Сенатор Аркадий Чернецкий — уже пять лет не мэр Екатеринбурга. Поверить трудно: он до сих пор подает себя и воспринимается как «отец города», хотя по факту им уже не является. Только за неделю он первым обходит новый «Пассаж», вручает награду Наине Ельциной и комментирует все последние темы. Хватит жить мифами! Впервые за последние пять лет сенатор дал «URA.Ru» большое интервью, которое дает понять, какой Аркадий Чернецкий сейчас. Как попасть в команду «города», до каких кабинетов доходит уральский лоббист, почему он ждет возвращения Гавриловского на родину и жалеет девятую гимназию — узнаете из беседы последнего «сильного» мэра Екатеринбурга с «URA.Ru». «Если надо, дойду до вице-премьера» — Вы были на открытии Ельцин Центра. Как вам? — Получился объект высокого уровня — и по внутреннему дизайну, и с точки зрения использования современных средств коммуникаций. Этот центр еще долгие годы будет привлекать интересующихся историей людей, специалистов, молодежь. — Рассказывают, что вы приложили руку к тому, чтобы здание Ельцин Центра расположилось в офисном помещении «Демидов». — В общем, это так. Искали центральную площадку, а в этот момент объект был в недостроенном состоянии и в очень удобном месте. И у меня [тогда еще мэра Екатеринбурга] был разговор и с губернатором, и с [главой УГМК Андреем] Козицыным на эту тему: неплохо было бы предложить Москве это здание под музей. А потом был разговор с Наиной Иосифовной. — Было бы здорово, если бы в Екатеринбурге открылся Чернецкий Центр… — Не надо заниматься этим. — Почему? — Не торопитесь, мне и на этом свете хорошо живется. — А если вашу жизнь разделить, как музей Ельцина? В президентском центре семь комнат — частей жизни, а у вас? — Пять. — Это какие? — Первая часть — учеба и армия. Вторая часть — это «Трансмаш» и все те ступеньки, которые я прошел, начиная от мастера, заканчивая замдиректора завода. Третья ступень — «Химмаш», четвертая — «город». Ну, и сейчас — пятый этап. — Можете мне рассказать, чем можно было бы эту пятую комнату наполнить? Даже я, журналист, который пишет о политике, не очень понимаю, чем вы ежедневно занимаетесь — не то что посетители вашего потенциального музея. — Я занимаюсь тем, чем положено в Федеральном собрании — готовлю законы, анализирую законопроекты, организую обсуждение перспективных идей, контролирую работу исполнителей. Самый сложный вопрос — это согласование интересов, потому что каждый закон кого-то устраивает, а кого-то — нет. Это хорошее знание и специфики вопроса, и юридической техники. То есть это достаточно рутинная работа, но иначе невозможно появление качественного документа. В Совете Федерации и в нашем комитете [по федеративному устройству и региональной политике] я отвечаю за строительство и вопросы ЖКХ. — А вы каким законом гордитесь? — Я считаю достаточно серьезным закон о продлении работы Фонда развития ЖКХ [не путайте с критикуемым сегодня фондом капремонта, средства в который собирают с жильцов]. В свое время эта структура за два-три года больше капитально отремонтировала, чем за десятилетия прежде. Сегодня почти все расселение аварийного жилья идет за счет этого фонда. Муниципалитеты и регионы принимают минимальное участие. За этот фонд держатся все губернаторы, как черт за грешную душу. — Про сенаторов говорят, что они лоббируют интересы своих регионов. А вы сможете, например, пролоббировать проект «Большой Екатеринбург»? — «Большой Екатеринбург» не нужно представлять в Москве. Это проект региональный, и все вопросы должны решаться в регионе. — Федеральные деньги на развитие общей территории не нужно просить? — Об этом можно говорить потом, когда будет получен некий эффект от этого объединения. Причем «Большой Екатеринбург» получит не столько федеральные деньги, сколько инвестиции от бизнеса. Но на стадии объединения никто больших денег давать не будет. Эти деньги должны давать город и область. — А с какими проектами вы тогда ездите из Екатеринбурга в Москву? — Вы знаете, есть разница между лоббистскими возможностями губернатора и депутата. Региональными проектами в первую очередь занимаются представители исполнительной власти. В отличие от руководителей министерств, в Совете Федерации решения принимаются коллегиально и носят не частный, а общий характер. Но при всем при этом большое значение имеют в том числе личные возможности депутата или сенатора. Насколько он выстраивает отношения с руководителями министерств? Насколько он может войти в тот или иной кабинет? Может ли договориться, правильно представить документы, исходящие из региона? — Вы до какого кабинета доходите? — У премьера не был, но до министров дохожу, если нужно. И до зампреда, хотя это единичные случаи, таких проектов крупных не так уж много. «Мне было проще, чем моим преемникам» — Пятая комната в вашем музее, как вы считаете, она — последняя? — Трудно сказать… — Я просто хочу понять, как вы видите свои перспективы. — Есть определенные законом критерии, в том числе и возрастной ценз для людей, занятых на госслужбе. Поэтому зачем нам сегодня пытаться заниматься ненужными фантазиями? — Вы ушли с поста мэра Екатеринбурга пять лет назад, уже и губернатор сменился. Полагаю, вам не обязательно всю жизнь находиться в Совфеде… — Конечно, не обязательно, я человек абсолютно свободный. Пригласят меня руководители области на следующий срок представлять Свердловскую область или нет? Пригласят — значит, соглашусь, а нет — значит, буду находить себе другое применение. С точки зрения трудоустройства у меня никаких проблем не существует. — Если вас пригласят, вам придется проходить праймериз «Единой России»… — Наверное. Я сейчас в основном занимаюсь экономикой и хозяйственными делами и от политических и выборных дел отошел. Это вы меня уже в спикеры Заксобрания выдвинули? — Да. — Вы все знаете, оказывается. А у меня еще не было разговоров даже о продлении работы. — Про выборы спрашиваю, потому что очень интересно увидеть вас на выборах, посмотреть ваш рейтинг, сравнить с мэрскими годами… — Возможно, и увидите: у нас сначала [в сентябре 2016-го] будут выборы в Заксобрание, а потом — в Совфед. Мои полномочия заканчиваются только в декабре следующего года. — Дело вот в чем: за пять лет, что вы не мэр Екатеринбурга, многое изменилось. Гуляешь по городу — здания не в очень хорошем состоянии, плитка под ногами треснувшая, давно не было масштабных открытий. Ельцин Центр воспринимается как глоток свежего воздуха. А раньше казалось, что Екатеринбург рос на глазах, открытия шли одно за другим — первый небоскреб, «ИКЕА», «Касторама». С чем связано нынешнее положение дел? С кризисом? Может быть, с усугубившейся «войной города и области»? — Честно говоря, я бы не хотел сейчас эту тему обсуждать. В значительной степени это взгляд субъективный. Я думаю, тут слишком много политики. Знаете, в свое время некоторые СМИ тоже пестрили заголовками о том, что Екатеринбург в кризисе. Остальные города Свердловской области — Пышма, Тавда и так далее — у них «все хорошо», и только Екатеринбург — в кризисе. Есть объективные причины того, что сегодня работать, к сожалению, легче в городе не становится. С одной стороны, процедуры сейчас достаточно зарегламентированы, с другой — из рук города ушли определенные полномочия. Если область, взяв эти полномочия на себя, сможет их использовать, как мы в свое время, то дай Бог! Пожалуй, мне было проще, потому что в 90-е годы в отсутствие многих законов я с бизнесом работал на честном слове: пообещал — сделал. А то фантастическое развитие, которое произошло за последние 15 лет — заслуга прежде всего бизнеса. Потому что Екатеринбург никогда не отличался большими бюджетами, но бизнес всегда верил городским властям и вкладывался в объекты, нужные городу. — А вы Андрея Гавриловского поддерживаете — крупного екатеринбургского бизнесмена, который сейчас находится за границей? — Я не очень знаю суть конфликта. Думаю, когда он будет исчерпан и Гавриловский вернется — городу это на пользу пойдет. К Гавриловскому я отношусь очень хорошо. В первую очередь он патриот города. Его амбиции не ограничиваются тем, чтобы просто набить карман. Сегодня строительство такого здания, как «Высоцкий», практически не окупаемо. То есть надо просто иметь любовь к тому городу, где ты живешь, чтобы такой нестандартный объект построить. Поэтому таким, как Гавриловский, я всегда помогал. Потому что город чувствовал отдачу от таких людей. «Городская команда начинается с начальников управлений» — Можете дать свою оценку тем событиям, которые сейчас на пике обсуждения в городе? Это в первую очередь будущая отставка директора гимназии № 9. — С формальной точки зрения это полностью соответствует компетенции управления образования. Если они оценивают, что директор школы не справляется со своими обязанностями, они имеют право не продлевать с ним контракт. Вы знаете, я в свое время столько начальников цехов снял. А если бы каждый начинал бросаться к коллективу и рассказывать, что его пытаются несправедливо уволить? — И как бы вы на месте городского руководителя разобрались с этим конфликтом? — Я его знаю, этого парня [директора гимназии Александра Кулагина], кстати. И он на меня, например, произвел очень хорошее впечатление: молодой и способный руководитель. Но вопрос только в том, справляется ли он с поставленными задачами или нет. Это могут оценить только те люди, которые перед ним эти задачи ставят. Не думаю, что Умникова и Якоб руководствовались другими аргументами. — Кулагин сможет после этого конфликта остаться в команде? Вы, как человек, который там работал, можете это сказать? — Я не очень понимаю, кто является заводилой. Если это он заводит ситуацию, то вряд ли. А если кто-то пытается представить его в роли жертвы, то, я думаю, ему обязательно предложат какое-то место работы. Насколько я читал, Умникова ведь предлагала ему работу… Вы знаете, что меня в этой ситуации удивляет? Что все пытаются представить это так, что Умникова хочет в девятую школу. — Есть такие разговоры… — Я об этом от нее никогда не слышал. Но самое смешное в этой истории: если бы Умникова действительно хотела в девятую гимназию, то лучший подарок для школы трудно было бы найти. Им не воевать надо с Умниковой, им надо пытаться получить такого директора, как Умникова. — А чем она хороша? — Во-первых, она имеет очень большой опыт. Умникова прошла все ступеньки — была завучем, директором двух школ, работала заведующей районо. То есть она прекрасно понимает и чиновничью, и творческую составляющую этой работы. У нее очень хорошие связи с педагогами, руководителями, нормальной общественностью — это второй момент. И, в-третьих, она, сколько я имел возможность ее наблюдать, очень коммуникабельный человек. Ее сделали без вины виноватой и ответственной за все проблемы, которые существуют в современном образовании. И не без участия прессы, кстати. — Вы говорите, что Умникова прошла все карьерные ступени. Это значит, что главное требование для члена команды города — верность? — Вы о какой команде говорите? В системе муниципальной власти работает сто тысяч человек — образование, городское хозяйство, культура, спорт. Говорить, что это все — одна команда, неправильно. Умникова, когда она была завучем или директором школы, я думаю, ни о какой политике слыхом не слыхивала. Как о команде мы можем говорить о руководителях достаточно высокого уровня. — Начиная с уровня руководителей управлений? — Да, это правильно. — А вы, как управленец, создавший крепкую муниципальную команду, какие требования к ее членам предъявляли? — Только профессионализм. И порядочность. Никаких других требований и правил я не устанавливал. Недавно был юбилей [бывшего первого вице-мэра Екатеринбурга] Виталия Смирнова, я его поздравлял. Я рассказал всем, кто там собрался, как мы с ним близко познакомились. Когда я пригласил его в администрацию Екатеринбурга на должность первого заместителя главы гоода, он был директором завода ["Вектор"]. Смирнов тогда сказал: «Аркадий Михайлович, а вы знаете, что на последних выборах я голосовал против вас?» Я говорю: «Конечно, знаю. Я знаю, как каждый директор себя вел. Но ты мне нужен не как политический деятель, а как профессионал. Через полгода ты разберешься, кто прав». Так оно и случилось. — А вот в этом здании — правительства Свердловской области — есть такие, кого можно было бы, не сомневаясь, пригласить на работу в мэрию Екатеринбурга? — Наверняка. Вы же помните ситуацию с [первым замглавы города Сергеем] Швиндтом? — Но там же другая история. — Но все эти случаи лишний раз иллюстрируют одну вещь: не пытайтесь сделать из мэрии Екатеринбурга более политизированный орган, чем он есть на самом деле. Не все в мэрии занимаются политикой. 90 % людей занимаются своей сферой деятельности и делают это профессионально. Естественно, что хороший руководитель всегда должен нацеливать команду на решение крупных задач. Но это всегда должна быть борьба за что-то, а не против кого-то. Мы недавно с Денисом Владимировичем [Паслером, свердловским премьером] сидели, и разговор зашел о том, что я всегда воевал за бюджет города, но знал, сколько можно просить у области. Потому что у области тоже ресурс не безграничный. — А сейчас екатеринбургская команда адекватно просит? — Я не разбирался специально. Но если договорятся — значит, адекватно.