На Западе политиков делят на «ястребов» и «голубей». В России существует как минимум шесть психологических типов управленцев. Если губернаторы — «стерхи», то их аппарат состоит в основном из «летучих мышей». Если большинство федеральных министров — «пингвины», то региональные, как правило, «воробьи». Типология российской политической элиты, «кто есть кто» с точки зрения политического кредо и занимаемых должностей, а также интервью политического психолога о «ролевых играх» лидеров. Подробности в материале «URA.Ru». Кто есть кто в российской политике   «Ястребы» — сторонники жесткой политики, выступают за силовые методы решения проблем, меньше, чем все остальные, склонны к компромиссам. В России ястребиная роль предполагает регулярную демонстрацию силы, решительную риторику, а также ручное управление многими процессами. Политическое кредо: «цель оправдывает средства». Основные мотивы политической деятельности: мотив власти и контроля над событиями и людьми. Ключевые представители: руководящее звено администрации президента, вице-премьеры, главы силовых структур.   «Голуби» — сторонники мягкой силы, выступают за либеральные методы решения проблем. Прислушиваются к аргументированному мнению оппонентов, часто являются инициаторами публичных дискуссий, не спешат с принятием решений. Политическое кредо: «семь раз отмерь — один отрежь». Основной мотив политической деятельности: мотив достижения. Ключевые представители: премьер-министр, часть федеральных министров, часть экспертного сообщества. «Стерхи» — управляемые политики, им нужна направляющая сила, без нее они часто не понимают, что им делать и говорить, в любой ситуации ждут указаний со стороны лидера, боятся проявлять самостоятельность, Политическое кредо: «чего изволите?». Основной мотив политической деятельности: мотив аффилиации (дружественности/желания быть принятым партнерами), частично мотив достижения. Ключевые представители: губернаторы, депутаты Госдумы. «Пингвины» — полуполитики, лишены возможности активных политических действий, но дорожат своей позицией; не выделяются харизмой, даже если обладают ею от природы; лишний раз не стремятся брать ответственность на себя. Смелость и решительность им просто не нужна. Политическое кредо: «инициатива наказуема». Основной мотив принятия решений: мотив аффилиации. Ключевые представители: региональные министры и часть федеральных министров. «Воробьи» — наблюдатели, занимают выжидающую позицию, внимательно следят за развитием ситуации, чтобы потом примкнуть к тем, чьи решения будут приняты с наибольшей вероятностью. Умеют писать отчеты о своей деятельности, исправно посещают заседания. Политическое кредо: «лучше не высовываться». Основной мотив политической деятельности: мотив аффилиации. Ключевые представители: главы городов, депутаты региональных и муниципальных парламентов.   «Летучие мыши» — высокопоставленные аппаратчики, оказывают непосредственное влияние на принятие политических решений, как правило, оставаясь «в тени», готовят почву для «показательных порок» внутри госаппарата и стратегии борьбы с оппонентами. Нередко плетут сеть аппаратных интриг ради сохранения своего влияния. Политическое кредо: «будет сделано!». Основные мотивы политической деятельности: мотив власти и контроля над событиями и людьми. Ключевые представители: руководители аппаратов и администраций глав регионов и городов.     «Когда человек не вписывается в роль, он отторгается и госаппаратом, и избирателями» Представители властной элиты должны хорошо понимать особенности своей роли. Если понимают — нормально работают, не понимают — теряют доверие. О Ельцине и Горбачеве, Медведеве и Путине, Белых и Ройзмане, о мотивации и типологии современных лидеров в интервью «URA.Ru» рассказал политический психолог Илья Стрелец — автор исследований о российском лидерстве, психологических портретах мировых политиков, персонологии президенства. — Психологический тип сильно зависит от должности? — Да, между типами политиков, работающими на разных должностях, наблюдаются принципиальные различия. Зачастую именно особенности политических институтов и самой позиции формируют запрос на определенный набор личностных качеств. Не случайно, если человек оказывается на высокой должности, то включенность в общение с вышестоящими чиновниками и объем ответственности приглушают его чрезмерную активность, этакую политическую «крикливость». В качестве примера можно привести и губернатора Кировской области Никиту Белых, и мэра Екатеринбурга Евгения Ройзмана. Но когда человек в установленную роль не вписывается, он не принимается ни госаппаратом, ни избирателями. Например, сейчас люди внимательно следят за внешней политикой, им хочется, чтобы страну уважали. Поэтому у «ястребов» рейтинг растет, а у «голубей» заметно снижается. Время сейчас тревожное, и «миролюбие по Горбачеву» у многих вызывает отторжение. Очевидно, «голуби» будут востребованы в более спокойное время. — Насколько сильно отличаются мотивы принятия решений у разных категорий политиков? — Принято выделять три главных мотива политической деятельности. Во-первых, мотив власти, который часто объединяют с мотивом контроля над событиями и людьми. Попросту говоря, к власти стремятся либо для того, чтобы быть над всеми, либо для того, чтобы никто не был над ними. Во-вторых, мотив достижения, причем он тоже двояк: человек может либо добиваться наилучшего результата, либо избегать проигрыша. И в-третьих, мотив аффилиации, то есть дружественности или желания быть принятым, выстраивания симметричных доверительных отношений с партнерами. Если это находит отклик у другой стороны, то имеет место сотрудничество. А если нет, то это может выразиться в ответной конфронтации. Ярким примером руководителя с доминирующим мотивом аффилиации является экс-лидер СССР Михаил Горбачев, который стремился выстраивать теплые личные отношения с политиками Запада. Выраженный мотив власти четко проявлялся у первого президента России Бориса Ельцина. Развитый мотив достижения демонстрирует Дмитрий Медведев. Если говорить о Владимире Путине, то его мотивационный профиль отличается сложной комбинацией элементов. Три основных мотива у каждого политика проявляются в разной конфигурации: один — в большей степени, другие — в меньшей. В идеале у политического деятеля любого уровня должны гармонично сочетаться развитые мотивы власти и достижения. Когда же у политиков «зашкаливают» показатели аффилиации, а по другим мотивам — показатели низкие, то, как правило, нет достижений, и они чаще всего теряют власть, поскольку окружают себя не экспертами, а приятелями. Таких политиков, кстати, немало. Их можно назвать «соглашателями», они всем друзья, но от их деятельности толку мало. Очевидно, мотив власти в наибольшей степени развит у «ястребов» и «летучих мышей», если использовать предложенную вами терминологию. Мотив достижения присущ «голубям» и частично «стерхам» — в тех случаях, когда те стремятся что-то делать. Мотив аффилиации в основном характерен для «воробьев» и «пингвинов». — «Летучие мыши» — это аппаратчики, участвующие в политической игре? — Пожалуй, да. Это люди в окружении лидера, которые сами не принимают решений, но могут оказывать существенное влияние на процесс принятия решений. Они информируют первое лицо о том, что происходит, подавая информацию определенным образом и создавая общую картину. Это «теневики». Летают высоко, но ведут непубличный образ жизни. Вопросы решаются кулуарно, но при этом решаются. — У кого лучше всего развита аппаратная интуиция? — Политическое чутье, то есть адаптивность, умение в удобный момент себя проявить, а когда нужно затихнуть, в наибольшей степени развито у «ястребов» и «голубей». Именно поэтому их оппоненты всегда считаются с их позицией. «Летучие мыши» тоже им обладают, но на среднем уровне. «Стерхи» — в меньшей степени. «Воробьи» и «пингвины» — их и так все устраивает, это статисты. — Губернаторский корпус — сплошь «стерхи»? — Глядя «вверх», то есть по отношению к Кремлю, они «стерхи». Глядя «вниз», по отношению к своим подчиненным, они должны быть, скорее, «ястребами». Демонстрация политической активности за рамками своей территории или в нехарактерной сфере — это переход некой границы. Таким образом, губернаторы — это тоже политики, но только в рамках своих полномочий — по вверенному им региону. Удачный пример — мэр Москвы Сергей Собянин. Он показывает, что успешное участие в политической игре у деятельного человека может иметь место лишь на уровне повседневных хозяйственных проблем собственных избирателей. Что касается муниципальных властей, то это, в основном, «воробьи». Им часто не хватает смелости озвучить даже правильные идеи. Ведь проявишь инициативу — тебе потом поручат это дело, а если не справишься — «дадут по шее», как принято говорить. Они сильно зависят от указаний со стороны вышестоящих властей и мнения бизнес-кругов. Поэтому стараются не высовываться. Если кто-то продвигает некую идею, то его либо отправляют на повышение, либо убирают с занимаемой позиции. — А кабинет министров? — Если брать вице-премьеров, то у них позиция четкая. Они, скорее, «ястребы», часто жестко выступают, уточняя позицию правительства по тому или иному вопросу. Причем одни играют эту роль вынужденно, а для других она вполне естественна, органична. Скажем, Дмитрий Рогозин и до работы в правительстве был «ястребом», и его «ястребиная» энергия, очевидно, понадобилась политическому руководству страны. Министры же лишены возможности демонстрировать новаторство, они полуполитики. Поэтому они, скорее, «пингвины»: не летают, но плавают. Плюс многое зависит от сферы, в которой работает человек. Скажем, Сергей Шойгу — вроде бы не воинственный человек, он спасатель, но роль у него «ястребиная», и он играет ее гармонично. Это касается и главы МИДа Сергея Лаврова. Министр финансов Антон Силуанов — по должности «ястреб», поскольку финансист такого уровня, как и любой бухгалтер, должен четко считать и осаживать тех, кто хочет получить из бюджета страны больше, чем позволяют доходы. Он всех пытается успокоить, что тоже востребовано. Особенно в период международной экономической и финансовой турбулентности. — А теперь главный вопрос: Путин — кто он? — Это политик, который умеет быть очень разным. Когда нужно — «ястребом», когда нужно — «голубем». Может и со стаей стерхов взлететь, и с пингвинами нырнуть, и воробьев не спугнуть, и с летучими мышами управиться. Правда, «орнитологический уклон» нашей беседы, наверняка, не вызовет энтузиазма у экспертов, которые оперируют общепринятой терминологией и не любят метафор. Предложенная аналогия позволяет нам сделать главный вывод: для лидера мирового уровня умение выступать в разных ролях важно и необходимо. Вспомните новости о том, как Путин встал на коньки, научился играть на пианино и т. п. Это означает, что он постоянно готовит себя к новому. Такая нестандартность, незашоренность приносит его политике ощутимый успех. Вообще я считаю, что властную элиту нужно натаскивать на то, чтобы она умела выступать в разных амплуа, знала сильные и слабые стороны каждого психологического типа. Этому можно учиться на специальных тренингах, в процессе ролевых игр. И у нас в стране накоплен определенный положительный опыт. Если потенциал политической психологии удастся капитализировать в системную работу с кадровым резервом государственной власти всех уровней, это позволит усовершенствовать даже тот аппарат, который сейчас у нас есть.   Ведь почему Евгения Примакова вспоминают как уникального политика? Потому что он за свою долгую карьеру успел сменить множество амплуа, и во всех ролях сумел проявить незаурядный политический талант, оставаясь самим собой. Но Примаков — редкий самородок. Нынешний политический истеблишмент необходимо постоянно развивать, готовить к неизбежной ротации и смене политических ролей.   Об авторе. Илья Стрелец — психолог, кандидат политических наук, старший преподаватель факультета глобальных процессов МГУ имени М. В. Ломоносова, автор исследований: «Влияние личностных особенностей политических лидеров на исполнение роли президента России», «Психологические портреты мировых политиков: В. Путин, Б. Обама, А. Меркель, Ф. Олланд и Д. Кэмерон», «Персонология президентского лидерства». Сфера интересов — политическое лидерство, психология власти и политической элиты.