С начала войны в Донбассе глава фонда «Справедливая помощь» доктор Лиза — Елизавета Глинка — спасла от смерти почти 200 украинских детей. В перерывах между поездками врач- реаниматолог по образованию успевает оказывать помощь беженцам и бездомным. Мы спросили — каково это тратить всю себя на других? Доктор рассказала о том, почему не смотрит телевизор, терпит ли такой график работы семья и призналась, когда плакала в последний раз. — Доктор Лиза, вы сейчас находитесь в Донецке. Какая там обстановка? Как она изменилась за прошедший год? — По сравнению с прошлым годом стало меньше боев, стихла их интенсивность, но обстрелы продолжаются и гибнут мирные жители. Сильно изменилась ситуация с продуктами, лекарствами, медицинским обеспечением больниц, родильных домов. Нет реактивов для проведения анализов, нет рентгеновской пленки, нечем чинить оборудование в больницах. Людям стало очень сложно пересекать блокпосты в связи блокадой. Словом, перед нами сейчас — нарастающая гуманитарная катастрофа, о которой отчего-то молчат СМИ — как в России, так и за рубежом. — Как живут местные жители? Какие настроения среди них? — Они выживают. Среди обстрелов, блокады, недоедания. Но жизнь продолжается. Люди привыкли к лишениям, и самый частый вопрос, который они задают, это «Когда закончится война?» — С какими планами приехали на этот раз? — Помощь больницам, доставка больных и раненых детей в Москву на лечение. — Вы занимаетесь этим уже второй год. Скольких детей за это время удалось спасти? Насколько улучшилось медобслуживание с вашей помощью? — Мною вывезено 176 больных и раненых детей. Большая часть из них вернулась обратно. В Москве сейчас около 40 детей проходят лечение. Двое — в Петербурге. Медобслуживание и без меня было хорошим. Донецк — крупный город с хорошими больницами и клиниками. Наша же помощь заключается в том, чтобы поддерживать работоспособность лабораторий, прививочных пунктов, доставлять лекарства и инструменты. Списки от больниц, к сожалению, становятся все больше. — Можете вспомнить самые яркие истории, связанные с Донбассом, чего вы никогда не сможете забыть? — Я не смогу забыть ни одного дня, проведенного в Донецке, Славянске, Горловке, Старобешево, Ясиноватой и в других городах Донбасса. Ни одного ребенка. Ни одного полета и ни одной эвакуации на поезде до блокады. Оставшиеся в Донецке врачи — герои, достойные самых больших похвал. Они работают днями и ночами, спасая жизни людей, не деля их на своих и чужих. — Сколько раз вы уже там были? — Я не считаю свои поездки. Много раз. Настолько много, что местные жители считают меня за свою. — Как реагирует на эти визиты ваша семья? Не уговаривают бросить? — Семья терпит. — События крымской весны раскололи общество, и вы наверняка это чувствуете. Знаю, что вам пришлось выслушать немало критики — в частности, о том, что вы просите помощи у Путина на спасение детей в войне, которую он якобы сам развязал. Сегодня такие выпады в ваш адрес еще звучат? Как вы реагируете на это? — У меня нет ни времени, ни желания реагировать на ненависть и злобу. Время все расставит по своим местам. — Как вы думаете, смогут ли два условных лагеря (те, кто поддерживают внешнюю политику президента и те, кто — нет) прийти к пониманию? Когда это может произойти? — Не знаю, смогут ли, но знаю, что должны прийти к пониманию. Именно должны. Путем компромиссов, договоренностей… Но только не путем насилия, потому что это путь в никуда. — Вместе с Михаилом Федотовым вы навещаете в тюрьме Надежду Савченко. Расскажите, как она реагирует на эти встречи, на что жалуется, о чем просит? Каков вообще ее моральный дух? — Надежда сейчас переведена в другую тюрьму. На всех встречах она была выдержана, спокойна. — Расскажите о вашем отношении к оппозиции. Есть ли в заявлениях оппозиционеров вещи, которые вы поддерживаете? — Ко всем людям я стараюсь относиться одинаково хорошо. Безусловно, есть вещи, которые я поддерживаю — это и прозрачность выборов, и борьба с коррупцией. — Вы смотрите телевизор? — Редко. — Как вы относитесь к инициативе по сжиганию санкционных продуктов? И что, как врач, можете сказать об идее правительства запретить госзакупки импортного медицинского оборудования и изделий (искусственных клапанов сердца, передвижных хирургических рентгеновских аппаратов, дефибрилляторов, инкубаторов интенсивной терапии для новорожденных, алмазных стоматологических головок, офтальмологических наборов пробных очковых линз, тростей и костылей, детской ортопедической обуви)? — Ко всем этим инициативам отношусь крайне отрицательно. Что тут говорить — просто перечитайте список того, что хотят запретить закупать. Хочу верить в то, что этот проект не будет одобрен. — К чему, на ваш взгляд, может привести инициатива Онищенко запретить госзакупки импортных презервативов с целью «дисциплинировать россиян»? — Инициатива приведет к тому, что закупки будут частными. И к тому, что будет увеличено число заболеваний, передающихся половым путем. — Вы не раз заявляли, что не имеете политических амбиций и вообще «вне политики». Почему покинули гражданский комитет «Гражданской платформы»? — У вас неверная информация. Гражданский комитет «Гражданской платформы» не был политическим. Я вышла из него, так как он просто прекратил свое существование. — Ваше имя можно увидеть в рейтингах перспективных политиков. Не рассматриваете возможность работы в парламенте? Не считаете, что она может как-то помочь в вашей деятельности? — Нет, я так не считаю. — Вы — сильная и уверенная в себе женщина. Когда вы в последний раз плакали? — Вчера.