После выступлений на Болотной площади Россия прошла грандиозный путь. Власть перестала быть «вором», превратившись в «защитника», «переинтернетила» уличных либералов и взяла под контроль националистов. Руководитель крупнейшей социологической компании раскрыл в интервью новейшие тенденции развития общества, рассказал о политических предпочтениях россиян и дал прогноз итога выборов в Госдуму. — На днях ВЦИОМ опубликовал итоги замера индекса социальных настроений, который оказался максимальным за последние пять лет. Россияне все более позитивно оценивают свою жизнь и ситуацию в стране. С чем, на ваш взгляд, связан такой оптимизм? Все-таки кризис еще не закончился и должен порождать тревожные настроения... — На это влияет несколько факторов. Не последний из них — весна. Ответы на один и тот же вопрос, заданный весной и осенью, разнятся. Но главное, что не оправдались негативные ожидания людей. В конце прошлого года население испугалось, когда рубль упал, пошли вниз нефтяные цены. Мы подготовились к худшему — к дефолту, наподобие того, что был в 2009 году, или чему-то подобному. Но это худшее не наступило. Прошло всего 4-5 месяцев и выяснилось, что на деле не все так страшно и печально. Да, стало труднее: меньше выдают кредитов, зарплаты не повышают, идет общее свертывание экономической активности. Но массовые увольнения так и не начались, людей на улицу не выселяют, банкротств и закрытий предприятий тоже пока не видно... — Инфляция опять же пошла на спад... — Инфляция — это, безусловно, вредная вещь, она сказывается на жизни каждого. Но, с другой стороны, она стала привычной. Мы давно забыли времена, когда цены снижались, считаем такое развитие событий сказкой. Поэтому новый скачок инфляции — это плохо, это печально, но не смертельно. — С чем люди связывают стабилизацию ситуации? Кто, по их мнению, не допустил худшего: власть в целом или лично Владимир Путин? Растет ли на волне оптимизма рейтинг президента РФ? — Рейтинг Путина не растет. Он достиг год назад 84-86% и с тех пор не падает. Я бы не сказал, что люди сейчас связывают стабилизацию с умелыми действиями власти. Как, впрочем, и не возлагают в большинстве своем на нее ответственность за кризис. Мы спрашивали респондентов, почему в стране у нас кризис-то? Вроде ведь все было нормально... Люди в ответ называли три главные причины. Первая — это падение цен на нефть. Этот показатель, увы, не подвластен даже самым могущественным президентам и премьерам — не только нашим, но и американским. Вторая причина — санкции, которые ввел Запад в отместку за Крым и Донбасс. Но само присоединение Крыма и поддержку ополченцев Донбасса россияне по-прежнему считают полезными и правильными. Таким образом, мы считаем, что Запад наказывает нас за наши правильные действия. Поэтому выставлять политический счет Путину за введение санкций никто не торопится. Только в третью очередь россияне винят в кризисе правительство, но с такой мотивацией: виновато, что вовремя не подготовило страну к санкциям Запада и падению цен на нефть. Не развило не связанные с добычей нефти сектора экономики, не обеспечило экономическую независимость страны. Таким образом, вина за кризис не адресуется непосредственно властям. Во всяком случае, пока сам кризис не ударил по нам слишком сильно. — Что происходит с протестными настроениями? В СМИ звучало мнение, что ядро в 10-15% оппозиционно настроенных россиян сохраняется... — Это не ядро, а доля респондентов, которые высказываются отрицательно по отношению к власти. 12-15% оппонентов режима, конечно есть. Но это протест пассивный и скорее левый, антизападный, чем правый и прозападный. Мы через нашу опросную оптику не видим людей, которые могут, как это было на Украине, выйти на площадь и сказать: «Мы отсюда не уйдем, хоть режьте нас». Ядро — это люди, которые готовы участвовать в акциях, голосовать на выборах за оппозиционные партии и т.п. Если оно и есть, то носит микроскопический характер, через массовые опросы его разглядеть не удается. Удается разглядеть только сторонников коммунизма и других левых радикалов, но не Яшина, Касьянова или Шлосберга. Уровень поддержки последних — ниже плинтуса. Итак, ядра почти нет, но нет (пока!) и легко мобилизуемой периферии протеста. Вспомните — когда в ноябре 2013 г. на Майдане студентов разогнали, на следующее утро туда пришли несколько сотен тысяч киевлян, чтобы их поддержать. У нас подобное развитие событий отмечалось в конце 2011 г., когда после разгона малочисленных пикетов десятки тысяч людей вышли на Болотную площадь. Но с тех пор все поменялось: нет той атмосферы, тех лозунгов, нет веры в победу оппозиции. Тогда власть с подачи Навального и К многие считали властью фальсификаторов, которые якобы украли честные выборы. Сейчас власть считают силой, которая противостоит Америке, воссоединила Россию с Крымом, на власть (и прежде всего на Путина) надеются, ей верят. В такой ситуации оппозиция делает ставку на экономический кризис, думает, что от того, что платить людям стали меньше и будущее уже не кажется таким безоблачным, как раньше, полку их сторонников прибудет. Но пока мы подобного процесса не фиксируем, он остается скорее желанием, «хотелками» оппонентов Путина внутри и вне страны. — В рядах оппозиции сейчас популярен слоган «Холодильник победит телевизор». — А раньше был слоган «партия Интернета против партии телевизора». И что, выиграла «партия Интернета»? Конечно, нет. Выяснилось, что Кремль и в Интернете оппозицию «переинтернетил». Это все попытки найти дырочку в стене, засунуть туда лом и эту стену разрушить. Но пока мы видим, что ухудшение экономического положения не приводит к росту числа противников Путина, и, что самое главное, к росту числа сторонников оппозиции. Ведь мало просто разлюбить Путина — надо еще заставить людей полюбить оппозицию! А вот с этим большая проблема: полюбить Немцова, Касьянова или Каспарова для современных россиян очень сложно, практически невозможно. Определенный шанс был несколько лет назад у Навального, но он поскользнулся на банановой кожуре «Кировлеса», а затем политически сгорел в пламени Майдана. Восстанет ли он, как Феникс из пепла? Все возможно, но я лично в этом сильно сомневаюсь. Всегда на выборах возникает вопрос: «Если не Путин, то кто?». Жириновский? Миронов? Зюганов? Пока альтернатива действующему президенту гораздо хуже, чем он, и это надо иметь в виду. В такой ситуации единственный вариант прихода оппозиции к власти — это государственный переворот. Что, собственно, и произошло год назад на Украине, где шансов мирно победить Януковича на выборах оппозиция не имела. Легитимных путей у нашей оппозиции прийти к власти сегодня тоже нет. У нее нет популярных лидеров, лозунгов, она не попадает в актуальную повестку дня, ее финансовая и организационная база смехотворна. С таким раскладом на выборах не побеждают. — А если брать партийный разрез? «Единая Россия сохраняет свое монопольное положение? Насколько люди интересуются партийной политикой? — Партийная политика направлена на борьбу позиций и интересов внутри страны. А у нас сейчас главная борьба не внутри страны, а вовне: вся страна борется с Западом. Поэтому политические различия между «Единой Россией», «Справедливой Россией», ЛДПР и КПРФ сегодня минимальны. Им сейчас, скорее, приходится изобретать эти различия, чтобы хоть как-то дифференцироваться в глазах избирателей. Но ЕР, которая еще несколько лет назад многим казалась «партией сбитых летчиков», сегодня восстановила форму и имеет на выборах огромную фору. Ведь у избирателей, которые поддерживают Путина (а их абсолютное большинство), возникает вопрос: «Зачем нам голосовать за партию, которая поддерживает Путина, но при этом Путин ее не сильно поддерживает?». Самый яркий пример — «Справедливая Россия», которая на гребне протестной волны 2011 г. высоко взлетела, но удержаться на ней не смогла и сегодня имеет рейтинг поддержки 3%. Ну и новые партии еще не «проклюнулись»: время, прошедшее после предыдущих выборов, им не удалось эффективно использовать, чтобы заявить о своих правах на власть. Думаю, что буквально две-три новых партии попытаются пройти в Госдуму. Но у них, скорее всего, ничего не получится. — На чем строится такой прогноз? — Мы живем в огромной стране, у нас 112 миллионов избирателей. Чтобы сформировать фракцию в Госдуме (минимум 5% голосов), нужно набрать минимум три-четыре миллиона голосов (при 50-процентной явке). Это очень непросто. Новые партии будут бороться за приз, но он им, скорее всего, не достанется. Единственный, на мой взгляд, их шанс — это побороться за места депутатов-одномандатников. Но только в том случае, если им удастся привлечь в свои ряды местных известных персонажей, которые не смогли интегрироваться в «Единую Россию» или другие парламентские партии. Так что из сегодняшнего дня ландшафт выборов 2016 года выглядит спокойным, инерционным. Если бы выборы состоялись в это воскресенье, то у нас, я думаю, была бы трехпартийная Дума. И в этой Думе представительство «Единой России» было бы гораздо более серьезным, чем в нынешней. — Какая из сегодняшних парламентских партий рискует не пройти в новый созыв Госдумы? — «Справедливая Россия» пока не проходит. Но впереди полтора года. А американцы, эти доки на электоральном поле, говорят, что в политике даже один день — это большой промежуток времени. — В последнее время все острее звучит тема роста националистических настроений. Может ли государство взять их под контроль? — Эта проблема существует не год и не два, а всю ту четверть века, что существует независимая РФ. В позднем СССР русских националистов было не меньше, чем сейчас. Неофициально это была самая влиятельная идеология после коммунистической. Только когда Михаил Горбачев решил полюбить Запад и начал внедрять демократические ценности, и национализм отодвинули на третий план. С тех пор он существовал подспудно и подцензурно, все его попытки выйти из тени различными способами блокировались. Что будет в 2016 г. с националистами? Во-первых, часть националистических лозунгов успешно перехватывается более системными силами, в том числе «Единой Россией». Во-вторых, никуда не делась партия-спойлер — ЛДПР во главе с непревзойденным Жириновским. В-третьих, само понятие национализма сильно дискредитировано националистами украинскими, устроившими госпереворот в Киеве и бойню в Донбассе. Умеренных избирателей национализм сегодня пугает больше, чем раньше. Благо и сами националисты дают для этого поводы. Посмотрите свежие новости: националист Дмитрий Демушкин арестован на сходке в честь дня рождения Гитлера. Ну кто в России в год 70-летия Великой Победы будет голосовать за таких деятелей?! Таким образом, ультра-националисты маркируются как маргиналы, их шансы на прохождение во власть сводятся к нулю, а в Госдуму проходят представители умеренного, цивилизованного национализма из «Единой России» и ЛДПР.