Визит в Екатеринбург главного защитника Славянска, бывшего министра обороны Донецкой народной республики бурно обсуждают в СМИ, на форумах и в соцсетях. Двое суток, проведенных в Екатеринбурге, запомнились Стрелкову Храмом-на-Крови и Ганиной Ямой, а уральской публике — его выступлением, спокойным по тону, но «эмоциональным» по духу. Мы следили не только за официальной частью визита экс-командира донецкого ополчения, но и за той, которая не афишировалась. Оказывается, в эти выходные сбылась его мечта. Приезд Игоря Стрелкова стал темой номер один минувших выходных в Екатеринбурге и активно обсуждался весь понедельник. Напомним, экс-командир донецкого ополчения открывает по всей России отделения движения «Новороссия», цель которых — сбор продуктов питания, лекарств и одежды для мирного населения и ополченцев ДНР и ЛНР. Офисы движения уже действуют в Москве, Санкт-Петербурге и Ростове-на-Дону. В столицу Урала Стрелков приехал из Перми, где также открывал офис «Новороссии». Презентуя филиал своего движения в Екатеринбурге, Игорь Стрелков выступил сперва с небольшой речью, а потом два часа отвечал на вопросы екатеринбургских активистов-патриотов и прессы. «Ему сейчас сложнее: когда он принимал непосредственное участие в боевых действиях, это было одно, но сейчас он в течение длительного времени уже не находился в Донбассе, а там многое поменялось, — считает председатель Союза десантников Свердловской области Евгений Тетерин. — Но комментарии Стрелкова все равно всегда востребованы: он был у основ. И он сейчас более доступен, чем те, кто там воюет. Визит Стрелкова всколыхнул народ». «Если я не могу больше помочь своим товарищам, которые сражаются там, то я буду хотя бы призывать вас оказывать им поддержку, — объяснил екатеринбуржцам свои личные мотивы экс-командир донецкого ополчения. — И буду стараться говорить правду о том, что там сейчас происходит». Оказалось, «правду от Стрелкова» в Екатеринбурге очень ждали: судя по вопросам, уральцы действительно не совсем хорошо представляют, что сейчас творится в Донбассе, и пытались восполнить этот пробел в ходе живого общения с легендарным командиром. Стрелков в ответ разоткровенничался и сделал в Екатеринбурге несколько заявлений — о роли США в конфликте на Украине, о возможности начала третьей мировой войны с применением ядерного оружия, о «пятой колонне» в России, которая, по его словам, есть даже в высших чиновничьих и бизнес-кругах. Выступление Стрелкова имело резонанс не только на Урале и в России, но и за рубежом. Причем украинские СМИ осветили его приезд в Екатеринбург, как водится: «Мерседес» с пермскими номерами, на котором уехал Стрелков, посчитали «отжатым» у украинских бизнесменов и угнанным из Донбасса в Россию. Российские СМИ «прошлись» по спутнице Стрелкова, которую назвали «эффектной блондинкой». «Если есть вопросы, подошли бы и спросили, — негодует один из уральских сподвижников Стрелкова. — Вообще-то Мирослава — не любовница и не какая-нибудь полевая жена, а законная супруга Игоря Ивановича!». Но если суббота была посвящена рабочим моментам, то в воскресенье Стрелков планировал заняться личные делами. Монархист по убеждениям, он заранее попросил организаторов показать ему царские места в Екатеринбурге, признавшись, что это его давняя мечта. В монастыре «Ганина яма» ополченец побывал во всех семи храмах, подолгу находясь в каждом. Впрочем, даже в святых местах скрыться от внимания публики Стрелкову не удалось. «И в монастыре, и в Ганиной Яме к нему подходило множество людей», — рассказал «URA.Ru» настоятель храма во имя Святителя Иннокентия в Екатеринбурге Владимир Зайцев. Кто-то, увидев Стрелкова, хотел просто поздороваться, пожать ему руку или сфотографироваться, а кто-то намеренно искал встречи с командиром. «Многие обменивались с ним контактами, он состыковывал их с [руководителем екатеринбургского офиса движения „Новороссия“] Андреем Грязновым, так что, я думаю, из этого будет практический результат в виде конкретной помощи», — считает отец Владимир. Конкретная помощь, не раз подчеркивал Стрелков, — это то, в чем сегодня так остро нуждаются и ополчение Донбасса, и мирные жители, выживающие в условиях гуманитарной катастрофы.