Крупнейший город ХМАО словно на развилке. Сразу после выборов главы Сургута новому градоначальнику предстоит реализовать планы, составленные действующей администрацией. Активная часть городского сообщества уже сегодня предупреждает: первые же шаги нового мэра, кем бы он ни был, попадут под пристальное внимание активистов. Чего ждут от нового главы Сургута, какой запомнится жителям города действующая дума и чем грозит власти развитие гражданского общества в ХМАО — в интервью с известным активистом Сергеем Глинских. — Выборы мэра, как бы они ни проходили и кто бы в них ни победил — это все равно какая-то новая точка отсчета для города. Как думаете, чего от власти, от нового главы хотят сургутяне? — Чего хотят люди — трудно сказать. Я могу ответить, чего хочу лично я от нового главы, которого выберут 19 ноября. 20-го, когда он придет на работу, я хочу, чтобы он достал вот эту книгу, положил на стол. А книга называется «Стратегия социально-экономического развития города Сургута», которую полтора года и администрация, и жители города создавали. И здесь есть все. Чтобы он открыл, допустим, «мероприятия», где прописаны все направления, и начал бы ее реализовать. Он и администрация в целом. И если и глава, и администрация отнесутся к этому серьезно, то тогда никакие вызовы нашему городу не страшны. — Очень много вопросов было именно к реализуемости этого документа. — Смотрите, стратегия состоит из двух основных документов. Это социально-экономическая стратегия, которая была принята в мае. И мероприятия — это и есть пути реализации. Можем открыть на любой странице. Пожалуйста, инвестиционный проект «Региональный центр спорта инвалидов». Тут стоит сумма, стоит программа, откуда будут взяты деньги — госпрограмма округа. И есть конкретный срок — 2017 год. И вот когда наступит 2017 год, и эта программа не реализуется, каждый житель, заглянув в этот документ, сможет прийти к главе или к человеку, отвечающему за вектор —, а тут есть персональная ответственность, — и спросить. И тогда он не сможет сказать: я не знаю, я вам не скажу — как сейчас происходит. Он должен будет объяснить. Чем мне нравится стратегия — поставлены конкретные цели, задачи, конкретные сроки и здесь есть персонально ответственные лица. Сейчас, если вы вдруг захотите как житель узнать, почему по генплану был соцобъект, а построили, допустим, торговый центр, вам администрация скажет: это не ваше дело, житель. Это дело администрации и хозяйствующего субъекта. Надеюсь, что, когда эта стратегия заработает, администрация не сможет так отвечать. Это я говорю о большей прозрачности и контролируемости власти в первую очередь со стороны общества. — Можно ли эту стратегию в таком случае назвать неким аналогом предвыборных обещаний? То есть когда в 2010 году Дмитрий Попов шел на выборы, у него были определенные заявления, как у всех политиков. Сейчас — никакой агитации не ведется, но есть стратегия, которая разработана при его участии. И новый мэр… — Новый-старый, скорее всего. — Пусть так. В ближайшие пять лет новый-старый мэр будет отвечать за ее реализацию… — Я понял вопрос, Антон, и он очень хороший. Здесь складывается ситуация ровным счетом наоборот. В других городах стратегия формировалась по-другому. В большинстве случаев власти платят деньги ребятам из Питера или Москвы. Те сидят у себя в кабинетах, за две недели пишут стратегию, присылают, администрации других городов показываются жителям, что мы разработали стратегию. Причем гордятся, знаете как — на баннеры вешают! У нас же единственный город, где стратегию разрабатывали жители. Вот я лично во всех четырех направлениях стратегии участвовал, и могу показать два мероприятия, с моей подачи туда включенные. И теперь я не дам администрации положить это под сукно куда-нибудь, чтобы она забыла. Я буду теребить. И все другие ребята, которые участвовали в этой стратегии, они тоже будут теребить. У нас документ живой. И, казалось бы, это та штука, которой нужно гордиться и использовать, в том числе главе города, когда он идет на выборы или назначение. То есть посмотрите, да, вот мы создали ее вместе с жителями, она самая лучшая, да, самая первая. Но оказывается, что сейчас об этом не говорит никто. Стесняются. — Возвращаясь к моему вопросу, получается — это не обещания администрации в преддверии выборов, а, по сути, наказы жителей будущему мэру? — Не только главе, но можно сказать и так. Потому что жители собирались на сессии. Все говорили, что хотят, потом в процессе работы все, что важно для города и что осуществимо, — оно остается. Остальное отсеивалось. — Да, я помню, там и роботы-дроиды… — Да, это не просто наказы, это те вещи, которые нашли четкую форму и вошли в стратегию. И теперь у главы, в общем-то, нет другого выхода, кроме как реализовать ее. — Если отойти от документа, есть вещи, не зависящие от муниципальных властей, это кризисные явления, политика государства. Но есть решения, принятые на местном уровне. Вы входили в инициативную группу по проведению референдума в Сургуте о застройке пустыря в центре города. Вся эта история вызвала большой резонанс. Не возвращаясь к референдуму, хотелось бы узнать ваше мнение — можно ли говорить об ошибках местных властей и как их избежать. Сомневаюсь, что в стратегии прописано построить 25 храмов в центре города… — Ни одного храма там нет. — Тогда почему все-таки было принято такое решение, несмотря на сильное противодействие со стороны общественности? — Вы же понимаете, что в стране определенная система управления. Которая, скажем так, очень центростремительная. Федеральный центр дает определенные тренды, которые должны поддерживать все. Если идет тренд на православие — то что здесь сделаешь? По поводу этой ситуации вокруг пустыря. Я даже понимаю Дмитрия Валерьевича. Когда приезжает патриарх Кирилл, которому губернатор Комарова обещает, что на этом месте будет построен храм, а это не секрет, потому что об этом прямо на думе проболтался священнослужитель. Тогда понятно, что главе нужно быть или до конца принципиальным — сказать нет, это мой город и я не допущу. И, естественно, в лучшем случае тогда доработать до конца этого срока. Либо приходится быть гибким и идти на какие-то уступки. Лучше было бы, конечно, если бы на единственном таком месте в городе… Мне почему больно было — это единственное свободное в центре города место, где можно было построить жемчужину! Не пожалеть денег, пригласить архитекторов и сделать украшение города. Чтобы свадьбы ездили не в торговые центры, а вот туда. Во многих городах есть такие штуки. К примеру, чтобы не быть голословным. Есть маленький городок Октябрьский. Я там случайно оказался. Там 70 тыс. примерно проживает. И нефтяная компания сделала потрясающий комплекс фонтанов. Я просто офигел, извините за выражение, когда зашел туда. Цветные, музыкальные. И весь город там. Что мешает нам сделать что-то сногсшибательное? А не строить какой-то типовой храм. — Сразу же найдутся критики. И в думе, и среди общественников, которые скажут, что тратятся бюджетные деньги на какую-то развлекуху. Мы же в Сургуте часто критикуем Ханты-Мансийск, говорим, что это показушный город, где понастроили дворцов, а они толком не используются. Так что может здесь было проще главе города встать на сторону РПЦ? Понятно, что на храм дадут денег. Понятно, кто даст денег. Это не станет долгостроем. А найти частного инвестора для создания любого общественного пространства — это могло стать проблемой. — Я полностью согласен. Строить церкви очень удобно. Пусть церковь сама ищет себе меценатов и строит за свои, ну то есть не за свои, но какие-то не наши деньги. Конечно, это путь наименьшего сопротивления. — Ну в этой связи можно тогда задаться вопросом, а что вообще тогда зависит от власти на местах? Бюджет ограничен. Многие решения принимаются не здесь. Те, которые как раз вызывают самое ярое негодование у горожан, — пустырь, фонд капремонта, отмена выборов мэра. Ремонт дорог, на который денег вечно нет, и мы ждем подачек от округа и нефтяников. Есть ли возможность у нашего будущего мэра изменить что-то? — Всегда можно найти выход. Если есть желание и политическая воля даже одного человека, то, мне кажется, можно многое сделать. Не обязательно идти против системы, но надо искать варианты. — Вот вы нашли способ повлиять на будущее города с помощью участия в разработке стратегии. Не много людей сумели продвинуть свои предложения, немногие вообще там участвовали. Сейчас нет прямых выборов мэра. Как обычные люди могут повлиять на жизнь в городе? — Обычные люди — только своим активным участием. Чтобы жители были активны, здесь тоже многое зависит от тех людей, которые понимают важность гражданского общества. Это сложная тема. — Философская? — Нет, не философская. Она совершенно четко объясняется. Это некий замкнутый круг. Я вообще фанат гражданского общества. Почему мне стратегия так понравилась — она дает возможность жителям города влиять и контролировать деятельность власти. Люди почему еще опускают руки? Потому что сама власть сейчас принимает непрозрачные решения, которые являются ключевыми — по земле, по строительству. Вам не дадут документы, по которым земля под соцобъект переводится под другое. Нет ответственности. Вот пример — школа № 38. Было такое ЧП, которое чуть не превратилось в трагедию — никому выговора не сделали. Хотя это имущество администрации, и она несет ответственность перед жителями за его сохранность. Когда убирают выборы главы — людям говорят, не надо, занимайтесь своими делами, не лезьте в политику. Тут есть ребята поумнее. И люди становятся все более апатичны, антиполитичны. И если мы уже заговорили о выборах главы, я всегда стоял, стою и буду стоять на том, что каждый поселок, каждый город, каждый субъект федерации должен выбирать своего руководителя на прямых выборах. Люди должны нести ответственность за свой выбор, и этому есть совершенно простое объяснение. Когда вы страдает за свои ошибки — вам не так обидно. Но когда вы страдаете за ошибки других людей, тогда вы спрашиваете, какого черта я из-за этого, извините за выражение, козла, попал в такую нехорошую ситуацию? И здесь опять, если вернуться к думе, она меня очень сильно разочаровала своей бесхребетностью. Именно когда были все эти ключевые моменты, когда нужно было отстаивать право людей — как отстояла предыдущая дума. А депутаты этого созыва полностью поддались воле округа. И они, конечно, могут говорить, что на окружном уровне приняли закон. Но мы же все видели, что кроме Болотова никто не возражал. И когда пришло время выбирать систему назначения главы, то вы же помните, что сначала наши депутаты этот проект готовили целый месяц, спорили. И по закону это их полномочие. Но когда округ спустил свои рекомендации, на первом же заседании после этого, дума сказала —, а что нам, вот округ дал… Только опять один Болотов сказал: ребята, а зачем мы месяц собирались, ругались? А ведь там были принципиальные вопросы: сколько должен прожить глава, квалификация. А округ сказал — не надо ничего. — По большому счету, неважно, какая была бы система. Потому что главный кандидат, вы понимаете, о ком я, подходил под оба проекта. — Я согласен. Но на тот момент еще не было такой ясности. И вы помните, что одним из претендентов был замглавы Александр Шатунов. Но дело все-таки не в этом, а в вопросе о депутатском корпусе. Вы интересы чьи представляете — округа или людей? Если людей, так отталкивайтесь от их мнения. Проходили десятки слушаний, на которых люди в основном говорили, что хотят прямые выборы. Никто не прислушался. Я очень внимательно слежу за работой думы, и мне хотелось бы реализовать проект, который мог бы поднять уровень гражданской активности через оценку работы депутатов и думы в целом. Там целая череда факторов. И эту бесхребетность в момент принятия ключевых решений я считаю огромным минусом этой думы. Ее будут вспоминать именно так. — О том, кто представляет чьи интересы. Если раньше мы голосовали за Дмитрия Попова, и он представлял интересы людей, то, получается, сейчас новый мэр будет представлять интересы округа? Однозначно. Более того — вопрос легитимности. Когда главу выбирают люди, даже пусть на выборы пришли 50 тыс. человек, у человека есть легитимность. Он может, управляя городом, всегда говорить, что его выбрали люди. А сейчас какая может быть легитимность… Достаточно 18 депутатов. Раньше было 50 тысяч, а сейчас 18 человек. Самое интересное, что депутаты действуют на основании тех полномочий, которые были делегированы им нами, жителями. Депутат — это представитель людей. Его не могут назначить, добавить ему или отнять обязанности. Мы не делегировали им право выбирать главу. А это очень важный вопрос. Если бы я знал, что, условно говоря, какой-нибудь Старостенко будет иметь право выбирать главу, может я за него не стал бы голосовать. Я не удивлюсь, если найдутся грамотные юристы, которые подадут в суд после выборов. И может еще и выиграют. — Вы упомянули гражданское общество. Интересная тема. Недавно один из югорских политтехнологов сказал, что в ХМАО гражданское общество — это зрители где-то на задворках, которые в принципе даже наблюдают-то издалека, не говоря уже о том, чтобы как-то влиять на происходящее. Еще несколько лет назад в Сургуте тема гражданского общества была очень популярна. Об этом говорили и депутаты, и чиновники, и активисты. Сейчас эта тема опять начинает подниматься. Каковы шансы, что у нас в принципе когда-нибудь в Сургуте будет развиваться то самое гражданское общество? — У нас гражданское общество в зачатке и в России в целом, и уж тем более у нас, в Сургуте, со своей спецификой. Гражданское общество — это система независимых организаций, которые представляют волю определенных групп людей. Инвалидов, спортсменов, правозащитников. И зачатки этой системы есть. Гражданское общество — это когда люди начинают отстаивать свои права. И у нас есть примеры и даже прецеденты. Вот допустим, житель Сургута Тихонов выиграл суд с управляющей компанией. Он доказал, что неправильно брали с него за ОДН. Выиграл апелляцию. Удар очень сильный по УК. Был недавно скандал с паркингом в районе железнодорожного вокзала. Там тоже было не так просто. — Там пришлось губернатору вмешаться. — Да, почему — потому что власти наши почему-то посчитали, что это не их дело. Но люди собрались, организовались. Сделали что-то наподобие акции. Смогли дойти до губернатора! Хотя с ними ведь тоже никто не разговаривал. Но это ведь победа. Их хотя бы услышали. И это как раз и есть ростки гражданского общества. Вообще, гражданское общество держится на своих меркантильных интересах. Меня лично обижают, и я доказываю свои права. Так рождается гражданское общество. А не какие-то эфемерные организации, которые должны кому-то помогать. — Развитие гражданского общества — это плюс или минус для власти? В ситуации с Сургутом и нашими выборами. — Вопрос простой и ответ простой. Если вы хотите управлять эффективно и готовы выслушивать конструктивную критику, то это плюс. И для власти, и для города. Если же вы приходите делать свои делишки, то вам не нужно, чтобы вас кто-то критиковал, чтобы про вас писал, чтобы ваши махинации вскрывались. Здесь все зависит от мотива человека, который управляет. Гражданское общество — это обратная связь. Вот я сделал что-то, меня похвалили, значит, все правильно. Сделал что-то, а тут набросились. Так, все понял. Чиновники, как и мы, ошибаются. И без обратной связи трудно работать. — Если использовать «URA.Ru» в качестве обратной связи, что бы вы пожелали новому мэру, которого изберут 19 ноября? На что обратить внимание в той же стратегии? — В стратегии нет важных или не важных вещей. Если там что-то прописано, значит, все надо исполнять. А пожелать только одно — то, с чего я начал. Чтобы с первого дня новый мэр пришел, открыл стратегию и стал ее реализовать. И не только реализовал, но чтобы и гордился этим. И говорил: «Я делаю правильные вещи. Наш город — молодец». И все будет хорошо.