Вину за срыв проекта создания опорного вуза власти Южного Урала возлагают на руководство Челябинского госуниверситета и их коллег из университета педагогического. Когда к идее объединения можно будет вернуться и появятся ли в пригородах новые школы? Перейдет ли Челябинск на учебу в одну смену и исчезнет ли к Новому году очередь в детские сады? Ответы на эти и другие вопросы — в эксклюзивном интервью министра образования Челябинской области Александра Кузнецова. — Есть две версии срыва проекта создания опорного вуза. Первая: в Челябинском государственном педагогическом университете слишком боялись за свои места. Вторая: госуниверситет поставил педуниверситет перед фактом, не советовался, и это не могло не раздражать. Какая версия верна? — Думаю, все это присутствует. Беспокоиться о будущем свойственно всем. Мы сожалеем, что сторонам не удалось договориться. Когда появилась рабочая группа по объединению вузов и прошло ее первое заседание, был бы какой-то импульс, мне казалось, что уже начинается диалог. Но, наверное, кто-то побежал вперед, не предпринял нормальных технологических действий. Общаться только через прессу — это, наверное, не самый конструктивный путь. Надо было садиться за один стол, прорабатывать детали. Но у сторон не нашлось ни времени, ни желания договариваться. О чем я могу только сожалеть. На мой взгляд, эта тема еще себя не изжила. Жизнь заставит учебные заведения, не только ЧГПУ и ЧелГУ, укрупняться, становиться более многопрофильными. — До середины декабря еще есть время провести заседание ученого совета ЧГПУ и принять решение о слиянии. Это может произойти? — Я не тешу себя иллюзиями, что там буквально в ближайшие недели что-то решится. Говорю о стратегическом тренде. Он был озвучен федеральным министром в середине сентября. Это общепризнанный тренд развития системы высшего образования — укрупнение, создание конкурентоспособных учебных заведений не только на местном или российском, но и на международном уровне. Скажем, сегодня многие студенты едут из Казахстана к нам учиться. Но для меня очевидно, что пройдет несколько лет и, если мы не предпримем никаких действий, мы поедем учиться к ним. Потому что Казахстан этой темой очень плотно занимается. Даже с этой точки зрения есть смысл побеспокоиться о будущем. Ведь жизнь меняется, ставятся иные задачи перед системой образования. Если организационные процессы делаются достаточно быстро (год-полтора), то содержательные изменения, модификация образовательных программ — они уже более длительные. Их надо прогнозировать. Этим занимаются у нас профессора и доктора наук. Мы им подсказываем. На заседании рабочей группы по созданию опорного вуза каждый университет предложил свои модели. Но это модели тактические. Мы от министерства предложили свой вариант видения, стратегический. Можно было это принять в качестве рабочей гипотезы и вокруг нее крутиться. Но, как мне кажется, тут возобладали субъективные факторы внутри узкокорпоративного интереса. — А кто первый сказал: «Эй, а это отличная идея — создание опорного вуза»? — Наверное, в такой форме («эй») — это не очень корректно. Но вообще-то идея прозвучала из уст федерального министра Ливанова. — Ректор ЧелГУ Диана Циринг заявила, что инициатива создания опорного вуза принадлежит губернатору Борису Дубровскому. Это так? — Областные власти поддерживают инициативу. Это позиция не только моя или министерства образования, но и губернатора, профильного заместителя. В пакете документов, который подают на федеральный конкурс по созданию опорного вуза, должно быть множество бумаг, в том числе решение двух ученых советов. И обязательно должна быть обозначена позиция правительства региона. Мы заранее заявляли, что приветствуем объединение вузов. — Почему решили объединять именно ЧелГУ и ЧГПУ, есть же другие вузы? — По сути, это два подведомственных Минобрнауки вуза, которые у нас еще не получили никакой статус. Конечно, есть еще МГТУ. Но он не так давно пережил реорганизацию с Магнитогорским госуниверситетом. И, кстати, ректор Валерий Колокольцев спрашивал, нельзя ли зачесть то объединение в опорный университет, как бы задним числом. К сожалению, это не подразумевается в нынешней конкурсной документации. С ЮУрГУ все понятно, у него сейчас другая задача, более глобальная. Это теперь федеральный научно-исследовательский университет. Ректор Александр Шестаков и весь его ректорский корпус — молодцы, что добились права участвовать в программе «5-100» [федеральная программа развития лучших вузов России]. Они будут биться уже за индикативы и показатели гораздо более высокого порядка, чем те же самые ЧелГУ или ЧГПУ. — Критики говорят, что объединение челябинских университетов — продолжение политики министра Ливанова по сокращению числа вузов в РФ и это негативно скажется на высшем образовании. Как считаете? — Количество вузов, как юрлиц, в стране зашкаливает за все разумные рамки. Есть высшие учебные заведения, особенно филиалы, с численностью в 100 или 150 человек. Это меньше, чем в школе. Проект по созданию опорных университетов нацеливает региональные учебные заведения на консолидацию своих усилий, материально-технических, финансовых и кадровых ресурсов. У мелких учреждений перспектив нет. Это практика развития системы образования демонстрируется на примере тех же самых школ, когда маленькие школы не жизнеспособны, там значительная доля финансов уходит не на образование, а на содержание административного, вспомогательного и технического персонала. В ЧГПУ — 3,5 тыс. студентов, в ЧелГУ — вдвое больше. Это не так уж и много по нынешним меркам. Здесь, конечно, примешивается еще тема педагогического образования, но мы не раз подчеркивали, что для Челябинской области очень важно, чтобы педагогическое образование сохранялось как сильная компонента. И не важно, в рамках специализированного или многопрофильного учебного заведения. Пока ЧелГУ и ЧГПУ не попадают в «красную зону» по меркам Рособрнадзора. Но в дальнейшем индикативы будут расти, и вузам будет сложнее справляться и удерживать показатели на необходимом уровне. А расти они должны, если мы хотим, чтобы наше высшее образование было конкурентоспособным, хотя бы на евроазиатской арене, я уже не говорю о мировой. — У нас уже укрупнился сельскохозяйственный вуз за счет присоединения троицкой ветакадемии. Это было объединение профильных университетов. А можно объединить, скажем, медицинский и спортивный вузы? — Агроинженерная академия, медицинский и спортивный университеты подчиняются разным министерствам. Если на федеральном уровне ведомства между собой договорятся, то тема объединения будет возможна. Но пока, видимо, она еще не очень проработана. Акцент поэтому делается на вузы, подведомственные одному учредителю. В случае ЧелГУ и ЧГПУ — Минобрнауки РФ. Еще есть филиалы московских вузов, но они, грубо говоря, не считаются. Например, в марте был приказ Минобрнауки РФ о ликвидации филиала одного московского вуза в Челябинске. ЧелГУ было предписано этот филиал забрать себе. Но они, к сожалению, тоже не успели вместе с этим московским вузом решить вопросы, и процедура реорганизации этого филиала зависает. К нам обращались за помощью, чтобы мы помогли ее ускорить. Без нашей помощи, видимо, не получается. С частными вузами явно не рассмотришь вариант с объединением. — В ЧелГУ полиция проводит доследственную проверку. Вы в курсе вопросов, возникших у силовиков? — Узнал об этом из публикации на «URA.Ru». Не думаю, что надо сразу выносить однозначные решения. — Почему в ЧелГУ восемь проректоров, а в более крупном ЮрГУ — только пять? — Сложно сказать. Так решил ректор. Хотя, может быть нужно меньше проректоров, но больше помощников, допустим. Или больше руководителей других структурных подразделений. Поэтому тут надо считать не столько количество административных должностей, а фонд оплаты труда, который уходит на административный персонал. Хотя, в системе образования руководители как-то обходятся меньшими силами. Если даже возьмем систему среднего профессионального образования, то у нас есть колледжи, где учится по 3,5-4 тыс. студентов. Это больше даже, чем в ЧГПУ. И там административного персонала меньше. — Недавно проезжал по улице Сони Кривой и с удивлением увидел, что там работает филиал Златоустовского техникума. Как ему удалось выйти на областной уровень? — Закрываем этот филиал как раз [смеется]. Хотя техникум очень интересный. Это единственный пример, когда периферийное учебное заведение имеет филиал в областном центре. Сейчас руководитель уже не видит в нем смысла. Но при этом, например, у них есть филиалы в Югре и на Ямале. Кстати, многие директора наших колледжей поддерживают контакты в других регионах. Например, сейчас есть идея открыть филиал одного из наших колледжей в Крыму. Это очень интересно. Они сами выходят на наших руководителей, те едут в Крым, общаются, помогают. — Какие направления интересны Крыму? — Скорее всего, там нужен сервис, если учитывать профиль экономики. Переговоры идут с Южно-Уральским государственным колледжем (бывший колледж информационных технологий). Там сейчас большой образовательный комплекс с серьезной материально-технической базой, очень высоко котируется на уровне страны по качеству образования. Большинство крупных колледжей, возвращаясь к теме опорных университетов, становятся многопрофильными. Им легче реагировать на изменяющийся спрос на рынке труда и на заказ работодателей. Это тот принцип, который мы закладывали в реорганизацию своей сети еще в 2011 году, когда все это начинали. Он себя оправдал, мы даже на мировом уровне неплохо смотримся, что показал WORLDSKILLS. Некоторые наши колледжи отвечают высокому европейскому уровню. И по оснащению, и по качеству образования. И дети туда пошли. В последние два лета впервые за всю историю профобразования Челябинской области был конкурс на технические специальности. Дети видят, что это не «шараги», а достойные учебные заведения с высококлассным оборудованием. Самое главное — с хорошим педагогическим составом, там дается качественное образование. — Одна из проблемных тем — школьное образование. Нехватка мест, проблемы с оснащением. Недавно губернатор Борис Дубровский на видеоселекторе с Дмитрием Медведевым заявил о готовности участвовать в федеральной программе по строительству новых школ. Что она подразумевает? — Тема давняя, стратегическая. Мы ею начали заниматься больше года назад. Поэтому на селекторе, где премьер дал старт этому проекту, подписал распоряжение, первым из губернаторов выступал наш и сказал, что мы готовы. Новые федеральные образовательные госстандарты подразумевают, что к 2020 году вся российская школа должна перейти на обучение в одну смену. У нас пока перешли пять параллелей — с 1 по 5 класс. А с 2020 года и все остальные. Новые стандарты подразумевают урочную и внеурочную части, обязательные для всех школьников. Нужны время и площади. И если школа, скажем, работает в две смены, то заниматься внеурочной составляющей очень проблематично. Чтобы было понятно на бытовом уровне, у нас идут уроки физики, математики, литературы и т. д., а после уроков идут кружки физики, математики, литературы и т. д. Они уже углубляют те или иные аспекты дисциплин, позволяют применять полученные академические знания на практике. Потому что один из трендов федерального стандарта нового поколения — это применение проектного метода обучения. — Наша школа всегда славилась лишь академическим образованием… — Но руками мало кто умеет что-то делать, на практике применять знания было очень проблематично. Необходимо формировать компетенции, умения и навыки наших выпускников. Это подразумевают новые стандарты образования. Для того, чтобы всех школьников перевести в односменный режим, нужно запустить новые современные площади. Потому что по тем же самым стандартам образования у нас вся старшая школа должна быть профильной. С 2020 года не будет универсальных классов. Закончил человек 9 класс, он должен четко определиться, кто он: гуманитарий, техник, что он выбирает? А для того, чтобы это состоялось, необходимы соответствующая лабораторная база, специализированные учебные площади, это позволит преподавать предметы на более глубоком уровне. В Челябинской области сейчас во вторую смену занимается примерно 19 % из 360 тыс. школьников. Часть детей мы переведем на односменный режим за счет организационных мероприятий, но под большую часть придется строить новые площади. У нас заранее был составлен проект программы, ему уже полгода. Поэтому были готовы участвовать в федеральной программе. Предполагается 45 строек, и где-то 20 с небольшим реконструкций и капремонтов. Финансово пока это еще никак не обеспечено, но все понимают, что речь о больших деньгах. В проекте федеральной программы указана сумма — почти 3 трлн рублей. Но на условиях софинансирования. Более 900 млрд должны выделить регионы. Пока, честно говорю, и федеральные власти подтверждают, мы не видим, где эти деньги взять. Успокаивает, что все стройки рассчитаны до 2020 года, но программа завершается в 2025 году. Если мы на год-два растянем, в зависимости от экономических трендов в стране и мире, то трагедии, наверное, не случится. В любом случае, стратегия обозначена. Премьер-министр сказал, что обязательно это будем делать. И это, действительно, надо делать. Мы уже нашли областные деньги на 6 строек. Первая началась в микрорайоне «Парковый» на углу улиц Головницкого и Бейвеля. Там будет школа на более 1000 детей. И еще пять объектов, стройки которых начнутся в 2016 году в Челябинске, Магнитогорске, Сосновском районе, Копейске. — Активно застраивается пригород Челябинска: микрорайоны Белый хутор, Залесье, Просторы, Вишневая горка, Западный. Но там нет ни одной школы. Застройщики уверяют, что готовы построить ее и продать муниципалитету. Почему эта проблема не решается, нужно опять подключать прокуратуру? — Местные власти не обладают собственными ресурсами, чтобы выкупить здание. Большинство муниципалитетов дотационны. Хотя Сосновский район, наверное, один из самых богатых. Сегодня у меня были представители местной администрации, говорили, что люди заселяются, нужны новые объекты. И мы отвечаем, что и так там строим два садика, школу в Есаулке в следующем году сдадим. Но мы не можем все ресурсы области бросить на Сосновский район. Давайте как-то будем поэтапно это делать и на каких-то паях, потому что и у области нет сундука, в который просто так можно руку запустить и достать нужную сумму. Мне вообще грешно обижаться на Минфин и на правительство, потому что у нас и так самый большой бюджет — свыше 30 млрд выделено на образование. Причем губернатор пошел на встречу и еще немного добавил на автобусы, учебники. Конечно, даже эти средства не решат сразу все проблемы. Мы проводим и свои организационные мероприятия: логистику улучшаем, с библиотечным фондом стараемся выстроить более эффективные схемы. Что касается новых поселков, то я еще пока не знаю примера, когда бы построенный частником соцобъект не был бы выкуплен в течение года-полутора после окончания строительства. Знаю один только пример, но он эксклюзивный, — это частная школа на Тополиной аллее, которую арендует муниципалитет. Но там особая ситуация. Если застройщик приходит и предлагает построить школу, мы говорим, что готовы поддержать. Дескать, вы за полтора-два года заявились, начинайте стройку, а мы будем искать деньги. Понятно, что застройщик рискует, мы никаких гарантий не даем, потому что экономическая ситуация может измениться. Но если компания готова ответственно подойти к комплексной застройке территории, то она, как правило, это делает. В том же самом поселке Славино Сосновского района застройщик подошел пару лет назад, сказал, что нужна социалка. Мы посчитали, сколько туда потенциально приедет людей, действительно, проблема есть. И сейчас они заканчивают там строить садик, и он будет выкуплен. Бывают и другие ситуации, когда жилье построят и больше ни о чем не думают. Таких примеров не так уж и много, но они есть. — Академ-Риверсайд — огромный микрорайон, который активно заселяется, там во дворах площадки под детские сады, но их не строят. Почему? — По всей области проблема с местами для детей от трех лет в этом году будет решена. Просчитываем перспективы до 2018 года и планируем стройки. Калининский район, несомненно, один из самых тяжелых в городе. Но сейчас идет смещение контингента на север, в сторону микрорайона Парковый. С севера Калининского района оно перетекает в Курчатовский, а из Курчатовского на север в сторону Красного поля. И плюс часть людей из Калининского перетекает за Тополиную Аллею и Шершни. Мы отслеживаем внутрирайонные миграции. Надо понимать, что невозможно в каждом дворе поставить по социальному объекту. Нет, наверное, смысла ставить школу в том же самом Академ-Риверсайде, когда вполне способна принять детей школа между улицами Братьев Кашириных и проспектом Победы. Там же, на Тополиной аллее, есть «коробка», которая в ближайшее время будет закончена, и мы ее на выкуп поставим. — Вы сказали, что с 1 января очередь в детсады для детей старше 3 лет полностью ликвидируется? — Да, мы точно обнулим актуальную очередь на 1 января. Есть еще так называемый отложенный спрос. Когда, например, ребенку выдали путевку, но родителей не устраивает место расположения садика. Или дети посещают садик в кратковременном режиме. Они тоже из актуальной очереди переходят в отложенную. Ситуацию мы отслеживаем и понимаем, что количество детей будет прибавляться. У нас сейчас задача не только трехлеток устроить, но и сокращать очередь возраста от 1,5 до 3 лет. Тут есть над чем работать, потому что охват этой категории в Челябинской области примерно в 62 %. И хотя этот показатель лучше, чем в целом по стране, но все равно почти 40 % семей не могут позволить себе отдать детей в садик. — В Челябинске депутаты неоднократно поднимали вопрос о школьном питании. На некоторых директоров школ оказывается давление, чтобы они разрывали контракты и переходили на недавно созданные компании. Вы отслеживаете эту ситуацию? — Специально не отслеживаем, как именно организовано питание. Это функция самой образовательной организации и муниципалитета. Отслеживаем ситуацию по охвату питания, в том числе горячими блюдами. И видим, что есть угроза падения этого показателя в силу непростой экономической ситуации. Бюджет не может толком поддержать дотирование питания. У родителей сейчас с деньгами не очень хорошо. Поэтому охват горячим питанием не растет. Что касается организации, то одной схемы быть и не должно. Потому что одно дело крупная школа на тысячу, полторы или даже две тысячи учеников, им проще самим организовать питание. Я знаю примеры, когда столовые работают не просто качественно, но еще и с доходом для школы. И почему надо от такой схемы отказываться? Есть школы 500—600 человек, не большие для города, они не смогут самостоятельно содержать штат поваров, покупать продукты и оборудование для столовых. Ведь штат поваров обычно финансируется из внебюджетных денег. В таких случаях надо так организовать питание, чтобы оно окупалось. Или уходить на аутсорсинг. Что будет в конечном итоге в Челябинске? Думаю, здравый смысл возобладает. Экономика — штука упрямая. Надо исходить из двух постулатов: чтобы питание было качественное и чтобы оно не было убыточным для бюджета. — У вас на рабочем столе лежит диск с благотворительным спектаклем «Обыкновенное чудо», в котором участвовали сами. Когда вас можно ждать на сцене в следующий раз? — Диск давно лежит. Ребята принесли, никак не посмотрю. Честно говоря, уже в последних двух спектаклях с трудом участвовал. Тяжело чисто физически, времени много отнимает. Два месяца вообще без свободных вечеров, одни репетиции. Если бы там просто была театральная тусовка, то я бы уже не участвовал, потому что мне и по работе хватает сцены. Но учитываю, что это благотворительный проект, привлекаю людей в зал не столько силой своего таланта, сколько должностью. Поэтому спокойно к этому отношусь. Пускай это будет пиар, который принесет деньги детям. Я думаю, что это замечательно.