Первый зампред фракции «Единой России» в Госдуме Франц Клинцевич развеял слухи о своих видах на Свердловскую область и признался, что завидует 47-летнему главе чеченского РОВД Нажуду Гучигову. О «разборе полетов» в думской фракции и о том, почему «медведи» «проигнорировали» вопрос о возбуждении парламентского расследования в отношении Сердюкова — в эксклюзивном интервью «URA.Ru». Мы не успели войти в депутатский кабинет Франца Клинцевича, как уже выслушали претензии за публикацию, в которой говорилось о желании политика баллотироваться в Госдуму по спискам Свердловской области. Буквально с порога первый зампред фракции «ЕР» заявил, что «это неправда». Более того, у него совсем другие планы на развитие карьеры в политике. «Я вообще избираться депутатом больше не планирую», — огорошил самый ярый патриот «Единой России». — Не кажется ли вам, что в условиях информационной войны патриотизм стал чем-то обязательным? Общество остро реагирует на происходящее вокруг. Если раньше на тверк оренбургских «пчелок» и танец на Мамаевом кургане никто бы и внимания не обратил, то сегодня эти видео набирают миллионы просмотров и вызывают у населения бурю эмоций. Как вы считаете, происходящее должно вызывать беспокойство, или это нормальная ситуация в условиях «военного времени»? — То, что сейчас происходит, абсолютно нормально. Приходит время, когда что-то становится актуальным, а что-то нет. Раньше мы очень многого не знали: не знали, как нас не любят, как нас топчут. Мы не знали, сколько мы допустили ошибок и наделали глупостей, сколько у нас дурных и сумасшедших людей у власти. А сегодня любого дурака высветят и расскажут. Был период, когда я занимался ветеранской организацией и очень много говорил о патриотизме. Но тогда никому это не было интересно, я считался изгоем. Сегодня у молодежи такого чувства нет: она не меньше патриотичная, а может даже и больше, чем были в молодости мы. Тех, кто плевать на Родину хотели — единицы. Они живут, руководствуясь принципами — пожрать, погулять, поспать и, главное, не работать. Сегодня нам реально объявлена война. Это запущенный шар, который взорвал Африку и привел к Майдану, но сломался на России. Он не заработал — общество не дало. При том, что есть масса людей недовольных местной, региональной властью, своей жизнью, тем, что существует колоссальный социальный разрыв — что там бедные, здесь богатые. А взрыва не было! Они не взорвали Россию и не взорвут. Тут много обстоятельств, и одно из важнейших — это уникальная миссия Путина. Народ в него поверил. Президент сказал, что патриотизм должен стать основой идеологии России, и это — большое серьезное дело. — Несколько месяцев назад вы были вынуждены констатировать, что Россия проигрывает информационную войну. Сегодня ситуация изменилась? — Изменилась. Сегодня наши журналисты эту ситуацию сломали. Они шли на юго-восток и несли правду, погибая, теряя здоровье, получая ранения. Именно поэтому практически во всех странах НАТО сегодня созданы бригады по информационному противостоянию российским СМИ. Нашу правду они называют дезинформацией. — То есть на Западе к официальной российской позиции теперь прислушиваются больше? — На Западе люди начали читать, начали писать на английских сайтах — у нас же много умных и талантливых людей. Поменялось отношение к украинской власти полностью. Евросоюз уже принял решение, что свободной визы не будет, никакого шенгена там не откроют, никакой помощи не окажут. Последний закон, который приняли в Раде — так сказать, убрали права человека на Юго-востоке, тем самым игнорируя то, что является европейской ценностью. А второй момент, то, что они сказали, что не будут отдавать долги. 25 миллиардов долларов для Украины — колоссальные деньги, и она их не отдаст. Это приведет к дефолту и развалу страны. Украину разорвут на части разные политически сильные государства. Я в этом ни грамма не сомневаюсь. — Сегодня у всех на слуху история с пойманными якобы российскими спецназовцами. Как вы считаете — признание этих людей в том, что они являются военнослужащими ВС РФ, будут иметь для нашей страны какие-то последствия? — Сегодня они уволенные офицеры, так что никаких последствий не будет. Мы всегда говорили и говорим, что у нас есть добровольцы. Люди не идут воевать за деньги, они идут защищать свое детство, своих бабушек и дедушек. Я вам больше скажу: случись такое в Белоруссии, я, будучи депутатом или сын мой, который работает в администрации, мы все были бы там и защищали, используя свой колоссальный боевой опыт, республику Беларусь. И я плевать хотел на все остальное, потому что там могилы моих предков. — И все-таки история наверняка не закончится бесследно? Как минимум может последовать новая волна санкций... — Больше чем есть, они уже не сделают, и каждая из этих санкций отражается для Европы еще большими проблемами. С точки зрения того, что Европа делает для нас — это большое благо. Надо понимать, что этот холодный душ давно должен был быть в России. Мы зажрались на больших деньгах! У нас 100 процентов лекарств были покупными, мы удобрения, которые всю жизнь производили, завозим к себе из-за рубежа. У нас денег немерено, так зачем создавать, если лучше купить в Аргентине перемешанное с натуральным? Рано или поздно это нужно было менять. России дали шанс, и она им воспользуется. Получился фатальный просчет западных специалистов в ментальной сущности русских людей. — Вас многое связывает с Кавказом. Вы воевали в Афганистане, а после создания «Единой России» поехали открывать партийное отделение в Чечне. Как за эти годы изменилась ситуация в Чеченской республике? Сумела ли она войти в российское правовое поле или до сих пор является какой-то особенной территорией, где действуют свои законы? — За последние годы в Чечне произошли огромные изменения. Руководство республики — команда Кадырова — сделало для ее социально-экономического развития колоссальные вещи. Я был убежден, что ничего не получится, и такого успеха не ожидал. — Вы наверняка слышали о «свадьбе тысячелетия». Какую позицию занимаете в отношении многоженства и ранних браков на Кавказе? — Ситуация, когда в Чечне начали работать неписаные законы, сложилась с середины 90-х годов: мулла пришел, почитал молитву и сказал, что вот это вторая жена. Эта традиция давно укоренилась на Кавказе, но обряд всегда происходил только с согласия родителей. Если они соглашались, никто никакого шума не поднимал. К тому же 16-17 летним девушкам, которые в силу физических особенностей полноценно зрелые, вступать в брак там разрешается. К этому все привыкли. — То есть сегодня эта искусственно раздутая история? — Нет, она получила правовое развитие, потому что изначально журналисты писали, что этот человек (глава Ножай-Юртовского РОВД Нажуд Гучигов — «URA.Ru») хочет взять в жены 17-летнюю девушку в качестве второй жены. Но когда об этом заговорили, он с ней официально зарегистрировался, родители дали согласие, невеста была не против, и все было проведено в рамках закона. Может быть, изначально и были не согласные, и кто-то забоялся — я не исключаю такой возможности. Но сегодня юридически там все чисто, поэтому, что можно по этому поводу говорить? Если бы это была вторая жена, и девушка возражала, я бы сам стал голосить и требовать проверки от правоохранительных органов. То, что там некорректно отдельные политики, пытаясь никого не обидеть, давали какие-то комментарии, это, конечно, не очень правильно. А Рамзан Кадыров в данном случае выставил свой авторитет, защищая людей и любовь, и я его в этом поддерживаю. Я больше чем уверен, что этот начальник — человек не из его круга. То, что 47-летний женится на 17-летней — он смелый мужчина, я ему могу только позавидовать. Но если девушка не хочет выходить за него, я с этим никогда не соглашусь. Говорить о любви и желании не могу — я не являюсь свидетелем. Но, мне кажется, это не очень правильно. Хотя я бы с удовольствием имел отношения с 20-летней девушкой. Понимаете? Но мне же не скроешь возраст. Разница почти в 40 лет... — А если девушка не против, что вам мешает? — Если девушка не против? Где ж такую девушку найти? — Я знаю, что вы не голосовали ни «за» ни «против» проведения парламентского расследования в отношении Анатолия Сердюкова. Мы изучили вашу законотворческую деятельность и выяснили, что вы голосуете только за те законопроекты, которые будут приняты. А за те, которые впоследствии отклоняются — вы не голосуете ни «против», ни «за», ни «воздержался». Это такая позиция фракции? Порядок такой? — Нет, не порядок. Так принимают решение, так делают многие депутаты. Бывает, что позиция фракции такова, что она за законопроект не голосует. Кто-то из депутатов может быть против, кто-то воздержаться, кто-то просто не голосовать. Если кто-то из депутатов нарушает решение фракции, то идут уточнения, разбирательства — почему, на каком основании? Но так бывает крайне редко. — Но ведь можно воздержаться? Почему вы совсем не голосуете? — Есть законопроекты, за которые я голосую против или воздерживаюсь, тем самым показывая свое отрицательное отношение к этому. Я не голосую только по законопроектам, которые явно популистские, когда это не что иное, как попытка заработать очки для электората. Такие вещи я просто игнорирую. — Вы часто ездите по регионам. Что сегодня актуально для избирателей? С чем они к вам обращаются, о чем просят? — Жилье, работа, медицина. — Часто удается решить проблемы? — Нет. Это очень хорошо, если 30 процентов обозначенных проблем удается решить. Когда депутаты говорят, что поехали в регион и закрыли все проблемы, особенно на приемах — это неправда. Всем квартиру не купишь, жилье не построишь, не решишь, не переведешь в другую социальную группу. — До окончания депутатских полномочий почти полтора года. Как оцениваете свою деятельность на данном этапе? В одном из интервью вы говорили, что вам не стыдно за свою работу. — Не стыдно. У меня очень много законопроектов, я много работаю в регионах и на федеральную повестку с точки зрения партийной составляющей. В среднем в год я посещаю от 100 до 120 субъектов. То есть многие субъекты по 3-4 раза. Нет регионов в стране, в которых бы я не был. Справка: Франц Клинцевич — российский политик, депутат Госдумы РФ III, IV, V, VI созывов, первый заместитель председателя фракции «ЕР» в Госдуме. Лидер российского Союза ветеранов Афганистана, полковник запаса. С 2008 года по 2014 год — возглавлял Центральный координационный Совет сторонников «ЕР».