Едва назначенный уполномоченный по правам детей в Тюменской области Андрей Степанов сразу столкнулся с проблемами. Скандал с бежавшими из детского дома в поселке Борки Тюменского района девочками прогремел на весь регион: беглянки обвинили руководство учреждения в рукоприкладстве, издевательствах и даже в том, что директор не выдает сиротам заработанные деньги. О результатах проверки Борковского детского дома и первых ощущениях от работы в кресле чиновника Степанов рассказал «URA.Ru». — Вы побывали в детском доме в Борках с целой делегацией. Какие-то из жалоб сбежавших оттуда на прошлой неделе Насти и Любы подтвердились? — Главный вопрос: сегодня девочки в безопасности или нет? Он интересует общественников. Поэтому мы и поехали с проверкой в Борковский детский дом. Со мной в поездке были депутат областной Думы Тамара Казанцева и председатель Тюменского городского родительского комитета Андрей Добрынин. Казанцеву я позвал, потому что девочкам легче поговорить с располагающей к себе женщиной, а не со мной, каким-то чужим дядькой. Но я тоже познакомился с Настей. Она не показалась мне испуганной, милая девочка, которая устала от шумихи вокруг себя. Люба, старшая, сейчас находится в реабилитационном центре «Ступени». Предварительные выводы: ни один факт, который описан девочками, не нашел подтверждения. Следственные действия не окончены, назначены экспертизы, в том числе медицинские. Но осмотр не выявил никаких следов предполагаемых насильственных действий. Я имею в виду побои и тому подобное. Когда началась история с Любой и Настей, я находился в Пскове на съезде уполномоченных по правам ребенка. Мой учительский опыт подсказал не делать поспешных выводов. Если разгорается общественная истерия, кому-то это надо. При этом, конечно, меня сильно встревожило, как девочки попали в Тобольск, чем они занимались в Тобольске, что заставило их отправиться туда. У меня вызывает тревогу, как девочки попали на квартиру, где встретились с депутатом Гордумы Тобольска Юрием Юхневичем, который и дал огласку письму Любы и Насти. Впрочем, за гражданскую позицию депутату спасибо, хотя можно было и не разглашать имена девочек. — Кроме физического насилия, Люба и Настя жаловались, что им не отдают честно заработанные деньги. — Что касается денег, которые якобы у девочек исчезли в неизвестном направлении, полиция все проверила, деньги перечислены на карточки, сняты и лежат в сейфе у директора, как у законного представителя детей. Сделано это с одной целью: чтобы дети в одночасье не истратили эти деньги на алкоголь и табак. Необходимые суммы по просьбам девочек директор им выдает. Следственные органы это уже проверили. Зато как красиво эта информация прозвучала! Мало того, что над детьми издеваются, так еще и деньги у сирот забрали, беспредельщики! Я не за чиновников и ни за «белых», ни за «красных». Есть дети. Нарушены их права? Есть официальные или неофициальные группы взрослых, которые пытаются манипулировать этими девочками? Моя задача в этом разобраться. — Если издевательств не было, что заставило детей убежать из детдома? — Я, Тамара Казанцева и Андрей Добрынин не обнаружили категорически никакой угрозы девочкам. Тамара Николаевна достаточно долго общалась с Настей и даже захотела пригласить девочку к себе на выходные, чтобы та могла погрузиться в домашнюю атмосферу. При этом на Казанцеву сложно надавить, а Андрея Добрынина и Родительский комитет не заподозришь в симпатиях к действующей администрации. В разговоре с Настей Тамара Казанцева узнала, что девочки не просто так направились в Тобольск. Они были знакомы с мальчиком из тобольского детского дома. Для 15 −16-летних девчонок красивый мальчик — это вполне веская причина уйти из детдома. Когда девочки вернулись, то рассказали, что обвинения в адрес администрации детдома и воспитателей — для того, чтобы оправдать свою поездку. Я, пока был директором школы, много раз видел такое, когда дети пытаются манипулировать взрослыми, чтобы избежать каких-то неприятных для себя последствий. Увидеть какую-то другую подоплеку произошедшего нам не удалось. — Как тогда появилось второе письмо, уже после возвращения девочек в детский дом? И почему детей вернули тем же людям, на которых они жаловались? — А куда их должны были вернуть? Для полиции, педагогов и соцработников это уже не первый случай. Причин у побега несколько. Желание свободы, желание перевестись в тобольский детдом поближе к знакомому парню. На самом деле, сейчас дети из детдомов убегают не из-за плохих условий, а из-за того, что соскучились по папе с мамой, какими бы они ни были, по друзьям, по родственникам. Девочки говорили: «Нас бьют». А почему до этого воспитатели и директор никого не били, почему тема этих детей не звучала в прошлом и позапрошлом году? В детдоме произошла смена поколений. Выпустились девчонки постарше, поавторитетнее, и те дети, кто остался, начали самоутверждаться всеми возможными способами. Как мне представляется, более сильная психологически Люба стала в определенной степени Настей манипулировать. Побег совпал с петицией общественников против закрытия 66-го детского дома в Тюмени. Поездка девочек была очень вовремя, и их побег удалось представить в негативном для Борковского детского дома свете. — И кому же могло быть выгодно раздуть скандал вокруг Борковского детского дома? Не депутату же Юхневичу? Выборы прошли, сам по себе он человек осторожный. — Посмотрите на стилистику и орфографию тех записок, которые от имени девочек выложены в Интернете. Как девочки, которые делают по две ошибки в каждом слове, написали такую гладкую первую записку? Конечно, я буду разбираться в этой истории до конца. Но мне крайне неприятно, что есть элементы манипуляции и использования этой ситуации взрослыми. Это выгодно тем, кому нужно себя зафиксировать в медийном пространстве. Есть общественники, которые ратуют за возобновление работы 66 детского дома в Тюмени — почему-то они рассказывают, как в Борках все плохо и ужасно. Хотя я не утверждаю наверняка, я не следователь. — Так кто виноват в произошедшем? — Сейчас слишком рано делать выводы. — А вы собираетесь к Любе? Ведь у нее-то в «Ступенях» связи с внешним миром никакой, мобильные там отбирают. — Да, с мобильными там жестко. Надеюсь, что мы с Тамарой Казанцевой и к Любе вместе съездим. Тобольский детский дом у меня есть планы тоже посетить, я вообще собираюсь объехать все детские дома в регионе. — Складывается ощущение, что для вас социальные работники, в отличие от обычных людей — это кто-то непогрешимый. Откуда тогда громкие истории, когда опека забирает детей, а родители месяцами и годами не могут их вернуть? — Социальные службы обычно не забирают, а временно изымают детей. И это очень действенный способ побудить родителей измениться в лучшую сторону. Вы почему сегодня соцслужбу-то оцениваете как карательный орган? Насмотрелись черных новостей? Чиновники, конечно, тоже люди. Человеческие пороки и слабости приводят к сбоям и ошибкам. Работы полно, и работа должна быть профилактической, чтобы ошибок не было. У нас есть целая система межведомственного взаимодействия для этого. Вот, пропали эти девочки из Борковского детского дома. Сразу начала работать целая цепочка. Директор детдома обратился в полицию, в течение трех часов подключилась комиссия по делам несовершеннолетних, на автомате присоединились полиция со Следственным комитетом. Все друг друга проверяют. Забегала многочисленная чиновничья рать. Причем чиновники, они же из детдома не уходят. Они там регулярно. Общественники там бывают регулярно. Волонтеры тоже. Медики постоянно осматривают детей. Сказать, что там круговая порука и рука руку моет? Извините, слишком разные это люди, и цели у них разные. Плюс подключается прокуратура. Неужели у прокуратуры есть желание что-то скрыть? Это тот фактор, который заставляет принимать решения ответственно. И система работает. — Если система так отлажена и хороша, зачем тогда нужны вы? Зачем при наличии «многочисленной чиновничьей рати» еще один чиновник? — Мне пока сложно дать ответ на этот вопрос. Меня же предыдущий год никто не учил, как работать на этой должности. Возможно, я нужен, чтобы не допускать ведомственного, формального подхода. — Чем в ближайшее время будет заниматься тюменский детский омбудсмен? — Буду знакомиться с положением дел. Собираюсь объехать все детдома в Тюменской области, посмотреть, как работают коллеги в соседних регионах. Сегодня начал работать с детским советом помощников уполномоченного по правам детей. Ну и, конечно, посещу колонию для несовершеннолетних преступников в поселке Винзили.