В моду возвращают разговоры о 90-х. В Forbes дочь Бориса Ельцина Татьяна Юмашева бросает вызов мифу о «лихих» годах. «Пора говорить о 90-х без надрыва и истерики», — говорят в «Ельцин-центре». В Екатеринбург его едут открывать Владимир Путин и Дмитрий Медведев, которые тоже не уйдут от оценок этого времени. За неделю до открытия центра мы отправились в свердловское село Бутка, на родину Бориса Ельцина, чтобы поговорить о 90-х. Здесь они не кончались. Корреспондент «URA.Ru» выпивает в доме Бориса Николаевича (где журналисту впервые открыли двери), присутствует на заседании антипрезидентского кружка и узнает о фальсификации в первых словах биографии Ельцина. Можно ли изменить образ Ельцина хотя бы в его поселке — в нашем репортаже. «Добро пожаловать на родину первого президента», — встречает нас баннер, который «Ельцин-центр» водрузил несколько лет назад. Через несколько метров — более реальная презентация поселка, где родился Борис Николаевич, — разрушенный завод, на заборе которого надпись: «Частная собственность!». Жители один за другим рассказывают, как в 90-е в поселке закрылась железная дорога, а за ней — заводы по производству крахмала и масла. «Здесь чернозем, лопата входит по древко. Но сельхоз перепродавали, пока последний комбайн на металлолом не сдали, — говорит прохожая, Валентина Черных. — Только ковровая фабрика пережила девяностые, загнулась в двухтысячные. А Ельцин? Ельцин — наш земляк, гордимся!» Вот разрушенный мост через реку — таких в Бутке четыре (действующий — только один). Пару бревен от конструкции только что отпилил мужик в тулупе. Теперь он пытается поднять санки с добычей в горку. «…[Фигня] ваша Бутка! — в сердцах плюется Александр Федорович (78-летний пенсионер приехал в гости к детям). — Вы живете на родине Ельцина, а газа в поселке нет. А в целом он был мужик нормальный: в 1991 году я лежал в больнице с камнями в почках — все новости про путч смотрел». А для Светланы Поротниковой и ее супруга начало 90-х стало возможностью не зависеть от государства. Начали с одной хрюшки — расширились до самого крупного хозяйства в Бутке: 600 голов, свой бизнес, свой перерабатывающей цех, две точки в Талице. «Сейчас все идет на убыль. И это на родине первого президента! — использует имя Ельцина Светлана Валерьевна, чей офис расположился в местной пельменной. — Неужели все это забросить? Так охота развиваться! Без господдержки нам сейчас никак. Но презентациями нам некогда заниматься — хозяйство надо поддерживать и Интернет еле пашет». «Конечно, я за земляка: здоровый был, крепкий, наш, — говорит прохожая, пенсионерка Татьяна Петровна. — Почему говорят, что Ельцин во всем виноват? Если бы не он, может, мы и не жили бы на свете? И Путина сейчас также обсуждают. А ведь руководителям тоже хочется жить и зарабатывать — семья, дети. Мы в своей семье не можем наладить дисциплину, а тут — такая страна. Президентов же обманывают, не допускают до простых людей». Моя последняя собеседница только что вышла из центрального буткинского магазина «Мясо» — улица Бориса Ельцина, 1. С торца — памятная табличка с фото Ельцина и словами: «В своей жизни я сделал главное: Россия уже никогда не вернется в прошлое. Россия двигается только вперед». Напротив памятной таблички китайцы торгуют обувью. Главный учитель истории о 90-х «Говоря о движении вперед, он имел ввиду — к демократии», — трактует Елена Викторовна, хранитель музея буткинской школы. Здесь, конечно, есть уголок Бориса Ельцина и в нем — та же фраза. — Мы рассказываем о Борисе Николаевиче без оценок, только факты: вот его период жизни на Урале, вот годы его президентства. Мы не можем навязывать какое-либо мнение: историки пока неоднозначно оценивают его, — говорит Елена Викторовна. — А вы как жили в 90-е? — Зарплату выдавали продуктами. Еще я спальный гарнитур в счет получки приобрела. Мы бастовали, ходили перекрывать федеральную трассу. — Как думаете, причастен ли к этому ваш земляк? — Понятно, что он руководитель страны, ответственность на нем. — Удастся ли поменять отношение к Ельцину? — У нас в Бутке отношение к нему положительное. Он сделал для нас много. Асфальт — за его счет. В округе такой дороги нет. У школы — у первой в области — появились автобус, компьютерный класс. «Ельцин-центр» лыжи в спортзал прислал. На его призы проводим соревнования по воллейболу, приезжают команды из Екатеринбурга и Москвы. Экспонатов в музее, кроме книг и перепечатанных фотографий, не видно. В поселке Ельцин толком не жил, в возрасте трех лет родители перевезли его в Березники Пермской области, а вернулись уже без него — Борис тогда стал свердловским студентом. Правда, между костями мамонта и реконструкцией русской избы находится светлый чемодан. Его в музей отдал родственник Ельцина, который живет в доме его детства. «Лучше к нему не ездите, — говорят в поселке. — Виктор Ботанин — алкоголик, может и из ружья пальнуть». Наследник дома Ельциных Но с Виктором Ботаниным мы столкнемся через несколько минут. Спрашиваем дорогу к дому Ельциных (переулок Короткий, 1) у деда в рваной шапке и с двумя зубами. «Так вам ко мне, — весело говорит дядя Витя. — Двигайтесь, подвезете». От дяди Вити пахнет мочой и алкоголем. Но больше алкоголем. — Вы, говорят, из ружья по гостям стреляете. — Не боись, я сам как ружье, — кряхтит дядя Витя, когда долго — даже при моей помощи — не может вылезти из машины. Потом двоюродный брат Борис Ельцина («мамы были родными сестрами»), опираясь на палку, тащится к ладному дому с черным срубом и голубыми рамами. «От вспышек почернел», — Виктор Ботанин говорит обо всём очень весело и находчиво. Он коротко рассказывает, что дом купил у «дяди Коли» (Николая Игнатьевича, отца президента) в 1973 году, когда тот переезжал в Свердловск: «За три тысячи рублев». Дом небольшой, на три комнаты, но светлый. Внутри круглая печка, кровать и стол, на который дядя Витя выкладывает сегодняшние трофеи — две «полторашки» «Большая кружка»: «Садитесь пить». За разговором напиток наливается в одну чайную чашку и ходит по кругу. «Я толком ничего не знаю, — говорит брат Бориса Ельцина. — Водил грейдер всю жизнь, теперь моя миссия закончилась. Не пропускаю, — показывает на пиво, — все равно умру». Когда дядя Витя спрашивает: «Живой, нет — Боря?» — становится ясно, что мой собеседник действительно давно не интересуется жизнью. И говорить с ним о 90-х тоже бессмысленно. «Боря — человек как человек, что сделал, то сделал», — говорит деревенский философ. Но ясность ума дядя Витя сохраняет. На мой вопрос, где стояла кроватка, в которой первые три года спал маленький Боря, он выдает: «А Боря здесь и не жил. Он рос в Басмановке, слева [в паре километров] отсюда. Оттуда дядя Коля и тетя Клава [родители президента Ельцина]. А Бутка райцентром была, вот он и говорил, что отсюда родом. Нет у нашей истории ни прошлого, ни будущего». В антипрезидентском кружке Станислав Глебов, светлый, интеллигентный пожилой мужчина — единственный в Бутке, кто ненавидит Бориса Ельцина. Хоть тот его троюродный брат. В 90-е Глебов собирал по поселку подписи, чтобы Бориса Ельцина лишили служебной дачи, машины и охраны. В «нулевые» вступил в КПРФ, но быстро разочаровался в «ненастоящих коммунистах» и сжег партбилет в печке. О троюродном брате он отзывается не иначе как о «хлюсте»: «Раздербанил страну, его подкупили западные страны хорошими деньгами. С кем ни говорю — с армянами, чеченцами, казахами — все жалеют об СССР. Весь капиталистический мир движется к социализму, а мы — наоборот». Наверное, так же заседали народовольческие кружки сто с лишним лет назад. Глебов и его супруга Елена Ефимовна критикуют и своего родственника, и его преемника. — Этого я написать на сайте не могу, — предупреждаю. — А в 90-е мог бы запросто критиковать президента. — Сейчас толерантность, все конфликты перечеркиваются. Раньше марксизм говорил о борьбе, сейчас — «ни одна блоха не плоха», — Глебов цитирует на ходу Горького. — Вместо того, чтобы бороться со злом, его оправдывают. Последний раз Глебовы видели Бориса Ельцина вживую в 1977 году, на похоронах его отца. «Дурной человек, — отказывается вспоминать о родственнике мой собеседник. — Никакой он не демократ. Демократ не выпендривается и может со сцены спокойно уйти». В Бутке — свой «Ельцин-центр» На открытие «Ельцин-центра» не приглашены ни Глебовы, ни Виктор Ботанин, ни другие жители Бутки. Но 1 февраля, в день рождения земляка, многие придут на праздничный митинг. «А как же? Мы на родине Бориса Николаевича живем, — говорит Татьяна Тропина, начальник местного дома культуры. — Это при жизни Ельцина мы его не понимали. А сейчас понимаем. Он нам дал Путина». Тропина показывает свою статью о земляке в местной газете. В ней говорится, что Ельцин был из народа, переживал за него, спас страну от гражданской войны: «Много критики льется в адрес Бориса Николаевича, но как бы ни справедливы были упреки в его адрес, даже враги не смогут изъять из памяти того, что он действительно сделал — прошел с Россией первые, самые трудные шаги к демократии». — А сейчас мы, по-вашему, пришли к демократии? — Вы знаете, я не политик, — отвечает Татьяна Геннадьевна. — Я только слышу, что может Третья мировая начаться, и переживаю. Но вы напишите, что к Ельцину мы очень хорошо относимся. От «Ельцин-центра» мы получили аппаратуру, автобус, баян. Так что мы — за! Под вечер мы уезжаем из Бутки. В голове крутится фраза Глебова: «„Ельцин-центру“ придется хорошенько раскошелиться, чтобы моего брата полюбили все».