Михаил Сердюк — один из самых активных критиков правительства в нынешнем составе Государственной Думы. Оценивая бюджет на будущий год, он не сдерживает хлестких оценок и не жалеет мрачных красок. Каким мог быть, но не стал основной финансовый документ, кто в кабмине лоббирует интересы РЖД, чем закончится история с «налогом Ротенбергов» и как Россия будет выживать при «однозимнем» бюджете — в эксклюзивном интервью «URA.Ru». — Михаил Иванович, основной финансовый документ страны, федеральный бюджет, принят Госдумой, одобрен Совфедом. Настрой «Справедливой России», которую вы представляете, насколько я знаю, изначально был определен… — Мы были против. — С чем это связано? — У нас есть вопросы как по доходной, так и по расходной части. Мы подготовили альтернативный бюджет, который включает обе составляющие. Считаем, что правительство работает крайне неэффективно в части повышения доходов. И первые наши претензии связаны с налогом на добавленную стоимость: взимание НДС, оплата таможенных пошлин и т. д. — На чем основаны эти выводы? — Рабочая группа, которую возглавляет Николай Владимирович Левичев (вице-спикер Госдумы России, председатель Совета Палаты депутатов партии «Справедливая Россия» — прим.ред.), длительное время работала совместно с большим количеством экспертов, и это не только фракционные эксперты, но и представители различных отраслей, не связанных с партией. Специалисты вышли на сумму 2,5 триллиона рублей, которые таможенная и налоговая службы теряют. — То есть в случае принятия вашего бюджета у надзорщиков появилось бы полное право начать «кошмарить» бизнес? — Нет, конечно, речь не о том, чтобы завтра начать кошмарить бизнес или мелких торговцев с клетчатыми сумками до полного выворачивать, забрав последнее. Нет. Мы говорим о том, что многие предприятия и компании продолжают, на наш взгляд, незаконно, несправедливо возмещать НДС, возникают серьезные вопросы по уплате таможенных пошлин. — По расходной части у вас с правительством тоже возникли разногласия? — Мы предлагаем правительству просто более качественно собирать все деньги и распределять их более справедливо и адекватно, нежели это делается сегодня. С одной стороны, мы понимаем, что сейчас кризис, времена тяжелые, денег немного, но по поддержке образования, здравоохранения — практически по всем социальным программам правительство «режет». Хотя в то же время увеличиваются расходы на содержание самого правительства. Это абсолютно неправильно, мы с этим не согласны и соглашаться не будем. Не бывает так: в стране все плохо, но правительство поднимает расходы, а всем остальным урезает. Они по живому режут, и ни о каком развитии тут речи быть не может. — Бюджет мог быть лучше? — С точки зрения профессионального подхода, бюджет, да, подготовлен слабо. Цена на нефть не соответствует реальности, а это еще один дополнительный риск. Причем это и министерство финансов признает. Они ушли от трехлетнего горизонта планирования, решили принимать однолетний бюджет. Это абсолютная фальшь: это будет не однолетний, а однозимний бюджет. Мы его уже в феврале-марте будем корректировать, потому что правительство увидит свои ошибки. А они действительно существенные. Бюджет не сбалансирован. В то же время мы наблюдаем, что по ряду проектов, в которые входит сегодня правительство, даются планы по окупаемости проектов 20 лет. Например, инфраструктурный проект РЖД. Мы ставим это под сомнение: если находятся люди, которые могут планировать на 20 лет, то почему они у нас сегодня работают в Минфине? То есть они нам говорят, что не могут спланировать бюджет на три года, и тут же берут сотни миллиардов, вкладывают их в сомнительные проекты, окупаемость которых рассчитывается на 20 лет — парадокс! Уточню, что речь о вложении 562 млрд рублей в Транссиб и БАМ — в дорогу «вникуда». Этот проект с существующей сегодня конъюнктурой цен в ближайшие годы реализован не будет: есть некий бассейн природных запасов, и РЖД правдами-неправдами продавливают строительство дороги через правительство и Думу, пытаясь получить деньги. А возить будет нечего: при таких ценах разрабатывать месторождения никто не станет, и это очевидная вещь. Между тем планируют выделить масштабные, колоссальные средства, которых могло хватить на то, чтобы закрыть все вопросы по образованию или хотя бы произвести индексацию пенсий. — Наверняка это не единственный проект? — Таких проектов очень много. Я считаю, что его ни в коем случае нельзя было голосовать. Но главное — другое. Это правительство. Мы видим, что чиновники зашли в тупик со своей политикой: предпринимательство загибается, дальнейших источников пополнения бюджета мало. Планируется, что в 2016 году из Резервного фонда будет израсходовано только три триллиона рублей, остаток составил триллион. Но, судя по той цене на нефть, которая спрогнозирована, кубышка будет опустошена полностью. И дальше правительство не понимает, что делать. А как поднять предпринимательство? Как восстановить экономику? Как дать стимул малому и среднему бизнесу, занять тех людей, которые остались без работы? Этих ответов у правительства нет. Желание одно — продолжать тратить деньги дальше, и все. — У вас есть ответы на эти вопросы? — Да, в большинстве своем есть. Они отражены в альтернативном бюджете. Например, если мы говорим о межбюджетных отношениях. Кто сегодня в субъектах Федерации получает деньги? Тот, кто больше и громче плачет. Но мы предлагаем уйти с этого порочного пути. Более того, практика межбюджетных отношений год назад перестала действовать, а новой никто не придумал. Мы предлагаем стимулировать те регионы, которые показывают динамику по собственным показателям. Если люди на местах способны регулировать финансовую ситуацию, основные экономические параметры, не погружаться в колоссальные долги, этот регион заслуживает большего внимания. С другой стороны, мы имеем ряд примеров. Скажем, Мордовия. Там был известный губернатор, который сейчас ушел в другой субъект. Результат получал на выборах почти 100 %, а у него закредитованность — на 150 %. Иначе говоря, там уже все давно промотали, а он еще в долг берет. Регион доведен до банкротства. Если дефицит бюджета субъекта Федерации становится 50 %, — это безумно критичные параметры. Астрахань — там тоже колоссальные долги. Но руководители этих регионов набрали долгов, потому что понимают, что их не бросят. Более того, государство рассчитается за них и еще даст. Вот это неправильно, нужна стимулирующая мера. — У многих создается впечатление, что никто не видит каких-то внятных, реальных мер по развитию экономики. — Здесь существует несколько путей. Один из самых простых вариантов, по которому мы существенно расходимся с правительством, — это монетизация экономики. Экономика России монетизирована примерно на 45 %. Это уровень Папуа-Новой Гвинеи. Что касается других стран, например, наших коллег по БРИКС, то у Китая уровень монетизации составляет порядка 150 %. Вы представляете? Как мы можем конкурировать и развиваться, если у нас нет денег в экономике? Не может человек прийти в банк, взять деньги и каким-то образом запустить их в работу. Мы говорим: надо развивать сельское хозяйство (импортозамещение и т. д.). Но для того, чтобы наши аграрии могли больше произвести, в АПК нужно инвестировать средства, а у них их нет. Сельчанин приходит в банк, а ему говорят, что санкции на год ввели, отменят через 11 месяцев, а у тебя, мол, проект на 5 лет, как ты сам считаешь? Любой банкир так скажет и будет со своей стороны прав, потому что он отвечает за эти средства. Крестьянин, конечно, может и на коммерческом рынке занять, но там неподъемные цифры, абсолютно неадекватные. Дополнительная эмиссия, будь она выброшена просто на все возможные и невозможные траты, приводит к резкой инфляции. Но если эти денежные средства разумно запущены государством в производственный цикл, и правительство дает себе полный отчет в том, что оно полностью контролирует этот процесс, тогда мы понимаем, что от курсов национальной валюты, от ставок Центробанка и от денежной массы мы можем добиваться достаточно неплохих результатов. Появляются денежные средства, которые становятся в банке дешевле для кредита, и вы можете туда прийти, взять их и заниматься производством. Пусть это будет сельское хозяйство или грузоперевозки, или вы просто парикмахерскую захотели открыть. Появляются деньги — появляется дополнительный спрос. — Следовательно, надо просто стимулировать спрос? — Конечно, это основная формула. Правительство считает, что нам надо таргетировать инфляцию. Со ставкой Центробанка и денежной массой работали методами, как слон в посудной лавке. Если запускать производственный цикл и контролировать при этом денежную массу, это не приводит к инфляции, а наоборот, создает дополнительный спрос. Вот один из основных тезисов нашего плана. Кроме всего прочего, мы можем говорить о том, что административный пресс на малый бизнес существенным образом превосходит все те возможные риски, которые сулит результат. То есть человек подумает: у меня рисков больше, нежели я смогу получить на выходе,  — вот такие парадоксальные вещи. Они, конечно, манипулируют статистикой, но мы видим, что малый бизнес в стране загибается. Те же грузоперевозки. Вы же видите, что происходит? А им хоть кол на голове теши, они слышать не хотят. Ввели постановлением правительства, не вникая особо ни во что, астрономические ставки, людей на улицы вывели. И все выдают за чистую монету, что, мол, у нас все для народа, для дорог. Если для дорог, то почему четвертую часть этого оброка вы отдаете известным господам Ротенбергам? Что это такое? Вы кому это рассказываете? Все прекрасно все понимают. Еще и водителей «пятой колонной» назвали. Это же цинизм и лицемерие. Приборы эти дурацкие, «Платоны», на которые запись до февраля месяца. Там огромное количество нестыковок. Есть аксиома: нельзя вводить налоги во время кризиса. А они берут и вводят. Ну как так? — Открытие платных дорог. Насколько это вообще было целесообразно? Мы платим транспортный налог, на наши деньги дороги строятся, и с нас же снова берут деньги за проезд. Один из последних примеров — Ленинградское шоссе в Подмосковье. — Что касается вот этой конкретной дороги, она сделана очень некачественно. И это все те же друзья строили, Ротенберги. Очень высокий тариф сделали. Кроме всего прочего, система оплаты оказалась такой неудобной, что и привело к коллапсу. Но есть и другие примеры: в Одинцово построили дорогу. Там нет пробок и более разумный подход. То есть все зависит от того, кто это делает. Частные дороги есть во всем мире — это надо признать. И построены они за деньги, которыми владеют их собственники. Как они их заработали или получили — это уже другой вопрос. Мы не коммунисты, которые предлагают все отобрать и национализировать. Если предприниматели обладают капиталом и смогли доказать, что построили качественную дорогу, — это хорошо. Но если они ставят такие цены, что дорога остается пустая, и все едут на Ленинградку, то ребята, очевидно, у вас тут что-то не в порядке с планированием. Что касается автодорожной сети в целом по России, у нас очень большие вопросы к ценообразованию. Сегодня любые аргументы о том, что дороги плохие и их надо делать лучше, разбиваются о два контраргумента. Первое: когда увеличивали транспортный налог, говорили, что изменится акциз. Но обманули: налог остался в итоге и в бензине, и в дороге. Казалось бы, у нас должны быть дороги в два раза лучше? Ничего не произошло. Второе — ценообразование при строительстве. Мы постоянно сталкиваемся с тем, что тот или иной проект зашкаливает по цене, существенно перекрывая любые, даже самые смелые зарубежные проекты. Как такое возможно? Это монополизм. Плюс коррупционная составляющая. Я не мажу всех дегтем, не говорю, что все строители воруют, нет, конечно. Есть те, кто горбатится, на субподряд берет, и из них все соки выжимают, а есть вот такие товарищи, которые просто фантастические деньги выкачивают из бюджета, не думая о том, что они не очень просто достаются людям. Тем же дальнобойщикам, которые и так 50 тысяч за свой труд получают, а сейчас их решили еще обобрать. — Если вернуться к бюджету. Насколько я помню, были разногласия по уровню инфляции у Счетной Палаты и у Минфина. На ваш взгляд, инфляция все-таки на каком уровне будет по итогам этого года и в следующем? — В этом году будет 13 %, и примерно такой же показатель по следующему году, в сегодняшних стартовых позициях. Но что предпримет наше правительство, теперь трудно даже психиатрам предсказать. А от этого многое будет зависеть. Вот у нас был на фракции министр финансов Силуанов. Антон Германович — интеллигентный, умный человек. Но один из ключевых посылов, который мы услышали, когда он рассказывал о доходной части бюджета следующего года, сводился к следующему: дай Бог, чтобы у нас был такой бюджет. Приятно, конечно, что человек верующий, но, если мы руководствуемся при планировании такими парадигмами, что бюджет нам Бог даст, становится понятно, что низкого уровня инфляции ждать не приходится. — Но какие-то предложения «Справедливой России» были услышаны и учтены? — Услышаны были, и со многими вещами правительство согласилось. Например, со схемой, которая смогла бы существенным образом изменить взаимоотношения с Фондом обязательного медицинского страхования. Мы предложили алгоритм, проверенный нашими экспертами в некоторых регионах, который позволил бы, по самым консервативным оценкам, при том же уровне финансирования ФФОМСа, сохранять в России ежегодно 18 тысяч жизней. — Члены «Единой России» на одном из совещаний высказались, что оппозиция специально занимает такую позицию, чтобы потом не брать на себя никакой ответственности, а все заслуги, если они будут, они смогут и себе приписать — как раз то, на что этот бюджет может повлиять положительно. — Положительно он может повлиять только на Ротенбергов и прочих. В буквальном смысле слова. То, что тариф временно, на три месяца мы снизили, они потом в любом случае компенсируют из федерального бюджета. И нам надо отдавать себе отчет в том, что это не поблажка, не уступка, а просто из нашего кармана олигархи просто прибавят себе. И я, честно говоря, не вижу никаких успехов правительства за 2015 год. Мы принимали много мер, в том числе этот чудовищный антикризисный план. А вы знаете, что даже бюджетный комитет не собирали по этому поводу? То есть страна живет по антикризисному плану, но даже не собирался комитет. Его председатель Андрей Макаров сам принял все решения, заочно расписал, какие поправки отклонить, какие принять, и заочным голосованием «Единая Россия» утверждала этот план. Представляете? — Такое могло быть? — Да. Не собран был даже комитет, не то что экспертный совет, в который входят академики, профессора, практики, которые очень хорошо понимают предмет. Макаров заочным голосованием принял антикризисный план, по которому живет вся страна. И что мы видим? Триллион дали Агентству по страхованию вкладов, а у них ума больше не хватило, как первым делом взять и на «Мосфильме» сделать себе фешенебельный ремонт — 130 тысяч рублей за квадратный метр. Что это такое? Деньги не доведены до многих субъектов, до предприятий, большинство проектов так и не получило развития. По промышленности ВЭБ давали денежные средства. А там вообще критическая ситуация. Глава Счетной палаты Татьяна Голикова, когда она выступала в Госдуме, сказала, что ни одна копейка федеральных средств, выделенных на промышленность, до адресатов не дошла. А уже год заканчивается. Деньги ушли на депозиты в банках, и, если говорить про какие-то успехи, то за 2015 год они не успели ничего сделать. Обычно падение курса национальной валюты для любой страны является неким стимулом для роста промышленности, производства, сельского хозяйства. А у нас ровным счетом ничего не произошло. Когда упала валюта, отскочила ставка Центробанка, аграрии были отрезаны от финансирования, они не смогли воспользоваться кредитными возможностями. Между тем резкое падение курса рубля, являлось бы исчерпывающим основанием для того, чтобы люди получили конкурентное преимущество. Но по всем возможным видам роста, которые были проанализированы (где 2 %, где 1 %), эксперты сделали следующий вывод: эти результаты были достигнуты, благодаря инвестициям, вложенным ранее. То есть те предприятия, которые 3-4 года назад вкладывали средства, в этом году показали 2 % роста. Но не надо думать, что мы санкции ввели, и у нас аграрии зажили. У нас же ровным счетом ничего нет: закупаем все за границей: пестициды -гербициды, яйцо для выращивания бройлеров, поросят, даже саженцы яблони из Италии везем. Мы говорим, что в свининоводстве составляющая кормов фантастическая. А корма — это удобрения, а это валютный продукт. И все, круг замкнулся. В итоге мы никаких улучшений не видели. Они могут что угодно говорить о том, что мы не хотим нести ответственность. Но почему мы должны платить за ваш кризис? Довели страну до этого, не занимались экономической политикой, а просто паразитировали. В «Единой России» много хороших людей, никто не спорит, но они ровным счетом для экономики ничего не сделали. То, что люди смогли кредиты на машины взять и жилищные условия улучшить — это следствие случайности, цен на нефть. Они не создали ни новой экономики, ни предприятий. Где 25 миллионов рабочих мест, о которых Медведев говорил? Забыли обо всем. А теперь, наверное, уже и не вспомнят.