, многие сейчас устраивают вечеринки дома, собираются с друзьями. Действительно, такая тенденция есть, даже среди своих знакомых я замечаю, что очень часто устраивают домашние гастрономические вечера и готовят те же самые блюда высокой кухни, но сами. Упражняются в этом, когда проводят домашние вечеринки и т.д. — А по-вашему, какие рестораны останутся на плаву в кризис? — Многие заведения верхнего сегмента уже на грани закрытия, но вынуждены работать. Я не могу говорить про конкретные заведения, обсуждать коллег и конкурентов, но часть заведений уже заложено у банков, часть готовится к закрытию. То есть, я думаю, что верхний сегмент рынка сократится, как минимум, вполовину. При этом есть тенденция, что открываются новые заведения, но, открывшись, они сталкиваются с очень серьезными проблемами. -Перейдем к вашему личному кризису. Он, я так понимаю, лежит в политической плоскости. Что произошло в отношениях с Игорем Сапко? -Мы начали работу, и за два года Молодежный совет при Пермской городской Думе показал удивительные результаты. Реализовано огромное множество проектов, другие регионы с удивлением на это смотрят, учатся у нас, перенимают наш опыт. Я думаю, что во многом это заслуга того, что состав формировался объективно, из тех, что уже имеет за своей спиной опыт реальных дел, имеет список практик, которые хотел бы реализовать. То есть Молодежный совет становится таким центром молодежных инициатив. Сюда приходят с проектами, а Молодежный совет помогает реализовать их, найти ресурсы и кооперирует усилия. В этом году, под давлением некоторых представителей депутатского корпуса... -С этого места можно поподробнее? Кому выгодно оказывать давление? — Видимо, [влиятельному депутату Пермской городской Думы] Владимиру Плотникову... он увидел, что Молодежный Совет действительно является эффективным проектом, и приносит некий политический профит его создателям. Очевидно, ему захотелось поучаствовать в получении этих политических «сливок». Он подумал, что если в состав этого органа посадить побольше своих представителей, то к такому результату можно будет прийти. По факту, когда жестким давлением в состав совета стали продвигаться люди без опыта общественной деятельности, без каких-либо заслуг и без проектов, но зато с депутатскими рекомендациями, которые двигались депутатским давлением, очень многие действительно яркие молодые лидеры отказались в этом участвовать. И не захотели находиться в одном коллективе, сформированном таким образом. — То есть вы не пробовали с ними договориться? — Мы пробовали. Все последние месяц-два мы пытались убедить. Что нельзя так делать, что надо сохранять ту идеологию, которая была изначально. Но в ответ мы встречали исключительно такую... полное непонимание и позицию «будет так, как я хочу». Поэтому мы так не захотели. И сейчас из старого состава только три человека из 24 там остались. Только троих аппарату Думы удалось убедить остаться. Все остальные ушли. — Тут высказывалось мнение, что там имел место личный конфликт. — Между кем и кем? — Между вами и Плотниковым-младшим. — Между мной и Плотниковым-младшим? Действительно, в прошлом составе был один из родственников Владимира Ивановича, который тоже попал... по убедительной, так сказать, депутатской рекомендации. За весь год он не сделал ничего. Своим поведением срывал рабочую группу. Он — просто маленький мальчик, просто ребенок, который далек от этого рода деятельности. Поэтому в этом году все ожидали, что в состав Совета он не попадет. Вместо этого попало семь таких человек. И если с одним актив Молодежного совета еще как-то пытался взаимодействовать, может быть, как-то перевоспитать, то с семью людьми без опыта и без общественных компетенций справиться нереально. — То есть конфликта не было с Плотниковым? — Нет. В составе Молодежного совета были люди, с которыми у меня не было дружеских отношений, но я всегда работаю с теми, с кем приходится, если эти люди компетентны и приносят пользу городу. — Слушайте, политика — это всегда компромисс между участниками процесса, а не война всех против всех... — Что касается общественных инициатив, чаще всего «пусть хотя бы не мешают» работает лучше всего. Как только начинают вмешиваться, то все. В Перми это, к сожалению, действительно так. В свое время была похоронена культурная политика. Можно по-разному к ней относиться, мое отношение тоже было неоднозначным. А сейчас это все срублено под ноль. И сейчас, видимо, точно так же хоронят и молодежную политику. — Говорят, вы начали заниматься бизнесом чуть ли не в 14 лет. Я увидел это и подумал: есть на уровне края еще один похожий человек, это Кирилл Маркевич. Он говорит, что начал заниматься бизнесом в 14 лет. Между вами немало общего. Может быть, вы вместе хотели бы работать? — Я не слишком близко знаком с персоной Кирилла Маркевича. Лично мы с ним ни разу не общались, у нас было только несколько телефонных разговоров. Но думаю, что в ближайшее время мы с ним познакомимся, тем более что обоюдное желание есть. И, вполне возможно, что будем работать. — Хорошо. Как думаете, у этого города в целом есть будущее? — Если бы я считал, что у этого города будущего нет, я бы не оставался в нем ни минуты. А при всей своей любви к другим городам и странам, я при этом остаюсь жить здесь и даже пытаюсь развивать этот город и приносить ему пользу. Конечно, я думаю, что у этого города есть будущее, которое мало зависит от того, кто сейчас находится у руля и как он выполняет свои функции. — Есть мысли поучаствовать в выборах? — Такие варианты я рассматривал, буду думать о них. До 2016-го есть еще полтора года, и вполне возможно, что я попробую предложить свою кандидатуру по одному из округов. — Но вы понимаете, что при этом возможен некий клинч с Плотниковым? — Конечно, возможен. В городе есть разные политические силы, и на одном Владимире Ивановиче Плотникове свет клином не сошелся. То есть Владимир Иванович (не знаю, стоит ли это включать в интервью), он такой медведь в лесу. Большой, сильный и крепкий медведь, который много что умеет, многое может и на многое влияет. А молодежная политика — это такой теремок, и, залетев в этот теремок, медведь, несомненно, его разрушит. Словно слон в посудной лавке. Собственно, так и произошло.