Депутат свердловского Законодательного собрания Елена Кукушкина уехала на Ямал из Екатеринбурга еще год назад. Дела в окружной организации КПРФ шли все хуже, и активную коммунистку руководство партии командировало на Север как антикризисного менеджера. Часть местных партийцев открыто противились ее назначению, однако, вскоре отношения удалось наладить не только с товарищами по партии, но и с окружными властями. Сдав мандат на Среднем Урале, сегодня Кукушкина перебирается на Ямал окончательно. Надолго ли — в интервью «URA.Ru». — Елена Михайловна, вы теперь блондинка. Это как-то связано ли это с изменениями в вашей политической карьере? — Нет, это получилось случайно. Мой парикмахер, местный, свердловский, еще полтора или даже два года назад решил постепенно переводить меня в другой цвет. И пока переводил, я оказалась на Ямале. Изменение происходило постепенно, если вы заметили — все светлее и светлее, и вот финальный результат! — Расскажите, как КПРФ принимала решение о том, что вы поедете на Ямал? — Не могу сказать, что решение долго готовилось. Но со мной советовались. Предложили сначала съездить и посмотреть. Это было в октябре. У меня же тут семья, и надо было принимать решение. Сначала меня назначили руководителем рабочей группы по подготовке очередной конференции. Такое решение было принято президиумом центрального комитета. В нее, кстати, вошли представители ЦК КПРФ из соседних регионов, Москвы и члены окружного комитета КПРФ. Необходимо было усилить работу партийной организации на Ямале. 13 декабря уже состоялась конференция, на которой был избран новый состав комитета. — В итоге вы переезжаете на Ямал вместе с семьей? — Да. Сын уже там, а муж закончит в Свердловской области свои дела и тоже приедет. — Кто-то составлял вам альтернативу? Кому еще поступало такое же предложение — уехать на Ямал? — Я думаю этот вопрос обсуждался. Свердловская область — это совсем другая жизнь, и население больше, и традиции другие. Но со мной эти вопросы не обсуждались. Меня вызвали и сказали, что есть необходимость поработать на Ямале, дали время подумать. Я поняла, что работа новая, интересная, согласилась. — А как думаете, почему именно вы? Почему, например, не партийцы из Тюмени? — Я долго занималась организационной работой в Свердловской области, имею опыт партийного строительства. На Среднем Урале работа уже налажена, пришла сильная и молодая команда. В Тюмени тоже устоявшаяся команда. А на Ямале все гораздо сложнее с кадровым вопросом. Видимо, в Свердловской области больше потенциала и кадров, чем в каком-либо другом регионе. И не очень-то это далеко, на самом деле. Единый Большой Урал. — А вы когда-то раньше вы ЯНАО бывали? — Нет. Я поехала в первый раз в октябре прошлого года. Мне понравилось. Сразу как-то по душе. И столица Салехард — уютный, милый городок. — Кстати, есть версия, что вы тесно связаны с тюменской командой, что будете руководствоваться установками оттуда. Насколько это верно? — Тут надо понимать специфику автономного округа. С одной стороны — это самостоятельный субъект РФ, с другой — он входит в Тюменскую область. С Тамарой Николаевной Казанцевой, с тюменским первым секретарем, у нас давние дружеские связи. Что касается представлять команду… У нас есть общий руководящий орган — Центральный комитет. Есть понятие «демократический централизм». Я достаточно самостоятельный человек, но понятно, что многие вещи на первом этапе буду согласовывать с Центральным комитетом, где-то советоваться и с Тюменью. Может быть, даже и с Екатеринбургом. Это нормальная практика. — Вы уже начали говорить про специфику Ямала. Есть мнение, что в политическом и административном плане в округе все жестко централизовано. Это действительно так? — С первого взгляда, да. Той демократии, которая есть в Свердловской области, там, конечно, нет. С другой стороны, в этом есть и плюсы. Если необходимо решить вопросы в пользу населения, то власть идет на конструктивный разговор. Доступны абсолютно все. Достаточно позвонить и сказать, что есть предложение. Я уже почувствовала этот момент. Огромная территория, а число жителей небольшое. Столица — небольшой город, оторванный от остального Ямала. Добраться можно только самолетом. Мне сложно было в начале работать: я привыкла, что доехать до соседнего отделения — это 20 минут. Сейчас уже график составлен. Я долетаю до Надыма, туда приезжает секретарь окружкома из Нового Уренгоя, и мы с ним дальше поехали до Ноябрьска. 4-5 дней, иногда и неделя у меня уходит на то, чтобы объехать местные отделения. Раньше такого внимания у них не было. Салехард жил сам по себе, а местные отделения сами по себе. Теперь они ожили, идут дискуссии. Есть молодежь очень яркая. Несколько человек мы уже обучили в партийной школе в Москве, поучаствовали в ряде совещаний по УрФО. — Численность партийцев на Ямале невелика… — В 96 году я возглавила одно из первичных отделений Орджоникидзевского района Екатеринбурга. Так у меня на учете было более 30 человек. А тут в городском отделении — всего! Поэтому одна из наших основных целей — это прием в партию. Выборную кампанию мы строили на том, чтобы призывать людей из сторонников переходить в авангард. И кое-что уже получилось — люди пошли в партию. — Если говорить о ситуации в партии до вас и после вашего прихода. Вышедшие из КПРФ партийцы перешли в партию «Коммунисты России» и продемонстрировали результат: им удалось провести своего человека в Думу Губкинского. Как расцениваете этот их успех? — В Губкинском мы не выставляли кандидатур на муниципальных выборах. Это одна из причин, почему там стал депутатом кандидат от «Коммунистов России». В целом же данная партия — это полная мимикрия КПРФ. Я не знаю, что планирует ее руководящий орган, но на местах это люди, которые по тем или иным причинам обиделись и вышли из КПРФ. У нас есть определенные партийные принципы. Можно высказывать мнение, можно критиковать, но если принято решение, то, хочешь не хочешь, его надо исполнять. — Есть риск, что они наберут силу и станут реальными соперниками для вас? — Вы знаете, если бы это были идеологические расколы, я бы это как-то поняла. Но раскол, когда практически полностью берут программу… Они ведь не просто «Коммунисты России» в названии, а «Коммунистическая партия Коммунисты России». Эмблема тоже практически повторяется. И это сделано только с одной целью: оттащить голоса избирателей в выборной кампании. — Но там же старая команда ямальского отделения КПРФ осталась? — Да. Но она не настолько велика для того, чтобы уделять им какое-то внимание, 10 человек — это не команда. Коммунисты остались в КПРФ. — Другие отделения не захотели взять пример с Губкинского? — Нет, другие местные отделения остались и активно работают, в ближайшее время и в Губкинском тоже появится новое местное отделение, заявления уже поступают. В СМИ иногда встречается формулировка «раскол» в партии на Ямале. Я работаю практически год и не могу сказать, что есть раскол. Организация сейчас, наоборот, сплотилась. Новые идеи вносятся местными отделениями. Сейчас мы создаем спортивный клуб КПРФ на базе Коротчаево. В Ноябрьске и Надыме развиваем проект «Дети войны». В Тарко-Сале сильная и молодая команда, у них «планов громадье», как у Маяковского. — Ямал — не единственный регион, где есть конфликты внутри партии. В Свердловской области, например, периодически возникала междоусобица. Почему в старейшей партии такие разногласия? — Очень заманчивая идея социального равенства. Идея нашей партии. Поэтому конфликты всегда были, есть и будут. Это какие-то порой политические диалоги. Есть еще и влияние извне, когда пытаются внести раскол в ряды коммунистической партии. Те же «Коммунисты России». Нас это только сплачивает. В Свердловской области молодая команда, огромное количество планов. Может быть, есть более инертные товарищи. Из-за этого возникают разногласия. — Какие у вас сейчас отношения с Олегом Клементьевым, бывшим лидером окружного отделения ЯНАО? Вы его выдвинули в качестве сенатора, означает ли это примирение? — У меня абсолютно ровные отношения с Олегом Петровичем. Но он снялся с партийного учета у нас. Собирается уезжать. — А почему его все-таки не включили в партийный список на выборах в Заксобрание Ямала? — Неоднократно ему предлагался любой округ. Хоть одномандатником, хоть списочником. Ставились определенные временные рамки, и он ни «да», ни «нет» не говорил. Время вышло. Он принял решение пойти самовыдвиженцем. — Почему КПРФ не удалось два места получить в Заксобрании ЯНАО на выборах? У вас же были такие планы? — И показатели были хорошие, и все для этого было сделано. Но первое дело — это агитация и пропаганда, и второе дело — это сохранение результата. И в некоторых муниципальных образованиях, к сожалению, нам не удалось их сохранить именно в день голосования. — Что вы имеете в виду? — В частности, конфликты во время выборов в Новом Уренгое. У нас и сейчас заявление в прокуратуре лежит по некоторым округам, в Центральную избирательную комиссию писались жалобы. Ответы пришли, но они нас не удовлетворяют. Ставилась задача закрыть все участковые избирательные комиссии, мы этого сделать не смогли. — Какие были нарушения? — Если все подсчитано, а наблюдателю не выдается протокол с избирательного участка до 6 утра, и наблюдатель вынужден, не взяв протокол, прямо с избирательного участка идти на работу… Разве тут нет нарушения? — Это тот самый случай, когда наблюдателей выдворили, потому что они якобы писали слишком много жалоб на комиссию? — Да. Трижды они писали жалобу. В Новом Уренгое помимо ЗС были выборы муниципальные. Наблюдатели обратили внимание, что слишком много людей вносят в дополнительные списки, просили их показать. Оказалось, что люди не с этого участка. В конце концов председателю это не понравилось, вызвали полицию и, не выдавая на руки постановление избирательной комиссии, наблюдателей удалили. Не сказать, что они грубо себя вели. Они требовали то, что им положено по закону. Но, видимо, председатели комиссий не привыкли, чтобы люди защищали права свои и той партийной организации, которую они представляют. Кроме того, на одном из избирательных участков, когда наблюдатель начал требовать, чтобы ему в конце концов выдали протокол, когда уже были подведены итоги, ему выдали протокол, но там не было ни одной цифры. То есть стояли подписи всех членов комиссии, номер участка и ни одной цифры. Что хочешь, то и вписывай. — Это на каком участке? — Это в Новом Уренгое в одной из УИКов. У нас неплохие показатели были и в Гордуму Нового Уренгоя, и меня это тоже настораживает. Например, у нашего кандидата Джабуева Алибека. На двух или трех участках он шел вторым, а на последнем участке он якобы вообще почти ничего не набрал, и ему опять-таки не выдавались протоколы до последнего. — Какие выводы вы из этого сделали? — Наша задача — готовить профессиональных наблюдателей. Причем уже из местных жителей. В этот раз нам помогали наблюдать товарищи из Тюмени, Екатеринбурга, Челябинска, ХМАО. Следующие выборы — это выборы в Госдуму, в Тюменскую думу, и все будут на местах. — Вы упомянули Тюменскую думу. Вы как первый секретарь будете проводить согласования по кандидатам в данный орган? Какая подготовка идет? — Я перед местными отделениями уже задачи ставлю, чтобы они подбирали кандидатов из числа коммунистов и сторонников. — Заметным итогом прошедшей кампании можно назвать выдвижение в губернаторы Анатолия Сака. Было мнение, что это была такая уступка и помощь ямальскому отделению КПРФ со стороны окружной власти. Для того, чтобы Кобылкину выставить достойного соперника. Как вы можете прокомментировать это мнение? — Анатолий Иванович интересный человек. В свое время он представлял интересы оппозиции. И его неплохо знает тюменский обком КПРФ, у них давние связи. Анатолий Иванович свою миссию, на мой взгляд, выполнил. Он вышел на трибуну (во время выборов губернатора ЯНАО в ЗС — прим.ред.), озвучил программу партии. Не стал ничего своего добавлять. Прекрасно понимая ситуацию, и то, что в парламенте сидят представители «Единой России», он сказал, что рассчитывает на поддержку, хотя с благодарностью отнесется к любому решению. — Партия выиграла от его выдвижения, безусловно. Вопрос в другом: мог ли омбудсмен, фамилию которого в ЗС вносит напрямую губернатор, принять самостоятельное решение об участии в кампании? — С нашей стороны ему было предложено, с его стороны было согласие. Ну, а дальше… — То есть какие он проводил согласования, вам неизвестно? — Да. Нам нужно было выставить достойную кандидатуру, которую знают, уважают, которая пользуется авторитетом. Он нам был интересен, и мы ему были интересны. — Выборы позади, и у вас есть время до следующей кампании. Вы уже наладили отношения с новыми коллегами в Заксобрании Ямала? Познакомились со всеми депутатами? — Да. Многие остались с прошлого созыва, я их уже знаю, мы пересекались на мероприятиях. 1 мая, 9 мая, масштабная акция «Знамя Победы». — Вы готовы в следующем году пойти в Госдуму? — Сразу хочу сказать, что не знаю, что решит Центральный комитет, я человек партии. Но мне бы хотелось, раз мне поручили работать на Ямале, все-таки создать здесь более сильную партийную организацию. — То есть пока о Госдуме не думали? — Да. Но тем не менее, мы все равно будем готовиться, нам необходимо повышать уровень поддержки населения. Во время прошлых выборов в ЗС ЯНАО было 8,6 процента голосов, выборы в Госдуму и президента — проценты снижались. А в Салехардскую городскую думу в прошлом году вообще кандидатов партия не выставила. Сейчас, хоть ненамного, но поддержка партии населением на Ямале возросла. Надо не останавливаться, а наращивать темпы. Думаю, все получится.