Украинская армия не спешит забирать тела погибших в донецком аэропорту — в здании нового терминала до сих пор находится более 30 «киборгов», которые «сидят» на трупах и продолжают обороняться от ополченцев. Разгребать завалы бойцам батальонов «Спарта» и «Сомали» мешают также обстрелы и атаки диверсионных групп. О том, как в условиях перемирия идёт «война по-тихому», корреспонденту «URA.Ru» рассказал Гиви — командир батальона «Сомали» Михаил Толстых. — Гиви, в твоем подразделении есть уральцы? Как они воюют? — Хорошо воюют. Смелые ребята. Есть не сильно опытные, но все равно стараются изо всех сил. Характер у сибиряков и уральцев неслабый. У меня самого фамилия Толстых — это сибирская фамилия, у меня отец из Сибири. Это люди сильные и смелые духом. — Вы выполняете минские соглашения? — Мы — выполняем. Был приказ министра обороны и главнокомандующего страны отвести всю тяжелую артиллерию на положенное расстояние. Мы и отвели: я отвел свою артиллерию, реактивную батарею, гаубичную артиллерию. Кто не верит — пускай приезжает к нам на огневые точки. Я могу показать: вот здесь стояла артиллерия, есть все свидетельства. У меня остались ребята, которые держат позиции только стрелковым оружием, не более того. — А украинская сторона? — Как нас обстреливали, так и продолжают. Недавно наши ребята попали под минометный обстрел — трое раненых. Слава богу, «легкие». На днях было два боестолкновения, плюс 152-е нас обстреляли (из артиллерийских орудий 152 калибра — при. Ред). Подтверждение дала даже комиссия ОБСЕ, которая была со мной на терминале и попала под минометный обстрел. С украинской стороны минский договор не выполняется — какие еще нужны доказательства? Но каждый раз, когда мы заявляем об обстреле наших позиций, Украина начинает обвинять в этом же нашу сторону. Как это понимать? Почему я должен каждый раз что-то доказывать? Мне приходится звонить министру обороны и просить: «Товарищ генерал, утихомирьте украинскую сторону. Он звонит — и только через 15 прекращается огонь. Это называется «минские договоренности»? — Когда в аэропорт приезжали представители ОБСЕ и Совместного центра по контролю за прекращением огня, ты докладывал российскому генерал-полковнику Ленцову, что ваши позиции обстреляли из зенитной установки. Как это было? — Там есть рядом с воинской частью объездная дорога, которая ведет с Песок мимо Опытного в Авдеевку. Оттуда выезжает на объездную дорогу ЗИЛ, на нем установлена ЗУ-23 (зенитная установка), они отрабатывают по нашим позициям и спокойно уезжают, потому что знают прекрасно: «ответки» мы давать не будем. Когда темнеет, они вообще борзеют — работают из всего, из чего могут. На днях я, Моторола и министр обороны ездили по нашим позициям на квадроцикле — по нам отработал ПТУР (противотанковая управляемая ракета — прим. ред). Все обошлось, министр цел, Моторола и я — тоже. Но ПТУРщики по нам как работали, так и продолжают, не скрывая этого. Все продолжается, просто массированные артобстрелы, которые были раньше, сейчас поутихли, поэтому стало полегче. — Операцию по извлечению тел украинских военнослужащих из здания аэропорта продолжаете? — Да, мы продолжаем операцию, но, скажу вам честно, люди боятся. После последнего обстрела они очень сильно испугались. И я могу их понять. — Как считаешь, Киев вообще будет по-честному отводить свою тяжелую военную технику? — Нет, этого не будет. Поверьте моим словам, через неделю опять начнется война, и очень масштабная. — Все начнется с аэропорта? — Ну что вы привязались к аэропорту? Из-за того, что здесь Моторола с Гиви стоят? Сейчас все участки опасные: Еленовка, Дебальцево — все что угодно. Они постараются вернуть контроль над тем, что мы у них отобрали. Аэропорт, конечно, очень важная точка. Аэропорт — это символ Донецка. Они считают, что если они в аэропорту — значит, они в Донецке. Но аэропорт мы им никогда больше не отдадим, чего бы это нам ни стоило. За остальные участки я отвечать не могу, но, поверьте, там тоже очень опытные командиры и все они справятся с задачей, которую поставят министр обороны и главнокомандующий. По аэропорту и с гаубиц обстрелы продолжаются, и 120-е минометы работают, и стрелковый бой ведется. В основном это вылазки ДРГ-шников, которые пытаются взять в плен кого-то, получить информацию или даже взять позиции, которые уже давным-давно находятся под нашим контролем. Они делают все, чтобы опять хотя бы на один шаг войти в аэропорт. — Стрелковый бой — это же, по сути, прямое продолжение военных действий... — ОБСЕ считает, что раз снаряды не летят по городу, значит, война закончилась. Могу разочаровать всех: и бои идут, и снаряды как летели, так и летят. И будут лететь дальше. Нам никуда от этого не деться. Война продолжается, только по-тихому. Если они хотят войны — давайте будем воевать. Наши бойцы пойдут дальше. Будем брать Опытное, Авдеевку — для нас не имеет значения, какой город брать. Люди хотят побед, они их уже вкусили. Мы продолжим отвоевывать наши города. Хоть они уже обворованы, «отмародерены», как говорится, но это наши города. Мы их вернем, поставим на ноги, наведем порядок — и все будет хорошо.