«Скорее бы стало тепло»
Шествие будет непростым — это стало очевидно в тот момент, когда двери поезда открылись на станции метро «Китай-город». Обычно почти безлюдная, сегодня она напоминала площадь трех вокзалов в час пик — люди шли одновременно во все стороны, у каждого из двух эскалаторов, идущих на подъем, — плотная толпа из примерно пяти сотен желающих выйти на белый свет.
Час, чтобы выйти за рамки
Славянская площадь была забита людьми почти полностью — сразу при выходе из подземки начиналась стихийная очередь к рамкам металлоискателей. Если говорить точнее, толпа упиралась во внешнее кольцо полицейского оцепления, внутрь которого ОМОНовцы с большими интервалами пропускали группы примерно по 10-15 человек. Толпа, образовавшаяся внутри этого периметра, упиралась во внутреннюю линию оцепления, за которой, наконец, стояли рамки. Туда уже запускали по трое, и там был досмотр, изъятие бутылок с жидкостью и прочие привычные радости согласованных протестных акций.
В результате путь длиной примерно 200-300 метров от перрона «Китай-города» до злополучных рамок металлоискателей занимал, в среднем, 70 минут. И те, кто приехал с небольшим запасом, рассчитывая идти в головной колонне, опоздали к началу шествия примерно на час.
— Голова уже на мосту цветы кладет, а нас тут еще вся площадь, — негодующе говорит ОМОНовцу высокий мужчина в лыжной шапке.
— А к нам какие вопросы? — удивляется полицейский.
— А такие: как вы согласовывали шествие на 50 тысяч человек, если они на этой дистанции не помещаются? — торжествующе спрашивает демонстрант.
— В Марьино бы все поместились... — начинает правоохранитель, но, увидев приближающегося офицера, мгновенно теряет интерес к собеседнику и, уже поворачиваясь к нему спиной, завершает фразу. — Я ничего не согласовывал.
«Не для меня придет весна»
Действительно, еще в пятницу речь шла об антиризисном и антивоенном марше под названием «Весна», который московские власти разрешили провести в удаленном от центра районе Марьино. Организаторы, в число которых, кстати, входил Борис Немцов, вовсю занимались распространением агитации и рекламой. Надо сказать, занимались очень результативно — в четверг, за три дня до акции, о «Весне» знали 27 % москвичей — более, чем каждый четвертый.
В пятницу, примерно в 23-30 Борис Немцов был убит. Через четыре часа после того, как он в эфире «Эха Москвы» призвал всех жителей столицы присоединяться к маршу в Марьино, представитель оргкомитета Леонид Волков написал в «Твиттере»: «Мы в новой политической реальности. В ней нет места маршу в Марьино 1 марта с зелеными шариками и флажками. 1 марта — траурный марш в центре».
В течение всей субботы новости о ходе расследования убийства Бориса Немцова чередовались с хроникой превращения протестного марша в траурное шествие. Оппозиция действительно отменила антикризисный марш в Марьино, но согласовывать новое мероприятие в самом центре города чиновники не торопились. Член «Солидарности», друг Бориса Немцова Илья Яшин сообщил днем, что его соратники ведут переговоры с мэрией о смене места и формата мероприятия. Рассчитывают на понимание.
Но городские власти никаких признаков понимания не проявили: мэрия официально заявила, что такие кардинальные изменения при проведении акций по закону должны согласовываться минимум за три дня. Поэтому разрешать внезапное массовое шествие за несколько часов до его начала, да еще и в самом центре — просто противозаконно.
Расстроиться оппозиционеры не успели: не прошло и двух часов, как сочувствие внезапно постучало в сердца бюрократов. Уже не вспоминая о том, как «положено по закону», глава департамента региональной безопасности Москвы Алексей Майоров сообщал: «Согласовано шествие от Китайгородского проезда по Москворецкой набережной, Большому Москворецком мосту и закончится на Малом Москворецком мосту». Впрочем, ложку дегтя в свою внезапнрую доброту он все-таки вмесил: «Во избежание повторных провокаций полиция будет тщательно досматривать участников акции».
В результате недостаточное количество рамок и особо тщательный досмотр привели к тому, что голова колонны уже закончила шествие, а на точке старта, перед рамками, еще стояло несколько тысяч человек, для которых это шествие еще даже не начиналось.
Все флаги в гости будут к нам...
На любой более-менее многочисленной протестной акции нужно внимательно смотреть на флаги. Они могут сказать о мероприятии даже больше, чем лозунги. Во время зимних протестов 2011-2012 гг было много очень разных флагов, поэтому можно было делать много разных интересных выводов. В колонне «левых» красно-черные флаги анархистов качались демонстративно далеко от белых звезд на красных флагах «Левого фронта», и это что-то означало. А с другой стороны, в «правой колонне», черно-желто-белые «имперки» националистов колыхались вплотную к радужным флагам ЛГБТ*-движения и оранжевым стягам «Солидарности» — при том, что и к тем, и к другим у крепко сбитых борцов с иммигрантами отношение было примерно одинаковое.
Сегодня флагов практически не было — в голове колонны было много российских триколоров с траурными ленточками, но затем они встречались все реже. Изредка мелькали флаги Украины — как правило, рядом с ними несли фотографию Надежды Савченко. Рядом с одной такой композицией шел мужчина, над его головой был высоко поднят квадратный плакат «Борис убит. Надежда умирает». Небольшой группой шли социалисты под черными стягами «Народной Воли». Ближе к концу маршрута их задержала полиция — судя по всему, за скандирование неполиткорректных лозунгов.
В полукилометре от социалистов их идеологические противники несли десяток «имперок». На траурном шествии, посвященном убийству последовательного либерала и сторонника рыночной модели, националисты смотрелись несколько неуместно. Впрочем, на каком-нибудь «Русском марше» они бы тоже выглядели странно: несмотря на организационные усилия координатора, держать строй у них не получается, знаменосцы то сходятся, то расходятся, несколько человек слегка покачиваются. Внезапно их организатор схватил мегафон и хрипло орет: «Наше имя — Борис Немцов!». «Имперцы» нестройно подхватывали кричалку, от них шарахались во все стороны. Через двадцать секунд вокруг них становится черно от полицейских, а еще через минуту стражи порядка толкают всю группу в сторону своих автобусов.
Эпизодически в толпе попадались флаги «Партии Прогресса», «Солидарности» и «Яблока». «Гражданская Платформа» Михаила Прохорова, которая намеревалась участвовать в шествии, если и была, то без знамен и даже без фирменных ё-шарфов.
«Мероприятие уложилось в установленные временные рамки. По данным правоохранительных органов, задержано более 50 человек», — подвел свои итоги глава департамента региональной безопасности и противодействия коррупции мэрии Москвы Алексей Майоров.
Арест депутата
В числе прочих задержанных оказался депутат Верховной Рады Украины Алексей Гончаренко. «Меня задержала полиция. Отвели в автозак, отобрали паспорт, — написал он в своем блоге. — Потом паспорт вернули и вывели из автозака, ударили. Сейчас держат возле автозака, не отпускают. Я ничего не выкрикивал, плакатов и флагов не нес — задержали просто за футболку». Гончаренко опубликовал фотографию своей футболки — на ней напечатана фотография Немцова и надпись «Герои не умирают» на украинском языке.
Тем временем, выяснилось, что футболка, очевидно, была просто поводом для задержания. Причиной стало уголовное дело, возбужденное Следственным комитетом после трагических событий в Одессе 2 мая 2014 года. СК сообщил, что Гончаренко проходит по этому делу, и их следователь уже прибыл в то отделение, куда был доставлен украинский депутат.
Глава украинской делегации в ПАСЕ Владимир Арьев уже потребовал немедленно освободить Алексея Гончаренко. «Арест Гончаренко — акт цинизма и своеволия», — цитирует Арьева пресс-служба фракции «Блок Петра Порошенко». Глава украинской делегации заявляет, что российские силовики проигнорировали дипломатический иммунитет депутата и продемонстрировали неуважение к основным принципам международного права.
«Подобное поведение российской власти дает дополнительные основания для усиления санкций против РФ в ПАСЕ, — заявил Арьев. — Я обращаюсь к Генеральному секретарю Совета Европы Турбйорну Янгланду и президенту ПАСЕ Анн Брассер с просьбой сделать все возможное для освобождения Гончаренко и Савченко».
Долгая дорога к дому
Шествие, стартовавшее от Славянской площади, закончило свой маршрут на Большом Москворецком мосту. Но толпа продолжала двигаться медленно и кучно — сначала ее ограничивали перила моста, затем — узкие улочки, которые ведут к метро. Попасть в подземку тоже получилось не сразу — вход перекрыт полицией, которая пропускает людей небольшими группами через продолжительные интервалы. Как объясняет усталый полицейский с неработающим мегафоном, если пустить сразу всех, начнется давка и люди будут падать с эскалатора и с платформ.
— Не жизнь, а мечта, — молодая женщина в платке и больших очках обращается к своему интеллигентному спутнику. — Скоро на каждом углу по менту поставят, на работу и домой будут пропускать по двое. И будет настоящая стабильность.
— Дополнительный тридцать седьмой, — туманно отвечает мужчина. — Скорее бы стало тепло.
*запрещенная в России экстремистская организация
Сохрани номер URA.RU - сообщи новость первым!
Не упустите шанс быть в числе первых, кто узнает о главных новостях России и мира! Присоединяйтесь к подписчикам telegram-канала URA.RU и всегда оставайтесь в курсе событий, которые формируют нашу жизнь. Подписаться на URA.RU.
