СКР под грифом «тайна следствия» скрывает материалы о полицейских из Заречного, но подробности расследования все же стали известны. При поддержке ФСБ оно длится уже полгода, за это время вслух говорили лишь о злоупотреблениях оперов и их начальства. Но дьявол кроется в деталях. «URA.Ru» собрало их и предлагает оценить появившийся повод для скандала федерального масштаба. Арест в Екатеринбурге пятерых сотрудников МВД создал проблему для ведомства Колокольцева. Для ее решения в столицу Среднего Урала в минувшую субботу и понедельник прибыли два высокопоставленных сотрудника министерства: один из департамента уголовного розыска, другой — из департамента собственной безопасности. Вместе с коллегами из главка они приступили к разбору обстоятельств ведомственного ЧП. Как уже писало «URA.Ru», история, которая в нынешнем сентябре стала похожа на скандал между МВД и СКР, началась с убийства, произошедшего в 20-х числах марта 2014 года. Тогда в одном из домов поселка Режик (в окрестностях Заречного) был найден труп местного жителя Давлетшина, подрабатывавшего на лесопилке сторожем. На шее покойного нашли след от удавки, на туловище — телесные повреждения, а внутри — следы алкогольных возлияний. После того, как судмедэксперт увидел признаки криминала, практически мгновенно в поле зрения оперативников оказались три человека. Это ранее судимый наркоман Сухоруков и его компаньоны-собутыльники Оходов и Ильяшов. Последний был начальником бригады лесорубов, в которой трудились первые двое. Интерес к Сухорукову, Оходову и Ильяшову появился не только из-за их совместной пьянки с Давлетшиным. Многочисленные свидетели и потенциальные подозреваемые, которых опера «перебирали» вместе с вышеупомянутой троицей, рассказывали, что Давлетшин жаловался на Оходова и Сухорукова. Мол, взял на свой паспорт под гарантию расчета с банком на них кредит в 70 тысяч рублей, но, кроме проблем с коллекторами, ничего не получил. «Предметный» разговор в зареченском райотделе с Оходовым, Ильяшовым и Сухоруковым состоялся 27 марта 2014 года. По версии СКР, именно в ночь на 28 марта все трое подверглись избиениям и пыткам. Но двое утром были отпущены, а Сухоруков (на него, как на возможного преступника, указывали и собутыльники) написал явку с повинной, сознаваясь в убийстве Давлетшина. Разумеется, признание в убийстве могло быть сделано под давлением. Однако то же самое утром 28 марта подозреваемый повторит в присутствии следователя и адвоката, который не оставлял своего подзащитного до самого суда. Более того, Сухоруков мог заявить о насилии в ходе дознания как минимум шесть раз. Например, спустя полгода пребывания в Камышловском СИЗО он начал писать жалобы на оперативника, но об избиении не говорил, а позже не воспользовался возможностью отказаться от явки с повинной даже на суде. «Молчание ягнят какое-то», — горько шутит один из собеседников агентства. Суд, впрочем, как уже писало «URA.Ru», так и не поверил доказательствам вины, собранным следователями СКР. Обвинение было переквалифицировано в «побои» в апреле 2015 года, и Сухоруков вышел на свободу из зала суда по амнистии. И точку в деле поставила лишь повторная судебно-медицинская экспертиза, проведенная без эксгумации трупа Давлетшина. Эксперты проверили документы первого вскрытия и установили, что криминала в гибели человека не было. Как уверяют адвокаты арестованных полицейских, это полностью соответствовало новой позиции следователей: они враз отказались видеть в Сухорукове убийцу. Надо отметить, была версия, что причиной развала обвинения могла быть женская месть: начальник ОВД Заречного Александр Дубровин расстался со следовательницей, которая вела дело. Но и эта история несостоятельна, полагает защита полицейских, поскольку материалы дела перед отправкой в суд последовательно подписывают руководитель отдела и прокурор. Если это так, то вопросы о качестве (и «чистоте») расследования стоит задавать не только операм. Тем не менее преступников увидели в полицейских. Незадолго до освобождения Сухорукова, в марте 2015 года, по факту насилия было возбуждено дело в «отношении неустановленных сотрудников полиции», которым вменялось два эпизода. Первый — насилие над амнистированным лесорубом, второй — над его собутыльниками, свидетелями Ильяшовым и Оходовым. По данным СКР, последнего в ту ночь на 28 марта 2014 побили и отпустили, а Ильяшов оказался в больнице с разорванной селезенкой. Позже, летом 2015 года, когда следствие против Дубровина и оперов только разворачивалось, Ильяшов уже жаловался не только на угрозу изнасилования под видеокамеру, но и на то, что травму он получил именно в процессе дознания. Однако адвокаты настаивают, что травмы им были получены в другом месте. «В СКР уверены, что Ильяшова били, но нужна экспертиза: могли ли эти травмы привести к разрыву селезенки. И еще один момент: в медучреждение Ильяшов обратился только 30 марта, что зафиксировано в медицинских документах. Они сейчас изъяты следователями», — говорит один из собеседников. Следствие по «делу инквизиторов» только начинается, а в процессе, как отмечают источники «URA.Ru», возможны самые разнообразные информационные «сюрпризы». Один из них уже подготовил все тот же Ильяшов, заснявший свою беседу с одним из оперов на видео. Есть версия, что запись была сделана ради шантажа сразу после экспертизы, показавшей, что Давлетшин умер сам. «Цена записи — 300 тысяч рублей», — говорит собеседник агентства. Уместно добавить, что эта же запись была продемонстрирована 25 сентября суду, она же стала аргументом для ареста всех пятерых. На два месяца арестованы начальник угро Заречного Андрей Махаев и два подчиненных ему оперативника, Эдуард Ударцев и Абай Маманов, а также сотрудник отделения уголовного розыска областного главка Анатолий Куриленко. Их участь не разделил лишь начальник последнего — Евгений Власов. По стечению обстоятельств он оказался в отпуске. «Самое неприятное, конечно же, не информационные вбросы, а кампанейщина. Очевидно, что произошел какой-то системный сбой, в результате которого оказался арестован Дубровин. Если же следовать этой логике, то начальника отдела полиции можно арестовывать за все „косяки“. За них же — за косяки прокуратуры и следствия — теперь расплачиваются опера», — резюмирует адвокат Власова Дмитрий Панов.