То, что мы увидели, сложно описать словами. В городе почти не осталось неразрушенных зданий, транспорт и магазины не работают, воды и электричества нет. Население — немногочисленные местные жители, которые не смогли вовремя уехать и каким-то чудом пережили и украинскую оккупацию, и месячную блокаду, и штурм города ополченцами. Днем они обитают на центральной площади, где МЧС готовит им горячий обед, ночью — в уцелевших домах, при свечках. У кого нет дров — спят в одежде. Выезд назначен на 8 утра, однако почти до девяти мы стоим перед входом в мэрию: грузим в два джипа матрасы, спальники, коробки с консервами и упаковки с крупами и лапшой — все, что понадобится бригаде коммунальщиков, чтобы несколько дней безвылазно провести в Дебальцево. На погрузке работают все, включая мэра, его водителя, охранников и троих журналистов (я и съемочная бригада пресс-службы мэрии). Глава Донецка Игорь Мартынов, который и в обычные-то дни деловым костюмам предпочитает простые джемпера, сегодня и вовсе одет по-военно-походному: теплый камуфлированный костюм, в руках — автомат. В машине охрана мэра и парни-журналисты облачаются в бронежилеты. Мэр отмахивается: «На фиг он нужен!» От знакомых ополченцев я знаю, что группа наемников, вырвавшихся из котла, до сих пор шатается в тылу ополчения где-то южнее Дебальцево, но в самом городе бояться уже некого. Прямая дорога Возле одного из блокпостов забираем коммунальщиков — скорость кортежа резко падает. Трактор и подметальная машина плетутся перед нами со скоростью 30-40 км в час, охранники и водители ворчат: «Так мы и до утра в Дебальцево не попадем!» Однако до места назначения доезжаем весьма скоро, поскольку едем уже не в объезд, через ЛНР (как ездили во время наступления, давая крюк в 100 км), а по прямой, короткой дороге. Правда, один из мостов на трассе Донецк — Дебальцево — Луганск взорван, поврежденный участок приходится объезжать. За окном мелькают разрушенные кафе, заправка, обгоревший дом, зияющий дырами в стенах — его фотография три недели назад облетела все СМИ. Возле стелы на въезде в Дебальцево все фотографируются, еще несколько минут — и въезжаем в город. Окружающие «пейзажи» вызывают тихий ужас: большинство зданий разрушено, попадания были почти в каждый дом. Главный пятачок жизни — площадь перед администрацией: здесь стоит множество машин военных и МЧС, на костре готовится горячий обед, возле одного из генераторов жители Дебальцево заряжают сотовые телефоны. Связь починили в первый же день после освобождения, и это пока единственное благо цивилизации, доступное здесь людям. Военное управление Само здание администрации тоже не уцелело. Поэтому заседание штаба по восстановлению города проходит в надувном шатре. Ведет его Александр Афендиков — его глава Донецкой республики Захарченко назначил мэром Дебальцево в первый же день, как только город освободили. Позывной — «Грек». Как признается Афендиков, он действительно грек в шестом поколении. За плечами не только боевой опыт, но и военно-управленческий: был комендантом Енакиево. Здание местной администрации еще не восстановлено «Прошло всего 5 дней с начала восстановительных работ, — рассказывает мэр Дебальцево. — Здесь было уничтожено почти все, город на 80 процентов разрушен. Уходя, украинские военные намеренно уничтожали всю инфраструктуру. Но ничего — восстановим. Нам помогают очень многие, Россия помогает, Донецкая народная республика помогает. Сейчас самая насущная проблема — скорая помощь: срочно нужны четыре реанимобиля. Вот, просим помощи у России». Людям дают возможность зарядить на площади телефоны. Электричества в городе нет Еще одна важнейшая задача — пустить по городу хотя бы один автобусный маршрут. Но сперва надо очистить улицы от осколков, для этого мэр Донецка и привез сюда коммунальную технику. «Мы разбили поселок на квадраты, сейчас их один за другим проверяют саперы, — докладывает на заседании штаба Афендиков. — Только после того, как саперы проходят участок, туда заходит ваша уборочная техника». «А где нам людей разместить?» — спрашивает Мартынов. «На той же улице, где все мои помощники живут. Вон мой зам — едете с ним, выбираете нежилой дом, заселяетесь. Только полицию сперва дождитесь» Коттедж мэра Полиция нужна, чтобы составить протокол-опись того, что есть в доме. «Один экземпляр остается у вас, второй — в полиции, — рассказывает Дмитрий, заммэра Дебальцево. — Если возвращаются хозяева, мы передаем им помещение по этому протоколу». Останавливаемся возле двухэтажного дома из красного кирпича. Возле дома напротив мужик ремонтирует окна — закрывает их пленкой. «А что делать, жить как-то надо! — говорит он. — Вон, в середину дома прилетело немного, ну и окна, понятное дело, побиты все». Он же рассказывает, кому принадлежал кирпичный особняк: оказывается, бывшему мэру Дебальцево — Архипову. «Уехали, как только все началось». Здесь когда-то жил бывший мэр Дебальцево «Ну, Игорь Юрьевич, взгляд у тебя наметанный!» — смеются, узнав об этом, мужики. Не успеваем зайти в помещение, как объявляются и хозяева — подходит другой сосед с телефоном в руке: «Хозяйка дома звонит». Трубку берет заммэра: «Вы не беспокойтесь, как только приедете — вернем дом в том же состоянии. Даже в лучшем!» Уцелевший храм На улице встречаем несколько бабушек со свечками в руках — идут в церковь. Пока коммунальщики размещаются в жилище, отправляемся с донецкой съемочной бригадой в храм — и попадаем на первую после освобождения города службу. В храме немало народу. Среди собравшихся есть и те, кто его строил: отец Мирон служит в Дебальцево 25-й год, церковь поставил 10 лет назад. Батюшка со слезами на глазах рассказывает нам, как он вместе с прихожанами молился прямо во время обстрелов — перед иконой Николая Чудотворца. «Это старинная икона, мы стояли перед ней на коленях и просили, чтобы Господь помиловал наш храм, наш город и всех нас спас от беды, от смерти». Чудо случилось: дома вокруг церкви разбиты, в храмовый двор попало несколько снарядов, от взрывов пострадала часовня, но сама церковь уцелела — только в куполе несколько маленьких дырок. «Было очень трудно, страшно, — вспоминает отец Мирон. — Мне каждый человек был дорог, я думал — с ума сойду, думал — у меня сердце разорвется. Хочу сказать всему миру: не нужно это все. Война — это горе, разрушение, смерти. Как это страшно, когда вдоль дорог лежат покойники! Но Господь нам помогал!» Всем понятно, что, освобождая город, по нему стреляли ополченцы. Но к ним у местных, даже несмотря на все разрушения, абсолютно никаких претензий — не то что к украинским военным. «Они специально стреляли по городу, — рассказывает одна прихожанка, — танк крутился — свой на каждый район — и стрелял во все стороны. А рассказывали потом, что это ДНР-ы били. Но мы все равно молимся за них, чтобы Господь их вразумил. Пусть они сами и все их родные и близкие поймут, что здесь не быдло, здесь нормальные, обыкновенные люди — такие же, как они». Другая прихожанка, Ольга, рассказывает и вовсе сказочную историю «К украинским военным приходил один дедушка и говорил: „Уходите отсюда, здесь будут скоро ДНР-ы“. Они потом хотели его найти, а он исчез. Прибежали к нам в храм, показывают на Николая Угодника: „Вот он приходил“. Но если сам Николай Угодник пришел с неба и сказал, что это территория ДНР, то можно понять, с кем Бог! С Россией и с ДНР». ДНРы — молодцы! Возвращаемся на площадь и, пока ждем мэра, общаемся с местными жителями. Не все приветливы, некоторые нервно реагируют на камеру. «Их можно понять: столько пережили. Людей сейчас надо накормить, электричество им дать, — говорит МЧС-овец из штаба. Впрочем, через несколько минут, привыкнув к нам, люди оттаивают и сами начинают рассказывать, что пережили. Жителей кормят на улице «Это мой муж, это моя дочка, а вот мой дом — то, что от него осталось, — показывает снимки на телефоне Надя, мама 10-летней Насти. — Мы пока живем в соседнем доме, у моей мамы. Она сюда прийти не смогла — с младшим нянчится. У меня еще один ребенок, почти три годика. Я его на улицу пока не вывожу». Понятно, что те, кто не смог вовремя уехать из города, — это люди не из категории самых благополучных. Впрочем, есть и прилично одетые. Много пенсионеров. Для них всех ополченцы — это «наши», «освободители». «ДНР-овские хлопцы — молодцы, — говорит Надежда. — И курить всегда дадут — кто сигарету, кто целую пачку. А один вчера моей дочке шоколадку подарил». «А нацгвардия — только и видно было — пьяные ходили и стреляли куда ни попадя, — добавляет тетя Шура, мама 6-летней Лизы. — А среди ДНР-ов пьяных нет. Один поддатый ополченец все же есть: ходит по площади и пристает ко всем подряд — рассказывает, как освобождал родное Дебальцево. Полицейские и помощники мэра смотрят на это дело хмуро. Но то ли потому, что это его родной город, то ли потому, что он без оружия, парня не трогают. Быстро смеркается, и народ словно исчезает с площади: люди отправляются пешком по своим домам — ночевать при свечах и в одежде. В Донецк возвращаемся уже в темноте. «Мы обязательно еще раз приедем в Дебальцево», — говорит Игорь Мартынов. На следующее утро он встречается с волонтерами Донецка, делится впечатлениями о своей поездке, приглашает в следующий раз поехать туда вместе с ним: «Как раз через несколько дней я буду забирать оттуда коммунальщиков...» Поехать хотят все, причем не с пустыми руками. Прикинув, какие у них имеются запасы, добровольцы готовы привезти в Дебальцево целый грузовик гуманитарной помощи. Заодно и самим побывать в Дебальцево. «Это не передать словами — это надо видеть».